Михаила Ивановича Глинку часто называют «Пушкиным русской музыки». Подобно тому как Пушкин открыл своим творчеством классическую эпоху русской литературы, Глинка стал основоположником русской классической музыки. Как и Пушкин, он подытожил лучшие достижения своих предшественников и в то же время поднялся на новую, гораздо более высокую ступень. С этого времени русская музыка прочно заняла одно из ведущих мест в мировой музыкальной культуре.
Музыка Глинки производит на нас то же впечатление, что и стихи Пушкина. Она пленяет необыкновенной красотой и поэтичностью, восхищает величием мысли и мудрой ясностью выражения. Близок Глинка Пушкину и светлым, гармоничным восприятием мира. Своей музыкой он говорит о том, как красив человек, сколько возвышенного в лучших порывах его души — в героизме, преданности отчизне, самоотверженности, дружбе, любви.
Как и Пушкина, Глинку взрастила славная эпоха Отечественной войны 1812 года и движения декабристов. Правда, он был еще ребенком, когда происходила Бородинская битва, горела Москва, русские войска преследовали отступавших французов... Но тот подъем патриотических чувств и национального сознания, какой породила в русском обществе победа над Наполеоном, сыграл огромную роль в его формировании как гражданина и художника. Здесь — истоки патриотической героики «Ивана Сусанина» и «Руслана и Людмилы».
Не могло не оказать воздействия на Глинку и общественное освободительное движение, толчок которому дала война 1812 года. Композитор стоял далеко от политики, но и он сочувствовал некоторым идеям декабристов — видел долг человека в служении родине и обществу, горячо любил народ, искренне желал для него лучшей доли.
Неудивительно, что народ стал главным героем творчества Глинки, а народная песня — основой его музыки.
До Глинки в русской музыке (например, в операх) простые люди— крестьяне или горожане — были показаны только в повседневной жизни. Почти никогда они не представали героями важных исторических событий, имеющих значение для всей страны. Между тем Отечественная война 1812 года показала, что судьбу родины в опасный, критический момент решают народные массы. И Глинка вывел на оперную сцену народ как активное действующее лицо истории. Крестьянин Иван Сусанин в его опере не бытовой персонаж, а великий герой, спасающий всю страну. Как и Руслан, он воплощает в себе самые высокие человеческие достоинства: патриотизм и мужество, ум и доброту, душевную чистоту и благородство. Впервые в русской музыке «простолюдин становится главным героем монументальной, серьезной (а не комической) оперы. Впервые он предстает символом всей нации, носителем ее лучших духовных качеств.
В соответствии с этим по-новому подходит композитор к народной песне. Хорошо известны его слова (их записал композитор и критик А. Н. Серов): «Создает музыку народ, а мы, художники, только ее аранжируем». Под аранжировкой Глинка понимает в данном; случае глубокое постижение духа народной музыки и свободное, творческое его выражение.
У предшественников Глинки народная песня (или же музыка в ее характере) звучала обычно лишь там, где изображались повседневные события жизни, воспроизводились бытовые сценки. Когда же надо было обрисовать героические образы, передать глубокие и тонкие психологические переживания, раскрыть трагические столкновения характеров, композиторы обращались к совсем другому музыкальному языку, близкому западноевропейской опере или симфонии. У Глинки же близость и внутреннее родство с фольклором ощущаются повсюду: как в бытовых музыкальных образах, так и в героических, лирических или трагедийных.
Фольклорные «цитаты», т. е. точно воспроизведенные подлинные народные мелодии, в музыке Глинки гораздо более редки, чем у большинства русских композиторов XVIII, и начала XIX веков. Но зато многие из его собственных музыкальных тем нельзя отличить от народных. Можно сказать, что интонационный склад народных песен, их музыкальный язык стал для Глинки родным языком, которым он выражает самые разнообразные мысли и чувства. Основные черты русской народной музыки — большая внутренняя эмоциональность при внешней сдержанности и строгости выражения, широкая распевность, ритмическая свобода, вариационный характер развития — легли в основу всего творчества композитора. Глинка первый из русских композиторов достиг высшего для его времени уровня профессионального мастерства в области формы, гармонии, полифонии, оркестровки, овладел самыми сложными, развитыми жанрами музыкального искусства своей эпохи (в том числе—.оперой со сквозным музыкальным развитием, без разговорных диалогов). И к фольклору он подошел во всеоружии композиторского мастерства. Это помогло ему «возвысить» и — как он сам говорил — «разукрасить» простую народную песню, ввести ее в крупные музыкальные формы. Опираясь на коренные своеобразные черты русской народной песни, Глинка соединил их со всем богатством выразительных средств, накопленным мировой музыкальной культурой, и создал самобытный национальный музыкальный стиль, ставший основой русской музыки последующих эпох.
Стремление воплощать идеальные образы героев, ставящих общие интересы выше личных, тяготение к монументальным формам и возвышенному слогу — все это роднит Глинку с классицизмом. О Глюке и Бетховене заставляют вспомнить героические и трагедийные образы Глинки, проникнутые суровым, величественным пафосом. С представителями классицизма и особенно Моцартом он соприкасается также благодаря своей любви к ясности, прозрачности и отчетливости языка, к логической обдуманности и уравновешенности формы.
Важное условие красоты, по словам Глинки, — «соразмерность частей для составления стройного целого». Всем богатством музыкальных средств он распоряжается очень обдуманно, подчиняя детали общему замыслу и стремясь к тому, чтобы все было (как он говорил) «на месте, все законно, органически оправдано идеею сочинения».
Коснулись Глинки также некоторые устремления романтизма. В наименьшей степени затронули его романтические настроения туманной мечтательности или мучительной тоски из-за острого разлада с действительностью и неудовлетворенности жизнью. Они влияли на Глинку только в молодости, когда он, по собственным словам, «был парень романтического устройства и любил поплакать сладкими слезами умиления». Далекими его уравновешенной натуре оказались и характерные для некоторых романтиков бурные порывы чувства, вспышки страстей.
С романтизмом Глинку сближает другое: интерес к изображению народного быта с его неповторимой национальной окраской (то, что романтики называли местным колоритом), природы, исторической старины, далеких стран и земель... Влекли его к себе народные предания и сказки, образы народной фантастики. Красочность, Щедрость звуковой палитры, разнообразие новых гармонических средств и оркестровых звучностей, острота контрастов — вот что в наибольшей степени роднит Глинку с романтизмом.
Таким образом, в творчестве Глинки сочетаются отдельные черты классицизма и романтизма (подобное сочетание было свойственно и Шопену, отчасти — Мендельсону). Однако в целом творческий облик композитора определяется не этими чертами. Представители классицизма, как правило, оценивали и изображали действительность с позиций умозрительных идеалов, и каждый герой был у них воплощением какой-либо одной идеи или морального качества (мужества, справедливости, коварства и т. д.). Индивидуальное в человеке поглощалось общим. Романтиков, напротив, интересовало в первую очередь все необычное, исключительное, не подвластное разуму.
Главной же заботой Глинки было правдивое раскрытие сущности происходящих в самой жизни реальных событий, душевных переживаний человека. В каждом отдельном явлении он стремился найти общее, типичное, а с другой стороны, обобщающие мысли обязательно воплощал в конкретных образах — полнокровных, жизненных, реальных. Эти принципы свойственны реалистическому методу.
Реалистические устремления были присущи русской музыке и до Глинки. Но проявлялись они лишь в частных жизненных наблюдениях и зарисовках. Глинка же первым из русских композиторов поднялся до больших жизненных обобщений, до реалистического отражения действительности в целом. Его творчество открыло эпоху реализма в русской музыке.
Из всего многообразия жизненных явлений композитор отбирает преимущественно те, в которых обнаруживаются высокие помыслы и сильные чувства крупных, значительных в духовном отношении личностей. Его интересуют, главным образом, такие исторические события, в которых внутренние социальные противоречия не проявляются, и народ, общество выступает как единое целое. Подобно этому и во внутренней жизни человека композитор выделяет не психологические противоречия и моменты душевной борьбы, а цельные чувства и переживания. Зато каждый образ раскрывается в его музыке разносторонне.
Глинка предстает перед нами не только великим мастером, владеющим всеми тайнами композиторского мастерства, но прежде всего великим психологом, знатоком человеческой души, умеющим проникнуть в ее сокровенные уголки и поведать о них миру.
Жизненный путь
Детство и юность. Михаил Иванович Глинка родился 20 мая 1804 года в селе Новоспасском Смоленской губернии. Здесь, в имении своего отца, он провел детские годы. В семье мальчик был окружен любовью и лаской. Он отличался мягкостью, кротостью и вместе с тем живой впечатлительностью и любознательностью. Жадно впитывал он красоту русской природы, знакомился с жизнью русских крестьян. Уже в эти годы зародилась в нем любовь к народу, которую он пронес через всю жизнь. Людмила Ивановна Шестакова рассказывала: «Брат горячо любил русский народ, понимал его... Он умел говорить с ним, крестьяне ему верили, слушались и уважали».
У Глинки рано обнаружилось влечение к музыке. Со временем под влиянием игры крепостного оркестра, принадлежащего его дяде, оно перешло в настоящую страсть. «Музыка — душа моя!» — произнес однажды десятилетний мальчик, захваченный впечатлениями от игры крепостных музыкантов. Особенно нравились ему русские народные песни, глубоко запавшие в его душу. «Может быть, — писал позднее композитор, — эти песни, слышанные мною в ребячестве, были первою причиною того, что впоследствии я стал преимущественно разрабатывать народную русскую музыку.»
Увлеченный оркестром, маленький Глинка пробовал самоучкой играть на скрипке и флейте. Примерно одиннадцати лет он начал заниматься на фортепиано, а затем и на скрипке. В то же время он изучал иностранные языки, литературу и историю, с упоением читал географические книги (интерес к дальним странам, любовь к путешествиям сохранились у него на всю жизнь), учился рисовать — и во всем проявлял прекрасные способности. В зрелые годы Глинка отличался высокой культурой и обширными знаниями в разных областях. В частности, он владел восемью языками.
Когда началась Отечественная война 1812 года, семья Глинок, спасаясь от вражеского нашествия, уехала в глубь России. Вернувшись на родную Смоленщину, будущий автор «Ивана Сусанина» мог услышать много рассказов о героизме крестьян-патриотов, вставших на защиту родной земли.
В 1817 году Глинку перевезли в Петербург и определили в Благородный пансион — учебное заведение типа лицея для дворянских детей. Здесь он продолжил и завершил свое образование.
По воспоминаниям одного из соучеников Глинки, в пансионе «мысль о свободе и конституции была в разгаре». Некоторые из товарищей молодого Глинки стали впоследствии декабристами. Членом тайного общества был и личный воспитатель будущего композитора, близкий друг Пушкина В. К. Кюхельбекер, которого позднее уволили из лицея за чтение стихов в честь сосланного Пушкина. Сам Пушкин до ссылки также навещал пансион (здесь учился его младший брат).
Глинка окончил пансион в 1822 году, после этого недолго прослужил чиновником, а затем вышел в отставку. Еще в годы обучения в пансионе он начал брать уроки на фортепиано и скрипке, а также по теории музыки у лучших петербургских педагогов. Наряду с этим Глинка посещал оперный театр и охотно участвовал в любительском исполнении музыки в знакомых семьях, а во время приездов в Новоспасское слушал игру крепостного оркестра дяди. В последний год пребывания в пансионе Глинка начал сочинять музыку, хотя еще не обладал достаточными знаниями для серьезного творчества.
Заметный след в памяти Глинки оставила поездка на Кавказ (для лечения на минеральных водах) в 1823 году. Благодаря ей он впервые познакомился с песнями и плясками кавказских народов. Впоследствии эти впечатления отразились в творчестве композитора (в частности — в опере «Руслан и Людмила»).
Ранний период творчества (1825-1834). ). После окончания пансиона Глинка стал уделять много времени занятиям музыкой. Сначала он казался обычным любителем, каких немало было тогда в дворянской среде. Он часто музицировал в кругу друзей, играл в 4 руки, сочинял несложные романсы и сам пел их. Но постепенно он стал относиться к музыке все серьезнее: изучал творчество классиков, «много работал на русские темы» (как он пишет в воспоминаниях), пробовал писать симфонические, хоровые и камерно-инструментальные произведения. Приезжая в Новоспасское, он разучивал с оркестром симфонии и увертюры различных авторов (в том числе Моцарта и Бетховена) и благодаря этому, по его собственным словам, «подметил способ инструментовки большей части лучших композиторов для оркестра».
Особенно большое значение для роста и формирования Глинки как художника имело его общение с крупнейшими деятелями литературы того времени: Пушкиным, Грибоедовым, Жуковским. Они стали для него наглядным примером самого серьезного отношения к искусству. Глинка начал осознавать высокое гражданское предназначение художника.
К концу 20-х годов Глинка являлся уже автором нескольких произведений, в числе которых — известный романс «Не искушай» (1825), Но он ощущал необходимость дальнейшего овладения мастерством и поэтому решил воспользоваться поездкой за границу, предпринятой для лечения, чтобы одновременно (по его словам) «усовершенствоваться в музыке».
Четыре года Глинка провел в Италии и Германии. С большим интересом и вниманием знакомился он с жизнью зарубежных стран, с их культурой, встречался с композиторами Берлиозом, Мендельсоном, Беллини, Доницетти, слушал и изучал современную музыку, овладевал искусством пения и сочинения для голоса, общаясь с лучшими певцами. В последние месяцы пребывания за границей Глинка совершенствовал композиторское мастерство в Берлине под руководством известного немецкого теоретика музыки профессора Зигфрида Дена.
В Италии Глинка создал ряд ярких, значительных произведений, получивших признание местных музыкантов и слушателей. Таковы, в частности, секстет для фортепиано и струнных инструментов, Патетическое трио, романсы «Венецианская ночь», «Победитель» и др. Наряду с ними Глинка написал и несколько более поверхностных пьес. Но и те и другие вскоре перестали удовлетворять самого композитора. «Все написанные мною в угождение жителей Милана пьесы...— пишет Глинка, — убедили меня только в том, что я шел не своим путем и что я искренно не мог быть итальянцем».
У Глинки зреет мысль о создании крупного, подлинно национального произведения. По свидетельству современников, уже в 1832 году Глинка «развивал подробно план задуманной им большой, пятиактной национальной оперы; задуманный сюжет был вполне национальный с сильно патриотическим оттенком». Через два года в одном из писем он подтверждает свое намерение «дать нашему театру произведение больших размеров... самое важное — это удачно выбрать сюжет, во всяком случае, он безусловно будет национален. И не только сюжет, но и музыка: я хочу, чтобы мои дорогие соотечественники почувствовали себя тут как дома». Примерно к этому же времени относится высказывание Глинки: «Нам предстоит задача серьезная. Выработать собственный стиль и проложить для оперной русской музыки новую дорогу».
К моменту возвращения в Россию Глинка был уже вполне зрелым художником, способным решить историческую задачу создания национальной музыкальной классики.
Период творческой зрелости (1834—1844). ). Еще за границей, «целиком продолжая отдаваться изучению духа русской музыки» (как он пишет об этом времени), Глинка сочинил две музыкальные темы для будущей национальной оперы. Вернувшись в 1834 году в Россию, он начинает с жаром, трудиться над осуществлением своей мечты. Его увлек сюжет «Ивана Сусанина», предложенный Жуковским.
Во времена Глинки история подвига простого русского крестьянина Сусанина не раз использовалась реакционными историками и писателями для восхваления самодержавия и верноподданичества. Официально-монархическую трактовку получила она и в либретто оперы, автором которого стал барон Е. Розен. Это был посредственный поэт и драматург, но близкий ко двору человек (секретарь наследника престола), известный своими монархическими убеждениями. Розен создал либретто, пронизанное идеей прославления царской власти.
Однако идейный замысел Глинки был иным. Об этом можно судить по плану оперы, составленному Глинкой самостоятельно еще до написания либретто. Согласно этому плану опера должна была называться: «Иван Сусанин. Отечественная героико-трагическая опера». Из него видно, что Глинка хотел воспеть в опере доблесть русского народа, высокие душевные качества простого крестьянина, совершившего подвиг ради спасения родины.
Почти вся музыка оперы сочинена Глинкой необычным образом — до слов, по собственному плану, так что Розен подписывал текст позднее (и, следовательно, не мог существенно повлиять на композитора).
Работая над завершением оперы, Глинка одновременно разучивал ее с певцами. Среди них выделялись О. А. Петров и А. Я. Воробьева, ставшие замечательными исполнителями ролей Сусанина и Вани.
Первое представление оперы «Иван Сусанин» на сцене петербургского Большого театра состоялось 27 ноября 1836 года. Этот день вошел в историю как день рождения русской музыкальной классики.
Оперу Глинки горячо встретили передовые люди русского общества. Еще до постановки Гоголь выступил со статьей, в которой отметил новаторское значение оперы. Проницательную оценку оперы дал выдающийся музыкальный критик Одоевский. «С оперой Глинки, — писал Одоевский в статье об „Иване Сусанине", — является то, что давно ищут и не находят в Европе, — новая стихия в искусстве, и начинается в его истории новый период — период русской музыки. Такой подвиг, скажем положа руку на сердце, есть дело не только таланта, но гения!»
Иное отношение опера «Иван Сусанин» нашла в высшем свете. Царь Николай I хотел, чтобы народно-патриотическая опера Глинки воспринималась как прославление самодержавия. Поэтому она была переименована в «Жизнь за царя», и Николай I «милостиво» похвалил композитора. В то же время петербургские аристократы не скрывали своей враждебности к Глинке, который сделал героем монументальной исторической оперы простого крестьянина и написал музыку народного склада. Они называли эту музыку «кучерской», на что Глинка заметил на полях своих «Записок»: «Это хорошо и даже верно, ибо кучера, по-моему, дельнее господ».
В 1837 году Глинка был назначен на службу в Придворную певческую капеллу. За три года пребывания в капелле он сделал очень много для поднятия ее художественного уровня и для развития всего русского хорового искусства. Для набора новых певчих в капеллу он совершил в 1838 году поездку на Украину. Среди привезенных им крестьянских подростков был будущий известный певец и композитор, автор классической украинской оперы «Запорожец за Дунаем» С. С. Гулак-Артемовский, ставший учеником Глинки по пению.
Вскоре после постановки «Ивана Сусанина» Глинка задумал новую оперу — «Руслан и Людмила». Композитор мечтал, что либретто напишет Пушкин, но эти планы разрушила безвременная гибель поэта. Глинке пришлось самому начать работу над либретто.
Помимо отрывков из пушкинской поэмы, либретто включает стихи, написанные различными лицами: самим Глинкой, литератором Н. В. Кукольником и некоторыми другими друзьями композитора. Это обстоятельство, а также отдельные неясности в воспоминаниях Глинки давали основание думать, что опера создавалась стихийно, без определенного плана. Однако эта легенда была развеяна исследованиями выдающегося русского критика В. В. Стасова, а впоследствии — советского музыковеда Б. В. Асафьева. Еще в 70-х годах прошлого столетия Стасов обнаружил и опубликовал «Первоначальный план „Руслана и Людмилы "», написанный рукой Глинки. Этот документ показывает, что работа над оперой велась на основании подробного сценария. Установлено также, что имеется один основной автор либретто — талантливый поэт-любитель В. Ф. Ширков, один из самых близких и преданных друзей Глинки. Композитор поддерживал с ним переписку и руководил его работой, причем, как и при сочинении первой оперы, часто писал музыку ранее слов.
Работа над оперой «Руслан и Людмила» продолжалась пять с лишним лет. Этот срок покажется не столь большим, если учесть, что в те же годы Глинка написал «Вальс-фантазию», музыку к трагедии Кукольника «Князь Холмский», многие из своих лучших романсов, в том числе «Я помню чудное мгновенье», «Сомнение», цикл из двенадцати романсов «Прощание с Петербургом».
Все же, возможно, опера «Руслан и Людмила» была бы написана быстрее, если бы Глинка находился в более благоприятных условиях. Столичное светское общество продолжало враждебно относиться к нему и воспользовалось его семейными неурядицами (разрывом с женой) для того, чтобы опутать его интригами и сплетнями. Забвение и отдых он находил лишь в кругу приятелей. Среди них были знаменитый художник К. Брюллов, Н. В. Кукольник.
Наконец, опера «Руслан и Людмила» была закончена и поставлена 27 ноября 1842 года — ровно через шесть лет после премьеры «Ивана Сусанина». Сюжет новой оперы не позволял истолковать ее как прославление самодержавия и к тому же был связан с именем Пушкина. Поэтому официальное отношение к «Руслану и Людмиле» было иным: Николай I открыто продемонстрировал свою неприязнь к композитору. Приехав на премьеру, он покинул зал до конца спектакля. Это послужило сигналом для аристократической публики, начавшей открытую травлю оперы.
Однако в защиту Глинки выступила передовая музыкальная общественность. Она поддержала гениальное творение, и опера «Руслан и Людмила» прошла в первый же год сорок раз. Одоевский посвятил опере замечательную статью, в которой писал, обращаясь к современникам: «На русской музыкальной почве вырос роскошный цветок — он ваша радость, ваша слава. Пусть черви силятся вползти на его стебель и запятнать его, черви спадут на землю, а цветок останется. Берегите его! Он цветок нежный и цветет лишь один раз в столетие».
Придворные круги приняли все меры для того, чтобы опорочить «Руслана и Людмилу». Об их отношении к опере Глинки свидетельствует такой факт: брат царя великий князь Михаил Павлович посылал провинившихся офицеров вместо гауптвахты на спектакли «Руслана и Людмилы»... Опера стала исполняться все реже и реже, а в 1846 году, в связи с отъездом русской оперной труппы в Москву, была вовсе снята с петербургской сцены и не шла на ней до 1858 года.
Глинка тяжело переживал травлю со стороны аристократического общества. Он стремился забыться, погрузившись в новые впечатления и творческие замыслы.
Последний период жизни и творчества (1844—1857). В 1844 году Глинка выехал из Петербурга в Париж. Здесь он провел около года, знакомясь с французской культурой и готовясь к путешествию в Испанию. В Париже он вновь встретился с Берлиозом и сблизился с ним. Глинка высоко оценил новаторскую музыку французского композитора, не признанного в то время большинством соотечественников. Берлиоз помог организовать в Париже исполнение некоторых произведений Глинки и напечатал в одной из газет большую статью о нем. Парижские концерты, прошедшие с успехом, принесли русскому музыканту признание ряда передовых французских деятелей. Они имели большое значение для пропаганды русской музыки за рубежом.
В мае 1845 года Глинка отправился в Испанию, привлеченный богатством народной музыки этой страны. Здесь он пробыл два года, посетив много городов и областей. Образцы настоящей, самобытной народной музыки Глинка искал в среде простых людей. Повсюду он встречался с народными певцами и танцорами, мастеровыми и погонщиками мулов и записывал от них мелодии испанских песен и плясок.
Поездка в Испанию дала замечательные творческие результаты. Еще в 1846 году, находясь в Мадриде, Глинка написал увертюру «Арагонская хота», явившуюся первым образцом нового симфонического жанра — фантазии на народные темы. Вернувшись из Испании, он сочинил в 1848 году вторую испанскую увертюру. В новой редакции в 1851 году она получила название «Воспоминание о летней ночи в Мадриде» (сокращенно — «Ночь в Мадриде»).
Последние девять лет жизни (1848—1857) Глинка проводил попеременно то в Петербурге, то в Варшаве, то в Париже, то в Берлине. Он написал симфоническую фантазию «Камаринская» (1848) и начал работать над новыми крупными произведениями — симфонией «Тарас Бульба» и оперой «Двумужница», но затем оставил их. После «Камаринской» из-под его пера вышли лишь отдельные мелкие пьесы, главным образом романсы и переработки некоторых прежних сочинений. В это же время он писал свои воспоминания — «Записки».
Непосредственной причиной почти полного молчания явилось пренебрежение со стороны высшего общества. Музыка Глинки преднамеренно замалчивалась, исполнялась редко и плохо. Опера «Иван Сусанин» ставилась небрежно, вторая опера не шла вовсе. К тому же вновь начались интриги и сплетни. Все это вызывало у Глинки желание покинуть ставший ненавистным «официальный» царский Петербург.
Но были и обстоятельства иного рода (быть может, даже не вполне осознанные самим Глинкой), которые затрудняли процесс сочинения и вызвали этот своеобразный кризис. 40-е годы ознаменовались новыми веяниями в русском искусстве.Искусство встало на путь отражения социальных и психологических конфликтов; определяющим для нового направления стало непримиримое отношение к несправедливости существующего строя, к бесправию униженных и оскорбленных людей. В этих условиях для передового художника, каким был Глинка, уже невозможно было сочинять по-прежнему. Поиски новых путей оказались достаточно мучительными. Изменившееся мироощущение и искания в области новых стилевых возможностей успели дать художественные результаты только в нескольких романсах конца 40-х годов.
В эти трудные годы Глинка нашел поддержку в среде передовых деятелей русской культуры. Вокруг него в Петербурге возник кружок музыкантов разных поколений. Наряду с Даргомыжским и певцом Петровым в его доме часто бывали молодые музыкальные критики В. В. Стасов и А. Н. Серов. Несколько позднее к ним присоединился юный Балакирев — будущий глава Могучей кучки. Между Глинкой и молодыми музыкантами установились сердечные, дружеские отношения. Большую моральную поддержку композитору оказывала также его сестра Л. И. Шестакова, много сделавшая после смерти брата для пропаганды его творчества.
В 1856 году Глинка уехал в Берлин. 'Здесь, вновь встретившись с Деном, он с увлечением занялся поисками новых путей развития многоголосия на основе соединения русской народной песни и классических форм полифонии. В январе 1857 года Глинка простудился и слег в постель. В связи с этим обострилась его болезнь печени. 3 февраля Глинка скончался. Его прах был вскоре перевезен в Петербург и похоронен на кладбище Александро-Невской лавры, где затем был воздвигнут памятник.
Смерть Глинки вызвала глубокую печаль в самых широких кругах русского общества. В том же году Стасов издал большой очерк жизни и творчества композитора. Несколько позднее ценные работы о Глинке создали Серов и известный музыкальный критик Г. А. Ларош.
