2 февраля 1919 года Директория и несколько тысяч ее «войска» спешно покинули Киев, двинувшись в направлении Винницы. Этим бегством завершился «киевский период» ее существования и начался новый этап «пребывания на колесах». В более образной форме он запечатлелся в крылатом выражении того времени: «под вагоном – территория, а в вагоне - Директория». Это был период агонии, когда все действия «украинского правительства» и его лидеров носили на себе ярко выраженную печать ОБРЕЧЕННОСТИ.
В сущности, лидер к тому моменту был уже один, хотя и вполне типичный для украинского движения – Симон Васильевич Петлюра (1879-1926). Его восхождение на должность «Головного Атамана» обусловливалось одним единственным обстоятельством – принадлежностью к масонству. Сам по себе он был фигурой малозначительной и ничтожной, но, по мнению масонских коноводов, для роли «вождя» украинского движения такой мелкий человек как раз и подходил.
В.К.Винниченко приводит интересное свидетельство о масонской стороне деятельности Симона Петлюры, ссылаясь на письмо масона С.К.Моркотуна, помещенное в парижских газетах: «Прежде всего, мы узнаем, что “социал-демократ” Петлюра был в то же время и членом масонской ложи, шефом которой являлся Моркотун... что Петлюра “на коленях” принимал присягу на верность “братьям” Моркотунам, что шеф Моркотун отдавал приказы Петлюре явиться туда-то и сделать то-то, когда последний был уже “главным атаманом” и членом Директории; что на Институтской улице №12 братья масоны передали Петлюре какие-то деньги, связанные с Францией»59… Судя по всему, именно скандал из-за «денег» и привел к публикации письма Моркотуна.
По данным Олега Платонова С.К.Моркотун возглавлял ложу «Св.Владимир Равноапостольный», созданную в Киеве в самом начале XX века60. К тому времени масонство уже широко раскинуло свои щупальца по всей России, сыграв решающую роль в подготовке антирусской Революции.
О.А.Платонов дает исчерпывающую характеристику устремлений и целей «вольных каменщиков»: «История масонства в России – это история заговора против России... Сохраняя все черты закулисного лобби, русское масонство в силу своей зависимости от зарубежных масонских орденов было средоточием лиц, лишенных национального сознания, а нередко просто откровенной антирусской ориентации. Для многих из них масонство было формой русофобии – ненависти к русскому народу, его традициям, обычаям и идеалам, попрания национальных интересов России»61...
Подрывной, разрушительный характер масонства закономерно привлек в его ряды всех крупнейших деятелей украинского сепаратизма. Масонами являлись С.А.Ефремов, Ф.П.Матушевский, А.Г.Вязлов (ложа «Киевская Заря»), известный литературовед В.П.Науменко (ложа «Заря», в 1916 году в нее вступил и В.П.Затонский – в будущем видный функционер созданной коммунистами УССР). К масонской организации принадлежал активный деятель ТУП, «министр иностранных дел» в правительстве гетмана Скоропадского, известный украинский историк-эмигрант Д.И.Дорошенко. В организацию «думского» масонства, по его собственному признанию, входил М.С.Грушевский. Масоном он стал еще на рубеже XIX-XX ст., поддерживая тесные контакты с координатором деятельности всех масонских лож в России М.М.Ковалевским, по приглашению которого в апреле-мае 1903 г. читал лекции по «истории Украины» в его Русской высшей школе общественных наук в Париже. С 1915 г. в масонстве состоял (одесская ложа «Звезда Востока») и будущий глава правительства УНР и организатор украинской автокефальной «церкви» В.М.Чеховский62.
Все эти «вожди» малороссийского сепаратизма, которых ныне «украинцы» возводят в ранг «великих исторических деятелей», в честь которых переименовывают улицы и на чьем «достойном» примере воспитывают подрастающее поколение, в реальности являлись марионетками в чужих руках, и точно так же, как и Петлюра, стояли «на коленях» и «получали приказы» от своих настоящих хозяев – масонов более высоких ступеней, которые и манипулировали ими по своему усмотрению. И ослушание в такого рода отношениях было исключено...
С момента своего возникновения общество «вольных каменщиков» строилось по принципам тоталитарной секты, с упором на жесточайшую дисциплину и слепое подчинение рядовых исполнителей руководителям. «В организации подобного рода, - отмечает современный исследователь масонства В.М.Острецов, - берут людей, которые должны неукоснительно соблюдать ее, организации, интересы, подчиняться дисциплине и вести себя строго в определенных пределах. В масонстве вообще... считается необходимым говорить о свободе, доброте, красоте и прочее, и все – с большой буквы. Но парадокс заключается в том, что члены подобных организаций являются скорее по степени свободы рабами, солдатами, винтиками, существами безликими и пошлыми. В этих организациях ее члены не должны иметь нормальных человеческих чувств. Они должны холодно и безразлично наблюдать за гибелью миллионов людей и даже собственной деревни и своих родных и близких. Они должны быть мертвыми уже при жизни... Классические символы масонства: кубический, ровненький, обработанный камень, циркуль, наугольник, весы являются лучшим образным объяснением такому душевному состоянию члена того или иного масонского ордена»63...
Вот из такого рода духовных мертвецов и формировались масонские ложи в России. Но и это еще не все. Тоталитарный характер масонской секты, выработанные ею ритуалы посвящения, дисциплина, конспирация, глубокая тайна, в конечном счете, призваны были скрыть от посторонних главную цель «вольных каменщиков» - служение Сатане. Если масоны низших градусов еще не имели ясного представления об истинных устремлениях организации, в которую вступали, то при посвящении в высокий градус посвящаемый уже открыто присягал дьяволу. Например, у розенкрейцеров ритуал посвящения в двадцатый градус завершался следующим образом. Председатель подводил посвященного к транспаранту, изображающему звезду в облаках, и объяснял, что это утренняя звезда под названием «Люцифер», что древние халдеи ее боготворили и служили ей в пустыне. «Будьте, как эта утренняя звезда, которая возвещает наступление дня, идите и несите человечеству свет святым именем Люцифера, вырывайте с корнем суеверие и невежество!» – напутствовал он вновь посвященного64...
Служение дьяволу и беспощадная борьба с Церковью Христовой и являлись сверхзадачей масонства и тех, кто связал с ним свою судьбу. После 1917 года Собор архиереев Русской Православной Церкви за рубежом совершенно определенно высказался об этом: «Масонство есть тайная интернациональная мировая революционная организация борьбы с Богом, с христианством, с Церковью, с национальной государственностью»65...
Вот, в конечном счете, каким «идеалам» служили «братья» масоны Грушевский, Ефремов, Науменко, Чеховский, Затонский и прочие выдающиеся «украинцы». В их числе и «брат» Петлюра, масонство которого предопределило не только его политическую карьеру, но даже его уход из жизни...
Симон Васильевич Петлюра родился в 1879 г. в семье полтавского извозчика. Учился отвратительно. Из духовной семинарии был изгнан за неуспеваемость. Эмигрировал во Львов, где вольнослушателем посещал университет.
Курса не закончил, так и не определившись с будущей специальностью. Вернулся в Россию и в 1905-1907 гг., подвизался в научной экспедиции на Кубани.
Где-то в этот период на него и обратили внимание масонские «братья», благодаря чему он и смог перебраться в Москву, где его пристроили работать бухгалтером, а по совместительству и «украинским журналистом». Здесь он прошел курс многолетней проверки и был, наконец, принят в масонскую ложу. С началом мировой войны его внедряют в Земгор, инспирированную масонами организацию, якобы призванную помочь в снабжении воюющей Русской армии, а на самом деле готовившей условия для государственного переворота. Из
«земгусар» и попал Петлюра на пост военного министра Центральной Рады. В декабре 1917 г. он уже «Головной атаман», занятый формированием украинских «гайдамацких частей». Созданная им «армия» за все время своего существования, так и не проявила себя ни в одном серьезном бою, зато отметилась грабежами и жестоким, бессмысленным убийством тех, кому совершенно произвольно вешался ярлык «врагов Украины». Истребление безоружных и неспособных оказать сопротивления «врагов» и стало высшим воинским подвигом петлюровских «вояк». Но, невзирая на это, масонская пропаганда (особенно после вынужденного ухода немцев из Малороссии) стала усиленно лепить из С.Петлюры образ «освободителя Украины».
В создании этого виртуального образа, как отмечал В.К.Винниченко, участвовали все украинские заграничные «посольства», «миссии», «комиссии» и т.п. учреждения, расходовавшие «огромные деньги на помещение в европейских газетах статей, телеграмм и заметок, в которых Петлюра изображался в качестве “генералиссимуса” украинской армии, “национального героя”, непоколебимого борца за свободу Украины. Его называли и “украинским Гарибальди”, и “украинским Леонидом при Фермопилах”, и, кажется, даже “украинским Наполеоном”»... То же самое повторялось в Малороссии, где «патриотическая украинская мелкобуржуазная демократия всеми способами старалась разрисовать возможно более красивыми красками главного атамана, своего “рыцаря”, “вождя”, “непоколебимого борца”, “героя”, “батьку” и т.п. Таким образом, без всяких заслуг со стороны этого “лубочного героя” ему раздували популярность, как пузырь»66...

* * *
И вот после полуторамесячного сидения в Киеве этот «лубочный герой» со своей микроскопической «армией» спешно бежал от подходивших к городу большевистских частей в направлении Винницы...
Впрочем, и в Виннице не удалось надолго задержаться и петлюровская Директория двинулась дальше, в Проскуров (ныне г.Хмельницкий). Однако через несколько дней пришлось бежать и отсюда, – большевистский отряд захватил Жмеринку и Проскуров оказался под угрозой. Тогда Директория направилась в Ровно, который и стал на некоторое время (март–апрель 1919) очередной «столицей» украинской «державы», территория которой, помимо Ровно, охватывала несколько примыкающих к городу уездов.
Между тем, положение на «фронте» было удручающим. Да, в общем-то, и «фронта» никакого не существовало. Разношерстные вооруженные группы, называвшиеся «армией УНР», занимали ряд населенных пунктов и железнодорожных станций, но ни какой сплошной линии обороны не удерживали. Да и не могли бы удержать, готовые каждую минуту, при самом незначительном наступлении противника, бежать дальше. Что вскоре и последовало.
5 мая Ровно тоже был оставлен. «Снова пошла вагонная жизнь, блуждание по станциям, местечкам, без войска, без территории и с врагами со всех сторон. Бывали моменты, когда под властью украинского атаманско-“социалистического” правительства было несколько верст железной дороги, занятой правительственными вагонами, в которых, кроме правительства, жили партии, чиновники и “войско”. Все это походило на цыганский табор»67... На короткое время Петлюра задержался в Радзивилове, но начавшееся польское наступление вынудило его бежать дальше. Продвигаясь на юг, вдоль старой русско-австрийской границы, «головной атаман», его «правительство» и «армия» к началу июня достигли Волочиска, занятого малочисленным отрядом большевиков. Внезапной атакой захватив город, петлюровцы смогли очистить небольшой клочок территории между линией Староконстантинов-Проскуров-Каменец-Подольский и рекой Збруч. Здесь на два с лишним месяца и расположилась «Украинская республика» Симона Петлюры, избрав в качестве своей «столицы» город Каменец-Подольский.
Впрочем, и в этом малюсеньком украинском «оазисе» не было признаков не только «государственного» порядка, но и вообще какого-либо порядка. Хотя в наличии и имелось полномасштабное украинское «правительство» с самыми настоящими украинскими «министрами», их заместителями, имевшими, в свою очередь, тоже многочисленных заместителей и еще огромное количество разнообразных чиновников всех рангов и направлений. Но, несмотря на обилие управленцев и официальных инстанций, в этой «самостийной республике» царил полный управленческий хаос, а реальные дела вершились по «законам» разбойничьей шайки. «Казалось бы, что на тех нескольких десятков верст территории, которые еще оставались под атаманской властью, - писал В.К.Винниченко, - и при тех материальных и физических средствах, которые находились в руках правительства, можно было бы завести здесь идеальный порядок. И в то же время, кажется, нигде не было такой разрухи, бесправия, необеспеченности спокойствия и жизни, как на этом клочке территории. Разбои, грабежи и убийства среди белого дня совершались в самой столице атаманщины. Самые “министры”, - бывали и такие времена, - боялись ночевать дома и прятались по конспиративным квартирам. В “провинции” (т.е. окрестностях “столицы”) бесчинствовали в местечках комиссары, коменданты и мелкие атаманы, в деревне же никакой власти не было, и крестьяне часто окапывались рвами, окружали себя пулеметами и пушками, не пуская к себе “народной” власти».
И в этом нет ничего удивительно, подчеркивает В.К.Винниченко, и про-
должает: «Вся деятельность “социалистического правительства” представляла собой злостную карикатуру на правительство. Так, например, “министр” дорог пренаивно заявляет, что главнейшей задачей министерства дорог является борьба... с безбилетными пассажирами. И в самом деле, имея несколько десятков верст железных дорог, что можно на них делать? Только ловить бедных “зайцев”... Правда, “министр” финансов Б.Мартос пытался действовать в государственном масштабе и даже вырабатывал в этом направлении законы... Таков знаменитый закон этого “министра” о налоге на предметы роскоши, которым так хвастался сам министр в своей декларации, - налог на предметы роскоши на этом клочке территории, где, кроме нескольких убогих, грязных местечек и несчастной “столицы”, не было ни одного порядочного города, и где нельзя было купить не только предметов роскоши, но и предметов самой первой необходимости! В то же время в каждом “министерстве” были громадные штаты чиновников, скопившихся все в том же несчастном Каменце и беспорядочно суетившихся, точно толпа обывателей на пожаре. Все они за свою бесцельную суетню получали жалованье, все бюрократически грызлись между собой, подсиживали, арестовывали друг друга и вносили еще большую деморализацию и разложение в общую жизнь»68…
Казалось, петлюровская «республика», зажатая в «треугольнике смерти» между поляками, «красными» и Добровольческой армией, доживает последние дни. Но счастливое стечение обстоятельств спасло Петлюру. В самый критический момент к нему на соединение подошла Галицкая армия ген. Кравса, численностью до 40 тыс. человек. Это были отступавшие от поляков войска «Западноукраинской Народной Республики» (ЗУНР)...
ЗУНР являлась точно таким же порождением революционного хаоса, как и УНР, только не в России, а в Австро-Венгрии. 16 октября 1918 г. австрийский император Карл I провозгласил переустройство государства на «федеративных началах», призвав все народы империи создавать свои «Национальные Советы» из депутатов рейхсрата и местных сеймов. Уже 18 октября галицкие «украинцы», собравшись во Львове, объявили об учреждении «Украинской Национальной Рады», в состав которой вошли украинские депутаты рейхсрата, а также галицкого и буковинского сеймов. Возглавил этот орган лидер украинской фракции в австрийском рейхсрате Е.Е.Петрушевич (1863-1940). На следующий день Рада объявила об образовании в Восточной (русской) части Галиции и Буковине «Западноукраинской Народной Республики», обратившись в Вену с ходатайством утвердить данное решение. Естественно, этому воспротивились поляки, хотя они и составляли в Восточной Галиции незначительное меньшинство населения (зато являлись большинством во Львове). Вена стала колебаться. Не дождавшись положительного ответа от австрийцев, «украинцы» приняли решение о захвате власти над краем. В ночь с 31 октября на 1 ноября их вооруженные формирования взяли под свой контроль важнейшие пункты Львова. Внезапность нападения предопределила первоначальный успех, но уже после полудня 1 ноября началось вооруженное выступление поляков – как во Львове, так и других городах Восточной Галиции. Уже к вечеру значительная часть Львова была в польских руках, а в отдельных районах велась интенсивная перестрелка. Варшава объявила мобилизацию. Варшава объявила мобилизацию.
Восстановление польской государственности придало развернувшейся борьбе широкомасштабный характер. Польские части заняли Холмскую область, начали наступление на Волынь, прибыли подкрепления и в Галицию. Это и определило окончательный итог противостояния. 11 ноября поляки овладели Перемышлем, 21 ноября – Львовом...
Развернувшиеся боевые действия побудили «украинцев» к формированию собственных вооруженных сил – Украинской Галицкой Армии (УГА). Служить в нее шли не только «украинцы», но и Русские галичане. Стремление избавиться от польского ига заставляло забыть прежние политические распри. В течение короткого времени УГА выросла во внушительную военную силу в несколько десятков тысяч бойцов. Она-то и развернула вооруженную борьбу с Польшей. И хотя Львов отстоять не удалось, в течение первой половины 1919 года в Восточной Галиции шли ожесточенные бои между УГА и польскими формированиями. Но после того, как в помощь последним из Франции была переброшена польская армия генерала Галлера, отлично вооруженная и снабженная, конечный исход борьбы был предрешен. Поляки развернули широкое наступление, методично тесня Галицкую Армию к юго-западу, бывшей австро-русской границе. У «украинцев» еще оставалась надежда на «Европу», но та поддержала польские притязания. 25 июня 1919 года высший орган мирной конференции в Версале, Совет Четырех, «уполномочил вооруженные силы Польской Республики продолжать свои операции вплоть до реки Збруч», что окончательно развязало руки полякам. Их армия перешла в наступление по всему фронту и 16 июля 1919 г. галичане вынуждена была отступить за Збруч, двинувшись на соединение с «армией» УНР…
Примечательно, что еще 1 декабря 1918 г. на станции Фастов (в Киеве тогда сидел гетман Скоропадский) состоялась встреча представителей двух «украинских республик», на которой была достигнута принципиальная договоренность о слиянии их в одну «Соборную Украинскую Народную Республику». 8 января 1919 г. в Станиславе (ныне Ивано-Франковск) этот договор утвердила «Украинская Национальная Рада» Петрушевича, а 22 января – в Киеве петлюровская Директория. Понятно, что «слияние» носило чисто виртуальный характер и имелось лишь на бумаге. В тот момент оба украинских «уряда» уже готовились к бегству, - Петрушевич из Галиции, Петлюра из Киева. Но и после того, как полгода спустя эти правительства оказались на одной территории, они так и не смогли объединиться, найти общий язык и выработать единую политическую линию. Слишком разнородные элементы их составляли, да и цели кардинально отличались. «Уряд» Петрушевича (к тому времени уже ставшего «диктатором») предлагал все силы направить на борьбу с Польшей с целью освобождения Галиции, Петлюра же звал в поход на Киев. Из-за этих разногласий не удалось достичь и объединения двух «армий», и хотя Петлюра был провозглашен «главнокомандующим», войска по-прежнему разделялись на две самостоятельные части - Галицкую армию и «атаманскую»...