А.А. фон Лампе. Пути верных. Приобрести книгу:
http://www.golos-epohi.ru/eshop/catalog/128/15290/
Первый, южный фронт борьбы белых против коммунистов, был создан 15-го ноября 1917 года, в тот день, когда в столицу Донских казаков прибыл бывший начальник штаба Императора Николая ІІ-го, впоследствии сам бывший Верховным Главнокомандующим всеми русскими армиями на фронте Мировой войны — генерал Алексеев. Ему принадлежит мысль создать новую армию для освобождения родины, армию добровольцев. Надо было начинать с самого начала — от великого до смешного всегда только один шаг... Генерал Алексеев, который до этого стоял во главе миллионной армии, принял в ноябре месяце... 50 добровольцев и получил пожертвований... 400 рублей в то время, при значительном обесценении бумажных денег. Вставал вопрос о возможности прокормить даже этих принятых пятьдесят добровольцев. Так называемые «союзники» России, то есть англичане и французы, которые, в конце концов, были сами заинтересованы в создании противобольшевистской силы в России, не торопились приходить на помощь...
Однако, постепенно со всех концов России, частью привлеченные слухами о создании свободных от большевизма новых воинских частей на казачьих окраинах, стекались офицеры, солдаты, юнкера, гардемарины, студенты, кадеты на юг... постепенно увеличивалась новая армия, носившая скромное название «Алексеевской организации», a с прибытием бежавших из тюрьмы в Быхове генералов появилось и командование.
Работа генерала Алексеева могла протекать в известной степени без помех потому, что выбранный в это время главой Донских казаков, атаман Каледин, делал все, чтобы эту работу обеспечить. Вместе с ним и прибывшим на Дон генералом Корниловым, который проехал через всю южную Россию, неузнанный распущенной солдатней, как старик инвалид, генерал Алексеев и образовал триумвират.
Я задерживаюсь несколько дольше на этом начальном периоде белого движения на юге России потому, что оно было типичным для всех боевых фронтов, как по способу создания этих фронтов, так и по сбору бойцов, которые заполняли их ряды.
К началу 1918 года стало невозможным продолжать спокойное формирование армии на Дону, так как большевики, узнав об этом формировании, начали наступление на юг — частью войсками, совершенно захваченными большевизмом, частью же путем сильной пропаганды среди низших слоев городского и сельского населения всей казачьей области. Успешно наступавшие против Ростова, красные войска подошли вплотную к формированиям генерала Алексеева и потому генерал Корнилов, которому было передано командование новой армией, принял решение, в начале февраля покинуть Донскую область и уходить на юг, в предгорья Кавказа, в область Кубанских казаков, в столице которых возникала тоже новая и тоже антибольшевистская военная сила. Генералы Алексеев и Корнилов решили уходить. Генерал Каледин, в силу своих убеждений не мог следовать за ними — он был первым выборным атаманом области (до революции атаманы назначались верховной в стране властью), и потому он не считал для себя возможным оставить народ, который его избрал своим главой. Он понял, что иного выхода нет, дал свое согласие на уход «Добровольческой Армии», как была переименована к этому времени «Алексеевская организация», и... выстрелом в голову покончил свою жизнь! Таковы были люди, которых большевики называли «врагами народа»...
22-го февраля Добровольческая армия оставила Ростов, уходя на юг. Это была самая замечательная армия, которая когда-либо существовала в Европе... Она состояла исключительно из добровольцев, которые влились в ее ряды, минуя тысячи опасностей, так как на всех железных дорогах России большевики внимательно следили за теми, кто ехал на юг, при малейшем подозрении извлекали из вагонов каждого и после величайших мучений убивали их. Никто никогда не сможет сосчитать сколько русских патриотов в те дни заплатили своею жизнью за попытку прийти на помощь своей родине. Большинство из них, в том числе и генерал Корнилов, оставляли где-то за собою свои семьи, чтобы их более никогда не увидеть. Все они были без всяких средств, без копейки денег, без белья и без какого-либо намека на военную форму, наличие которой на этом пути могло для них иметь тяжелые последствия. Во главе этой «армии», которая насчитывала в своих рядах до 3000 человек, то есть, менее, чем пехотный полк военного времени, стояли два Верховных Главнокомандующих бывшей русской армии: генералы Алексеев и Корнилов и один главнокомандующий армиями фронта — генерал Деникин. В ее рядах, рядом с солдатами, шли как рядовые, старые, покрытые ранами полковники, украшенные высшими боевыми орденами и пятнадцатилетние мальчики-кадеты, скрывавшие свой возраст из страха, что их по молодости не примут в армию... С ними шли в качестве сестер милосердия девушки из лучших русских фамилий рядом с русскими крестьянками. Армия имела очень мало оружия, мало патронов и только две пушки, которые были украдены у разложившихся частей гарнизона г. Ростова... В обозе армии почти не было медицинского материала, не было даже простых бинтов и при этом обоз растягивался на десяток верст, потому что с армией уходили и уезжали все те, кого в Ростове с приходом красных ожидала мучительная смерть. Этот обоз был громадным затруднением для армии, так как она должна была продвигаться в районе богатом железнодорожными линиями, а они все принадлежали большевикам, располагавшим броневыми поездами. Простой переход этой армии через линию железной дороги был для нее исключительно трудной операцией.
Впереди полная неизвестность, за нею наступающие красные орды, снабженные всем тем, что имела в своем распоряжении Императорская Русская армия! Отстать — значило самому себя обречь на мучительную смерть — потому что плена не было...*).
*) Чтобы дать понятие как вели себя красные в то время по всей стране (не только на северном Кавказе), я привожу несколько строк из сухого служебного документа о том, как обращались тогда красные с православным духовенством:
«Над духовными лицами издевались и глумились невероятным образом. Обыкновенно обвинения были в «контрреволюции», в принадлежности к «кадетам» и к «буржуазии», в проповедях, которые обвиняли советскую власть, и совершении церковных служб за проходившую Добровольческую армию, за погребение «кадетов» и т. д. Этого было достаточно для того, чтобы подвергать служителей церкви мучительной смерти. Так, например, в станице Барсуковской, весной 1918 года, священник Григорий Златорунский, 40 лет от роду, был убит красноармейцами за то, что oн, по просьбе казаков отслужил молебен об освобождении станицы от Красной армии. В станице Попутной, 60-ти-летний протоиерей Павел Васильевич Иванов, который служил в этой станице 36 лет, был штыками заколот красноармейцами за то, что в своей проповеди он указывал, что большевики ведут Россию к падению. В станице Вознесенской священник Троицкой церкви Алексей Ивлев в возрасте более 60 лет, был убит на базарной площади за то, что «он происходил от казака, служившего в гвардии». Священник станицы Владимирской Александр Подольский, в возрасте более 50 лет, окончивший юридический факультет университета, был зверски убит за то, что «выступил» против Красной армии, т. е. — отслужил молебен. Перед тем, чтобы его убить, его долго водили вдоль по деревне, насмехались над ним и били его, потом вывели его из деревни, зарубили его саблями, бросили тело его в кучу навоза, запретив его хоронить. Старый прихожанин, который хотел спасти его тело от растаскивания собаками, пошел к нему и начал его закапывать. Это было замечено пьяными красногвардейцами, и прихожанин был ими убит на месте, и труп его оставлен валяться. — В станице Удобная был убит красноармейцами более, чем пятидесятилетний священник Федор Березовский, с запрещением погребать его труп за то, что оп отрицательно отзывался о большевиках. Священник станицы Усть-Лабинской Михаил Лисицын, в возрасте примерно 50 лет, был убит, причем перед убийством, ему надели петлю на шею и водили его по всей станице, и так глумились над ним и избивали его, что он сам на коленях просил убить его скорее. Впоследствии, когда тело его было найдено, было установлено на нем более десяти ран, его голова была изрублена в куски. — В станице Георгие-Афинской священник Александр Флегинский был зарублен. — В станице Пластуновской был мученически убит священник Георгий Бойко: на его шее нашли ужасающую рану — по-видимому ему каким-то образом разорвали горло. В станице Кореновской был убит священник Назаренко и в церкви были совершены всевозможные непотребства: алтарь был превращен в отхожее место, причем пускались в употребление и священные сосуды...»
(Взято из расследования «Чрезвычайной комиссии для исследования большевицких зверств при Главнокомандующем Вооруженными силами на Юге России. Сведения о жестокостях над церковью и священнослужителями»).
Маленькая добровольческая армия была армией патриотов, которые посвятили себя добровольно и героически делу спасения родины, армией обреченных... богата и сильна она была только тем беспримерным духом, которым она обладала. И так было всюду, где русские патриоты восставали против узурпаторов, захвативших родину и власть.
Нужна была твердая вера в себя самого, необходима была большая любовь к родной стране, не только для того, чтобы вести эту армию, но и для того, чтобы идти в ее рядах. История знает мало примеров подобного героизма.
Армия двигалась из Ростова в Екатеринодар; перед этим последним городом она соединилась с кубанскими формированиями, увеличившими ее почти что вдвое, но у Екатеринодара, во время штурма этого города она потеряла своего главнокомандующего — генерала Корнилова; когда-то в мировой войне, взятый в плен австрийцами, он предпринял беспримерный побег и был в те дни спасен судьбой от смерти — теперь 13-го апреля он был убит большевистским снарядом. Он был убит в то время, когда находился в своем штабе, который был расположен очень близко к боевой линии, при чем в дом, в котором он находился, попал только один снаряд и этот снаряд поразил его одного! Судьба была против него и против его армии. Его смерть привела армию почти к полному развалу, и его преемник генерал Деникин был вынужден снять осаду Екатеринодара и поспешными маршами вернуться на Дон, где в это время восстало население и уничтожило большевиков, которые в свое время принудили Добровольческую армию к отступлению из Ростова. При отходе от Екатеринодара пришлось оставить тяжело раненых, их не могла в своем обозе увезти армия и поручила их уходу населения — все они были буквально изничтожены красными...
Героизм этой своеобразной армии не знал предела. Не было предела и ее страданиям. В течение 80 дней похода, в ужасающую грязь при морозе, который в это время года еще бывает на северном Кавказе, армия прошла почти 1300 верст, имея более тридцати боев. Все свое снабжение, оружие и патроны армия могла пополнять только одним способом — вырывая все это от своего красного противника... По приходе на Дон, армия была пополнена отрядом полковника Дроздовского, который сформировал его в Румынии из остатков офицеров и солдат (конечно тоже добровольцев) бывшего Румынского фронта и привел его из Ясс в Ростов. Он прошел 1200 верст и пришел в Ростов в пасхальную ночь. Непосредственно за отрядом Дроздовского пришла на Дон и Германская армия. Но она в непосредственное соприкосновение с Добровольческой армией не вошла... На пути отряда Дроздовского, немцы ему помогали.
На этом закончился первый героический период, «Анабазис» первой белой армии... На Дону она была усилена, приведена в порядок, нормально снабжена и после небольшого отдыха предприняла свой второй поход на Екатеринодар, с целью освободить кубанских казаков.
На этот раз она заняла центр области, потом очистила от большевиков весь северный Кавказ вплоть до берегов Черного моря и сделала поворот на север, на русские просторы, в направлении на Москву, поставив себе целью нанести удар большевикам в центре их могущества.
На этом пути армия, которая теперь уже приняла наименование «Вооруженные силы на юге России» и состояла под командованием генерала Деникина, имела большие успехи. Она вытеснила 25-го июля большевиков из Харькова, а до того 30-го нюня из Царицына, значение которого было совершенно исключительным, так как именно через этот пункт можно было установить непосредственную связь армии с восточным белым фронтом, во главе которого тогда стоял адмирал Колчак, уже признанный Союзниками Верховным Правителем России. Ему генерал Деникин 12-го июня добровольно подчинился.
В течение всего лета 1919 года белые армии юга России победоносно продвигались вперед, все время находясь в бою с превосходящими силами красных, имевших в своем распоряжении богатые запасы и человеческий материал всей страны. В это время белые пополнялись уже не только стремившимися в их ряды добровольцами, но уже и более нормальным способом — мобилизацией населения, которая была довольно сложной, потому что всюду, куда бы ни приходили белые, уже побывали отступавшие красные, имевшие в своем распоряжении достаточно времени, чтобы провести до того свою мобилизацию.
В сентябре белые достигли высшей точки развития своих успехов, занимая в это время линию от Волги у г. Камышина, через Воронеж-Орел и Киев, то есть, они заняли всю южную Россию. Одновременно с этим продвинулись к центру страны с востока, севера и запада и другие белые фронты. Казалось, что наступил конец господству красных и что России суждено освободиться от тяжелого ига, под власть которого она попала.
Однако судьба судила иное. В самой быстроте последовательных побед белых заключалась и опасность грядущего поражения. Полки белых армий были непрерывно в боях со дня их сформирования, с февраля 1918 и до осени 1919 года. За этот период они конечно были усиленно пополняемы, но в то же время они имели и невероятные потери. В качестве примера я приведу сухие цифры для одного из полков белого фронта, который носил имя павшего под Екатеринодаром генерала Корнилова. Полк этот постепенно развернулся в четыре полка (дивизию), а потом, когда начались неуспехи — опять свернулся в полк. За сорок месяцев боевой жизни полк выдержал 570 боевых столкновений и потерял: убитыми 13.674 бойца, ранеными — 34.328, а всего 48.002 бойца.
То же самое может быть сказано про любой белый полк, которому пришлось проделать трудный путь с юга на север в направлении на Москву, а потом обратно на юг к морю.
Это длилось почти три года и все эти три года белые должны были бороться с превосходящими их силами красных, вкладывая все свое существо в достижение только одной единственной цели, которую ставили перед собою все белые фронты и все белые бойцы — освобождение родины от марксистов и коммунистов. Никакие человеческие силы не могли выдержать того напряжения, которое судьба возложила на белых. Они почти не имели смены и не получали подкреплений, почему осенью 1919 года белый фронт под напором красных сил начал свой трагический отход на юг.
Перед тем как закончить описание этой части белого движения в России, необходимо также отметить те формирования, которые среди общего базирования южных белых армий исключительно на старые обязательства русской Императорской армии по отношению к Антанте — от этой нормы отходили. Это были попытки германского командования на восточном (с точки зрения Германии) фронте мировой войны обеспечить себя, поддержав попытки белых. В этом направлении германское командование также формировало войска для операций на белом фронте.
Германские армии, двинувшись на восток по следам русской армии, уже разложенной большевизмом и не оказывавшей никакого сопротивления, заняли на юге России плодородную Украину и продвинулись до реки Дона, то есть, до границы Области Войска Донского. -Путь одного из германских отрядов совпал с путем добровольческого отряда полковника Дроздовского, который шел из Румынии на соединение с антибольшевистскими силами белых. Германские армии достигли Дона и далее не продвигались. Получилось воистину своеобразное положение. Донской атаман генерал Краснов вступил не только в непосредственное соприкосновение с германским командованием, но через его посредство даже и с самим Императором Вильгельмом. Глава Добровольческой армии генерал Деникин остался верным Антанте и уклонялся от каких-либо сношений с германским командованием, но в то же время он был сначала союзником, а потом и начальником генерала Краснова. Изгибы гражданской войны приводят иногда к замечательным последствиям.
Каковы были взаимоотношения германского командования с командованием красных определить было трудно и этот вопрос выходит за пределы настоящего исследования. Но германское командование поддерживало, путем помощи, которую оно оказывало Донскому атаману генералу Краснову, силы на юго-востоке России, и одновременно помогало и гетману Украины Скоропадскому — в Киеве. Одновременно на средства германского командования на Украине были открыты вербовочные бюро, вербовавшие добровольцев для пополнения определенных формирований, которые были предназначены для борьбы против красных. Тоже самое решение было принято германским командованием и на северо-западе России в г. Пскове.
Эти русские формирования косили наименования: одно — «Южная армия» и другое — «Астраханская армия»; они были предназначены — первая для Донской области, то есть для совместного действия с армией генерала Краснова и второе — для действия в степях западнее Каспийского моря.
С помощью германского командования, которое оказывало этим формированиям финансовую помощь и снабжало их провиантом и оружием — были образованы эти «армии» и выдвинуты на фронт. Лозунги, под которыми шли эти армии, отличались от чисто национальных русских лозунгов Добровольческой армии тем, что они опирались на чисто монархические принципы.
Позже, после того, как немцы принуждены были очистить занятые ими на юге России области, обе армии потеряли свою опору и естественно влились в состав армии генерала Деникина, значительно увеличив их в численности и усилив полученным от германского командования оружием.
Осенью 1919 года южный фронт белого движения был в полном отступлении на юг — первый снег покрыл своим тяжелым покровом все лучшие надежды верных. Отход становился все более стремительным. В декабре были оставлены Киев и Харьков, январь 1920 года принес неуспехи у Одессы и Ростова, при чем очищение Одессы было связано с большими трудностями. В марте большевики вновь овладели Екатеринодаром, где в свое время закончил свою жизнь генерал Корнилов — этим была решена судьба всего северного Кавказа, который также попал в красные руки для новых тяжелых переживаний. В том же месяце все разбросанные остатки армий морально потрясенного генерала Деникина сконцентрировались на последнем белом клочке России — полуострове Крым, после того, как им пришлось пережить трагическое оставление Новороссийской гавани на восточном берегу Черного моря, вместе с присоединившимся к армии населением. Часть армии, главным образом, казаки, продвинулись далее на юг, до Сочи, откуда они уже с величайшими трудностями были также перевезены в Крым. Они должны были расстаться с своими лошадьми, что для казаков, конечно, являлось тяжкой жертвой.
В Крыму сосредоточились русские Верные, которые дрались на юге России, здесь судорожно держали они своими усталыми руками русский национальный флаг, здесь должна была решиться их судьба. |
