Михаил Константинович Дитерихс родился в семье потомственных военных. Дитерихсы (Дитрихштейны) - старинный рыцарский род, владения которого располагались в Моравии. В 1735 г. Иоганн Дитерихс получил от Российского Престола приглашение руководить постройкой морского порта в Риге, за что был награжден имением. Его младший сын избрал пасторское служение. Его сыновья выбрали военную службу. Известным представителем династии был дед Михаила Константиновича, генерал-майор Александр Иванович Дитерихс 3-й. В звании подполковника артиллерии он участвовал в Отечественной войне 1812 г., сражался на Бородинском поле. После окончания наполеоновских войн, участвовал в русско-турецкой войне 1828-1829 гг. В знак уважения к храбрости русских, турецкий паша вручил генералу клинок из дамасской стали. Сабля эта висела под портретом генерала в кабинете Константина Александровича Детерикса (отца Михаила Константиновича). Генерал от инфантерии Константин Александрович Детерикс (Дитерихс) получил известность как один из военачальников Кавказской войны. С ним был знаком Л.Н. Толстой, широко пользовавшийся его "Записками о Кавказской войне" при написании "Хаджи-Мурата".
Михаил Константинович Дитерихс родился 5 апреля 1874 г., в пятницу Светлой седмицы, (все даты до 1918 г. - по старому стилю) в Санкт-Петербурге. По достижении двенадцати лет, он Высочайшим Приказом был зачислен в воспитанники Пажеского Его Императорского Величества Корпуса. Директором Корпуса был тогда его дядя - генерал-лейтенант Федор Карлович Дитерихс, а по рескрипту, утвержденному еще Екатериной Великой, пажами могли стать лишь дети и внуки генералов от инфантерии, кавалерии или артиллерии.
Знакомство с семейными хрониками, рассказы о войне с Наполеоном, о сражениях с горцами, наградные листы, ордена и знаки, старинное оружие - все это складывалось в сознании будущего офицера в единый образ Отечества и Верховного Главы Его - Государя, Помазанника Божия, Во Имя и Во Славу которого должно жертвовать всем, даже собственной жизнью.
Каждому пажу вручались Евангелие и Заветы Мальтийских Рыцарей, вырезанные на Священных Скрижалях: "Ты будешь верен всему тому, чему учит Церковь, ты будешь охранять ее; Ты будешь относиться с уважением к слабому и сделаешься его защитником; Ты будешь любить страну, в которой родился; Ты не отступишь перед врагом; Ты будешь вести с неверными беспощадную войну; Ты не будешь лгать и останешься верным данному слову; Ты будешь щедр и всем благотворить; Ты будешь везде и повсюду поборником справедливости и добра против несправедливости и зла". После окончания Корпуса пажи получали значок - белый Мальтийский крест и кольцо со стальной наружной частью и внутренней золотой. На ней был выгравирован еще один, последний Завет рыцарей Мальтийского Ордена: "Ты будешь, тверд, как сталь, и чист, как золото". Об этих символах рыцарской доблести Михаил Константинович помнил всегда. Обязанный присутствовать при всех придворных церемониях, Дитерихс постоянно видел представителей Царствующего Дома. Обучение и воспитание в преданности Престолу оставили неизгладимый след в его душе.
8 августа 1894 г. Михаил Дитерихс получил младший офицерский чин подпоручика и отправился к своему новому месту службы, в далекий Туркестан. Должность делопроизводителя Конно-Горной Батареи не предполагала перспектив роста. И через год после начала службы подпоручик Дитерихс подал рапорт об отчислении.
В 1897 г. он сдал на "отлично" экзамены в Николаевскую Академию Генерального Штаба и вернулся в родной Петербург. По тем временам это был своего рода "рекорд", если учесть что однокашниками Дитерихса по Академии были отнюдь не молодые офицеры, а те, кто уже имел солидный служебный стаж.
Обучение в Академии проходило для Дитерихса легко. Все его аттестации были примерные, особенные успехи отмечались по полевой практике, а также по точным дисциплинам. В это же время в Академии преподавал курс "История русского военного искусства" проф. Михаил Васильевич Алексеев, будущий Начальник Штаба Верховного Главнокомандующего Российской Армии Николая II и основоположник Добровольческой Армии. Он выделял среди своих слушателей молодого прилежного офицера. Это сыграло впоследствии важную роль во время их совместной службы.
Дитерихс встретил ХХ век в чине поручика, завершил обучение в 2-х классах Академии по первому разряду, а в мае 1900 г. за "отличные успехи в науках" был произведен в штабс-капитаны и назначен на службу в Московский Военный Округ. Изменилась и его личная жизнь. Осенью 1897 г., после зачисления в Академию, состоялось его венчание с дочерью генерал-лейтенанта Повало-Шевейковского Марией Александровной. Вскоре у них родились сын Николай и дочь Наталья. Наследникам этой линии суждено было остаться в СССР и продолжить фамилию Дитерихсов.
Служба на штабных должностях в частях Московского Военного Округа сопровождалась командировками и инспекциями. В 1902 г. состоялось его производство в чин капитана, и он получил первый орден: Св. Станислава 3-й степени. В 1903 г. капитан Дитерихс был прикомандирован к 3-му Драгунскому Сумскому полку. Полк принял Дитерихса доброжелательно и он был избран в члены полкового суда.
Началась русско-японская война, ставшая для Дитерихса, как и для многих генералов белых армий, первой военной кампанией. Он был назначен обер-офицером для особых поручений при Штабе 17-го Армейского Корпуса. Дитерихса сразу направили на передовые позиции. 18 сентября за участие в боях под Ляояном Дитерихс был награжден орденом Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом. Участвовал Дитерихс и в сражении на р. Шахэ и в битве под Мукденом. Война завершилась для него производством в подполковники, должностью штаб-офицера для особых поручений при Штабе Корпуса и награждением орденом Св. Анны 2-й степени с мечами. В биографии Дитерихса периода 1904-1905 гг. не было ярких боевых эпизодов, участия в атаках. Его стиль штабной работы отличали внутренняя дисциплина, уверенность в себе.
Во время войны произошло еще одно крупное событие в его жизни. Дитерихс был удостоен высокой чести стать Воспреемником от купели долгожданного Наследника Российского Престола Алексея Николаевича Романова. Бывшему пажу такая награда казалась сопряженной с неким Божественным Провидением, ведь он становился фактически "крестником" Цесаревича, ответственным за его судьбу. Можно ли было подумать тогда, что пройдет чуть больше 15 лет и Дитерихсу придется руководить расследованием мученической кончины царской семьи?
В феврале 1909 г. Дитерихса перевели на должность штаб-офицера для особых поручений при штабе Киевского Военного Округа. Венцом предвоенной карьеры стали чин полковника должность Начальника отделения в Мобилизационном отделе Главного управления Генерального штаба 30 июня 1913 года.
С началом боевых действий Дитерихс стал начальником Оперативного отделения штаба Юго-Западного Фронта. В осенние месяцы 1914 г. ему приходилось контролировать практически всю штабную работу. В решающий момент Галицийской битвы, полковник Дитерихс стал и.о. начальника штаба 3-й Армии. Он блестяще справился с возложенными на него обязанностями. Заслуги Михаила Константиновича не остались незамеченными и начальником штаба Юго-Западного фронта ген. М.В. Алексеевым. Он помнил своего ученика и направил в Ставку телеграмму: "Начальство 3-й Армии усердно ходатайствует… командировать на должность генерал-квартирмейстера полковника Дитерихса. Прошу убедительно исполнить это во имя пользы службы, более подготовленного офицера найти нельзя, работа предстоит серьезная". В марте 1915 г. Дитерихс был назначен генерал-квартирмейстером штаба Юго-Западного фронта.
Но весной 1915 г., вместо ожидаемого наступления по всему фронту и выхода на Венгерскую равнину, последовал контрудар австро-немецких войск - Горлицкий прорыв. Дитерихс стремился наладить оперативное взаимодействие различных участков фронта, планомерно провести отступление. Бои 1915-го года стали для него своего рода "опытом отступления", пригодившегося позднее, во время гражданской войны.
В мае 1915 г. он был произведен в генерал-майоры, а в октябре "за отлично-усердную службу и труды, понесенные во время военных действий" награждается орденом Св. Станислава 1-й степени с мечами.
В декабре 1915 г. командование Юго-Западным фронтом принял генерал-адъютант А.А. Брусилов. Он поручил Дитерихсу разработку планов знаменитого контрнаступления, вошедшего затем в историю под именем "Брусиловского прорыва". В своих воспоминаниях Брусилов писал: "…я вытребовал к себе генерал-квартирмейстера Дитерихса, человека очень способного и отлично знающего свое дело. Он мне сделал подробный доклад, вполне меня удовлетворивший…". В это время в штабе фронта под началом Дитерихса служили будущие участники Белого Движения: генерал-майор Н.Н. Духонин, подполковник К.В. Сахаров, капитан В.О. Каппель. Штабом разрабатывалась стратегия мощного удара, с помощью которого можно было бы отбросить противника на нескольких участках фронта одновременно, не давая возможности подтянуть подкрепления с тыла.
Однако увидеть результаты своего плана Михаилу Константиновичу не довелось. 22 мая 1916 г. началось наступление Юго-Западного фронта, а 25 мая было объявлено, что Дитерихс отправляется к новому месту службы. Это был далекий Салоникский фронт, где ему предстояло стать начальником 2-й Особой бригады.
Перемены произошли и в личной жизни Дитерихса. Распался брак с Марией Александровной Повало-Шевейковской. Но вскоре генерал обвенчался с Софией Эмильевной Бредовой. Об ее брата были впоследствии известными белыми генералами на Юге России.
Став командиром 2-й Особой бригады, генерал Дитерихс принял весьма ответственное поручение, ведь бригада входила в состав межсоюзнических воинских контингентов, сформированных специально для действий на Балканах. От ее начальника требовались качества опытного руководителя и дипломатические способности. Верховное командование межсоюзническими войсками возлагалось на французского генерала Саррайля.
Ее отправка проходила морем, через Архангельск, Брест и Марсель в июне 1916 г. В августе части прибыли в Салоники, а в сентябре начались бои с болгарскими и немецкими войсками. У города Флорина были атакованы сербские части. Для ликвидации прорыва Саррайль бросил русскую Бригаду. Имея в своем распоряжении лишь один полк и собственный штаб, генерал Дитерихс вышел на фронт. 10-го сентября произошел первый бой русских частей. Отразив наступление болгарской пехоты, союзные силы начали готовиться к занятию города Монастырь на юге сербской Македонии. Бригада Дитерихса оказалась на острие удара. Наступление проходило в тяжелых горных условиях. Не хватало продовольствия и боеприпасов. Но союзники упорно наступали и овладели ключевой позицией на подступах к Монастырю - городом Флорина. За это 3-й Особый пехотный полк был награжден французским Военным крестом с пальмовой ветвью на знамя. Этой же награды удостоился и генерал Дитерихс.
Вскоре бригада столкнулась с сильным сопротивлением болгарских войск. Однако пока русские полки сковывали болгар в центре, в тыл вражеских позиций прорвались сербы. Под угрозой окружения болгары начали отход. Дитерихс отдал приказ о преследовании. И 19 ноября 1916 г. на плечах отступающего противника 1-й батальон 3-го Особого русского полка ворвался в Монастырь. Союзные войска впервые вступили на территорию Сербии, начав освобождение сербского народа от оккупантов. Давний друг России сербский королевич Александр Карагеоргиевич, прибывший через два дня в освобожденный Монастырь, выразил особую признательность русским войскам. Дитерихс удостоился высшей награды Франции - ордена Почетного Легиона. В России он получил орден Св. Владимира 2-й степени с мечами.
В 1935 г. в Белграде был поставлен памятник Русской славы, выполненный в форме снаряда с фигурой Архистратига Божия Михаила (небесного покровителя михаила Дитерихса) на вершине. На памятнике был высечен российский Императорский орел и надписи на русском и сербском языках: "Вечная память Императору Николаю II и 2 000 000 русских воинов Великой войны", "Храбро павшим братьям русским на Салоникском фронте. 1914-1918". Под ступенями, ведущими к памятнику, расположена часовня, в которой покоятся останки солдат и офицеров Российской Императорской армии, отдавших свои жизни за свободу Сербии. Здесь же находится и символическая могила Дитерихса.
После освобождения Монастыря наступление союзных сил остановилось. В надеждах на общее весеннее наступление и скорое окончание войны, получили внезапную весть: 2 марта 1917 г. Император Николай II отрекся от престола. Дитерихс должен был разъяснить своим подчиненным случившийся акт. И он поступил как солдат, верный принципу "Армия вне политики", заявивший, что главной целью теперь должна стать только победа. Ведь к этому призывал и Государь в своем Манифесте…
Накануне весеннего наступления все союзные силы были объединены в Ударную группу. 9 мая 1917 г. полки бригады прорвали фронт противника. Но сербы и французы не поддержали атаку русских и отступили с позиций. Бригада понесла большие потери, и Дитерихс обратился к Саррайлю с рапортом о необходимости отправки Бригады в тыл, ведь с осени 1916 г. русские полки находились на передовой. Ген. Саррайль, сожалея об этом, подписал приказ о снятии бригады с фронта. А в начале июля Дитерихса срочно вызвали в Россию.
Когда он покидал Россию год назад, в разгар "Брусиловского прорыва", он верил, что его участие в боях на Балканах приблизит победу. Вернулся он в страну, опьяненную дурманом свободы, где считалось, что воинская дисциплина - пережиток "старого режима", и даже белый Мальтийский крестик об окончании Пажеского Корпуса мог стать поводом для обвинений в "реакционности".
Подчиняясь распоряжениям премьер-министра А.Ф. Керенского, Дитерихс 10 августа прибыл в Петроград. Керенский в беседе с ним говорил о недопустимости "контрреволюции слева и контрреволюции справа" и заявил о возможном назначении Дитерихса военным министром. Не дожидаясь окончательного решения, Дитерихс выехал в Киев, к семье. Однако доехать до дома ему не удалось.
Проезжая через Могилев, Дитерихс встретился с командиром 3-го конного корпуса генерал-лейтенантом А.М. Крымовым. Эта встреча сделала Дитерихса очевидцем "Корниловского выступления". То, что он, к моменту прибытия в 3-й Конный Корпус, формально не занимал никакой должности, спасли его от "Быховского заключения". Дитерихс получил чин генерал-лейтенанта и стал генерал-квартирмейстером Ставки Верховного Главнокомандующего. Начальником штаба Ставки стал сослуживец Дитерихса по Юго-Западному фронту генерал-лейтенант Н.Н. Духонин.
После падения Временного правительства, Духонин принял на себя обязанности Верховного Главнокомандующего, а Дитерихс стал его начальником штаба. Октябрь 1917 г. Дитерихс воспринял как закономерный результат безволия Временного правительства. Понимая невозможность компромиссов с большевиками, он рассчитывал сделать Ставку центром сопротивления. Находившийся в Новочеркасске ген. Алексеев в письме от 8 ноября 1917 г., писал ему о необходимости использования Ставки для формирования добровольческих отрядов: "нужно много работать совместно… погибнуть мы всегда успеем, но раньше нужно сделать все достижимое, чтобы и гибнуть со спокойной совестью…".
Однако, в день, когда письмо в Ставку было написано Алексеевым, Дитерихс ушел с поста начальника штаба Главковерха. После убийства красногвардейцами Духонина Михаил Константинович обратился за помощью к французской военной миссии. Французы, помня заслуги генерала награжденного Орденом Почетного Легиона, спасли ему жизнь. Из Ставки Дитерихс перебрался в Киев, где жил вместе с женой по фальшивому паспорту, написав свою фамилию задом наперед ("Схиретидов").
Так для Дитерихса начиналась гражданская война...
Дальнейшая его судьба оказалась связанной с Чехословацким корпусом. В ноябре Дитерихс принял должность начальника штаба корпуса. Большая часть солдат и офицеров относились к Дитерихсу весьма доверительно (сыграли роль моравские корни Дитрихштейнов). Одной из причин сближения с чехами был и его авторитет среди представителей французского командования, ведь с декабря 1917 г. Корпус формально подчинялся военному руководству Франции. Вместе со своей семьей Дитерихс прибыл в июне 1918 г. во Владивосток, намереваясь ехать далее на Западный фронт, туда, где продолжалась война.
Первоначально чешские части стремились соблюдать нейтралитет. Но вскоре местный Совет приказал им разоружиться. В ответ Дитерихс потребовал разоружить красноармейцев. Чехи выступили первыми, и в ночь на 29 июня 1918 г. советская власть во Владивостоке была свергнута. Дитерихс принял на себя командование Владивостокской группой и развернул наступление на запад по линии Транссиба. 31 августа на ст. Оловянной она соединилась с чехами, наступавшими из Забайкалья. В октябре 1918 г. Дитерихс приехал в Омск, где работало первое антибольшевицкое Всероссийское правительство - Уфимская Директория. Но ее время оказалось недолгим.
18 ноября 1918 г. Омский совет министров объявил вице-адмирала А.В. Колчака Верховным Правителем России. В ноябре 1918 г. был создан Западный фронт, и Дитерихс до середины февраля 1919 г. был начальником штаба фронта. Он вышел из состава Чехословацкого корпуса, и 8 января 1919 г. был переведен на службу в Российскую армию адмирала А.В. Колчака.
Особым предписанием от 17 января 1919 г., на Дитерихса возлагалось "общее руководство по расследованию и следствию по делу об убийстве на Урале Членов Августейшей Семьи и других Членов Дома Романовых". Расследование гибели царской семьи началось сразу же после освобождения Екатеринбурга от большевиков летом 1918 г. С самого начала следствия возник вопрос - остался кто-либо в живых из Царской Семьи и может ли считаться легитимной любая власть, существующая на территории бывшей Российской Империи
Тщательность следствия была максимально возможной в тех условиях. Малейшие, имеющие хоть какое-либо отношение к цареубийству свидетельства, скрупулезно анализировались. Колчак приказал все вещи, принадлежавшие царской семье, отправить в Англию. Собранные вещи были тщательно упакованы и отправлены во Владивосток, откуда они должны были быть доставлены в Лондон. Однако из всех реликвий царственных Мучеников сохранилась лишь Библия с пометами Государя и Государыни. Обнаруженная в комнате Ипатьевского дома она находилась у самого Дитерихса и была затем передана "Обществу ветеранов Великой войны" в Сан-Франциско, где хранится до сих пор.
Но помимо сугубо следственных вопросов Дитерихс пытался понять причины свершившегося преступления. Он пришел к выводу, что акт цареубийства стал следствием глубокого раскола власти и общества, отсутствия чувства государственности у "бояр-западников". Трагедия династии заключалась в том, что ей отказал в верности сам русский народ, нарушивший крестное целование, данное на Земском Соборе 1613 года. Народ оказался ослепленным демагогией, исходившей сперва от "бояр-западников", а затем от левых радикалов-большевиков.
Участие в расследовании цареубийства укрепило Дитерихса в убеждении, что Гражданская война есть не просто противостояние белых и красных, а противостояние Христа и Антихриста, борьба Добра и Зла, которая должна идти под знаменем Православной Веры. Не случайно штабной вагон генерала был украшен многочисленными иконами, бережно хранимыми позднее в Зарубежье.
В мае 1919 года Колчак решил использовать знания и опыт Дитерихса, назначив его Командующим Сибирской армией. А 14 июля 1919 г., он получил новую должность - главнокомандующего армиями Восточного фронта. После Уфимской и Челябинской операций части Красной армии начали свой "переход через Урал". Белые медленно отходили, пытаясь задержаться на каждом удобном рубеже. Сибирь продолжала жить надеждами на признание Колчака мировыми державами. Телеграф приносил известия о взятии войсками ген. Деникина Харькова, Екатеринослава и Царицына, о начале "похода на Москву".
19 июля 1919 г. Дитерихс отдал первую директиву в новой должности. Войскам ставилась задача - отойти в тыл, перегруппировать силы, подтянуть резервы и, после огневой подготовки ударить одновременно, по всей линии фронта. 1 сентября 1919 г. началось последнее наступление Восточного фронта - знаменитая "Тобольская операция". Вдоль железной дороги Тюмень - Ишим - Омск, сковывая части 3-й советской Армии, наступала 1-я Сибирская Армия ген. Пепеляева. Удар с правого фланга в тыл 5-й советской Армии наносила 2-я Сибирская Армия ген. Лохвицкого; фронтальный удар по 5-й советской Армии возлагался на 3-ю Армию ген. Сахарова. Удар в тыл должен был нанести Отдельный Сибирский Казачий Корпус. Корпус должен был пройти по красным тылам, содействуя глубокому окружению 5-й Армии.
В начале сентября успешно развивалось наступление 3-й Армии и Сибирского Казачьего Корпуса. Достаточно быстро удалось сбить с фронта красные части, однако скоро выяснилось, что 2-я Армия не может развивать наступление, 1-я Армия в состоянии лишь удерживать против себя полки 3-й советской Армии, а Сибирский казачий корпус, разгромив две советские дивизии, не пошел в рейд по красным тылам. Узнав о срыве рейда, обычно спокойный Дитерихс был крайне раздражен, однако продолжал наступление. В результате боев советские войска отступили на 150-200 км, потеряли около 20 тысяч чел. Но наступательный порыв белых иссякал. Полки также понесли тяжелые потери (около 25 тысяч убитыми и ранеными). Срочно требовались резервы.
Дитерихс решил обратиться к пополнениям среди добровольцев. В Омске, Красноярске, Иркутске запестрели плакаты призывавшие сибиряков последовать примеру армий генерала Деникина и идти добровольцами на фронт. Началось создание совершенно новых добровольческих подразделений - Дружин Святого Креста и Зеленого Знамени. Общее руководство их формированием возлагалось на ген. В.В. Голицына и проф. Д.В. Болдырева. Духовное окормление выполнял митрофорный протоиерей о. Петр Рождественский. Он же был "председателем Братства по организации Дружины Святого Креста и Зеленого Знамени памяти Патриарха Гермогена".
Как в Смутное время начала XVII века по призыву патриарха Гермогена поднимались русские люди против иноземных оккупантов, так и триста лет спустя Белое движение поднимало Знамена с вышитым на них Святым Крестом против безбожной пентаграммы III Интернационала. Дитерихс провозглашал крестовый поход против большевизма (добровольцы-крестоносцы нашивали на грудь белые кресты). Клятва, которую добровольцы приносили на Святом кресте и Евангелии, становилась символом их самоотречения. Численность дружин достигла 6 тысяч человек. Им предстояло не только численно укрепить ряды поредевших частей, но и стать примером жертвенности во имя победы.
14 октября 1919 г. части советских армий перешли в контрнаступление. В течение десяти дней продолжались упорные бои. 25 октября Дитерихс отдал приказ об отводе армий за р. Ишим. Проведение этого маневра требовало уступки противнику значительной территории Белой Сибири, включая и ее столицу - Омск. Дитерихс не считал, что потеря Омска приведет к поражению Белого дела. Но он недооценил политических последствий сдачи Омска. Эта ошибка решила его судьбу осенью 1919 года.
Колчак был категорически против оставления Омска. Потеря Омска делала бессмысленной власть Верховного правителя. Обвинив Дитерихса в пассивности, Колчак неожиданно столкнулся с твердым протестом: "Ваше Превосходительство, защищать Омск равносильно полному поражению и потере всей нашей армии. Я этой задачи взять на себя не могу и не имею на то нравственного права. Я прошу Вас меня уволить и передать армию более достойному". Дитерихс потерял веру в возможность ликвидации большевизма одними военными усилиями, без всеобщего национального подъема, без единства фронта и тыла. Для него становилось очевидным, что на данном этапе победа Белого дела невозможна.
4 ноября 1919 г. Дитерихс был отправлен в отставку. Его преемником стал ген. Сахаров, убедивший Колчака в возможности обороны Омска. Но боеспособность белых армий была уже невелика. Не прошло и недели, как ген. Сахаров также отдал приказ об отступлении. 14 ноября город был сдан. Армии Восточного фронта выступили в "Великий Сибирский Ледяной поход". Этот поход привел к поражению всего Белого движения в Сибири, гибели десятков тысяч солдат и офицеров, гражданских беженцев, самого Колчака и его министров.
В Иркутск Дитерихс выехал за десять дней до оставления Омска. Вместе с женой ему удалось доехать до Читы и далее в Харбин. Начался первый период его эмигрантской жизни. Теперь главной для него становилась забота о сохранении материалов об убийстве Царской Семьи. Чувство долга перед памятью царя-мученика, сознание, что, возможно, никому другому не удастся поведать миру факты, открывшиеся в результате расследования, побуждали Дитерихса незамедлительно приступить к работе над книгой. В течение 1920-1921 гг. он написал свой знаменитый труд "Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале". Изданная в 1922 г. во Владивостоке, книга состояла из двух частей. Первая часть отражала факты, связанные с цареубийством. Вторая часть, озаглавленная автором "Материалы и мысли", содержала исследование причин, приведших Россию к катастрофе 1917 г. Очерк истории династии с 1613 г., детальный анализ событий Февраля и Октября и убедительный вывод о возврате России к ценностям Православия, Самодержавия и Народности отличают эту часть. Труд Дитерихса стал первым венком на безвестную могилу царской семьи…
Жизнь генерала в Зарубежье проходила тяжело. 1 июля 1921 г. родилась дочка Агния. Чтобы прокормить семью, 47-летнему Михаилу Константиновичу пришлось искать любую работу (даже в обувной мастерской). И лишь небольшие личные сбережения позволяли "сводить концы с концами".
…В России завершалась гражданская война. Лишь на Дальнем Востоке, под прикрытием японской армии, еще сохранялась власть Временного Приамурского правительства. Летом 1922 г. Япония начала переговоры с Дальневосточной Республикой, готовясь к выводу войск. Начались и внутренние раздоры, типичные для русской смуты начала ХХ века. Борьба шла между Народным Собранием, в котором преобладали представители левых, социалистических групп, и Временным Приамурским Правительством. Единственным выходом представлялось установление новой власти, способной объединить оставшиеся силы. Наиболее подходящим для этого представлялся генерал Дитерихс. Он не был связан ни с одной из противоборствовавших политических группировок Приморья, и обладал несомненным авторитетом как бывший главнокомандующий Восточным фронтом. 8 июня 1922 г. он прибыл во Владивосток.
Началась подготовка к созыву Земского Собора, последнему в истории России. В порядке его созыва очевиден был возврат к старым принципам Земских Соборов, когда интересы отдельных сословий и, что самое важное, Русской Православной Церкви выражались в первую очередь. Интересы политической борьбы должны были уступить место работе по возрождению Русской Государственности.
23 июля 1922 г. после военного парада, крестного хода и молебна, открылись заседания Собора. Первый акт, принятый 31 июля, имел огромное значение: "Приамурский Земский Собор признает, что права на осуществление Верховной Власти в России принадлежит династии Дома Романовых".
Впервые за всю историю Белого движения Дом Романовых был признан "Царствующим". С марта 1917 до июля 1922 гг. вопрос о форме правления в России откладывался до решения Учредительного Собрания. Поэтому все белые правительства и сам Верховный Правитель России адмирал А.В. Колчак стояли на позициях "непредрешения", считая главной задачей борьбу с большевизмом и прекращение междоусобной войны. "В стане белых" нередко возникали конфликты между отдельными политическими лидерами и военными, на почве взаимных подозрений в стремлении к захвату власти. После этого решения идеология Белого движения получала прочную основу, на которой можно было приступить к построению новой политической системы.
Ввиду невозможности прибытия представителей Дома Романовых во Владивосток, следовало избрать Правителя Приамурского края. Он должен был позднее "дать ответ перед Русским Царем и Русской Землей". 8 августа 1922 г. Дитерихс был провозглашен "Главою Приамурского Государственного Образования". В особой Грамоте Правителю говорилось: "…Призывая на Вас Благословение Божие, Русская Земля Дальнего Русского Края в лице Амурского Земского Собора объединяется вокруг Вас, как своего Правителя и Вождя, с пламенным желанием вернуть русскому народу свободу и собрать воедино бредущих розно в смутную годину русских людей под высокую руку Православного Царя. Да восстановится Святая Русь в ея прежнем величии и славе…".
После оглашения грамоты Дитерихс в окружении тысячной толпы горожан проследовал в Успенский собор, где принял присягу. В этот же день Дитерихс зачитал свой Указ № 1, содержавший положения об основах государственного строительства в Белом Приморье.
Правитель повелевал Приамурское государственное образование именовать Приамурским Земским Краем. Земскому Собору следовало выбрать из своего состава Земскую Думу, которая станет представительной властью в крае, совместно с Приамурским Церковным Собором. Войска Временного приамурского правительства переименовывались в Земскую рать, а генерал Дитерихс становился Воеводой Земской рати. Тем самым подчеркивалась преемственность от Земской рати Минина и Пожарского, противостоявшей, как и в XVII веке, "воровской рати" самозванцев и инородцев. Местное самоуправление предполагалось построить в соответствии с особенностями национальной государственности: "Только религиозные люди могут принять участие в строительстве Приамурского государства. За основание берется церковный приход. Каждый гражданин по вере его должен быть приписан при приходе своего вероисповедания. Церковные приходы объединяются в совет церковных приходов города и земских районов. Соединения церковных приходов должны будут заменить собой то, что теперь называется городским и земским самоуправлением".
10 августа 1922 г. Земский Собор завершил работу. Состоялся парад, после которого ратникам от имени Собора и Правителя была торжественно вручена икона Коломенской Божией Матери, именуемой Державной. Дитерихсу была вручена икона Спаса Нерукотворного. В ознаменование окончания работы Собора учреждалась медаль "Чудо Св. Георгия о змие" на черно-желто-белой ленте "романовских цветов". Заседания Собора завершились торжественным молебном и пением российского гимна "Боже, царя храни".
Знакомясь с документами того времени, вглядываясь в лица участников Земского Собора, воинов Земской рати, невольно ловишь себя на мысли: на что надеялись, во что верили эти люди? Неужели они считали, что один лишь призыв к спасению Православной Веры, к возрождению Династии, к "всенародному ополчению" "как в 1612 году" вернет Россию на тот путь, по которому развивалась страна до Февраля 1917 года? Разве мог противостоять Земский Край, с его четырьмя городами (Владивостоком, Никольск-Уссурийским, Спасском и пограничным Посьетом) и 8 тысячами штыков, громадной Советской России с ее 5-миллионной армией? Ведь уже торжествовал НЭП, а лагерь в Галлиполи покинул последний солдат Русской Армии ген. Врангеля. В Москве и Петрограде царили разношерстые "Остапы Бендеры", делавшие свои "гешефты". Крестьянин, на консерватизм и антибольшевизм которого рассчитывали участники Земского Собора, закапывал свой обрез и добросовестно отвозил на ссыпные пункты продналог. И хотя крышки сундуков в избах по-прежнему украшали портреты Государя, но на полках стояли брошюрки про "Гришку, Сашку и Николашку", или "Сказ про то, как царь и попы обманывали трудовой народ". Становилось очевидным, что Акт возвращения Династии может стать результатом не ностальгических "вздохов", а прежде всего, Акта всенародного Покаяния за то, что произошло в 1917 году. Но, как известно, ничто не дается труднее, чем раскаяние в собственных грехах…
С другой стороны, все западные газеты писали про страшный голод, охвативший Юг России и Поволжье. Во Владивостоке знали о гонениях на Церковь, о борьбе с ересью "обновленчества", о преследованиях Патриарха Тихона (есть сведения, что Патриарх передал свое благословение Земскому Собору и самому Дитерихсу через епископа Нестора Камчатского). Не случайно Святейший был единодушно избран почетным председателем Земского Собора. Доходили известия о продолжающихся восстаниях в Сибири, на Украине, на Кавказе и под Тамбовом. Неплохие перспективы виделись в развитии повстанческого движения в Якутии (по приказу Дитерихса туда была направлена Сибирская добровольческая дружина ген. Пепеляева). Оставалась надежда, что Япония признает Приамурский Край де-факто. И свершится Чудо… Чудо, ради которого стоило жить и бороться.
Белое Приморье 1922 года держалось не на расчете, а на Вере. Воодушевленные этой Верой, шли на бой земские ратники. Животворный огонь Веры, прошел через все годы гражданской войны. В 1922 году это был вызов и "красному террору" и нэповским "гешефтмахерам" - "нуворишам". Это был все тот же акт непримиримого противостояния Добра и Зла…
23 августа 1922 г., в соответствии с указом Дитерихса, штаб Земской Рати, резиденция Правителя и Земская Дума переехали в Никольск-Уссурийский - "ближе к фронту". А 2 сентября 1922 г. Штаб приказал войскам перейти в наступление на Хабаровск. Началось последнее наступление последней белой армии в России. В результате упорных боев белые заняли ст. Шмаковка, но дальше не продвинуться не смогли. Тем временем реформы, провозглашенные Земским Собором, продолжались. К октябрю были созданы Приходские советы во Владивостоке и Никольск-Уссурийском. Работала Земская Дума. Но для дальнейшей борьбы необходима была мобилизация всех сил. Дорог был каждый день, каждый час. Но, увы, призыв Правителя остался без ответа. В начале октября Дитерихс получил заявление от Торгово-Промышленной Палаты Владивостока. В нем констатировалось "практически полное отсутствие средств и безусловная невозможность реализовать недвижимость и незначительные остатки товаров, имеющихся в городе". Вероятно, финансовое положение приморских дельцов было действительно тяжелым. Но как разительно отличалось их заявление от скромного подвига двух владивостокских девушек, пожертвовавших в фонд Правителя свои сережки, кольца и… серебряные щипчики для сахара. Дитерихс был поражен равнодушием владивостокских "бизнесменов". Ведь Земская Рать защищала их от "красного террора"! Но он не стал угрожать (в Приморье смертную казнь заменила высылка в ДВР). В Указе от 11 октября отмечалось: "…в отношении тех граждан, кои выказали себя неспособными к добровольной жертвенности жизнью и достоянием во имя идеи, возглавленной Земским Собором, не прибегать к насильственным и репрессивным мерам.
Подобный результат, зная "нравы" белого тыла на протяжении всей гражданской войны, в принципе можно было предвидеть. Тыл безмолвствовал, а на фронт уходили студенты и кадеты. С молитвой на устах погибала молодость России, ее будущее. Пополнения добровольцев не спасали фронта и обреченность Приморья, невозможность ожидаемого Чуда с каждым днем становились все очевидней.
С 3 октября возобновились бои на линии Уссурийской железной дороги. Поволжская группа ген. Молчанова столкнулась с частями Народно-Революционной армии ДВР. Во встречных боях каппелевцы и ижевцы ген. Молчанова не смогли сдержать превосходящих сил красных. 8 октября начались бои за Спасск. В советской историографии принято оценивать штурм Спасска как проведенный по всем правилам военного искусства, с ожесточенными боями за каждый из фортов. На самом деле после того, как в течение двух дней по укреплениям было выпущено 8 тысяч снарядов, руководивший обороной ген. Молчанов получил приказ об оставлении города. Форты занимались красными уже после того, как их оставляли белые. "Штурмовые ночи Спасска" (ночь была всего одна с 8 на 9 октября) вряд ли таковыми были.
13-14 октября 1922 г. произошло генеральное сражение. Общее командование красными осуществлял легендарный В.К. Блюхер, два года назад штурмовавший "неприступный Перекоп". 13 октября прошло успешно для белых. Однако после подхода основных сил НРА, натиск на фронт Земской Рати заметно усилился и стало ясно: генеральное сражение за Белое Приморье проиграно. Понимая, что дальнейшее сопротивление бессмысленно, 14 октября 1922 г. Дитерихс отдал приказ об отступлении. Войскам следовало оторваться от противника и отступать к Владивостоку и Посьету. Теперь Дитерихсу оставалось одно - правильно и своевременно организовать эвакуацию армии и беженцев.
Эта задача была решена весьма успешно. Генерал лично контролировал посадку войск и беженцев на суда Сибирской флотилии адмирала Г.К. Старка, а позднее - переход границы сухопутными войсками. 26 октября 1922 г. Владивосток - последний оплот русской государственности - был оставлен белыми войсками.
17 октября Дитерихс издал последний Указ (№ 68), ставший финалом Белого движения в России: "Силы Земской Приамурской Рати сломлены. Двенадцать тяжелых дней борьбы одними кадрами бессмертных героев Сибири и Ледяного похода, без пополнения, без патронов, решили участь земского Приамурского Края. Скоро его уже не станет. Он как тело умрет. Но только - как тело. В духовном отношении, в значении ярко вспыхнувшей в пределах его русской, исторической, нравственно-религиозной идеологии - он никогда не умрет в будущей истории возрождения великой святой Руси. Семя брошено. Оно упало сейчас еще на мало подготовленную почву; но грядущая буря ужасов коммунистической власти разнесет это семя по широкой ниве земли Русской и при помощи безграничной милости Божией принесет свои плодотворные результаты. Я горячо верю, что Россия вновь возродится в Россию Христа, Россию Помазанника Божия, но что теперь мы были недостойны еще этой великой милости Всевышнего Творца".
Правитель Приамурского Края присоединился к войскам в Посьете. Здесь же корабли Сибирской флотилии, высадив на берег часть военных, отправились далее, в корейский порт Гензан, а затем в Шанхай и на Филиппины. Дитерихс договорился с администрацией китайского города Хунчуна о том, что войска переходят на положение беженцев. Рано утром 2 ноября 1922 г. (ровно через пять лет после начала Белого движения в России!) Михаил Константинович Дитерихс вместе со штабом Рати первыми перешли границу (всего Дальний Восток оставило около 20 тысяч человек).
Последняя страница гражданской войны закончилась…
После размещения части беженцев в приграничных поселках Дитерихс во главе "беженских групп" Земской Рати совершил долгий, тяжелый переход к Мукдену. Летом 1923 г., с женой и дочерью переехал в Шанхай. Начался зарубежный период его жизни.
Наибольшую известность получила деятельность Дитерихса на посту Председателя Дальневосточного Отдела Русского Общевоинского Союза (РОВС). Не отрицая необходимости борьбы под монархическими лозунгами, он заявлял, что в Зарубежье все "ищут объединения не вокруг однородных монархических принципов, а опять-таки вокруг личностей, деятелей", "…возрождение в России монархизма является для них только в формально-аксессуарном восстановлении трона, возведении на него того или другого из Романовичей". Дитерихс же видел возможность возрождения монархии не в династических спорах, не в поисках "чудом спасшихся" Царевичей и Царевен, а в построении государственной власти на принципах "идеологии исторического национально-религиозного самодержавного монархизма", которая, в свою очередь, должна основываться только на "Учении Христа". "…Ничто не удержится в русском народе, что не со Христом и не от Христа. Рано или поздно, если только Господу угодно простить временное отклонение русского народа от Христа, он вернется прочно только к началам своей исторической, национально-религиозной идеологии, идущей от Христа и со Христом…".
Дитерихс не признал Манифест великого князя Кирилла Владимировича. А когда с 1928 г. великий князь начал делать заявления в духе младороссов, считая возможным сохранить советскую власть в СССР и ждать внутреннюю эволюцию сталинского режима (за патриотизм, против интернационализма), Дитерихс осудил подобные декларации. Лозунг "Царь и Советы" вызывал у Дитерихса резкое отчуждение.
Перспективы Дома Романовых генерал видел в молодых представителях. Он вел переписку с великим князем Никитой Александровичем, внуком Императора Александра III. При этом Дитерихс считал, что встать во главе Белой борьбы представитель Династии может только после создания единого антисоветского фронта. В начале 1930-х годов, когда сила коммунизма многим в Зарубежье представлялась огромной, призывы Дитерихса к возрождению монархии могли показаться еще большим анахронизмом чем в 1922 году. Но генерал продолжал верить в спасение России через возврат к национальной государственности.
В Шанхае Дитерихс работал в должности главного кассира Франко-Китайского банка, оказывал поддержку "Обществу распространения русской национальной и патриотической литературы". На его пожертвования издан труд проф. С.С. Ольденбурга "История Царствования Императора Николая II". Попечениями Дитерихсов была устроена прекрасная домовая церковь.
Но главным делом оставалась борьба. Под его руководством в составе Дальневосточного отдела РОВСа готовились боевые группы. К сожалению, данных об этой стороне деятельности Дитерихса крайне мало. РОВС поддерживал тесные контакты с Братством Русской Правды (БРП) - боевой организацией, ориентированной на подготовку повстанческого движения в СССР. 20 марта 1931 г. Михаил Константинович был избран Почетным Братом БРП. В течение 1931-1932 гг. вышел 31 номер редактируемого Дитерихсом журнала "Голос России". Орган Дальневосточного отдела РОВСа предоставлял свои страницы для материалов БРП, а также Национально-Трудового Союза Нового Поколения (НТСНП).
В последние годы жизни Дитерихс, из-за усиливающейся болезни легких, не мог уже руководить Союзом так, как того требовала обстановка. 8 октября 1937 года, в день преставления прп. Сергия, игумена Радонежского, всея России чудотворца, в возрасте шестидесяти трех лет Михаил Константинович Дитерихс скончался. На его могиле установили каменный крест в старорусском стиле с лампадкой. Бурные события ХХ века не пощадили могилы генерала. В разгар "культурной революции" кладбище было уничтожено, и на его месте построены жилые дома.
Но идеи, служению которым Дитерихс посвятил свою жизнь, продолжают волновать наших соотечественников. И сейчас, когда идут споры о том, какой должна быть "русская национальная идея", возможно ли возрождение монархии, не лишним будет помнить о тех решениях, которые принял последний российский Земский Собор 1922 года.
"Ты будешь везде и всюду поборником справедливости и добра против несправедливости и зла" - этот завет мальтийских рыцарей стал для Дитерихса путеводной звездой жизни…
"Ты будешь верен всему тому, чему учит Церковь, ты будешь охранять ее; Ты будешь относиться с уважением к слабому и сделаешься его защитником; Ты будешь любить страну, в которой родился; Ты не отступишь перед врагом; Ты будешь вести с неверными беспощадную войну; Ты не будешь лгать и останешься верным данному слову; Ты будешь щедр и всем благотворить; Ты будешь везде и повсюду поборником справедливости и добра против несправедливости и зла".
Источник
