В послевоенный период мир оказался в принципиально новых для себя условиях двухполярности, то есть глобального противоборства двух сверхдержав – Советского Союза и Соединённых Штатов Америки. И многим тогда казалось, что военное столкновение между СССР и США неизбежно уже в скором будущем.
В этих условиях Белая военная эмиграция должна была чётко определить свою позицию и свою роль в будущей мировой войне, чтобы попытаться использовать все возможности для отстаивания национальных интересов России.
В октябре 1950 года на заседании представителей русских воинских организаций в Нью-Йорке, состоявшемся по инициативе Начальника Северо-Американского Отдела РОВСа, генерал-лейтенанта В.К. Витковского, было принято решение обратиться к правительству США с заявлением о готовности русских Белых воинов принять участие в борьбе против коммунизма.[1] При этом представители СРЗВ и РОВСа руководствовались принципом, который в своё время был высказан ещё основателем Обще-Воинского Союза: «Я неоднократно говорил и писал, что мне хоть с чёртом, да за Россию, – заявлял П.Н. Врангель. – Однако в моём понимании этот чёрт не должен был в вознаграждение за свои услуги получить возможность оседлать Россию».
В обращении к властям Соединённых Штатов СРЗВ представил список условий, необходимых для победы над коммунизмом и соблюдения национальных интересов России. Среди главнейших были названы:
- Решительный отказ от политики завоевания России.
- Использование партизанского движения.
- Отказ от игры на сепаратизме народов России.
- Радикальное уничтожение колхозов, прикрепления рабочих к заводам, упразднение политической полиции НКВД, МВД, МГБ.
- Установление политического строя самими народами России, соответственно их чаяниям и желаниям, а не навязывание им политических схем извне.
- Установление местной русской власти по занятии какой-либо части России.[2]
Позднее с аналогичным заявлением выступил исполняющий должность генерала для поручений при Председателе РОВСа, полковник Б.Н. Сергиевский, который озвучил позицию Белого Воинства 23 февраля 1952 года в г. Вашингтоне на Конференции Психологической стратегии, организованной членами Конгресса и Сената США.
Для начала Белые предлагали создать остов штаба Армии Свободной России, чтобы он смог поднять знамя освобождения страны. Костяк Армии на первом этапе составили бы русские эмигранты, как первой, так и второй «волн». А с началом и развитием военных действий в неё влились бы и добровольцы из самой России. Учитывая опыт Второй мировой войны, руководители Белой эмиграции не сомневались, что «ряды этой Армии начнут пополняться с удивительной быстротой».
Но для реализации этого плана, Белые считали обязательным принятие Соединёнными Штатами ряда принципиальных условий, а именно: Армия Свободной России должна быть независимой – Национальной, а не иностранным легионом какого-либо государства; она должна быть под русским Национальным знаменем, иметь собственное командование и единственное предназначение – освобождение своей страны; входя в состав армий Атлантического Пакта, Армия Свободной России должна иметь абсолютно равные права с другими армиями Пакта.[3]
Готовность принять участие в борьбе с коммунизмом на основе этих принципов высказали все без исключения русские воинские организации, вошедшие в состав Совета Российского Зарубежного Воинства, который стал рассматриваться русской эмиграцией как главный штаб по подготовке за рубежом будущей национальной армии. Однако все подобные проекты остались только на бумаге: Запад так и не сумел извлечь для себя правильных выводов из опыта русофобской завоевательной политики гитлеровцев...
Как уже говорилось выше, широко декларируемый властями США «антикоммунизм» на деле являлся лишь удобным идеологическим прикрытием прагматических планов по устранению геополитического соперника, а также поводом для наращивания военной мощи. США вовсе не были заинтересованы в свержении коммунизма в России. Напротив, установление и господство красной диктатуры в России – с самого начала было целиком в интересах Запада, т.к. коммунистическое правление тормозило развитие евроазиатского гиганта и гарантировало его экономическое и социальное отставание. Тогда как перспектива возрождения великой, единой, свободной Российской Империи – более всего и пугала пресловутую «мировую закулису».
С течением времени становилось всё более очевидным, что реальная политика США по отношению к России заключалась не в борьбе против коммунизма, а в разжигании русофобии и активной поддержке – как в эмиграции, так и внутри СССР – организаций и движений либерально-демократического и сепаратистского толка, прежде всего, западно-украинских. Это весьма наглядно выразилось, например, в принятии в июле 1959 года Конгрессом США пресловутой резолюции об установлении «Недели пленённых народов», прямо вторгавшейся во внутренние дела Российского Государства и «признававшей суверенитет» Украины, Азербайджана, Грузии, Туркестана, Вайт-Рутении (так именовали Белоруссию в период германской оккупации), Идель-Урала и Казакии. Фактически это была программа расчленения России. Можно упомянуть также и о «Дне независимой Украины», демонстративно провозглашённом губернатором Нью-Йорка Н. Рокфеллером и рядом других видных американских политических деятелей.
Такая политика Соединённых Штатов в корне противоречила принципам и ценностям, которые отстаивала Белая эмиграция, делая невозможным какое-либо взаимодействие РОВСа с США и их союзниками в политической, военной или иных сферах. Напротив, на протяжении четырёх послевоенных десятилетий Обще-Воинскому Союзу фактически пришлось вести идеологическую борьбу на два фронта: и против поработившего Отечество коммунизма, и против русофобских тенденций на Западе. В годы Холодной войны РОВС становится средоточием идейной борьбы за историческую правду и за честь Русского народа, центром идейного сопротивления сепаратизму и русофобии.
«В Свободном Мире до сего времени нет полного понимания коммунистической опасности, – писал в начале 1960-х годов генерал-лейтенант В.К. Витковский, характеризуя политику Запада в отношении России. – Продолжается смешение понятий – Советская власть и Русский Народ. Существует тенденция расчленить Россию, что, конечно, не отвечает чаянию русского Народа и совершенно не жизненно. История России преподносится искажённой и лживой. И не смотря на мрачную действительность, русские патриоты, живущие в свободных странах, должны продолжать борьбу за Россию всеми доступными средствами».[4]
* * *
Длительный послевоенный период истории РОВСа характеризуется постепенным спадом его активности: время не щадило тех, кого пощадили большевицкие пули в Гражданскую и Вторую Мировую войны. Средний возраст чинов РОВСа увеличивался, а его ряды редели.
В 1957 году генерал Архангельский, учитывая свой возраст и состояние здоровья, передал посты председателя Русского Обще-Воинского Союза и председателя Совета Российского Зарубежного Воинства своему заместителю – генерал-майору Алексею Александровичу фон Лампе. Последнего во главе Русского Обще-Воинского Союза сменил дроздовец, генерал-майор Владимир Григорьевич Харжевский, остававшийся главой Союза до 1979 года. Харжевский был последним из генералов, занимавших должность председателя РОВСа. С 1979 года в Союзе председательствовали уже штаб- и обер-офицеры. В 1983 году в Сан-Франциско (США) скончался последний генерал Добровольческой Армии – В.Н. Выгран…
В РОВСе остро обозначился кризис преемственности. В послевоенный период русские воинские организации были вынуждены почти полностью прекратить работу с подрастающим поколением, и РОВС все больше и больше стал походить на союз ветеранов. И дело не только в том, что коммунизация Восточной Европы лишила Белых обжитых ими мест, но и в том, что послевоенное укрепление коммунистического режима почти не оставляло реальной надежды на возвращение.
В 1985 году один из деятелей Русского Обще-Воинского Союза, председатель правления Общества Галлиполийцев в США штабс-капитан В.М. Куксевич писал: «Нужно признать, что близятся сроки, когда никого из участников Белого Движения не останется в живых, и вопрос о замене уходящих встанет во всей его остроте. Единственным источником пополнения личного состава РОВС являются Русские Национальные Организации, в первую очередь, скаутов-разведчиков НОРР, ОРЮР, Витязей, и притом их совершеннолетие члены. Контингент этот не так велик. Это, прежде всего, руководители и те из разведчиков, кто по достижении совершеннолетия не порвал связи с организацией и не угасил в себе русского национального сознания».
Таким образом, в послевоенный период РОВС постепенно утратил свое военное значение. Но при этом Обще-Воинский Союз остался проводником непримиримости к коммунистической тирании, хранителем «светоча, зажженного генералами Алексеевым и Корниловым в охватившем Россию мраке» в октябре 1917 года. Не случайно РОВС называли «наследником и хранителем идеи Российской Государственности».[5] В этом смысле значение РОВСа с годами лишь возросло, ибо он был и является ныне единственной организацией, восходящей непосредственно от корней БЕЛЫХ фронтов и Русской ИМПЕРАТОРСКОЙ Армии – как их законный преемник.
В марте 1990 года председатель Русского Обще-Воинского Союза поручик Владимир Владимирович Гранитов, выражая мнение Белой эмиграции, заявил:
«Да не покажется кому-нибудь нереальным, а то и смешным, нам, не располагающим никакой реальной силой, ставить какие-то условия могущественной советской власти. Не следует недооценивать значения нашей Белой эмиграции. Во-первых, эмиграция унесла с собой и сохранила за рубежом культуру и душу прежней России, то, что советская власть железом и кровью старалась выкорчевать из народной памяти, и идеологическую и политическую непримиримость к коммунизму; а во-вторых, для советской дипломатии, старающейся убедить западный мир в демократизации советской системы, было бы большим козырем иметь возможность сказать, что даже такие убежденные их противники, как Белые эмигранты, признали эволюцию их системы. Правильность вышеизложенного подтверждается средствами и усилиями, затрачиваемыми советской властью на телевизионные программы и прочую пропаганду, направленные на разложение эмиграции».
В этом же заявлении председатель РОВСа осудил тех эмигрантов, которые не побрезговали службой в советских заграничных учреждениях, и призвал Белых воинов не допускать общения с такими людьми.
* * *
Несомненной заслугой Русского Обще-Воинского Союза стало то, что при всех трудностях эмигрантского бытия он сумел выполнить свою главную задачу – сохранить и донести Белую Идею до того времени, когда в России появилось новое, свободное от шор коммунистической пропаганды, поколение.
В конце 1980-х годов в подсоветской России идеи Белого движения начинают находить горячий отклик у патриотически настроенной российской молодежи, не желающей мириться с ложью коммунистической системы. В это время в Москве, Санкт-Петербурге и других городах страны возникли небольшие молодежные объединения, члены которых стали открыто идентифицировать себя с Белым движением. Само возникновение подобных объединений в СССР после семидесяти лет тотального оболванивания и огромных затрат на разжигание «советского патриотизма» говорило о том, что понесенные Белыми жертвы были не напрасны и Русский Обще-Воинский Союз имеет в России своих потенциальных преемников.
Падение коммунистического режима в августе 1991 года Белая эмиграция встретила с восторгом. Но радость эта не была полной, ибо крах наиболее консервативной коммунистической группировки еще не означал окончательного освобождения, а тем более – возрождения России.
Уже в сентябре 1991 года ветераны Белой борьбы приняли обращение к офицерам и военнослужащим Вооруженных Сил России, в котором пророчески говорилось:
«Сегодня, когда объективные исторические процессы привели коммунизм и его человеконенавистническую систему к логическому концу, мы с тревогой следим за развитием событий у нас на родине. Нельзя не заметить, как с Запада нашей стране готовит теперь новый эксперимент, на этот раз Демократия в ее нерусской редакции может принести нашей стране новые беды, из которых наиболее вероятными, но и наиболее губительными могут стать: новая братоубийственная война, распад страны на ее составные части и ликвидация Вооруженных Сил как стража национальных интересов Российского государства.
Наша семидесятилетняя жизнь на чужбине научила нас не искать и не ожидать спасения ни от кого. На Западе искренних друзей у нас нет, ибо интересы зарубежных стран никак не совпадают с нашими национальными интересами. Наше спасение только и единственно в нас самих – в здоровых началах, заложенных в душу народа, а это – Вера отцов и героическое прошлое наших предков. А потому всем нам и в первую очередь тем, кто носит почетное звание офицеров и военнослужащих, необходимо стать на путь преображения, духовного возрождения на началах Православия и лучших традиций прошлого. Только в этом, и ни в чем другом, подлинный залог воскресения, воссоединения и восстановления Российского Государства».
В сентябре 1992 года председатель РОВСа, поручик Владимир Владимирович Гранитов побывал в Санкт-Петербурге, где встретился с представителями внутрироссийского патриотического движения. Во время этой встречи был положительно решен вопрос о создании Отдела РОВС непосредственно в России.
По мнению Председателя Союза поручика В.В. Гранитова, задачей РОВСа на новом этапе становилась всемерная помощь процессу превращения Советской Армии в Российскую. С этой целью Белая военная эмиграция определила несколько направлений своей работы. Одно из них – содействие кадетским корпусам, взявшим на себя труд воспитания российской молодежи в духе исторических традиций ИМПЕРАТОРСКОЙ армии. Важной задачей Союза была признана помощь военным инвалидам России. В сентябре 1993 года поручик Гранитов вновь побывал в России с целью контроля за выполнением этой программы, в рамках которой, в частности, были закуплены 100 инвалидных колясок для распределения среди ветеранов войны и бывших военнослужащих, потерявших здоровье на военной службе.[6]
Сегодня тех, кто в 1920 году ушел из России с оружием в руках, уже единицы. Самым молодым из них около девяноста лет.[7] Основной контингент РОВСа – это те, кто надел русские погоны уже в Зарубежье. В основном это члены Общества Галлиполийцев, Союза Дроздовцев, Союза чинов Русского Корпуса, который в 1988 году вошел в РОВС в полном составе. В настоящее время задача дать достойную и надежную смену этому поколению есть важнейшая и первоочередная для Русского Обще-Воинского Союза.
Что же касается идейных позиций РОВС, то и сегодня, по прошествии семидесяти лет, они остаются неизменными, будучи однажды определенными словами основателя и первого Вождя Русского Обще-Воинского Союза, генерал-лейтенанта, барона Петра Николаевича Врангеля: «С оставлением Армией родной земли борьба приняла новые формы. Эта борьба продолжается и поныне и будет продолжаться, пока не падет ненавистная русскому народу власть».
| 
