Приобрести книгу в нашем магазине

(От 1861 до 1917 года)

На последующих страницах будет описана жизнь одного русского села при советской власти за период от Октябрьской революции до начала германо-советской войны — до 1941 года. Это село находится в Средней России, в Орловской губернии; в очерках ему дано условное название: «Болотное».

Для того, чтобы наглядно представить, какие изменения внесла коммунистическая власть в жизнь дореволюционной деревни, необходимо дать хотя бы самую краткую характеристику жизни этого села за последнюю, пореформенную, эпоху — от Освободительной Реформы 1861 года до Октябрьского переворота.

Жизнь крестьян в эпоху помещичьего крепостного права с наибольшей полнотой и правдивостью ярко изобразили русские писатели: А. Н. Радищев — в книге очерков «Путешествие из Петербурга в Москву» (в 1790 году), Н. Некрасов — в поэмах и стихотворениях, И. С. Тургенев — в очерках, объединенных в книге «Записки охотни­ка» (в 1847-1852 годах). Тургенев, орловский помещик, описывал встречи и наблюдения, которые он имел во время охотничьих блуж­даний в губерниях Средней России — в Орловской, Курской, Туль­ской и Калужской, т. е. в тех местах, в которых расположено село Болотное.

Жизнь закабаленных крестьян в эпоху помещичьего крепостного права была бедной, тяжелой и мрачной: рабская зависимость от произвола помещиков; тяжелые повинности — «барщина», «оброк»; нищета: жалкие закопченные хижины, плохая одежда, скудное питание.

Но после отмены крепостной зависимости, в пореформенную эпоху, от 1861 до 1917 года, жизнь крестьян вообще, а в частности, в селе Болотное изменилась коренным образом.

Село Болотное возрождалось: изменялось, преображалось, развивалось, быстро двигалось вперед. Основою для этого прогресса послу­жили главные мероприятия Освободительной реформы: уничтожение крепостной зависимости крестьян от помещика и превращение их в свободных людей; отмена «барщины», принудительного труда на помещика; наделение крестьян землей на основе долгосрочного вы­купа.

При освобождении от крепостной зависимости крестьяне села Болотное получили земельные душевые наделы в размере 4 десятин (или 4,4 гектара) на каждую мужскую душу. Большинство дворов получило по два душевых надела или по 8,8 гектара земли с рас­срочкой выплаты на 50 лет, т. е. от 1861 до 1911 года.

Барщина обыкновенно отнимала у крестьян Болотного три- четы­ре дня в неделю, половину рабочего времени в летнем сезоне. После отмены ее крестьяне имели в своем распоряжении рабочего време­ни в два раза больше, чем раньше. Это освободившееся рабочее время земледельцы в пореформенной деревне стали использовать для улучшения своего хозяйства.

Они стали лучше обрабатывать свою землю; снимать в аренду помещичью землю и покосы; разводить больше скота, улучшать его качество; использовать на полях больше удобрений.

В результате этих мероприятий средняя урожайность основной зерновой культуры в Болотном, ржи, за пореформенную эпоху по­высилась от 25-30 до 50-60 пудов (или от 4-5 до 8-10 центнеров) с гектара, т. е. в два раза. А урожаи других культур — конопли, картофеля, гороха, крупяных культур — повысились еще больше.

Имея больше кормов (зерна, картофеля, яровой соломы, сена), свободные земледельцы увеличили поголовье скота и птицы в не­сколько раз. Расширение кормовой базы и разведение лучших пород скота привели к повышению продуктивности животноводства.

Так в результате улучшения растениеводства и животноводства свободные крестьяне, инициативные хозяева, стали получать от зем­леделия в несколько раз больше дохода, чем в крепостную эпоху.

Кроме того, почти все крестьяне стали получать дополнительные доходы извне: от наемного труда (в качестве батраков, лесных рабо­чих, работ на отхожих промыслах); от занятий ремеслом и в кустар­ных предприятиях; от арендованной земли; от обработки земли тех, кто уходит на заработки.

Часть этих дополнительных доходов шла на уплату выкупных платежей за землю, за душевые наделы, полученные после прове­дения Крестьянской Реформы в 1861 году. Но эти платежи, в среднем около четырех золотых рублей в год с каждого двора, составляли незначительную часть от дополнительных доходов освобожденного крестьянина. А с 1906 года эти выкупные платежи за землю были вообще досрочно отменены правительством министра-реформатора П. А. Столыпина.

Дополнительные доходы от более прибыльного хозяйства свободные крестьяне расходовали на улучшение жизни, на облегчение тру­да, на расширение и дальнейшее усовершенствование своего хозяйства.

Питание огромного большинства крепостных крестьян было необычайно скудным: хлеб, картофель, лук, пустые щи. Один старик, вспоминая эту полуголодную жизнь, говорил писателю Глебу Успенскому: «Как только выжили!..» А в пореформенную эпоху крестьяне даже малоземельного села Болотное в небогатой Орловской губернии стали питаться удовлетворительно. Они имели достаточно не только хлеба, картофеля и овощей, но и других, более питательных, продуктов: круп, растительного (конопляного) масла, молока, яиц, коровьего масла, сала. По воскресеньям и другим праздничным дням крестьяне ели мясо (в дореволюционной деревне праздничные дни составляли треть года).

Свободные крестьяне смогли значительно улучшить свою одежду;

Они могли завести вместо одного, как было прежде, два комплекта одежды: рабочий и праздничный. Для зимы земледельцы теперь име­ли валенки, для праздников — сапоги или ботинки.

За пореформенную эпоху жители Болотного поразительно улучшили свои жилища. В крепостную эпоху жилищем крестьянской семьи служила обычно ветхая однокомнатная избушка. Она была без дымохода: не хватало средств для покупки кирпича и оплаты мастера. Во время топки дым наполнял жилье, выходил в открытую дверь; все стены и потолок были покрыты копотью. Освещение в крестьян­ских хатах прежде было «самодельное»: горела лучина или коптилка (фитилек на блюдечке с маслом). В таких хатах было всегда полу­темно: вечером — из-за лучиночно-коптильного освещения, а днем — из-за маленьких окон в хате. Такие избушки крепостной эпохи назы­вались: «черные» или «курные» (от слова «курить»: и топящаяся печь, и лучина, и коптилка — постоянно «курили», т. е. дымили и коптили).

После того, как благосостояние крестьян Болотного повысилось, они стали строить избы гораздо лучшего типа: не осиновые, а бере­зовые или сосновые; не однокомнатные, а двухкомнатные, большие по площади и более высокие. Новые избы строились с большими окна­ми. Освещались избы уже не лучиною, а керосиновыми лампами. Такие избы назывались «белыми» или «светлыми». В просторных и светлых избах крестьянам веселее жилось и лучше работалось.

Свободные земледельцы использовали свои повышенные доходы также для усовершенствования техники в хозяйстве. Раньше женщи­ны пряли нити для полотна или сукна веретеном, т. е. простой остру­ганной палочкой. В пореформенную эпоху все женщины Болотного смогли обзавестись прядильными станками — «прялками». Работа на них была более легкой и производительной. За эти качества крестьян­ки назвали этот станок «самопрялкой».

Огромное большинство крестьян в селе смогло купить однолемешные или двухлемешные плуги, которые во время работы двигались на колесах. Сохой продолжали пахать землю только самые бедные кре­стьяне, 10-20 процентов, те, кто еще не смог накопить средств для покупки плуга.

Другие тяжелые земледельческие работы тоже были заменены более легкой работой на машинах. Зажиточные крестьяне села купи­ли на земском складе несколько молотилок и веялок. И все крестьяне стали производить молотьбу не цепами, а конными молотилками. Веять зерно они стали не деревянными лопатами на ветру, как преж­де, а веялками.

Так пахоту, молотьбу и веяние жители Болотного уже механизировали и сильно облегчили. Некоторые купили сеялки.

Многие земледельцы строили и открывали кустарные предприятия: мельницы, крупорушки, масленицы; толчеи, овчинные мастер­ские, волнобойки; портняжные мастерские; кузницы, столярные мастерские и т. д. В селе Болотном за каждые два года открывалось одно новое кустарное предприятие или появлялась новая машина (молотилки, веялки). Каждый пятый двор в селе накануне пере­ворота 1917 года имел кустарное предприятие или машину.

За пореформенную эпоху крестьяне села купили у соседнего помещика около 170 гектаров земли с выплатой стоимости в рассрочку. На этой земле было создано 50 небольших отрубов и три хутора.

Душевые наделы крестьян в земельной общине переделялись через каждые три года. Но часть этой надельной земли, около 25 процентов всей площади, однодесятинные или двухдесятинные уса­дебные и приусадебные земли, имели форму отрубов и пере­делам не подвергались. После столыпинских земельных реформ кре­стьяне села Болотное предполагали вообще ликвидировать земель­ную общину и разделить всю землю на отруба и хутора. Они ожи­дали очереди для землеустроительных работ. Но этому делу поме­шала русско-германская война 1914-1917 годов и революция 1917 года.

Огромный прогресс сделало Болотное в области просвещения. В конце крепостной эпохи в селе было только несколько человек гра­мотных крестьян: дьячок, из местных жителей, и некоторые люди из бывших дворовых. Никакой школы ни в Болотном, ни в окружаю­щих деревнях не было. А в свободном селе появились школы: сначала частная — в доме дьячка, а потом — трехклассная церковноприходская школа. Накануне революции 1917 года в селе более 2/3 насе­ления было грамотным. Неграмотными остались, главным образом, старики. А среди детей школьного и подросткового возраста гра­мотных было около 90 процентов.

В крепостную эпоху начальником села был староста, назначенный помещиком. В пореформенную эпоху сельский староста и писарь стали избранниками народа. Они ежегодно избирались населением, были подотчетны и подконтрольны сельскому сходу — общему со­бранию крестьян.

Крестьяне нескольких соседних деревень (волости) выбирали волостное правление: волостного старшину и волостного писаря (секретаря).

Они выбирали также постоянных заседателей народного суда и принимали участие в выборах руководителей уездного и губернского земств.

Так освобожденное от крепостнического ярма село Болотное, на основе свободы и личной инициативы, развивалось в пореформенную эпоху, от 1861 до 1917 года. Оно развивалось быстро, неуклонно и всесторонне: в экономическом, политическом, техническом и куль­турном отношениях.