 Итак, во внешней политике нужно не заигрывание с "нашими западными партнерами" в совместной вооруженной борьбе против "международного терроризма" (в этом деле США нас обманно используют и подставят под удар), а, по возможности, устранение этой террористической угрозы изнутри ее самой, признавая ее антизападные причины, но отвергая методы ваххабитов и ИГИЛ как контрпродуктивные, вредящие самому исламскому мiру. Солидарность же с лукавой американской трактовкой "международного терроризма" ставит РФ в один ряд с безбожным западным мiром и его глобализацией. А топорные антиисламские выкрики некоторых "истинно русских националистов" способны лишь усугубить провоцирование агрессии исламистов против нашего народа. "Православные сионисты" доходят до того, что призывают политически поддерживать нацистское государство "Израиль", которое «не жалея себя, многие годы сдерживал Зверя из Бездны, который ныне стучится в двери каждой европейской страны... Израиль сейчас является Авангардом Европейской Цивилизации, ее форпостом».
Внешняя политика настоящего российского правительства должна вестись с точки зрения православной историософии в следующем треугольнике противоборствующих ныне сил:
- Апостасийные силы Запада (предавшие Истину христианства и целенаправленно ведущие человечество к небывалому духовному рабству). Антирусская политика ядра этих сил – мiровой закулисы – исторически имеет сознательную духовную причину для борьбы против православной цивилизации, которая уже одним своим знанием смысла истории препятствуюет их всемiрному господству. Поэтому с США как лидером этого мiра примирения уже быть не может – это потребовало бы отказа мiровой закулисы от своей сути, что невозможно. В других западных странах, подконтрольных США, русофобия в отношении исторической России проявляется отчасти инстинктивно как безсознательное стремление устранить носителя Истины, который "колет глаза" уже своим существованием, напоминая Западу о совершенном предательстве христианских идеалов. Но в части населения европейских союзников США еще сохранились национальные силы, сопротивляющиеся американизации, с которыми Россия может найти общие интересы (однако, к сожалению, россиянские СМИ часто трактуют их как "ультраправый экстремизм").
- Остальной мiр, не ведающий об Истине (а потому и не предававший ее), но не претендующий на мiровое господство. (В годы Холодной войны его называли "Третьим мiром" относительно противоборствующих Запада и СССР). В этом мiре как правило нет духовных причин для сознательно антирусской политики; когда же у России случались с ним войны, он выступал против нас скорее в виде бездумной стихии, "бича Божия", которым, конечно, пользовались и наши геополитические враги.
- "Удерживающая" православная Россия, которая сейчас существует лишь как скрытый Град Китеж, но от которой – хочет она того или нет – зависит судьба "конфликта цивилизаций". Если она восстановит свою вселенскую "удерживающую" роль, то человечество обретет маяк Истины для желающих спасения, дав им последнюю возможность выбора; если не восстановит, – то уже ничто не сможет удержать мiр от гибели, ибо он окончательно потеряет и "удерживающего", и оправдание своего греховного существования в глазах Бога. Такова ответственность России, это ее историческое бремя Третьего Рима, а не "имперская гордыня".
Итак, задача российской внешней политики должна быть направлена на организацию совместного глобального сопротивления Новому мiровому порядку. В этом русле сложный мусульманский вопрос требует индивидуального подхода к каждой стране, поскольку исламский мiр неоднороден. В нем существует много течений, которые по-разному толкуют учение ислама. При этом некоторые исламские страны даже воюют друг с другом, что мы видим в сирийской войне. Отношение к немусульманам также различно в зависимости от страны. В странах, в которых ислам доминирует, право и государство подчинено доктрине шариата, проповедование Евангелия грозит смертной казнью, как и переход мусульманина в другую религию. В чужих странах мусульманские общины говорят об мире, взаимопонимании религий и толерантности, требуя равноправия для себя как религиозного меньшинства. (В Бельгии и Франции эти требования доходят до государственных мусульманских праздников и преподавания ислама в государственных школах. В таких случаях ответственная государственная власть должна была бы напомнить о том, что в любом доме хозяева имеют больше прав, чем гости, во всяком случае мы не можем приветствовать такой "закат христианской Европы" под лавиной мигрантов последних лет, что явно спланировало мiровой закулисой, и исламский мiр также должен это осознать.)
Главное – должна быть твердая разъяснительная политика России, что экстремистские силы вредят интересам самих мусульман. Именно в этом может состоять смысл участия России в Организации исламского сотрудничества (до 2011 г. ОИК). В частности, интересы арабского мiра и России совпадают в защите палестинцев и христиан на Святой Земле от израильского "расширения на восток" и апартеида. Эта задача не выполнима одними арабскими усилиями, а посредничество США давно выявилось как обманное, ибо США и Израиль представляют собой единое целое как в финансово-политическом, так и в духовном плане с общим правительством – мiровой закулисой, состав которой кровно и религиозно связан с государством "Израиль".
Предлагаемая точка зрения о желательном оборонно-политическом союзе России с мусульманскими государствами вызвала обвинения в "ереси магометанизма". Однако эти обвинения недобросовестны, ибо речь идет не о религиозном, а о возможном геополитическом сотрудничестве России и исламского мiра в противостоянии общей опасности, когда не вмешиваются во внутренние дела и верования друг друга. Православная Россия и до революции нередко вступала в политические союзы и с нехристианскими народами, если того требовала политическая необходимость.
Например, таковы были политические союзы русских княжеств с татарами для обороны от натиска западных "христианских" рыцарей-крестоносцев. В XVIII веке в ходе русско-турецких войн был заключен союз России с Крымским ханством, что оторвало его Турции и привело к мирному вхождению в состав Российской Империи. В 1750-е гг. союз с Джунгарским ханством для его защиты от китайцев и затем принятие его в Российскую Империю. В начале XIX веке в ходе русско-иранской войны военно-политические союзы с Дагестаном, Абхазией, Северным Азербайджаном и другими ханствами, которые затем в 1813 г. по Гюлистанскому мирному договору с Персией были присоединены к Российской империи. В XVIII-XIX веках в ходе освоения Средней Азии были не только войны, но и поочередные политические союзы России с казахами-киргизами и другими азиатскими народами для защиты торговых путей от агрессивных соседей и от колониальных происков Англии – что привело к расширению Империи вплоть до Афганистана. В 1898 г. был политический союз России с языческим Китаем для совместной обороны от колониальных притязаний Англии, Франции и Германии на Дальнем востоке; было подписано русско-китайское соглашение об аренде Россией у Китая Ляодунского п-ва с городами Порт-Артур и Дальний.
Такой союз и в наше время при правильном ведении внешней политики России мог бы способствовать и приглушению исламского экстремизма относительно России, если она очистит облик истинного, духовно воинственного, христианства в глазах мусульман. Это благотворно отразится и во внутрироссийской политике, смягчив русско-мусульманские конфликты, одна из главных причин которых, повторим – сама нынешняя западническая антирусская власть в РФ.
К сожалению, на это не способен нынешний олигархический правящий слой РФ, экономически, политически и мiровоззренчески ориентированный на Запад. И руководство РПЦ МП отмалчивается, предпочитая толерантно заседать с представителями всех "традиционных религий" и совместно молиться "единому Всевышнему" о "мире и безопасности", – забывая предупреждение Священного Писания: «Ибо, когда будут говорить: "мир и безопасность", тогда внезапно постигнет их пагуба» (1 Фес. 5, 2—3). Первоиерарх МП, посетив на Пасху 2017 г. детскую больницу в Москве, в очередной раз, без всяких оговорок, заявил, что христиане и мусульмане молятся «одному и тому же Богу», – это вызвало дискуссию в православном интернете. И хотя в данной статье этот богословский вопрос углубленно не анализируется, вообще умолчать о нем тут было бы лукавством. |
