 Светлое небо России! Оно всегда светлое – независимо от погоды и времени года, потому что источником этого неугасаемого света является не только солнце, но и те бессмертные души достославных россиян, положивших свои судьбы и жизни на благо процветания нашей страны. Где-то там, в бесконечной вышине витает и душа Константина Батюшкова.
Константин Николаевич Батюшков родился в Вологде 18 (29) мая 1787 года в старинной дворянской семье. Его родословная достаточно интересна: все предки служили России на государственной или, что чаще всего, военной службе. Согласно семейному преданию начало рода Батюшковых положил татарский хан Батыш, принявший православие и перешедший на службу к московским князьям. Один из предков Константина Батюшкова Семен Батюшков еще в XVI веке был назначен послом в Молдавию, столетием позже, при царе Алексее Михайловиче, другой предок, Матвей Батюшков был участником войн с Польшей и Турцией, при Петре Великом внук Матвея – Андрей Ильич Батюшков служил в армии бригадиром, брат деда Льва Андреевича – Илья Андреевич служил в конной гвардии (но попал в опалу за умысел свергнуть с престола Екатерину II), отец поэта – Николай Львович (1750-1817 гг.) служил в Измайловском полку (но из-за опального дяди Ильи не смог сделать военной карьеры), потом некоторое время был прокурором в Вятке и затем вышел в отставку и уехал жить в свое имение – Даниловское. Мать Константина происходила также из старинного вологодского дворянского рода Бердяевых. Вскоре после рождения сына она заболела психическим заболеванием, была помещена в лечебницу в Петербурге и там умерла.
Свое полусиротское детство Костя Батюшков провел в Даниловском – усадьбе отца, расположенной в пятнадцати километрах от Устюжны. Его отец был достаточно образованным для своего времени человеком. В его имении была картинная галерея, многочисленная библиотека, дети с самого раннего возраста занимались с домашними учителями.
В 1797 году отец отвез сына на учебу в Петербург. Сначала Константин получал образование в частном пансионе француза Осипа Жакино, а потом был переведен в пансион итальянца Ивана Триполи. Надо отметить, что в этих пансионах будущий поэт получил вполне приличное образование, которое он продолжал совершенствовать благодаря своему стремлению к знаниям. Он неплохо изучил иностранные языки: французский, итальянский, немецкий, латынь. К этому времени относится начала литературного творчества Константина Батюшкова. В 1802 году Батюшков написал свое первое серьезное стихотворение «Мечта».
После окончания пансиона дядя Батюшкова М.Н. Муравьев (попечитель Московского университета) определил Константина на службу в свою канцелярию. Дядя не слишком утруждал племянника на службе, и большую часть своего времени Константин уделял творчеству.
Он поддерживал дружеские отношения с молодыми и уже известными литераторами, среди его знакомых – Державин, Капнист, Крылов, Шаховской, Радищев. В 1805 году Константин Батюшков вступил в «Вольное общество любителей словесности, наук и художеств».
Между тем события в мире складывались неблагоприятно для России. К началу XIX века германские княжества представляли собой сотни мелких независимых государств и независимых городов (входящих в Священную Римскую империю), самым крупным государством была Пруссия. В течение 1803-1804 годов в Германии была проведена (чему способствовали победоносные войны Наполеона в Европе) «медиатизация» – ликвидация мелких государств и присоединение их более крупным. (По замыслам Наполеона они в дальнейшем будут являться противовесом Австрии и Пруссии.) В мае 1804 года Бонапарт провозгласил себя императором Франции. Россия потребовала от Франции уважать суверенитет германских монархов, что было проигнорировано Францией. В сентябре 1804 года дипломатические отношения между Россией и Францией были прерваны. 11 апреля 1805 года в Санкт-Петербурге была подписана конвенция между Россией и Англией, согласно которой Россия выставляла армию численностью 180 тыс. человек, а Англия обязалась финансировать ее содержание.
В 1805 году началась война с Францией, в которой Россия выступила в союзе с Австрией. Австрийские войска были разгромлены французами еще до прибытия основных сил русской армии. Армия Кутузова медленно отступала, направляясь на соединение с главными силами, и казачьи полки прикрывали это отступление. В начале декабря 1805 года в сражении под Аустерлицем русская армия потерпела серьезное поражение. Наполеон фактически стал контролировать большую часть Европы, и результатом этих побед стал образованный Наполеоном (вместо Священной Римской империи) Рейнский союз, объединявший 16 государств. Независимость сохранила только Австрия, бывший император бывшей Священной Римской империи Франц стал теперь только императором Австрии, и все его оставшиеся владения стали называться Австрийской империей.
Осенью 1806 года сложилась коалиция стран-союзников в составе России, Англии, Пруссии, Швеции. Но Наполеон разгромил армию Пруссии (в сражении при Йене и Аурштедте 14 октября 1806 года) и занял Берлин. Война приближалась к границам России.
19 ноября французская армия (насчитывающая до 160 тыс. человек) заняла Варшаву. Русская армия (под командованием Беннигсена) на Висле насчитывала всего 60 тыс. человек, растянутых в кордонную линию на протяжении 350 верст. Поэтому Беннигсен, стал собирать войска в районе Пултуска, и ему удалось сосредоточить в Пултуске к декабрю до 45 тыс. человек. Но основные силы русской армии все еще не подошли. Тем временем 7 декабря во французскую армию прибыл Наполеон, и вскоре начал действовать в присущей ему стремительной манере. Французская армия попыталась окружить русских на правом берегу Нарева, но русская армия сумела предупредить этот маневр и перешла на линию реки Вкры. Удар французов пришелся практически по пустому месту. С 14 декабря начались арьергардные бои, в которых русские солдаты в очередной раз показали героизм и воинское искусство, и 15 декабря русская армия организованно отступила за Нарев, а Наполеон увел французов за Вислу, расположив на зимние квартиры.
Но отдыхать французам не пришлось: командующий русской армией Беннигсен решил атаковать противника, и 4 января 1807 года русская армия двинулась на французов в направлении на левый фланг – на корпуса Нея и Бернадота. Но вследствие медлительности русского командования и, прежде всего самого Беннигсена, и Ней и Бернадот избежали, казалось бы, неминуемого разгрома. Военная кампания затягивалась, на помощь своим военачальникам подоспел сам Наполеон, инициатива в действиях перешла к французам. Но все же 27 января в сражении у Прейсиш-Эйлау Беннигсен отразил войска Наполеона, где французы впервые понесли очень ощутимый урон (убитые и раненые составили 25 тыс. человек – из 65 тыс. первоначальной численности). После этого обе армии отошли на зимние квартир: французы – за реку Пассаргу, русские – в район Гейльсберга.
Как потомственный русский дворянин, Константин Батюшков считал своим долгом служить Отечеству не только Музой, но также и Мечом. Тем более, когда родина несла временные военные поражения! В начале 1807 года Батюшков записался в ополчение. 13 февраля он был определен письмоводителем в канцелярию генерала Н. Татищева под начальство А. Оленина. Впрочем, на штабной должности поэт находился недолго: 22 февраля он был назначен на должность сотенного начальника Петербургского милиционного (милицейского) батальона. (Его точное название Батальон Императорской милиции – сформирован в 1806 году, за отличия в кампании 1807 года заслужил права Гвардии и в 1808 году был преобразован в Лейб-гвардии Финляндский полк.) В марте начался его первый поход в Восточную Пруссию.
Небольшого роста, отнюдь не атлетического телосложения, Константин Батюшков, казалось, не вполне соответствовал требованиям, предъявляемым к боевым офицерам. Но не все определяется физическими качествами, более важны – качества моральные, сила духа, и Константин оказался достойным потомком своих боевых предков. Воспитанный в комфорте дворянской усадьбы и частных пансионов, книжный червь, утонченный поэт, завсегдатай литературных салонов стал участвовать в изнурительных походах и жесточайших сражениях, невзирая на неизбежные опасности военного быта.
Батальон, в котором служил Батюшков, 24 мая под Гутштадтом участвовал в преследовании отступавшего корпуса Нея.
28-29 мая произошло сражение русской армии с неприятелем по Гейльсбергом. У Наполеона в наличии было 115 тыс. человек, а у Беннигсена только около 85 тыс. 29 мая Наполеон атаковал русские позиции, был отбит. В этом бою Батюшков получил тяжелое ранение (которое впоследствии станет причиной его многих болезней), по воспоминаниям современников, Батюшкова «вынесли полумертвого из груды убитых и раненых товарищей». Вот что пишет Константин Батюшков в июне из Риги своему другу Гнедичу, несколько преуменьшая опасность своего ранения: «Любезный друг! Я жив. Каким образом – Богу известно. Ранен тяжело в ногу навылет пулей в верхнюю часть ляжки и в зад. Рана глубиною в 2 четверти, но не опасно, ибо кость, как говорят, не тронута… Я в Риге. Что мог вытерпеть дорогою, лежа на телеге, того и понять не могу. Наш батальон сильно потерпел. Все офицеры ранены, один убит. Стрелки были удивительно храбры, даже до остервенения».
Наполеон попытался обойти русские позиции, но Беннигсен отступил к Фридланду и 31 мая расположился у реки Алле. Против 46 тыс. русских было 80 тыс. французов.
В сражении под Фридландом русские войска были разгромлены: потери русских составили до 10 тыс. убитыми и ранеными, потери французов – 12 тыс. Короче говоря, победа опять досталась французом слишком дорого! Корпуса Даву, Сульта и Мюрата захватили Кенигсберг и всю оставшуюся прусскую территорию. И 25 июня 1807 года был заключен позорный для России Тильзитский (теперь город Советск Калининградской области) мирный договор. Согласно договору Пруссия потеряла всю территорию на левом берегу Эльбы, которые отошли к вновь образованному Вестфальскому королевству, было создано Варшавское герцогство (фактически под протекторатом Франции), Россия обязалась отдать Франции бухту Каттаро, вывести войска из Молдавии и Валахии, признать суверенитет Наполеона над Ионическими островами. И это были только территориальные потери, были и другие статьи договора, позорные для России и Пруссии.
Всю горечь поражения разделил и молодой офицер Константин Батюшков. «В тесной лачуге на берегах Немана, без денег, без помощи, без хлеба (это не вымысел), в жестоких мучениях, я лежал на соломе и глядел на Петина, которому перевязывали рану. Кругом хижины толпились раненые солдаты, пришедшие с полей несчастного Фридлянда, и с ними множество пленных».
В течение двух месяцев (июнь и июль) раненый Батюшков провел в Риге, в доме негоцианта Мюгеля, где влюбился в его дочь Эмилию. С августа по сентябрь Батюшков отдыхал в Хантоново.
К счастью, рана зажила без осложнений, и Константин Батюшков через некоторое время вновь стал годным к воинской службе. После выздоровления в мае 1808 года он был переведен в гвардейский егерский полк, который был направлен на военную кампанию в Финляндию. Данный этап его жизни частично отражен в стихах и в прозе: «…Здесь на каждом шагу встречаем мы или оставленную батарею, или древний замок с готическими острыми башнями, которые возбуждают воспоминания о древних рыцарях; или передовой неприятельский лагерь, или мост, недавно выжженный, или опустелую деревню. Повсюду следы побед наших или следы веков, давно прошедших, - пагубные следы войны и разрушения!». («Отрывок из писем русского офицера о Финляндии», 1809 год.)
После заключения Тильзитского мира с Францией, отношения России и Швеции стали стремительно ухудшаться. Основная причина разногласий состояла в том, что Россия временно стала союзником Франции, в то время как Швеция находилась под английским влиянием. В сентябре 1807 года английский флот разгромил столицу Дании (союзницы России), что послужило поводом к окончательному разрыву отношений между Россией и Англией. В ответ на этот налет английского флота Россия в свою очередь решила разгромить союзницу Англии – Швецию, и попутно отвоевать Финляндию.
9 февраля 1808 года русские войска тремя колоннами перешли границу Швеции. 18 марта был взят Гельсингфорс, одновременно с этим осажден Свеаборг.
Гвардейский егерский полк (а с ним и Константин Батюшков) также участвовал в войне со Швецией – в боях у Индельсальми, в походе на Улеаборг, в экспедиции на Аландские острова, зимовал в Наденланде неподалеку от Або. В перерывах между походами, на привалах, во время перемирий Батюшков продолжает заниматься творчеством.
В 1808 году Батюшков получил свою первую награду – орден Анны III степени.
Данная военная кампания оказалась удачной для Российской империи, русские войска заняли территорию Финляндии. В марте 1809 года в результате восстания шведской армии король Густав IV Адольф был свергнут, и 6 июня в Стокгольме риксдаг избрал нового короля Карла XIII. В сентябре 1809 года был заключен Фридрихсгамский договор, согласно которому Швеция отказалась от Финляндии, которая была включена в состав России, как Великое княжество Финляндское. (В конце 1811 – начале 1812 годов Россия включила в состав Финляндии бывшие финские земли, отошедшие к Российской империи в XVIII веке, в том числе и Выборг. В течение 1812 года были восстановлены финские воинские части.)
Возвратившись в Россию Батюшков вначале вновь приехал в Даниловское, но потом, из-за размолвки с отцом (вследствие его вторичной женитьбы на А.Н. Теглевой) переехал вместе с сестрами в имение покойной матери Хантоново, расположенную в Череповецком уезде. Здесь был старый барский дом, окруженный садом, неподалеку протекала Шексна. Здесь Батюшков продолжает заниматься творчеством, много читает, переписывается с друзьями, занимается переводами. В декабре 1809 года поэт непродолжительное время проживал в Вологде. В начале 1810 года Батюшков приехал в Москву, где встречался со своими старыми петербургскими друзьями и знакомыми, заводил новые знакомства – с Вяземским, Жуковским, Карамзиным.
Перенесенные ранения и житейские неурядицы оставили свой след: здоровье Батюшкова пошатнулось, беспокоила старая рана, периодически возникали сильные головные боли. В связи с этим в мае 1810 года Батюшков официально вышел в отставку в чине подпоручика.
Летом 1810 года Константин Батюшков, заболев, опять вернулся в Хантоново, но вскоре поселился в Вологде, где проходил курс лечения у здешних врачей. Здоровье пошло на поправку, и поэт опять вернулся в свою деревню на берегу Шексны.
Внешность и характер поэта данного периода времени достаточно достоверно описала в своих воспоминаниях Елена Григорьевна Пушкина: «Батюшков был небольшого роста; у него были высокие плечи, впалая грудь, русые волосы, вьющиеся от природы, голубые глаза и томный взор. Оттенок меланхолии во всех чертах его лица соответствовал его бледности и мягкости его голоса, и это придавало всей его физиономии какое-то неуловимое выражение. Он обладал поэтическим воображением; еще больше поэзии было в его душе. Он был энтузиаст всего прекрасного. Все добродетели казались ему достижимыми. Дружба была его кумиром, бескорыстие и честность – отличительными чертами его характера. Когда он говорил, черты лица его и движения оживлялись, вдохновение светилось в его глазах. Свободная, изящная и чистая речь придавала большую прелесть его беседе». (Майков Л. Батюшков, его жизнь и сочинения. Спб, 1896.)
Таким был подпоручик Батюшков – ветеран двух кампаний, испытавший и азарт лихих кавалерийских схваток, и тяготы длительных походов, и мясорубку масштабных кровопролитных сражений, и горечь потери боевых товарищей, и боль собственных тяжелых ран. Не ожесточился, не впал в уныние, не похвалялся перед окружающими своими заслугами перед Отчизной. Такими во все века были лучшие представители дворянства, считавшие воинскую службу – особенно во время войны – не обузой, а почетным долгом каждого дворянина, а контузии и раны – лучшими знаками отличия боевого офицера.
 Пока отставной подпоручик Константин Батюшков поправлял здоровье на берегах Шексны (периодически посещая Череповец, Вологду и Москву), международная обстановка в мире продолжала развиваться неблагоприятно для Российской империи. В 1810 году Наполеон захватил несколько немецких княжеств, в числе которых было и княжество Ольденбургское, герцог которого был дядей Александра I. Полностью независимыми от Наполеона оставались лишь Англия и Россия, причем основным своим противником Бонапарт считал именно Россию.
Материальное положение К.Н. Батюшкова оставляло желать лучшего! Дела в имении Хантоново шли не блестяще, Батюшков с сестрами еле-еле сводил концы с концами. Что поделаешь, его способности больше проявлялись в поэзии и бранном деле, нежели в мирной сельской жизни и управлении сложным хозяйством дворянского имения. Необходимо было устраиваться на постоянную, желательно государственную службу, обеспечивающую стабильные доходы. В итоге длительных поисков и протекции влиятельных родственников и друзей поэту все же удалось найти приличное место службы.
В январе 1812 года Константин Батюшков приехал в Петербург, где устроился на должность хранителя манускриптов в Публичной библиотеке. Здесь он посещал заседания «Вольного общества любителей словесности, наук и художеств».
12 июня 1812 года в Россию вторглась огромная армия Наполеона. Эта война была особенной! В отличие от многочисленных войн Российской империи, происходивших на окраинах страны или вовсе за границами империи, нынешние военные действия развернулись на исконных русских землях – территории былого Московского княжества, и неприятельская армия занимала и разоряла древнейшие русские города и села, война затронула быт большинства российских семей, ломала многие судьбы. Впервые за триста лет враг вошел в древнейшую русскую столицу Москву! И поэтому войну с Наполеоном русский народ воспринял не как обычную военную кампанию, а как величайшую трагедию, реальную угрозу независимости страны.
Как личную трагедию воспринял вторжение Наполеона и Константин Батюшков.
«Если бы не проклятая лихорадка, то я бы полетел в армию. Теперь стыдно сидеть над книгою; мне же не приучаться к войне. Да, кажется, и долг велит защищать отечество и государя нам, молодым людям». (Из письма Вяземскому от 1 июля 1812 года) Долг русского офицера и русского патриота заставляет поэта оторваться от книг и вновь взять в руки оружие.
Но перед этим Батюшков считает необходимым вывести из Москвы свою больную тетю Катерину Федоровну Муравьеву. Поэт вывозит ее накануне вступления Наполеона в столицу. Поэт разрывался между долгом по отношению к больной родственнице и долгом патриота своей страны.
«Я приехал несколько часов после твоего отъезда в армию… Сию минуту я поскакал бы в армию и умер с тобою под знаменами отечества, если б Муравьева не имела во мне нужды. В нынешних обстоятельствах я ее оставить не могу: поверь, мне легче спать на биваках, нежели тащиться во Владимир на протяжных. Из Володимира я прилечу в армию, если будет возможность». (Из письма Вяземскому из Москвы в августе 1812 года.) В вязи с уходом за больной родственницей Батюшков был вынужден взять бессрочный отпуск в Публичной библиотеке, до конца года он провел в хлопотах по устройству дел своих близких людей. Поэт стал свидетелем бедственного положения беженцев, их лишения, многочисленные разорения. «От Твери до Москвы и от Москвы до Нижнего Новгорода я видел… целые семейства всех состояний, всех возрастов в самом жалком положении; я видел то, чего ни в Пруссии, ни в Швеции видеть не мог: переселение целых губерний! Видел нищету, отчаяние, пожары, голод, все ужасы войны… Нет, я слишком живо чувствую раны, нанесенные любезному нашему отечеству, чтобы минуту быть спокойным». (Из письма Гнедичу из Нижнего Новгорода в октябре 1812 года.)
В декабре Батюшков смог выбраться в Москву и лично лицезреть все разорение, учиненное французами. Поэт не успел принять участие в Бородинской битве (здесь сражался его друг Иван Петин), и поэтому вид разоренной Москвы вызвал у него жажду мщения.
Нет, нет! Пока на поле чести
За древний град моих отцов
Не понесу я в жертву мести
И жизнь, и к родине любовь;
Пока с израненным героем,
Кому известен к славе путь,
Три раза не поставлю грудь
Перед врагов сомкнутым строем, -
Мой друг, дотоле будут мне
Все чужды Музы и Хариты,
Венки, рукой любови свиты,
И радость шумная в вине!
28 февраля в Калише был заключен союз (против Франции) между Россией и Пруссией.
Россия была охвачена пламенем народной войны, все патриотически настроенные слои населения, все сословия не жалели сил и средств для разгрома оккупантов. На захваченной французами территории действовали разнообразные (крестьянские, гусарские, казачьи) партизанские отряды. Практически во всех городах и селениях формировались отряды народного ополчения. Казачество объявило поголовную мобилизацию всех казаков от 16 до 60 лет и выставило в строй большое количество внеочередных полков. (Например, Войско Донское после Бородинского сражения вновь сформировало 26 полков. А всего Войском Донским от 119 станиц было выставлено к Тарутинскому сражению 90 полков.) В этих условиях, когда за оружие брались даже мирные обыватели, Батюшков, как боевой офицер, считал для себя неприемлемым находиться вне армии, тем более его личные дела были наконец то устроены.
Константин Батюшков увольняется из Публичной библиотеки и вновь одевает офицерский мундир: 29 марта 1813 года он принят на военную службу в чине штабс-капитана и назначен адъютантом к генерал-лейтенанту Бахметеву. (Из письма Оленину от 30 мая 1813 года из Петербурга.)
Война 1812 года и дальнейший поход русской армии в Европу окончательно сформировал из Батюшкова отчаянного и опытного офицера, который первым делом исполняет свой воинский долг. Впрочем, в этом Батюшков не являлся исключением. Его хороший знакомый, драматург князь А.А. Шаховской во время войны 1812 года командовал 5-м казачьим полком, который первым вступил в разоренный Кремль. Другой знакомый поэта, писатель А.А. Писарев стал отважным и умелым офицером, принявшим участие во всех значительных битвах против французской армии, впоследствии он дослужился до генерала. Известный писатель С.Н. Глинка (издатель «Русского вестника») первым записался в московское ополчение.
24 июля 1813 года штабс-капитан Батюшков отправляется (по его собственному настоянию) в действующую армию к генералу Н.Н. Раевскому. Генерал Раевский оставил его служить при своем штабе на должности адъютанта. И вскоре он опять непосредственно участвует в сражениях. «…успел быть в двух делах: в авангардном сражении под Доной, в виду Дрездена, где чуть не попал в плен, наскакав нечаянно на французскую кавалерию… потом близ Теплица в сильной перепалке». (Из письма Гнедичу в сентябре 1813 года из Теплиц.)
После Теплица воинская часть, в которой служил Батюшков, постоянно вступала в сражения с неприятелем. Так, с боями, русская армия вошла в Саксонию через Мариенберг, Тшопау, Хемниц и приблизилась к Лейпцигу.
4 октября 1813 года Батюшков принял участие в битве под Лейпцигом – одном из крупнейших сражении против Наполеона. Армия Наполеона была численностью около 200 тыс. человек, армия союзников превышала 300 тыс. человек (русские войска насчитывали 127 тыс. человек). Под Лейпцигом Батюшков вместе с генералом Раевским стоял в цепи гренадеров под огнем противника. «Французы усиливались. Мы слабели: но ни шагу вперед, ни шагу назад. Минута ужасная…». В этом бою генерал Раевский был ранен, но он, скрыв свое ранение от подчиненных (это заметил только Константин Батюшков), отъехал в сторону вместе с Батюшковым и тихо попросил его привезти лекаря. Батюшков под пулями французов прискакал с хирургом, и в ближайшей деревне генерал Раевский был осмотрен и перевязан.
«4-го числа в 9 часов утра началось жаркое дело. С самого утра я был на коне. Генерал осматривал посты и выстрелы фланкеров из любопытства, разъезжал несколько часов сряду под ядрами, под пулями в прусской степи, и я был невольным свидетелем ужаснейшего сражения… Ядра и гранаты сыпались как град…Признаюсь тебе, что для меня были ужасные минуты, особливо те, когда генерал посылал меня с приказаниями то в ту, то в другую сторону, то к пруссакам, то к австрийцам, и я разъезжал один, по грудам тел убитых и умирающих… Ужаснее сего поля сражения я в жизни моей не видал и долго не увижу. При конце дня генерал сказал мне: «я ранен, я ранен!» – и с этим словом наклонился на лошадь… Петин убит. Петин, добрый, милый товарищ трех походов, истинный друг, прекрасный молодой человек – скажу более: редкий юноша… Мать его умрет с тоски». (Из письма Гнедичу 30 октября 1813 года из Веймара.)
За участие в ожесточенных сражениях, за героизм и умение воевать офицеры и солдаты удостаивались боевых наград, которыми гордились и не стеснялись носить. Батюшков не являлся исключением, он тоже жаждал наград и воинской славы. «Что в офицере без честолюбия? Ты не любишь крестов? – иди в отставку! А не смейся над теми, которые их покупают кровью!» (Из записных книжек К.Н. Батюшкова. 1807 г.)
Самого штабс-капитана Батюшкова награды стороной не обходили.
«Я представлен к Анне за последние дела и к Владимиру – за первые… Пришли мне Анненский крест, хорошей работы и хорошего золота, с лентою, небольшой величины… Еще купи Владимирский крест: я к нему представлен за Теплиц… Здесь этого не сыщешь, а при генерале не ловко не носить крестов. Не забудь и георгиевских лент для медали». (Из письма Гнедичу 30 октября 1813 года из Веймара.)
7 октября, согласно приказу генералу Раевского «наведаться о сыне», Батюшков объехал место недавнего сражения, участником которого он стал. «Я объехал весь Лейпциг кругом и видел все военные ужасы. Еще свежее поле сражения, и какое поле! Слишком на пятнадцать верст кругом, на каждом шагу грудами лежали груды человеков, убитые лошади, разбитые ящики и лафеты. Кучи ядер и гренад и вопль умирающих». (Из письма Гнедичу из Веймара 30 октября 1813 года.)
В результате Лейпцигского сражения французы потеряли около 80 тыс. человек (на запад ушло только 100 тыс.) и почти всю артиллерию, потери союзников составили около 53 тыс. человек (потери русской армии насчитывали свыше 22 тыс.). Эта «битва народов» стала окончательным переломом в войне. В тылу союзной армии остались осажденные в крепостях французские гарнизоны.
Теперь, на полях сражений, у поэта появились новые друзья и знакомые. Это, прежде всего, его непосредственный начальник генерал Раевский, а также генералы Ланской и Ушаков (убитые под Лаоном в 1814 году), генерал Блюхер, генерал Клейст, генерал Цитен, генерал Шварценберг, генерал Воронцов. А мирная хлопотная помещичья жизнь опять, как и шесть лет назад, осталась в прошлом, осталась в освобожденной от французов России, отдалилась на тысячи верст и десятки сражений. Опять его окружают боевые товарищи – храбрые офицеры и солдаты, да и сам Батюшков, отчаянная головушка, нередко разъезжает по чужой стране, рискуя наскочить на неприятеля, только вдвоем с сопровождавшим его лихим казаком. И в настоящее время для него всего важнее не умение грамотно вести дела по усадьбе, а, не уронив чести, не дрогнув выстоять под огнем вражеской шрапнели или живым и невредимым выйти из беспощадной кавалерийской сечи.
Осенью 1813 года вся территория Германии была освобождена от французских войск. В конце октября союзные армии подошли к Рейну, были освобождены от французских оккупантов Голландия и Бельгия. 10 ноября сдался Данциг. К началу зимы были освобождены от французских гарнизонов все крепости Германии. С 8 декабря 1813 года началась подготовка к переходу союзных армий через Рейн, который был форсирован в различных местах различными войсковыми соединениями. 2 января 1814 года с отрядом генерала Н.Н. Раевского Батюшков близ крепости Гюнинга перешел через Рейн. Час победы, час торжества русской армии!
И час судьбы настал! Мы здесь, сыны снегов,
Под знаменем Москвы, с свободой и с громами!..
Стеклись с морей, покрытых льдами,
От струй полуденных, от Каспия валов,
От волн Улеи и Байкала,
От Волги, Дона и Днепра,
От града нашего Петра,
С вершин Кавказа и Урала!..
27 января 1814 года за сражение под Лейпцигом штабс-капитан К.Н. Батюшков был награжден орденом Анны II степени.
Война пришла на территорию Франции (сбылась мечта русских солдат и офицеров!), но победы нелегко давались союзной армии – французы зачастую контратаковали, совершали различные маневры, расставляли хитрые ловушки, чтобы перехватить инициативу у противника. Но время былых побед безвозвратно прошло – территория наполеоновской Франции постепенно уменьшалась.
Будучи в составе русской армии 26 февраля 1814 года Батюшков посетил замок Сирей, где ознакомился с библиотекой Вольтера.
«В Вольтеровой галерее мы развели большой огонь… перед нами на столе лежали все Вольтеровы сочинения…», «Столовая наша была украшена русскими знаменами… С некоторою гордостью, простительною воинам, в тех покоях, где Вольтер написал лучшие свои стихи, мы читали с восхищением оды певца Фелицы и бессмертного Ломоносова, в которых вдохновенные лирики славят чудесное величие России, любовь к отечеству, сынов ее и славу меча русского».
После Сирея генерал Раевский получил новое назначение – в армию Витгенштейна, вместе с Раевским отправился и Батюшков. Раевский принял командование у Витгенштейна, и вскоре его армия сражалась с французами между Нанжисом и Провинс. Вскоре последовало жестокое сражение у Арсиса, после которого армия от Витри двинулась по направлению к Парижу. По пути наголово разбили несколько французских корпусов, прикрывавших столицу. «Зрелище чудестное! Вообрази себе тучу кавалерии, которая с обеих сторон на чистом поле врезывается в пехоту, а пехота густой колонной, скорыми шагами, отступает без выстрелов, пуская изредка батальный огонь… Пушки, знамена, генералы, все досталось победителю». (Из письма Гнедичу 27 марта 1814 года, в окрестностях Парижа.)
К середине марта 1814 года русская армия подошла к Парижу.
«Мы продвигались вперед с большим уроном… Все высоты заняты артиллериею, еще минута, и Париж засыпан ядрами. Желать ли сего? – Французы выслали офицера с переговорами, и пушки замолчали. Раненые русские офицеры проходили мимо нас и поздравляли с победою. «Слава Богу! Мы увидели Париж с шпагою в руках! Мы отомстили за Москву!» – повторяли солдаты, перевязывая раны свои…». (Из письма Гнедичу 27 марта 1814 года, в окрестностях Парижа.)
19 марта 1814 года в составе свиты императора Александра I штабс-капитан К.Н. Батюшков вступил в Париж.
«Государь, среди волн народа, остановился у полей Елтсейских. Мимо его прошли войска в совершенном устройстве».
Корпус, в котором служил Батюшков прошел через Аустерлицкий мост, миновал Ботанический сад и остановился в старинном замке неподалеку от берега Сены.
Итак, русские пришли в Париж, но, в отличие от французов, разоривших в 1812 году Москву, они не стали вести себя подобным образом во французской столице. Русские люди оказались цивилизованнее и милосерднее просвещенных французов. Ни грабежей, ни тем более пожаров здесь не было.
«Я часто с удовольствием смотрю, как наши казаки беспечно прогуливаются через Аустерлицкий мост, любуясь его удивительным построением, с удовольствием неизъяснимым вижу русских гренадер перед Трояновой колонной или у решетки Тюльреи… Французы дорого заплатили за свою славу, любезный друг! Они должны быть благодарны нашему царю за спасение не только Парижа, но целой Франции, – и благодарны: это меня примиряет несколько с ними…». (Из письма Дашкову 25 апреля 1814 года.)
Во Франции Батюшков прожил три месяца. После этого он посетил Лондон, а затем через Швецию и Финляндию возвратился в Россию, в Петербург. Во время кратковременного пребывания в Стокгольме поэт невольно вспоминал свое прежнее пребывание в этой стране в 1808 году. «Итак, мой милый друг, я снова на берегах Швеции… Эта земля не пленительна. Сладости Капуи или Парижа здесь неизвестны. В ней ничего нет приятного, кроме живописных гор и воспоминаний».
27 июля 1814 года в Петербурге К.Н. Батюшков принял участие в празднике в честь «победителя французов» императора Александра I, где на музыку Бортнянского были исполнены куплеты Батюшкова. Главный сценарий праздника также составил Батюшков. В награду он получил от императрицы бриллиантовый перстень, впоследствии он отослал перстень сестре Вареньке, проживавшей в Хантоново.
С июля по декабрь 1815 года Батюшков нес службу в свите генерала Бахметьева в Каменец-Подольске, совмещая службу с творчеством. Сам поэт тяготился своей службой в этом провинциальном городке, чему немало способствовало его окружение: «Мы живем в крепости, окружены горами и Жидами… Вы можете судить, какое общество в Каменце. Кроме советников с женами и с детьми, кроме должностных людей и стряпчих, двух или трех гарнизонных полковников, безмолвных офицеров и целой толпы Жидов, – ни души… Все мои радости и удовольствия в воспоминании». Штабс-капитан Батюшков ожидает перевода в гвардию. Но все ожидания были тщетны. Батюшков решил уйти из военной службы, подать в отставку и поселиться в Москве. Наступал новый период его жизни, без боев, ежедневного риска, без надежных боевых товарищей. Время наступления болезней – физических и душевных, время хронического безденежья и борьбы с житейскими неурядицами, апатия, страх, неудавшаяся личная жизнь. В августе 1916 года, проживая в Москве, Батюшков в своем письме к Гнедичу пишет о своей болезни, которая вконец его разорила: «Клянусь совестию, что болезнь меня разорила. Что месяц, то шестьсот или семьсот рублей». Но, несмотря на пошатнувшееся здоровье, Батюшков продолжал заниматься творчеством. В январе 1817 года Батюшков переехал в Хантоново, где закончил работу над несколькими значительными произведениями, в первую очередь знаменитый «Переход через Рейн».
Беда не ходит одна! Скоропостижно скончался отец, И Батюшков в августе 1817 года был вынужден срочно приехать в Даниловское, чтобы разобраться в делах и спасти родовое отцовское имение от продажи с аукциона и тем самым обеспечить существование малолетних наследников, детей от второго брака покойного отца.
В июне 1818 года Батюшков на непродолжительное время посетил Москву, откуда собрался ехать в Одессу и Крым для прохождения курса лечения.
10 июля поэт приехал в Одессу, посетив по дороге Николаев, а также древнюю Ольвию, где «…осмотрел древние остатки или могилу сего города». В Одессе поэт лечился морскими купаниями, и одновременно, через своих петербургских друзей хлопотал о зачислении на дипломатическую службу. В августе, пребывая в Одессе, Батюшков получил известие, что он определен на службу в иностранную коллегию с чином надворного советника. Служить ему предстояло в Италии – в Неаполе, как сам поэт предполагал, ориентировочно около четырех лет. Для поэта это стало благоприятным выходом из сложившегося затруднительного материального положения!
В сентябре 1818 года К.Н. Батюшков приехал в Москву. Он готовится к поездке в Италию. Эта служба ему крайне необходима, он мечтает хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей, укрепить в теплых краях расшатанное за годы службы и сражений свое отнюдь не железное здоровье. «Но первое условие – жить, а здесь холодно, и я умираю ежедневно. Вот почему желал Италию и желаю. Умереть на батарее – прекрасно; но в тридцать лет умереть в постели – ужасно и, право, мне что-то не хочется». (Из письма А.И. Тургеневу 10 сентября 1818 года из Москвы.)
В ноябре 1818 года Батюшков выехал из Петербурга к месту новой службы.
В январе 1819 года К.Н. Батюшков приехал в Рим и в течение месяца любовался достопримечательностями этого знаменитого древнего города. Затем его путь лежал в Неаполь, к месту службы при русском посланнике графе Штакельберге. В Неаполе Батюшков поселился в доме на набережной, по которой в свободные часы поэт очень любил гулять, любуясь великолепной картиной Неаполитанского залива. Но служба не приносила удовлетворения, поскольку не сложились отношения с непосредственным начальником, графом Штакельбергом, возложившего на Батюшкова всю текущую переписку. Постоянные придирки графа порой переходили в грубые замечания, что очень задевало талантливого поэта и боевого офицера, каким и был К.Н. Батюшков. Все это не способствовало излечению от недугов, а наоборот провоцировало дальнейшее прогрессирование душевной болезни – его стало все раздражать, появилось излишняя подозрительность…
В конце 1820 года Батюшков смог перевестись в Рим и служить у князя Италинского – русского посланника при папском дворе. Но прогрессирование болезни уже не позволяло добросовестно нести службу, надо было всерьез приниматься за лечение. В апреле 1821 года Батюшков получил отпуск и отправился на курорт в Теплиц, расположенный в Южной Германии.
В феврале 1822 года К.Н. Батюшков получил бессрочный отпуск и отправился для лечения сначала в Петербург, а затем – в Симферополь. Его психическое здоровье продолжает ухудшаться и в итоге у него появляется мания преследования.
«Что говорить о стихах моих! Я похож на человека, который не дошел до цели своей, а нес он на голове красивый сосуд, чем-то наполненный. Сосуд сорвался с головы, упал и разбился вдребезги… Поди узнай теперь, что в нем было!».
 С 1833 года Константин Батюшков проживал в Вологде в доме своего племянника Г.А. Гревенса (здание Педагогического училища). Практически все время проживания у родственников Батюшков находился в болезненном состоянии и неадекватно воспринимал действительность. Батюшкова периодически посещают приезжающие в Вологду его старые знакомые, но больной поэт никого не узнает. Именно в этот период жизни Н.В.Бергу удалось сделать рисунок Батюшкова, стоящего у окна.
В последний год жизни в состоянии К.Н. Батюшкова наступили изменения к лучшему: его болезнь отступила, поэт вновь стал интересоваться жизнью, беседовать с людьми, читать книги и газеты. Он совершал прогулки по улицам Вологды, по набережной, выезжал в деревню. Но ему так и не удалось вернуться к полноценной творческой жизни.
Летом 1855 года поэт заболел и после продолжительной лихорадки умер 7 июля 1855 году, похоронен он был на кладбище Спасо-Прилуцкого монастыря.
29 мая 1987 года в Вологде состоялся грандиозный народный праздник в связи с 200-летним юбилеем со дня рождения Константина Николаевича Батюшкова. На холме Кремлевской площади Вологды рядом с Софийским собором был установлен памятник Батюшкову (автор памятника – известный скульптор В. Клыков), выполненный из бронзы, представлявший собой скульптуру поэта, держащего за повод своего боевого коня. Одновременно с этим прошли торжественные встречи в Устюжне, Даниловском и поселке Мяксе Череповецкого района (вблизи которой ранее располагалась усадьба Хантоново).
__________________________
Опубликовано в журнале "Голос Эпохи" №1/2011 |
