Купить

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ВОЙНУ

 

- 11 января 2015 года. Москва. Казанский вокзал.

 

Я возвращаюсь на Донбасс. Возвращаюсь туда, откуда могу уже никогда не вернуться. Я это знаю. Знаю, но всё равно возвращаюсь. Какая-то непреодолимая тяга и сила гонит меня туда, где смерть, кровь и боль потерь. Я не знаю, как это объяснить? Но я точно знаю, что мне пора возвращаться. Я нужен там. Я в этом просто уверен.

Позади новогодние праздники. Ёлка. Салют. Новогодний стол. Красивая, сверкающая огнями, мирная и сытая Москва... Рядом со мной, на перроне, стоит жена. Стоит и плачет. Она второй раз уже провожает меня на Донбасс.

Я еду не один. Со мной едет Макс, он же - «Москаль». Мой брат по оружию. Мы с ним из одной роты. Из роты СБ бригады «Призрак». Он тоже ездил в отпуск, как и я. Только уехал на пару дней раньше. И его тоже провожают. Его девушка.

Мы стоим вчетвером на московском перроне. Прощаемся. Идёт снег. До отхода поезда ещё 15 минут.

- Я знаю, что с тобой всё будет хорошо, и ты вернёшься. Правда? - спрашивает меня жена, как бы успокаивая вслух саму себя.

- Зай, ну конечно я вернусь, - улыбаюсь я ей в ответ. - Что со мной случится?

- Я буду за тебя молиться каждый день, - вытирая слёзы, говорит мне она.

- Спасибо, родная. Всё будет хорошо. Не плачь.

Я замечаю, что к вагону бегут двое. Мужчина и женщина. Замечаю их ещё издалека. И по мере приближения понимаю, что эти люди - мои родители.

- Это я им позвонила, сказала, что ты сегодня уезжаешь, - как бы оправдываясь, говорит моя Маринка.

- Зай, ну зачем? Не надо было. Ни к чему все эти проводы.

- Затем, что они тоже хотели тебя проводить. Не на курорт ведь едешь отдыхать. И не спорь. Так надо.

Мать с отцом, запыхавшись, подбегают к вагону. Я их обнимаю. Целую.

- Ели успели. Думали, опоздаем. Ну, здравствуй, сынок. Здравствуй, Марина, - обращается к нам моя мама.

- Сколько ещё до отправки? - спрашивает она у проводницы.

- Через 10 минут отправляемся, - отвечает та.

Я стою, смотрю на них. Улыбаюсь.

- Мам, ну зачем?

- Что значит зачем? Что за глупый вопрос. Ты на войну, кажется, едешь. Я что, не могу уже проводить своего сына?

- Да, Юр. Не говори ерунду. Вот, когда твои дети подрастут, ты нас поймёшь, - вступает в разговор отец.

- Ладно, не буду с вами спорить. Всё равно уже пришли.

- Ты всё с собой взял, что необходимо там, ничего не забыл? - спрашивает мама.

- Да. Всё на месте. Остальное получу там.

- Я ему котлет нажарила и пирогов сделала, сало в дорогу положила, - говорит жена.

- Да, мам. Меня провизией снабдили на неделю вперёд. С голода я точно не умру.

- Через пять минут отправление. Просьба, провожающим покинуть вагон, - кричит проводница.

- Ну, пора - говорю я своим близким.

Обнимаю, целую жену.

- Я тебя люблю, Зай. Помни об этом.

- Я тебя тоже. Возвращайся поскорей. Я буду тебя очень сильно ждать.

Целую мать, отца. Москаль прощается со своей девушкой. Заходим в вагон. Садимся в купе.

Они так и стоят, все вчетвером на перроне. Машут нам в окно. Мы им тоже. Снег медленно кружится и ложиться на их плечи. Поезд трогается с места. Ну, с богом. Поехали.

За окном догорает, январский зимний день. Мелькают дома и огни Москвы. Завтра люди в этих домах проснутся и поспешат по делам. Каждый по своим. Я же завтра буду уже далеко от сюда. Я снова еду на войну.

Достаю из кармана телефон и начинаю быстро писать. Пишу жене. Стихи.

 

Ну вот и всё. Сижу в вагоне.

Я снова еду на войну...

Твой взгляд ловил я на перроне,

Что бы сказать, как я люблю.

Люблю встречать с тобой рассветы,

Закат, восход и даже день.

Кричать из кухни:

«Зай, ну где ты?»

А в мае приносить сирень...

Как жаль, что мал был этот отпуск,

Мне снова нужно на войну.

Ты знай, что я тебя родная.

Одну люблю, боготворю!

Ты мой родник в пустыне жаркой,

Бронежилет в тисках огня.

Моя ты радость и надежда.

Моя ты жизнь, моя судьба!

 

- 12 января 2015 года.

 

Наш поезд прибывает на станцию Каменская.

Проводница открывает дверь вагона и мы, вместе с Москалём, вдыхая морозный воздух, выходим на вокзале славного города Каменск-Шахтинск.

Нам нужно успеть добраться до границы. Пройти таможню. И дальше на запад. К своим, в Алчевск.

- У тебя запрещённое что-то есть? - спрашиваю я Макса.

- Да ничего особенного. Если не считать пять ножей. Три из которых метательные.

- Ахринеть, - смеюсь я. - А чё так мало взял?

- Да мне и пяти пока хватит - улыбается Москаль.

- А ну, покажи.

Макс ставит свой армейский рюкзак на лавочку и начинает вытаскивать ножи. Повертев их в руке и оценив «на глаз» убойную и пробивную силу, говорю ему:

- Спрячь получше. Погранцы, если найдут, могут забрать. Сам знаешь.

- Да, я в курсе, - отвечает мне Макс, засовывая обратно ножи в рюкзак.

 

До границы добрались без проблем. Тем же маршрутом, что мы ехали с Клокером в декабре. Сели от вокзала на местный автобус, который нас довёз до Донецка. Нашего Донецка, российского. А не того, про который ты сейчас, читатель, подумал. Оттуда уже местный «бомбила» довёз нас до Изварино.

 

Выходим из машины. Достаём свои рюкзаки. Встаём в очередь на прохождение таможни. Праздники уже закончились, поэтому народу не много. Дежурный «по шлагбауму» даёт команду на проход. Идем вместе со всеми к таможенному пункту. Идём во всей красе. То есть по форме. Проходим паспортный контроль. К нам тут же подходит пограничник. Молодой лейтенант.

- Ребята что у вас там, в рюкзаках?

- Командир, да ничего такого, только личные вещи, - улыбаясь, говорит ему Москаль.

- Откройте, я посмотрю.

Макс ставит свой рюкзак на лавочку, развязывает его. И первое, что мне и погранцу попадается на глаза, это торчащая из него рукоятка ножа, который он «хорошо спрятал». Примерно 5 секунд длится немая сцена.

- Ээээ... командир. Это чисто подарок. Просили передать. Нож охотничий. Ничего такого.

- Охотничий говоришь? - обращается к нам лейтенант, вытаскивая из рюкзака Макса ещё один.

- А тогда это какой?

- Командир. Это метательный. Ну, сам понимаешь. На ту сторону едем, - оправдывается Москаль.

- Я понимаю. У вас тоже такой же набор? - обращается ко мне лейтенант.

- У меня только один. Тоже охотничий, - улыбаясь, говорю я ему, вспоминая про подарок жены на новый год.

- Ладно. Проходите. Счастливой охоты вам!

- Спасибо, - отвечаем чуть ли не хором мы. Завязываем свои рюкзаки и быстрым шагом выдвигаемся в сторону пункта пропуска ополченцев.

Здороваемся с ними. И проходим за шлагбаум.

Всё. Мы снова в Новороссии!

 

Рядом с нами останавливается старенькая девятка.

- Парни, вам куда? - обращается к нам молодой водитель.

- Нам до Алчевска.

- До Алчевска не могу, а вот до Краснодона подкину. Там, на развилке выйдите, вас кто-нибудь подберёт.

- Ну, если так, то поехали. Сколько стоит? - спрашиваем его.

- Да какие деньги. Обижаете. Кидайте сумки. Поехали.

Кидаем сумки. Едем. По дороге общаемся о том, о сём. В основном о том, как тут было раньше и как стало сейчас. Какие настроения у мирного населения, что изменилось после нового года и т.д.

Примерно через полчаса мы уже в Краснодоне.

- Я вас на выезде из города высажу, на развилке. Тут все машины проезжают, кто едет в Луганск. Не переживайте, стоять не долго будите. Счастливо вам и удачи!

- Спасибо, брат. И тебе всего хорошего, - говорим мы ему, выходя из девятки.

 

Парень оказался прав. Не успели мы подкурить сигарету, как возле нас тормознул чёрный джип «Лэндкрузер».

- Мужики садитесь, подвезу. Вам куда? - кричит нам человек с водительского сиденья «Тойоты».

Переглянувшись с Москалём и поняв, что это он обращается к нам, отвечаем:

- Нам до Алчевска. Только у нас с деньгами не очень.

 Парень выходит сам из машины. Подходит к нам. Здоровается.

- Да какие деньги. Я же вижу что вы по форме. Значит свои. Куда путь держите?

- В Алчевск.

- Я могу только если до Луганска. Кидайте сумки в багажник. Поехали.

Кидаем сумки. Едем.

- Сами из какого подразделения?- обращается он к нам.

- Бригада «Призрак», - улыбаемся мы.

- Ух ты! У Мозгового что ли? Классный мужик. Уважаю.

- Ага. У него самого. Вот из отпуска едем.

- Я сам из ополченцев, - продолжает он. Из Лисичанска я. Стоим щас за Луганском. Батальон «Дон». Слышали?

- Да, конечно. И как там у вас?

- Да по-разному. Ждём наступления. Пацаны все в бой рвутся. Но пока тишина. Я сам семью свою в Каменск-Шахтинск переправил. Подальше от этого дурдома. Вот мотаюсь к ним, по возможности.

- Мы вот тоже пока сидим на попе ровно. Сейчас в располагу приедем, узнаем, как там да что?

- Вы когда уже этого урода за кадык возьмёте?- неожиданно меняет разговор ополченец.

- Это которого? - не понимая вопроса, удивляемся мы.

- Как которого? Плотницкого, конечно. Всё, сука, уже под себя подмял, - матерится «наш водитель». - Ничё не боится, тварь. Даже Москвы. Сеть магазинов свою открыл. «Народный» называется. Гуманитарку там внаглую сбагривает.

- Да, мы в курсе. Так, а вы сами-то чего его не арестуете? Вы же тут, в Луганске практически дислоцируетесь.

- Так приказа нет.

- Так и у нас его нет. Вот комбриг даст приказ, тогда да. А пока сидим, ждём «у моря погоды».

 

Но Мозговой такого приказа так и не отдал. Ни в феврале, после освобождения Дебальцево. Ни в марте, после первого покушения на него...

А в мае пришел уже другой приказ - убрать его самого...

Его, Алексея Борисовича Мозгового - командира бригады «Призрак», одного из лидеров и идейного вдохновителя народного восстания Новороссии.

В футболе есть такая поговорка - «Если ты не забиваешь гол в чужие ворота, то получишь его в свои!». Борисыч этот матч проиграл. И заплатил за это слишком дорогую цену - свою жизнь!

 

Вечером того же дня, мы с Москалём прибыли в свою роту.

ПОЧТА

 

- 13 января 2015 года. Алчевск.

 

- Ну, куда, куда тебя несёт без очереди - старый чёрт? - возмущённо кричат старику бабки из толпы - его ровесницы.

- Да я только спросить, - оправдывается тот.

- Мы все тут «только спросить». С утра стоим, на морозе. Думаешь, ты самый умный?

- Ну, чего шумите, сейчас разберёмся, - обращаюсь я к мирному населению, поправляя свой АК на плече.

- Вам что, мужчина? - спрашиваю я старика.

- Сынок, скажи, а пенсии сегодня вот этому адресу дают? - смотрит на меня дед, показывая свой адрес.

- Сейчас посмотрим, - отвечаю я ему, доставая из кармана листок с адресами, по которым дают пенсии.

- Да, дают. Как ваша фамилия?

Старик называет фамилию.

Я открываю уже совсем потёртую, измятую, школьную тетрадь.

- Нет. Такой фамилии здесь нет.

- Как же так? Я ведь записывался. Ещё до нового года, - чуть не плачет старик.

- Я не знаю, кто вас и когда записывал? Мы пропускаем людей только вот по этой тетради. Остальные списки не действительны. Извините, но это не мы их составляли, а ваши активисты - отвечаю я.

Старик молча отходит в сторону. Толпа гудит и даже слегка сочувствует ему. Сочувствует, потому что понимает - сегодня он денег уже не получит.

 

Нас всего пятеро.

Пятеро бойцов бригады «Призрак». Мы стоим с автоматами, перед толпой, примерно из 150 человек. Все эти люди - старики и инвалиды, которые пришли на почту, на пересечении улиц Калинина и Брестской, что напротив сквера ДК «Химик». Пришли, что бы получить свою пенсию. Пенсию, которую они не получали уже полгода!!!

Мы стоим лицом к ним. Лицом к этим пенсионерам. За нами почта. Да, дорогой читатель, за нами всего лишь почта. Но по ощущениям, что позади - Москва!!!... И отступать нам дальше некуда. Иначе эти старички разнесут её нахрен, к чертям собачьим.

Со мной вместе Михалыч, Москаль и ещё двое ребят из нашей роты. Михалыч за старшего. Людей пропускаем по пятёркам. Громко зачитываем их номера. Человек, услышав свой номер, подходит к нам и называет свою фамилию. Если она есть в списках, то мы его пропускаем. Он - счастливчик. Если нет, значит человек не получит свою пенсию. Таковы правила. Правила, которые установили сами же участники этих событий.

И тут в толпе, кто-то пускает слух, что денег может на всех не хватить. Толпа начинает наседать. Все хотят успеть получить сегодня.

- Назад!!! Все делаем пять шагов назад, - орёт Михалыч уже охрипшим голосом.

Толпа не двигается с места.

- Я сказал всем назад! Пять шагов назад, - ещё громче кричит Михалыч, вскидывая вверх свой автомат.

Толпа гудит, но подчиняется.

- Сынок скажи, хватит ли на сегодня денег? Я с утра тут стою, ноги уже не держат, - чуть ли не стонет одна бабушка, обращаясь ко мне.

- Я не в курсе, бабуль, - сейчас спрошу на кассе.

- Внимание всем! - громко объявляю я толпе. Соблюдаем спокойствие. Я сейчас узнаю в кассе на счёт денег.

Захожу внутрь почты. Подхожу к кассиршам.

Спрашиваю:

- Девчонки. Там люди волнуются. Спрашивают, хватит ли всем пенсий?

- Скажите, что денег осталось человек на двадцать. Может на двадцать пять. Если конечно больше не подвезут, - отвечает мне одна из кассирш.

- А по сколько вообще дают? - интересуюсь я.

- По 1800 гривен.

В пересчёте на наши рубли, по тому курсу, получалось меньше пяти тысяч.

Выхожу назад, на улицу.

- Деньги ещё есть. Но хватит не всем. Поэтому, кто в конце списка, лучше не стойте. Приходите завтра, - говорю я людям.

- Как же так? А завтра будут выдавать? - гудят пенсионеры.

- Да, будут.

- Михалыч, родной. Глянь, пожалуйста, какой я по счёту? - просит, кто-то из толпы.

- Да, да. И меня тоже посмотри.

- И меня.

- И меня.

- И нас. Нас двое.

 - Тавр, у тебя тетрадь? - обращается ко мне Михалыч.

- У меня.

- Дай, я посмотрю.

Толпа начинает снова гудеть от возбуждения и наседать на Михалыча.

- Так, отошли все от меня. Я при исполнении. Пять шагов назад всем, я сказал! Или не буду ничего проверять.

Волна толпы, покорно откатывается от него. Тот начинает громко зачитывать фамилии счастливчиков. Люди тут же делятся на два лагеря. На тех, кто получит деньги сегодня и на тех, кого эта радость обойдёт стороной. Слышны крики и проклятья в адрес Порошенко, Яценюка, Януковича, и прочих хероев Украины. Всё это с добавлением, естественно, русского фольклора и местного колорита. Кто-то из мужиков громко рассказывает присутствующим, что бы он лично сделал с перечисленными персонажами и в каких позах? Народ смеётся, вздыхает, кричит и возмущается. Кто-то стоит молча, а кто-то уходит. Уходит, понимая, что сегодня не его день.

Достаётся от стариков и нам. Народ возмущается, что мы медленно пропускаем и не совсем тех, кого надо.

И тогда Михалыч предлагает решить вопрос кардинально:

- Я вот вам сейчас отдам эту вашу тетрадь... и думайте сами, кого пропускать, а кого нет? А мы уходим - объявляет он толпе.

Народ понимает, что тогда денег не увидят даже те, кто в списках.

- Ребята не надо. Не уходите. Мы же тут без вас передерёмся все. Лучше уж вы, чем кто-то другой, - раздаётся женский голос.

- Правильно говоришь, Васильевна, - раздаётся ещё один возглас. Ну, чего вы на парней орёте. Они за нас воевать приехали, а вы орёте ещё на них тут.

- А вы откуда сами-то, ребята, будите? - спрашивает бабулька с клюшкой в руке.

- Мы двое из Москвы (киваю на Москаля), а Михалыч из Питера, - отвечаю я ей.

- То-то, я смотрю, говор у вас не наш. А денег вам тут за нас много платят, сынок? - спрашивает ещё одна старушка.

- А нам вообще не платят. Не за вас, не за Донбасс. Мы бесплатно приехали воевать.

Наступает гробовая тишина. Замолчали даже те, кто говорил шёпотом.

Люди стояли, смотрели на нас и переваривали услышанное.

- То есть как это бесплатно? Что, совсем? - интересуется народ.

- А вы думаете, мы из-за денег сюда к вам приехали? - вставляет своё слово Москаль.

Я смотрю на всех этих людей. На эту толпу голодных бабушек и дедушек - пенсионеров разных возрастов и здоровья. Стою и понимаю, что... Они реально думают, что мы тут стоим не из-за них, а за зарплату. Стоим тут на морозе, в чужом городе, за сотни километров от своего... Стоим, что бы они получили свою пенсию.

А ещё я стою и не понимаю, почему я должен им это всё объяснять и как бы даже доказывать и оправдываться? Почему?

Вот же они - старики, пенсионеры, инвалиды, ради которых мы сюда и приехали. Почему они задают нам эти глупые вопросы. Почему?

Холодный, морозный, донбасский день догорает в свете зажёгшихся фонарей.

Мои размышления прерывает начальник почты. Громко крикнув из-за наших спин:

- Внимание! Дорогие вы наши, не волнуйтесь. Денег хватит на всех. Те, кто не успеет их получить сегодня, приходите завтра.

- Опять завтра. Нам это ещё вчера говорили, - возмущаются пенсионеры.

Начальница исчезает в помещении почты. Мы же стоим дальше. У нас приказ - не допустить паники и беспорядков на вверенном нам объекте.

День потихоньку катится к закату.

 

Из почты, получив наконец-то свою долгожданную пенсию, выходит очередная бабушка. Треплет меня за рукав:

- Сынок, спасибо вам. Вы уж простите нас, что мы тут на вас кричим. Мы это не со зла. Храни вас Бог, ребята!

Старушка, перекрестив нас всех рукою, медленным шагом бредёт домой.

Михалыч громко зачитывает очередную пятёрку на получение пенсии. Народ проходит внутрь. Те же, кто получает свои гривны, с довольными лицами выходят на улицу. Сегодня их день! Люди в толпе молча им завидуют и надеются, что скоро тоже будут на их месте.

Один из таких вот счастливчиков, мужчина лет шестидесяти, просит отойти с ним в сторону. Я отхожу. Тот протягивает мне руку со словами благодарности:

- Спасибо вам, ребята. Вы делаете нужное дело.

- Да, собственно, не за что. Спасибо, что понимаете это. Вам всё выдали? - спрашиваю я его.

- Да. Всё. Вот возьми.

Мужчина, после рукопожатия, отпускает свою руку. Я открываю ладонь. Там пятьдесят гривен.

- Батя, мы денег не берём, - говорю я ему, пытаясь их вернуть.

- Я это знаю, сынок. Возьми, прошу тебя. Это на сигареты. Я цыган. У нас так принято благодарить. Вы же ничего не получаете тут. Я это тоже знаю.

- Спасибо, - говорю я в ответ, пряча деньги в карман.

- Вы не обижайтесь на людей, ребята. Они полгода пенсию не получали. Вот поэтому и злые, - продолжает цыган.

- Да, мы знаем, что полгода. Поэтому тут и стоим.

- Ну, спасибо вам ещё раз. Пойду я. Заждались меня уже дома.

Мужчина уходит. Я же возвращаюсь к своим.

Наступил вечер. Стемнело. Закончился очередной день. А с ним и деньги в кассе.

Мы объявляем, что пропускаем сегодня последнюю пятёрку.

Народ с грустью расходится. Сил возмущаться и что-то требовать уже не у кого нет.

- Проходите завтра, - говорим мы тем, кто не успел получить деньги.

 

Мы завтра тоже придём. Придём и будем стоять. И будем пропускать... И всё, что было сегодня, завтра повторится снова. Но это будет завтра.

 

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

 

- 15 января 2015г. Алчевск.

 

Наступил очередной, обычный, морозный, январский день. Помню, что день выдался солнечный, с белым снегом на земле, домах и деревьях. Природа радовалась тому, что она может показать местным жителям, что в Алчевске снег бывает не только красным, оранжевым или чёрным, но ещё и белым. Думаю, что те, кто читают мою исповедь, живя в Алчевске, знают, о чём идёт речь. Для остальных же я дам пояснения... Дело в том, что в этом городе, впервые за многие годы, выпал белый снег, потому что местный металлургический комбинат из-за войны не работал. Белый снег - это единственный радостный плюс этой войны!

 В общем, день был как день. Не хуже и не лучше остальных моих дней проведённых на Донбассе. Ничего особенного. За исключением одного. Это был день моего рождения!!! Мне исполнилось 40 лет!!!

 «Да, да... Тебе, Юрий, уже сорок лет. Или может ЕЩЁ только сорок?» - так я размышлял, смотря на себя с утра в зеркало, принимая утренние, водные процедуры.

 

 Год назад я и предположить не мог, что свой юбилей буду отмечать на войне. Правда, я мог и не ехать сразу на Донбасс после новогодних праздников, а чуток подзадержаться дома. Отметить его там по полной программе и уже потом выдвигаться в путь. Но, во-первых, я дал обещание вернуться после этих самых праздников. А, во-вторых, мне самому очень уж хотелось на Донбасс, к своим. Тогда я всё ещё жил определёнными иллюзиями о его светлом будущем и питался лозунгами - кричалками, что сыпались из нашего телевизора, типа: «Спасём Донбасс от украинской хунты!», «Русские своих не бросают!», «Бандеровские каратели не пройдут!» и так далее и тому подобное. Помню, интернет тогда просто захлёбывался возгласами от «диванных воинов и крикунов», которые пачками «косили» укров на «инетных фронтах» Новороссии. Да чё там говорить. Я и сам их когда-то «косил»... за компом, сидя на диване и попивая при этом пивасик. На диване оно ведь, как-то спокойнее, чем в окопе. Но главное - холодильник рядом. Устал «воевать», сходил, подкрепился... и снова в бой!!!

 

 Вообще, тему пропаганды я уже поднимал в одной из частей моей «исповеди». Но хотелось бы ещё раз к ней вернуться.

 То, что религия - это опиум для народа, говорил ещё Остап Бендер в бессмертном произведении Ильфа и Петрова - «Золотой телёнок».

 Причём тут религия? - спросите вы. Да при том, что в данном контексте слово «религия» можно легко заменить на слова - «идеология», «патриотизм», «гуманизм» и прочий «ИЗМ». Наше тв и инет стали уже сродни религии. Попробуйте отказаться от этого дара цивилизации и у большинства из вас, кто читает эти строки, начнется «ломка». Я тоже не исключение. Но я хотя бы стараюсь брать из инета и тв ту информацию, которая мне нужна самому, а не то, что мне пытается вложить в голову наш зомбоящик. Проще говоря - я включаю мозги. Кстати, одной из причин поехать на Донбасс, было желание самому разобраться на месте, что есть правда, а что ложь? Правда - разочаровала, а ложь - позабавила.

 

Но я отвлёкся. Итак - мой день рождения.

Вроде и дата круглая, но 40 лет отмечать, как-то не принято - плохая примета. А на войне эта примета, в грустную сторону, увеличивалась минимум раза в три. Шансы, что этот день рождения может стать у меня последним, были не так уж и малы. Но я всё-таки решил его отметить.

Выбор «для отмечания» был не велик. По той причине, что на территории нашей располаги, как и самого «Призрака» в целом, был сухой закон, то выбор пал на сладкое. Я решил купить в местной кондитерской три больших торта.

Помните, как в школе, когда у кого-то была днюха, он угощал всех в классе конфетами, мороженым, пирожными и прочими вкусностями. Вспомнили?

Мы, мужчины - тоже ведь, как дети, только большие! И наши желания, приоритеты и игрушки растут вместе с нами. И мы так же, как и в детстве, любим сладкое. Правда, если раньше мы играли в машинки и танки, на ковре и возле дома, то сейчас эти игрушки стали настоящими. В них можно залезть, побибикать и пострелять. Раньше мы играли в «войнушку» во дворе, с игрушечными автоматами и пистолетами. Делились на немцев и своих, красных и белых, индейцев и ковбоев. Сейчас игры стали уже взрослыми.

Но мы также всё ещё делимся!!! На укров и москалей. На ополченцев и бандеровцев. На хороших и плохих. Вот только стреляем мы друг в друга теперь уже по-настоящему. Из настоящих автоматов и танков.

И умираем мы тоже ПО-НАСТОЯЩЕМУ... Один раз... и навсегда!!!

 

Ну, да не будем о грустном. День рождения всё-таки.

Короче, купил я три больших торта. Отнёс их на кухню, поставил в холодильник, что бы они там благополучно ждали своей участи. И стал ждать вечера.

 

- Рота выходим строиться на вечернюю поверку, - орёт дневальный.

Рота выходит. Строится в две шеренги в коридоре.

«Алтай», наш старшина, зачитывает позывные:

- Сибирь?

- Я.

- Нил?

- Я.

- Дамаск?

- Я.

- Клокер?

- Я.

- Тавр?

- Я.

- Москаль?

- Я.

- Албанец

- Я.

- Кедр

- Я.

- Михалыч?

- Я.

Слышны отзывы из строя.

И так всех по очереди, по списку. Все на месте.

После чего Алтай зачитывает отдельно позывные тех, кто идет в караулы и наряды.

- Больные, хромые, кривые есть? - спрашивает он.

- Есть, - раздаётся пара голосов.

После выяснения у кого что болит, я обращаюсь к Алтаю.

- Алтай, разреши выйти из строя. У меня есть маленькое объявление.

- Что у тебя, Тавр? Выходи.

Выхожу. Разворачиваюсь лицом к роте.

- Тут такое дело, пацаны. У меня сегодня маленький юбилей. Короче, день рождения у меня сегодня.

Из строя раздаются хлопки в ладоши и поздравления.

- Тавр, а сколько тебя стукнуло? - кричит из строя Джонни.

- Много, - улыбаюсь я. И добавляю:

- Короче так. После поверки, всех прошу ко мне в комнату. Будет раздача тортов. Желательно со своими тарелками.

Рота, в предвкушении сладкого, загудела ещё больше.

- Ну чё, все слышали? После поверки все идём к Тавру, на дегустацию тортиков, - объявляет Алтай. - Разойдись.

 

Вы когда-нибудь видели одетых в комуфляж, бородатых, здоровых мужиков, обвешанных оружием и гранатами, с тарелочками в руках, стоящими мирно в очереди за кусочком торта? Нет, не видели?

А я видел. Зрелище просто потрясающие!!!

 

Операция по раздачи тортов прошла удачно. Всем всё хватило. Все остались довольны. Тортики благополучно были уничтожены. Рота «СБ» бригады «Призрак» свою порцию глюкозы получила.

А в качестве подарка мне от Михалыча (нашего оружейника) была вручена боевая, ручная граната Ф-1 и дополнительный магазин с патронами к уже имеющемуся у меня боекомплекту.

Какой день рождения, такие и подарки.