Накануне Февральской революции 1917 года в Российской империи наметилась непростая экономическая и общественно-политическая ситуация. Причинных факторов революции было несколько, объективные и субъективные ее предпосылки тесно переплетались друг с другом, и поэтому требуют более комплексного подхода к рассмотрению Февральских событий.
Процесс распада державы шел от революционных сил, действующих в России и принадлежавших к различным политическим лагерям, объединившихся против основ российской государственности – самодержавию. К февралю 1917 года в стране сложилась ситуация, благоприятная для осуществления деструктивными группами намеченной цели.
Факт получения В. И. Лениным от германской разведки крупных денежных средств на организацию беспорядков в России долгое время отрицался в советской историографии, но теперь мы находим подтверждение этому не только в зарубежной, но и отечественной научной среде[5, с. 267, 353; 6, с. 4.]. Германия стояла на грани голода: в 1916 году она могла прокормить только 2/3 своего населения, несмотря на то, что в этом же году была введена карточная система на все виды продуктов. Выход России из войны был особенно важным для Германии вопросом, на решение которого правительство Вильгельма II готово было отпустить любые суммы[3, с. 690.].
Заинтересованность в Февральской революции правительств союзных держав так же была очевидна. Посол Великобритании в Петрограде Джордж Бьюкенен, отнекиваясь от влияния на революционную ситуацию в России, тем не менее, признает, что часто принимал у себя в посольстве либеральных вождей и симпатизировал их целям[7, с. 228.]. Для союзников России было важно услышать от новых демократических лидеров некогда великой империи заверение об отказе от прежних видов на послевоенное устройство мира. В случае победы к Российской империи должны были отойти проливы Босфор и Дарданеллы, что наносило бы удар по британским интересам в средиземноморском регионе, и Джордж Бьюкенен с удовлетворением свидетельствует, что Константинопольская идея отрицается российскими социалистами и ассоциируется у их с империалистической политикой старого режима[7, с. 250.]. На организацию революционных беспорядков в России правительством Великобритании в 1916 году было выделено 21 миллион рублей. К этой сумме Американским комитетом помощи еврейским беженцам было добавлено 2 миллиона долларов[6, с. 219.].
Демократические воззрения российского генералитета способствовали образованию вокруг Николая II враждебной ему среды, которую он сам в дневнике от 2 марта 1917 года охарактеризовал следующими словами: «Кругом измена и трусость, и обман»[8, с. С. 532.]. Генералы Рузский, Алексеев, Корнилов, Брусилов, а вместе с ними и все командующие фронтами выступали за отречение императора от престола. Из крупных военачальников лишь граф Ф. А. Келлер – командир Третьего конного корпуса (состоявшего из дивизий: 1-ой Донской, 10-ой Кавалерийской и 1-ой Терской) и хан Нахичеванский – командир Гвардейского конного корпуса готовы были выступить на «подавление мятежа». Граф Келлер обратился к подчиненным с призывом идти на помощь царю, был поддержан воодушевленными казаками, гусарами и драгунами, но вскоре непокорный граф был смещен со своей должности в пользу лояльного революции генерала А. М. Крымова[9, с. 19-21; 10, с. 64.].
Правительственный кризис проявился особенно остро в предреволюционный год. Тогда за один только год сменилось 4 премьера, 4 министра внутренних дел, 3 министра иностранных дел, 3 военных министра, 3 министра юстиции, 4 министра земледелия, 3 обер-прокурора Синода[3, с. 663.]. Если ранее император непосредственно мог определять основные направления деятельности правительства, и даже самим фактом своего присутствия в Петрограде являлся определенным стимулом для бесперебойной работы государственного механизма, то с принятием поста Верховного главнокомандующего в 1915 году Николай II основное время проводил в Могилеве, где располагалась Ставка.
В 1916-1917 годах происходило явное предательство не только со стороны генералитета, но и так называемого «семейного совета» дома Романовых, откровенно требующего от императора конституционной реформы[11, с. 234.]. Оказывала давление на царя и либеральная общественность, желающая вести в состав правительства своих людей, что и подталкивало Николая II, понимающего гибельную для самодержавия роль этих лидеров, к попыткам поставить на ключевые посты в системе управления верных себе людей. К сожалению, они не всегда оказывались компетентными во вверенной им отрасли, и постоянные смены состава правительства привели к полной утрате доверия к такому важному институту государственной власти со стороны населения.
В целях подготовки резерва, необходимого для осуществления весеннего наступления 1917 года, в Петрограде были расквартированы многочисленные, проходящие укомплектование и военную учебу, воинские части. На тот период гарнизон Петрограда и окрестных населенных пунктов насчитывал не менее 170 тысяч человек[12, с. 366.]. Для революционных сил, пропагандирующих необходимость выхода из войны, солдатская масса явилась благодатной средой для агитации. Нежелание подвергать свою жизнь риску на фронте поставило большую часть Петроградских полков под красные знамена.
Возникновение трехдневных хлебных очередей в феврале 1917 года в Петрограде было следствием того, что в результате сильных морозов вышли из строя 1200 локомотивов, и на запасных путях застряли 5700 вагонов с продовольствием. Ликвидировать эту проблему было возможно в короткие сроки, но организованная на железной дороге забастовка окончательно сорвала сроки поставки продовольствия в столицу[3, с. 688.]. При этом следует отметить, что сами большевики свидетельствовали об отсутствии продовольственной проблемы для питерского пролетариата – администрация предприятий производила для рабочих специальные заготовки продуктов[1, с. 118.].
2 марта 1917 года Николай II отрекся от престола в пользу своего брата Михаила. Уже на следующий день Великий князь Михаил Александрович подписал отречение, в котором возлагал принятие решения о дальнейшей форме правления в России на Учредительное Собрание, которое предлагал собрать «на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования»[13, с. 279.]. Под давлением Петроградского Совета 7 марта 1917 года Временное правительство приняло постановление об аресте царя и его семьи[11, с. 235.]. На следующий день Лейб-гвардии Собственный Его Императорского Величества конвой, охранявший императорскую семью в Царском Селе и состоящий из кубанских и терских казаков, был заменен на революционных солдат[14, с. 231-232.]. Российское общество добровольно и с энтузиазмом расправлялось с тысячелетней государственностью и двигалось по направлению к глубочайшему кризису[4, с. 87.].
Неоднозначным было отношение к Февральской революции казачьего населения Российской империи. К 1917 году общая численность его составляла 4,4 миллиона человек в 11 казачьих войсках, из них терских казаков – 278 тысяч. На фронтах Первой мировой войны находилось около 300 тысяч казаков, сто составляло 2/3 всей конницы. Терское казачье войско выставило 12 конных полков, 2 пластунских батальона, 7 отдельных сотен и 3 батареи общей численностью 18 тысяч человек[15, с. 247, 584.].
По свидетельству А. Г. Шкуро, фронтовые казачьи части были в наименьшей степени подвержены революционной пропаганде, в то время как Российская армия гибла под воздействием Приказа № 1 и Декларации прав солдата, уравнивающих в правах рядовых с офицерами[9, с. 22-23.]. Сложнее обстояло дело с казачьими полками, расквартированными в Петрограде[4, с. 87.].
С началом беспорядков в столице на помощь полиции были призваны и казачьи части, но уже 24 февраля произошел первый случай отказа казаков от разгона митингующих[1, с. 80.]. На следующий день произошло событие, с глубоким воодушевлением воспринятое революционными массами – у памятника Александру III казаки не просто были лояльны к митингующим, но и встали на их сторону. От казачьей шашки погиб пристав Крылов[16, с. 16.]. Особенно подвержен был большевистской пропаганде 4-й Донской графа М. И. Платова полк, в котором реальная власть оказалась в руках полкового комитета[17, с. 116.].
1 марта в Таврический дворец, в котором размещалась Дума, прибыла группа солдат и офицеров, присланных гарнизоном Царского Села с заявлением о своем переходе на сторону революции. Французский посол Морис Палеолог в своих мемуарах вспоминал о том, что во главе делегации шли казаки свиты[12, с. 354.].
Революционные силы торопились создать альтернативные царскому правительству структуры управления. Еще до отречения Николая II от престола различные политические силы России сгруппировались для создания Временного исполнительного комитета Петроградского Совета рабочих депутатов (27 февраля) и Временного комитета Государственной Думы (28 февраля), одним из тринадцати членов которого был депутат Думы – терский казак Михаил Александрович Караулов[8, с. 522.]. Он как и прочие представители либеральной общественности, внес свой вклад в углубление революционного кризиса: 1 марта М. А. Караулов издал приказ о немедленном аресте всех чинов наружной и тайной полиции и корпуса жандармов[11, с. 139.]. Депутат Государственной Думы, монархист В. В. Шульгин свидетельствовал о том, что Караулов видел себя в роли диктатора и вынашивал план ареста всех членов Временного комитета, но, обратившись за помощью к одному из «надежных полков», понял, что попытки его тщетны – в Петроградском гарнизоне царил революционный хаос[13, с. 186.]. Сформированное Временное правительство назначило его комиссаром Терской области, и Караулов вскоре выехал во Владикавказ[11, с. 139.].
Отречение от престола Государя Императора Николая II и последовавшие за этим события произвели на население Терской области сильное впечатление. В связи с этим командование Кавказской армии вынуждено было для пресечения всевозможных слухов, через газету «Терек» оповестить население области в том, что в Петербурге произошли события, вызвавшие перемену высших правительственных лиц. Населению Терской области предписывалось «соблюдать полное спокойствие для обеспечения победы в войне». Начальник Терской области и наказной атаман Терского казачьего войска С. Н. Флейшер, подчиняясь власти Временного правительства, предложил всем должностным лицам и учреждениям продолжить свою работу в соблюдении существующих законов и предписаний Временного правительства вплоть до особых распоряжений[18, с. 76.].
В марте 1917 года дала трещину государственная система Российской империи. Проявились с необычайной остротой все те противоречия, которые до этого оставались неразрешенными. Мнимая свобода, декларируемая всеми революционными группами, спровоцировала обострение националистических и сепаратистских настроений в разных этнических и социальных группах российского общества. Не оставались в стороне от этих процессов и казачьи войска, некоторые из которых предприняли попытки создания самостоятельных республик. Наиболее радикальная часть казачьей интеллигенции и представители молодого поколения высказывали мысль о создании нескольких независимых от России казачьих государств[17, с.120.].
Правовая реформа в этот период только начиналась. Временное правительство сохранило Уголовное уложение 1903 года, Судебные уставы 1864 года, Свод законов Российской империи и Табель о рангах. Дополнялись старые законы с поправкой на революционную ситуацию. Так, преступным считалось не только посягательство на свержение власти, но и «создание помех в ее осуществлении», что позволяло привлечь к ответственности любого демонстранта.
В марте 1917 года при Временном правительстве было учреждено Юридическое совещание, которое должно было давать «предварительные юридические заключения» на решения правительства; через него проходили законопроекты, предлагаемые министерствами. В октябре 1917 года при Юридическом совещании была учреждена Особая комиссия по составлению проекта основных законов, которая разработала проект конституции. Предполагалось, что Россия станет президентской республикой с двухпалатным парламентом. Закончить работу комиссия не успела, и «Конституцию Российского государства» дописывали в 1919 году в Париже[19, с. С. 143.].
Временное правительство объявило о возможности организации власти на местах в соответствии с формами, приемлемыми местным населением. В связи с этим на территориях казачьих войск был упразднен институт наказных атаманов и начали проводиться круги по избранию Войсковых атаманов[20, с. 136.]. Так, в начале марта был отправлен в отставку наказной атаман Терского казачьего войска генерал-лейтенант С. Н. Флейшер[4, с. 92-93.]. Высшая власть в Терской области была передана Гражданскому исполнительному комитету. Во главе исполнительного комитета был поставлен чрезвычайный комиссар Временного правительства Михаил Александрович Караулов. Одновременно с этим были смещены начальники округов по всей Терской области и созданы окружные Гражданские исполнительные комитеты, в которые вошли и представители созданного 1 мая 1917 года Центрального комитета Союза объединенных горцев[18, с. 76.].
Первый Войсковой Круг на территории России был проведен во Владикавказе 13 марта 1917 года. Атаманом Терского казачьего войска стал бывший депутат Государственной Думы Российской империи М. А. Караулов, он же возглавил Войсковое правление[11, с. 139]. В этот же день атаман М. А. Караулов отказался от должности комиссара Временного правительства[22, с. 56.].
В противовес Гражданскому исполнительному комитету и Центральному комитету Союза объединенных горцев в Терской области стали зарождаться и первые Советы рабочих и солдатских депутатов, которые обосновались во Владикавказе, Грозном, Моздоке, Нальчике, Пятигорске и других крупных населенных пунктах[18, с. 77.]. Так в Пятигорске подобный Совет был избран 27 марта 1917 года[21, с. 226.].
Таким образом, двоевластие, сложившееся после Февральской революции в центре, сказалось и на организации власти в Терской области. Особой борьбы за власть в Терской области между Гражданским исполнительным комитетом и Советами рабочих и солдатских депутатов в начале их деятельности не было, она появилась лишь с началом активизации деятельности на Тереке РСДРП(б) в конце апреля – начале мая 1917 года[18, с. 77.].
Противоречия между казачьим и неказачьим населением в казачьих областях были, в первую очередь, обусловлены желанием последних осуществить земельный передел. Если в Донской области казак имел надел от 19,3 до 30 десятин, коренной крестьянин – 6,5 десятин, а пришлый крестьянин – 1,3 десятины[10, с. 323.], то в Терской области подобный разрыв был еще и осложнен национальными противоречиями. Здесь казачий надел составлял от 8 до 23 десятин, чеченский 1,2 десятины, у кабардинцев и ингушей – 0,3 десятины, в горной Осетии – 0,4 десятины[15, с. 584.].
Исходя из этого, земельный вопрос был наиболее обсуждаемым на Общеказачьем съезде (более 800 делегатов от всех казачьих войск), собранном в столице 23-29 марта 1917 года по инициативе Петроградского общества взаимопомощи донских казаков и с санкции начальника штаба Главковерха[4, с. 89.].
Из выступления казаков выяснилось общее стремление сохранить сословную замкнутость, подтверждалась незыблемость старого принципа казачьей службы до окончания войны. Общеказачьим съездом выражалась поддержка Временному Правительству и Совету рабочих и солдатских депутатов, который казаки признали «истинным представителем революционного пролетариата и армии, завоевавших свободу Родине». На съезде подчеркивалось, что казачьи земли составляют неотъемлемую войсковую собственность, что все частновладельческие земли, выделенные из них, должны быть возвращены на основе того принципа отчуждения земель в пользу трудящихся, который будет принят Учредительным Собранием. За крестьянами сохранялось право владения ранее полученными наделами. В целях объединения казачьих войск съезд решил создать Временный Совет Союза казачьих войск, в который от Терского войска вошли Ткачев, Караулов, Вертянов, Нузинцев[11, с. 370.]. Г. А. Ткачев возглавил во Временном Совете Аграрную комиссию[17, с. 123.].
Общеказачий съезд не ликвидировал земельных противоречий между казаками и неказаками, но лишь попробовал законсервировать их, однако непоследовательные действия Временного правительства лишь обострили ситуацию.
Политика Временного правительства в казачьих областях отличалась двойственностью. Не противясь выборности войсковых структур управления, оно стремилось, по свидетельству А. И. Деникина, «изъять из подчинения выборным атаманам казачьи гарнизоны областей и ограничить компетенцию казачьей власти, ставя повсюду для наблюдения за закономерностью ее действий правительственных комиссаров… В областях образовалось троевластие: атаман с правительством, комиссар, Совет рабочих депутатов»[10, с. 325, 327.]. В апреле 1917 года было упразднено Главное управление казачьих войск, и все войсковые структуры были переданы под юрисдикцию Военного министерства (министр – А. Ф. Керенский)[17, с. 124.].
1 мая 1917 года во Владикавказе собрался первый съезд «горских племён Кавказа», на котором присутствовала и делегация Терско-казачьего Войскового правительства во главе с войсковым атаманом Карауловым[23, с. 130.]. На съезде было решено провести объединённое собрание «первого свободного съезда народов Северного Кавказа и 2-го Войскового круга казаков Терской области»[23, с. 131.].
5 мая 1917 года казаки и горцы заполнили актовый зал Владикавказского кадетского корпуса. Объединенное собрание открыл председатель "горского съезда" Басият Шаханов. На собрании было решено создать собственное государство на Северном Заказе.
Исполняя решение объединённого собрания 18 мая во Владикавказе начал работу областной съезд делегатов сельских и городских исполнительных комитетов и Советов рабочих и солдатских депутатов для выработки и утверждения положения о временном самоуправлении Терской областью. Председателем съезда был избран атаман М.А.Караулов, а одним из трёх его помощников-заместителей стал известный кабардинский коннозаводчик Пшемахо Тамашевич Коцев, который на этом съезде был избран председателем Терского областного исполкома[18, с. 77.]. Терский областной исполнительный комитет стал по существу высшим исполнительным органом власти в Терской области. В него вошли и войсковой атаман М. А. Караулов и председатель Владикавказского совета рабочих и солдатских депутатов С. М. Киров[23, с. 134.]. И хотя М. А. Караулов и С. М. Киров и находились в одних органах власти, они всё же по-разному видели будущее России, не пройдет и месяца, как идейные взгляды разведут их по разные стороны баррикад.
Последним эпизодом «мирного» сосуществования казачьих структур власти и Советов солдатских и рабочих депутатов можно считать Второй Общеказачий съезд, проходивший в Петрограде 7-19 июня 1917 года. Доклад о деятельности Временного Совета Союза казачьих войск сделал А. И. Дутов (будущий атаман Оренбургского войска), который и был в дальнейшем избран Председателем этой организации. В выступлении по аграрному вопросу Г. А. Ткачев охарактеризовал казачью форму землепользования как своеобразный кооператив с равным правом на пай. В резолюции съезда по земельному вопросу подтверждалось решение предыдущего съезда о неприкосновенном праве казачьих войск на их земли, а так же указывалось, что каждое войско имеет право пользоваться ими самостоятельно и независимо, что все частновладельческие земли должны быть возвращены в собственность казачьих войск. Подтверждалось право на имеющиеся у коренных крестьян надельные и собственные земли. В резолюции говорилось о полной поддержке Временного правительства, о необходимости доведения войны до победного конца и о будущем России в качестве единой демократической республики с широким местным самоуправлением. Были проведены выборы во Временный Совет Союза казачьих войск, в который от Терского войска вошли Мибузов, Зайцев, Шамскин. По отношению к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов высказался А. И. Дутов: «…мы, казаки, с Советом никогда врозь не пойдем»[11, с. 377.], а также один из терских делегатов: «…казачество считает Совет истинным хозяином земли русской»[10, с. 326.].
В то же время, несмотря на лояльность казаков к революции, по инициативе Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов началась агитация по проведению идеи рассказачивания. Идея рассказачивания нашла широкий отклик в лице неказачьего населения.
В начале июля 1917 года в Петрограде Временным правительством была пресечена попытка большевистской партии произвести вооруженный переворот. Большевистский мятеж 4-5 июля был подавлен в том числе и казачьими подразделениями. Закончился так называемый «мирный период развития революции». С двоевластием в стране было покончено. Эсеро-меньшевистские Советы стали как бы придатком Временного правительства. В связи с изменением политического положения большевистская партия изменила тактику. VI съезд РСДРП(б), состоявшийся в Петрограде с 26 июля по 3 августа 1917 года, нацелил партию на подготовку вооруженного восстания. Опасаясь как бы Петроградские события не вызвали бы вооруженное выступление на окраинах государства, Временное правительство потребовало «навести порядок на местах», в том числе и на Тереке. Выполняя это требование, в Терской области уже 6 июля 1917 года был создан Военный комитет, которому Совет рабочих и солдатских депутатов передал всю полноту власти. И хотя у Военного комитета не было надёжной военной опоры – единственно, чем комитет располагал, был казачий кавалерийский дивизион, прибывший с Кавказского фронта 20 июня 1917 года - порядок в Терской области был хоть и номинально, но сохранён[18, с. 78.].
При этом ситуация на Тереке была более сложной, чем на Дону и на Кубани, где казачье население составляло около 50 %. Отношения между казаками и горцами, в особенности ингушами и чеченцами, оставались сложными даже в сравнительно благополучный предреволюционный период. Так в 1908 году казаки станицы Кахановской Кизлярского отдела подали депутату Государственной Думы Н. В. Лисичкину служебную записку с описанием 29-ти случаев преступлений, совершенных чеченцами в период с 1905 по 1908 год в отношении жителей станицы, в том числе одиннадцати убийств[24, с. 91-100.]. В станице Тарской в период с 1914 по 1918 год в результате нападений ингушей было убито 118 человек, понесено убытков на сумму 763 тысячи рублей, не считая тех убытков, что понесли казачьи семьи в 1918 году при переселении станицы[25, с. 65.]. До Февральской революции 1917 года эта борьба носила ко всему прочему еще и антирусский характер. Так знаменитый абрек Зелимхан предпочитал сражаться с русскими войсками и не обижать чеченцев. За убитых в октябре 1905 года солдатами 17 единоплеменников в базарной ссоре, Зелимхан остановил пассажирский поезд, ограбил пассажиров и убил в отместку 17 человек[26, с. 50.]. А в 1912 году, в рядах фидаев, чеченцы помогали персам драться с гяурами русскими и англичанами в Иране[26, с. 51.]. После Февральской революции ситуация значительно обострилась.
|
