Опубл.: Государство, общество, церковь в истории России ХХ–ХХI веков. Материалы ХVI Международной научной конференции, г. Иваново, 5-6 апреля 2017 г.: в 2 ч. Ч. 2. – Иваново: Изд-во «Ивановский гос. университет», 2017. С. 448–452.

В ходе российской партизанщины, разрушительной и беспощадной, предметом вожделений являлись не только деньги, драгоценности, одежда, продукты, алкоголь, оружие и лошади. Тема массового сексуального насилия над женщинами со стороны красных в годы Гражданской войны до сих пор табуирована. Западные исследователи кратко отмечают, что этот вид преступлений в сильной степени определялся политической местью, когда большевики насиловали и принуждали к сожительству представительниц высших классов, а белые (хотя главный вклад в погромы внесли местные крестьяне из бесчисленных шаек, а также петлюровцы и будённовцы) зверски насиловали евреек на Украине (Голдин В.И. Россия в Гражданской войне. Очерки новейшей историографии (вторая половина 1980-х – 90-е годы). Архангельск, 2000. С. 269; The Bolsheviks in Russian Society. The Revolution and the Civil War / Ed. by V.N. Brovkin. New Haven and London. 1997. P. 10). Частым явлением были изнасилования и со стороны вояк белой атаманщины.

Традиционно воин-завоеватель имел право насиловать побеждённых. Как писал европейский историк, «набеги казаков в 1815 г., рубивших мужчин саблями и насиловавших женщин, остаются и поныне во Франции легендарными» (Сигеле С. Преступная толпа. Опыт коллективной психологии. СПб., 1896. С. 17). М. Горький, защищая от нападок С.М. Будённого художественную правду «Конармии» И.Э. Бабеля, подчёркивал, что «…война всегда возбуждает бешеную эротику… это подтверждается поведением немцев в Бельгии, русских в Восточной Пруссии. Я склонен считать это естественным – хотя и не нормальным – повышением “инстинкта продолжения рода”, инстинкта жизни у людей, которые стоят лицом к лицу со смертью» (Горький М. Ответ С. Буденному // Правда. 1928. 27 нояб.). В рассказе Бабеля «Мой первый гусь» будёновец говорил о нравах красных конников: «Человек высшего отличия – из него здесь душа вон. А испорть вы даму, самую чистенькую даму, тогда вам от бойцов ласка…» В сентябре 1920 г. в письме Ленину уполномоченный Н. Нариманова описывал зверства Красной Армии в Азербайджане: «С мест получаются потрясающие доклады. Дело доходит до открытого изнасилования девушек и женщин…» (Баберовски Й. Враг есть везде. Сталинизм на Кавказе. М.: РОССПЭН, 2010. С. 25).

В местах военных действий пленные женщины становились ценным товаром. Один из видных большевиков хвастливо писал в личном письме из Урянхая (с. Уюк) в конце декабря 1921 г.: «Сейчас… эвакуируем банду Бакича в Сибирь… есть много женщин, на которых мне как “главе” края подают требования, но сам я не обзавелся не одной, хотя мое служебное положение требует иметь целый гарем» (ГАНО. Ф. Д-143. Оп. 1. Д. 68. Л. 189). Из этого письма становится понятно, как выглядели обозы красных военачальников, в которых могли везти толпы рабынь-наложниц. Чекистские сводки за начало 1922 г. дают некоторые подробности разгула победителей в Туве, подчёркивая «вину белогвардеек»: «В Урянхае много осталось “роскошных жён” офицеров Бакича, совершающих большие подвиги в совращении местных Советских и военных работников... Дело доходит до дуэлей, как между совращаемыми, так и между совратительницами. Из последних особенно отличается бывшая наперсница самого Бакича, живущая с предкрайревкома т. СТРЕЛКОВЫМ... …Бывшие бандитки могут оказать успехи и в свойственной им области шпионажа и контрреволюции» (ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 684а. Л. 69).

Повышенной склонностью к насилию всех видов в Гражданскую войну отличались иррегулярные части. Разгулу сексуальной преступности способствовали и некоторые этнографические особенности зауральских крестьян. Известно, что в сибирской деревне среди молодёжи существовал старинный обычай групповых изнасилований девушек (Винокуров П. Провинциальные картинки // Советская Сибирь. 1923. 5 мая. С. 5). Отсутствие уважения к женщине, распущенность нравов вкупе с классовой ненавистью дали свои плоды. В годы партизанщины массовые изнасилования были повсеместной мрачной реальностью. Повстанцы, считая всех женщин своей законной добычей, насиловали жён священников, чиновников, офицеров и купцов, сестёр милосердия, учительниц (Курышев И.В., Гривенная Л.А. Социально-психологический облик и протестное движение крестьянства Западной Сибири и Северного Казахстана в годы гражданской войны (1918–1921). Ишим, 2010. С. 85; Партизанское движение в Сибири: Материалы. Т. 1. Приенисейский край / Центрархив. М.: Л., 1925. С. 218; Зазубрин В.Я. Общежитие. Новосибирск, 1990. С. 406–408), но при случае охотно набрасывались и на крестьянок соседних селений. В июне 1919 г. партизаны П.К. Лубкова в с. Колыон Мариинского уезда подвергли групповому изнасилованию учительницу, которая от потрясения сошла с ума (Сибирская жизнь (Томск). 1919. 7 июня).

Партизанские шайки часто захватывали женщин – под видом заложниц – в сексуальное рабство; после надругательств несчастных обычно убивали. Впервые массовые убийства женщин красными известны для весны-лета 1918 г. в Семиречье (Кузьмин С.Л. История барона Унгерна: Опыт реконструкции. М., 2011. С. 416–417). В алтайских сёлах летом 1918 г. бойцы отряда П.Ф. Сухова не только безудержно грабили и расправлялись с пленниками, но и забирали с собой жён и дочерей священников: «В Вознесенском жена местного священника подверглась гнусному насилию и была уведена бандою. …В Бутырском уведены теми же бандами священник и его взрослая дочь» (Сибирская жизнь. 1918. 9 авг.). Руководивший отрядом в Кузнецком уезде Томской губ. Т.Ф. Путилов в мае 1919 г. прямо заявил жертвам налёта на отдалённую заимку, что одну из них он забирает с собой «как красивую молодую женщину» (ГАНО. Ф. П-5. Оп. 2. Д. 1523. Л. 10 об.). Партизаны Амурской области, среди которых было много китайцев, корейцев, мадьяр и кавказцев, нападая на деревни, нередко уводили с собой женщин (Правительственный вестник (Омск). 1919. № 267. 26 окт. С. 2.).

Во время погрома барнаульского Богородице-Казанского женского монастыря партизанами в конце 1919 г. «многие монахини были убиты, изнасилованы»; некоторым из них удалось бежать (Новая жизнь (с. Павловское Алтайского края). 2004. 2 окт.). Известный мемуарист, описывая обнаружение многочисленных останков замученных белых на берегу одного из притоков Енисея весной 1920 г., отметил: «…Мы наткнулись на труп истерзанной женщины, с первого взгляда на который было понятно, что пришлось пережить несчастной, прежде чем благословенная пуля положила конец надругательствам» (Оссендовский Ф. И звери, и люди, и боги. – М., 1994. С. 60). В конце 1920 г. партизаны Н.А. Каландаришвили не только грабили аборигенное население, но и насиловали бурятских женщин и девушек (Кузьмин С.Л. История барона Унгерна… С. 85).

Бывший алтайский партизан честно упомянул сразу о нескольких эпизодах групповых насилий со стороны дивизии И.Я. Третьяка в Бийском уезде, относящихся ко второй половине 1919 г.: «Партизанские полки простояли в [с.] Смоленском около десяти дней и снова ушли на Алтайск... После их ухода остались не один десяток порушенных девок и забрюхатевших баб…» Когда партизаны в декабре 1919 г. в очередной раз захватили станицу Чарышскую, «сотни девушек стали женщинами, а женщины сделались невольными изменницами своим мужьям» (Швецов В.Н. Горькая новь. Омск, 2006. С. 118). Объективность воспоминаний В.Н. Швецова подтверждается документами. Казаки Бийской линии, жалуясь в ревкомы, в феврале 1920 г. утверждали, что в казачьих посёлках партизанами совершается масса изнасилований, девушки и женщины вынуждены прятаться, «развиваются всевозможные венерические и прочие заболевания» (Исаев В.В. Казачество Бийской линии в революции и гражданской войне. Барнаул, 2004. С. 153–154). Комиссар юстиции Алтгубревкома 30 декабря 1919 г. отмечал, что «стоящие в станице Антоньевской части производят насилие над казачками» и требовал, чтобы начдив Ф.И. Архипов предал виновных суду трибунала, а командиров частей отдал под суд за бездействие (Кокоулин В.Г. Алтай в годы революции, Гражданской войны и «военного коммунизма» (февраль 1917 – март 1921 гг.). Новосибирск, 2013. С. 275). Это распоряжение было саботировано.

Не лучше относились к слабому полу бойцы Западно-Сибирской крестьянской красной армии. Осенью 1919 г. при взятии ст. Аул партизаны насиловали женщин, что, вслед за белой прессой, признавал и командир корпуса И.В. Громов (Мамонов). Он же зафиксировал факты многочисленных партизанских бесчинств и при захвате ст. Рубцовка, когда, например, «командир роты 2-го полка Сыропятов… изнасиловал жену железнодорожного рабочего Филимонова и пристрелил ее» (Архив УФСБ по Новосибирской обл. Д. П-4066. Л. 225; ГАНО. Ф. П-5. Оп. 2. Д. 1035. Л. 28–29).

Массовыми изнасилованиями были отмечены похождения отрядов Г. Рогова (Кузбасс, Алтай) и Я. Тряпицына (Сахалинская обл.), причём центрами оргий становились штабы. О массе изнасилований в Кузнецке Томской губ. в декабре 1919 г. сообщала чекистская информационная сводка (Сибирская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Том 1. 1918–1922. Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 1998. С. 257). Роговцы врывались в дома и уводили с собой женщин и девочек, отдавая их на зверскую потеху, в т. ч. прямо в своём штабе. В партизанских мемуарах сохранились имена некоторых жертв: «18-летнюю учительницу Инну П., дочь одного из сожженных в соборе попов, вызвали “по срочному делу” в штаб и там насиловали. Она заболела нервным расстройством. 19-летнюю девушку Поласухину насиловали у нее на квартире. Девушка едва не сошла с ума и вскоре умерла от потрясения. 52-летнюю вдову тюремного чиновника Сычеву также насиловали на квартире» (ГАНО. Ф. П-5. Оп. 2. Д. 1166. Л. 100). Местами подобных оргий были штабы и тряпицынских партизан. Привыкшие к диким вакханалиям тряпицынцы в захваченном с. Сусанино, согнав в одно помещение, изнасиловали всех девушек, после чего хотели свои жертвы сжечь живьём, но их отбили другие партизаны (Фефилов П.Л. Что мы знаем о Якове Тряпицыне и тряпицынщине // Хлебниковские чтения. Гражданская война на Дальнем Востоке. Образ Тряпицына в романе Г.Н. Хлебникова «Амурская трагедия». Вып. 1. Комсомольск-на-Амуре. 2010. С. 84).

Партизаны часто насиловали малолетних, зачастую затем их убивая. Знаменитая оперная певица Вера Давыдова пережила тряпицынщину в 14-летнем возрасте и рассказывала николаевскому краеведу В.И. Юзефову, что после эвакуации её тут же схватила группа партизан, силой отделив от родителей, для якобы отправки в «штаб». Крики матери привлекли одного из партизанских главарей, который узнал в ней свою бывшую учительницу и вмешался. При поспешном бегстве из осаждённого японцами Николаевска-на-Амуре тряпицынцы о своих сексуальных потребностях тоже не забывали. Н.Д. Колесникова вспоминала: «Выезд из Николаевска со своими семьями девушек с 16-летнего возраста был запрещён. Они должны были идти тайгой вместе с партизанами. На моё счастье мне было всего 13 лет» (Юзефов В.И. Годы и друзья старого Николаевска: сб. очерков и новелл о Николаевске. Хабаровск, 2005; Колесникова Н. Дуновение жизни // Словесница искусств (Хабаровск). 2008. № 21–22. С. 24).

Массовая охота на девочек, девушек и женщин, заканчивавшаяся не только изнасилованиями, но и жестокими убийствами, особенно была характерна для погрома в Николаевске-на-Амуре и последующих тряпицынских бесчинств (РГАСПИ. Ф. 372. Оп. 1. Д. 1205. Л. 28). Летом 1920 г. в Амгуни было выловлено множество трупов, преимущественно женских и детских: «Плыли женщины, дети и редко мужчины – с обрезанными ушами, носами, отрубленными пальцами, с резаными, колотыми штыковыми ранами» (Колесникова Н. Дуновение жизни... С. 28). Один из актов, составленных в с. Удинском в начале июля 1920 г., зафиксировал обнаружение тела Мозгуновой, девушки 15–17 лет, с восемью кинжальными ранами в области груди (РГАСПИ. Ф. 372. Оп. 1. Д. 1205. Л. 118).

Архивы хранят свидетельства о множестве партизанских сексуальных насилий, но подавляющее их большинство, разумеется, осталось незафиксированным. Однако и сохранившиеся документы весьма красноречиво способны поведать об этой мрачной и малоизвестной странице разгула партизанщины.