После исчезновения Миллера обязанности Начальника РОВС некоторое время выполнял генерал-лейтенант Фёдор Фёдорович Абрамов, возглавлявший Отдел РОВС в Болгарии. Но болгарское правительство не позволило генералу Абрамову занять пост главы Союза. 23 марта 1938 года Абрамов передал эту должность находившемуся в Бельгии генерал-лейтенанту Алексею Петровичу Архангельскому, на долю которого выпал, пожалуй, один из самых трудных периодов в истории РОВСа: едва успели стихнуть последние залпы гражданской войны в Испании, как в Европе уже готова была разразиться новая, куда более масштабная война...
23 августа 1939 года нацистская Германия и Советский Союз заключили в Москве договор о ненападении и подписали секретный дополнительный протокол о разграничении сфер интересов в Европе – «в случае территориально-политического переустройства». Фактически это означало тайный раздел Европы между двумя тоталитарными режимами и закладывало предпосылки для развязывания новой мировой войны, в которой СССР и Германия выступали в качестве союзников.
Советско-германский договор и тесное сотрудничество между большевиками и нацистами, развивавшееся в предвоенные годы, ещё более усугубили и без того сложное положение русских эмигрантов в Германии. Ещё в 1938 году под давлением гитлеровцев прекратил свою деятельность 2-й Отдел РОВСа (Германский). 22 октября 1938 года генерал Архангельский был вынужден выделить бывший 2-й Отдел в самостоятельную, независимую от РОВСа группу, с переименованием её в «Объединение Русских Воинских Союзов» (ОРВС).[1] А 6 мая 1939 года таким же образом прекратил своё существование в составе РОВСа и 6-й Отдел в бывшей Чехословакии, превращённой Гитлером в германский Протекторат Богемии и Моравии.[2]
1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу, а 17 сентября удар по Польше нанесла Красная Армия. Гитлер и Сталин развязали Вторую мировую войну…
Война географически разделила Белое Зарубежье, сделав практически невозможными общее руководство и координацию действий между разделёнными фронтом частями эмигрантских организаций. Работа РОВСа оказалась в значительной степени парализована.
Подлинной трагедией для всех русских патриотов стало то обстоятельство, что ни одна из образовавшихся военных коалиций – ни германо-советская, ни англо-французская – не ставила в этой войне целей, совпадающих с интересам Русского народа. 28 сентября 1939 года на совещании начальников групп и председателей объединений, входивших в 5-й Отдел РОВСа (Бельгийский), генерал Архангельский подчеркнул, что ни одно государство не включило в цели войны восстановление национальной России, что обязывает РОВС к сохранению нейтралитета.[3]
С началом Второй мировой войны многие русские белоэмигранты и русская молодёжь, выросшая в изгнании, были призваны в ряды армий тех стран, в которых они проживали – Польши, Франции и др. Так, например, по некоторым данным, в ходе мобилизации во Французскую армию было призвано порядка 3000 русских [4], значительная часть из которых состояла в Русском Обще-Воинском Союзе или в других русских организациях, идейно связанных с РОВСом. Среди них оказались как те, кто в 1920-е – 1930-е годы принял французское гражданство, так и те, кто продолжали считать себя подданными Российской Империи и отказывались от какого-либо иностранного гражданства (т.н. апатриды – эмигранты с Нансеновскими паспортами). «Это было несчастье для русских, вынужденных проливать свою кровь за чуждые нам интересы, – последствии отметит генерал-лейтенант А.П. Архангельский, – но избежать это несчастья мы не могли и должны были его нести, сохраняя честь и славу русского имени».[5]
В большинстве своём члены РОВСа являлись боевыми офицерами и имели опыт Великой и Гражданской войн, однако французы, не считаясь с офицерскими чинами Русской Армии, записывали их в свою армию рядовыми.
Для того чтобы поддержать соратников, отправленных на фронт в составе французских частей, был образован: «Комитет помощи русским мобилизованным при РОВСе во Франции». Комитет занимался сбором пожертвований в пользу мобилизованных и отправкой в армию посылок с продуктами и тёплыми вещами – помощь эта, как скоро выяснилось, была совсем не лишней. Активно помогала РОВСу в сборе пожертвований для этих целей и редакция журнала «Часовой». За время своей деятельности Комитет успел отправить во Французскую Армию несколько сот посылок.[6]
Впоследствии, в начале 1950-х годов, Содружество Русских Комбатантов Французской армии в войну 1939–1945 гг. издало скорбный список русских офицеров и солдат, которые погибли, сражаясь за Францию против гитлеровской Германии. В списке было приведено более трёхсот фамилий лиц, павших смертью храбрых на европейском театре войны. По другим данным в рядах Французской армии погибло 450 русских эмигрантов.[7] Среди них были и посмертно награждённые французскими орденами.
* * *
В конце ноября 1939 года Советский Союз, устроив провокацию на советско-финляндской границе, развязал военные действия против Финляндии. По замыслу большевиков, эта страна, при помощи созданного в СССР марионеточного «народного правительства» Куусинена, должна была быть превращена в новую «социалистическую республику». А в быстрой и лёгкой победе над заведомо слабейшей армией северного соседа Сталин не сомневался.
Советская агрессия против маленькой соседней страны, вызвавшая возмущение всего мира, была воспринята русской Белой эмиграцией с особым чувством: ведь Княжество Финляндское более ста лет, с 1809-го по 1918-й годы, являлось частью Российской Империи. К тому же во главе финской армии стоял бывший офицер Русской Императорской Гвардии, русский генерал-лейтенант, а позднее регент и фельдмаршал Финляндии Карл Маннергейм, который пользовался симпатией и авторитетом в кругах русских Белых эмигрантов.
Начальник РОВСа генерал-лейтенант А.П. Архангельский считал, что успех Финляндии в её борьбе против коммунистических агрессоров никак не угрожает национальным интересам России, в то же время эта война при определённых условиях может стать тем толчком, который повлечёт за собой падение большевицкой диктатуры.
В те дни, когда Красная Армия пыталась взламывать «Линию Маннергейма» на Карельском перешейке, редактор журнала «Часовой» капитан В.В. Орехов писал: «Наш долг – долг русской эмиграции – принять посильное участие в борьбе с большевизмом, всегда, везде и при всяких обстоятельствах. Не надо преувеличивать свои силы: никаких армий и никаких корпусов мы выставить не можем, единственно, что можно сделать – это создать значительный русских отряд под нашим флагом, который привлечёт к себе русских людей, ненавидящих советскую власть. Но мы можем помочь финнам нашей пропагандой, нашей верой в будущую справедливую Россию и борьбой всеми силами с Коминтерном. И если Финляндия захочет нашей помощи, мы должны будем вложиться в эту борьбу, памятуя, что каждая пуля против красной армии нам выгодна, каждый удар по большевикам идёт на пользу России и каждая неудача Сталина – радость русского народа».[8]
Вскоре после нападения Красной Армии на Финляндию официальный представитель РОВСа в Англии, капитан 1-го ранга Г.Е. Чаплин (в прошлом – один из организаторов Белой борьбы на Севере России) начал хлопотать об организации в Лондоне русского центра по борьбе с большевизмом. Проект создания русских добровольческих отрядов одно время серьёзно обсуждался в Лондоне и Париже, но осуществить его не удалось.[9]
В декабре 1939 года генерал А.П. Архангельский обратился к фельдмаршалу Маннергейму с предложением об участии русских Белых добровольцев в борьбе против Красной Армии на финляндском фронте. Фельдмаршал ответил, что в настоящем периоде войны он не видит возможности воспользоваться сделанным ему предложением, хотя и не исключает этого в будущем.[10] Но ещё до получения ответа от Маннергейма стало известно, что финское правительство, опасаясь политических осложнений, вообще запретило принимать русских добровольцев.
Положение изменилось лишь в середине февраля 1940 года, с появлением в Финляндии значительного числа пленных красноармейцев. Тогда финское правительство, по предложению Б.Г. Баженова[11] (предварительно получившего соответствующие инструкции от Начальника РОВСа), решилось использовать добровольцев из числа пленных красноармейцев для партизанских действий в тылу Красной Армии и для антибольшевицкой пропаганды. С этой целью предполагалось организовать разъяснительную работу среди обманутых коммунистами бойцов и командиров РККА, привлечь их к борьбе за свержение коммунистической диктатуры и сформировать из них несколько небольших Русских Народных Отрядов под командой офицеров и унтер-офицеров РОВСа. В случае успеха отряды должны были быть развёрнуты в строевые части Русской Народной Армии.
С согласия фельдмаршала Маннергейма этот план был принят. И первый же опыт дал огромный успех: из приблизительно 500 красноармейцев, размещённых в одном из лагерей для военнопленных, около 200 человек выразили желание вступить в Русские Народные Отряды. При этом, как отмечал в своём докладе Начальник РОВСа, военнопленных не только не принуждали к такому решению, но, напротив, предупреждали их об опасности, напоминая, в частности, что оставленные в СССР семьи добровольцев могут пострадать от рук НКВД. Показательно, что когда вступавших в Русские Народные Отряды спрашивали, с какими командирами они желают идти на фронт, с лицами из командного состава РККА или с Белыми офицерами, бывшие красноармейцы единодушно выражали желание, чтобы ими командовали Белые.[12]
Всего было сформировано пять Русских Народных Отрядов, под командой офицеров РОВСа, проживавших в Финляндии и отобранных для этой цели начальником Подотдела РОВСа в Финляндии капитаном Шульгиным. Эти члены РОВСа были зачислены в Финскую армию с офицерскими чинами. До конца скоротечной советско-финляндской войны 1939–1940 гг. успели отправить на фронт только один отряд, численностью в 35–40 добровольцев. В деле эти добровольцы показали себя блестяще, приведя с фронта красноармейцев-перебежчиков в числе, значительно превышающем состав отряда – все перебежчики также выразили желание вступить в Русский Национальный Отряд.[13]
11 марта 1940 года между СССР и Финляндией был заключён мирный договор – советская пропаганда затрубила о своей «победе». Но для всего мира было очевидно, что в «Зимней войне», как и в Испании, Сталин потерпел позорное поражение, ибо главной цели – оккупации и советизации Финляндии – большевики достигнуть не смогли.
«Финский опыт» РОВСа показал, что многие люди в СССР, включая и значительную часть бойцов и командиров Красной Армии, несмотря на продолжавшуюся более двух десятилетий обработку коммунистической и интернационалистической пропагандой, не утратили своей русскости, отчётливо осознавали преступную сущность коммунистического режима и были готовы бороться против него с оружием в руках.
* * *
«Странная война» на Западном фронте неожиданно для французов и их союзников закончилась блицкригом: 10 мая 1940 года германская армия предприняла решительное наступление вглубь Франции, в обход знаменитой «линии Мажино», и в считанные дни оккупировав Бельгию, Голландию, Люксембург, прижав англо-французские войска к берегу Ла Манша, поставила Францию перед лицом поражения.
В результате этих событий многие чины и руководители Русского Обще-Воинского Союза, включая генерала Архангельского, проживавшего в Брюсселе, оказались на оккупированной немцами территории, где победители сразу же принялись устанавливать свои порядки. В захваченных странах немцы организовали «Комитеты по делам русских эмигрантов», а затем «Управления по делам русской эмиграции» (УДРЭ), сильно стеснившие деятельность РОВСа, а то и сделавших её практически невозможной.
Под давлением германских властей был вынужден уйти с должности начальника 1-го Отдела РОВСа (Французского) генерал-лейтенант В.К. Витковский. Был закрыт «Часовой» – неофициальный печатный орган РОВСа, так как, по мнению нацистов, идейная позиция журнала не соответствовала провозглашённому фюрером «новому порядку».[14] Сам генерал Архангельский фактически оказался в изоляции. В этих условиях он направил свою деятельность на борьбу за освобождение из плена русских людей, попавших в немецкие лагеря военнопленных, и здесь энергия генерала Архангельского часто вознаграждалась успехом.
В апреле 1941 года Германия и её союзники напали на Югославию. Предвидя, что с развитием военных действия затруднения по координации действий будут только возрастать, генерал Архангельский 10 апреля 1941 года предоставил начальникам Отделов широкие права и большую самостоятельность.
Начальник 4-го Отдела РОВСа (Югославского) генерал-лейтенант И.Г. Барбович и чины этого Отдела единодушно выразили готовность встать на защиту приютившей их братской славянской страны. Русские белоэмигранты, даже те, кто не был военнообязанным Югославянской армии, добровольно приходили на мобилизационные пункты. А командир Гвардейского казачьего дивизиона полковник А.И. Рогожин, как только немцы вторглись в Югославию, немедленно отправился к командующему военным округом генералу Джукичу и предоставил в его распоряжение свой дивизион – полностью укомплектованную и сохранявшую боеспособность часть РОВСа. Русские воины стойко сражались в рядах Югославянской армии, но «Апрельская война» продолжалась всего 12 дней: Югославия была быстро разбита и оккупирована. Деятельность РОВСа в этой стране была запрещена гитлеровцами.
| 
