 В начале тридцатых годов прошлого века русские деревни и сёла испытали очередное большевицкое нашествие. Крепких крестьян, едва ставших на ноги после октябрьского переворота, без суда и следствия арестовывали. И одних расстреливали, других сажали в тюрьмы, а третьих ссылали подальше от родной земли. Не миновала сия горькая чаша и Трифона Твардовского, отца будущего выдающегося поэта и писателя Александра Твардовского. Его не расстреляли и не посадили в тюрьму, а вместе с семьёй сослали. И было совершено это страшное злодеяние по хорошо отлаженной репрессивной схеме. Среди ясного дня большевицкие служаки с оружием нагрянули на хутор Загорье вблизи деревни Сельцо в Смоленской области. Здесь проживала семья сельского кузнеца Трифона Твардовского. Самого хозяина с женой и детьми незваные гости выгнали из родной хаты и, погрузив все бренные семейные пожитки на подводу, отправили всю семью в ссылку, в далёкое село Русский Турек (ныне в Кировской области).
Кузнецы всегда нужны в деревне. В их умелых руках невзрачный металл, раскалённый до красна, превращается в изящный серп, которым крестьянки жнут жито, либо в острый топор, которым плотники рубят бревенчатые хаты. Они могут подковать не только лошадь, но и блоху, если есть в этом необходимость. Кузнецы своими мозолистыми руками куют счастия мечи – орудия труда для мирной сельской жизни. Наверняка, таким умельцем-тружеником был Трифон Твардовский. И, занимаясь своим любимым делом, кузнечным и крестьянским, он каждый день творил добро и ничего плохого никому не сделал. Никого не лишил жизни, никого не ограбил, как это делали сплошь и рядом большевицкие служаки, прикрываясь фиговым листком дела революции. Может быть, он был настолько богат и зажиточен, чтобы его обозвать кулаком и раскулачить? Всё, что имел в своём хозяйстве на хуторе, он заработал честным нелёгким трудом кузнеца. Всё его богатство – хата, срубленная собственными руками, да небольшой надел земли. Совсем небольшая хата больше смахивала на деревенскую баню, нежели на добротный крестьянский дом с четырьмя окнами на улицу, которые очень часто встречались во многих русских деревнях и сёлах. О земельном наделе Александр Твардовский, достигший писательских высот, писал: «Земля эта – десять с небольшим десятин – вся в мелких болотцах и вся заросшая лозняком, ельником, берёзками была во всех смыслах незавидна. Но для отца … земля эта дорога до святости...».
В арестантские большевицкие сети Александр Твардовский не попал. Он жил тогда вне родительского дома в Смоленске. К тому времени у него только что образовалась своя семья. Весьма скромного писательского заработка едва хватало на пропитание. О той нелёгкой городской жизни Твардовский вспоминал: «Специальности у меня никакой не было. Поневоле пришлось принимать за источник существования грошовый заработок и обивать пороги редакций». Всё же грошовые авторские гонорары позволили выжить, а хождение по редакциям чаще всего заканчивалось отказом и гораздо реже публикацией его небольших заметок и стихов. И особенно большая удача улыбнулась молодому поэту, когда он показал несколько своих стихотворений Михаилу Исаковскому, работавшему тогда в редакции газеты «Рабочий путь». Известный в то время поэт Михаил Исаковский, обладавший природным даром стихосложения и знавший цену истинному поэтическому слову, сумел разглядеть талант и незаурядные способности Александра Твардовского, будущего выдающегося поэта и писателя, позднее вспоминавшего: «Михаилу Исаковскому, земляку, а впоследствии другу, я очень многим обязан в своём развитии». О своём наставнике он написал публицистическую статью «Поэзия Михаила Исаковского».
У земляка Исаковского, ставшего покровителем молодого поэта, было чему учиться. Его великолепные стихи, простые по форме, но глубокие по содержанию и весьма приземленные, трогают до глубины души любого человека, не потерявшего дарованной природой способности чувствовать всё возвышенное и прекрасное в повседневной жизни. Чего только стоит его песня «Катюша», поистине народная. Эту песню пели в деревнях и городах. Пели в каждой семье. «Катюша» воевала на фронте – ею назвали бойцы самое грозное в то время оружие – реактивные гвардейские миномёты. Везде и всюду звучала и другая песня «Ой, цветёт калина». Настраивают на возвышенный романтический лад и песенные слова Исаковского:
Летят перелетные птицы
В осенней дали голубой,
Летят они в жаркие страны,
А я остаюся с тобой.
А я остаюся с тобою,
Родная навеки страна;
Не нужен мне берег турецкий,
И Африка мне не нужна.
Это стихотворение, как и многие другие стихи Исаковского, ставшие песнями, популярны до сих пор – они переведены на многие языки, и их поют во многих странах мира.
Получить литературное покровительство от Михаила Исаковского было не только удачей, но и большим счастьем для молодого поэта Твардовского, пристрастившегося сочинять стихи очень рано. Первое его стихотворение «Новая изба» было напечатано в газете «Смоленская деревня», когда ему исполнилось четырнадцать лет, а родился он в 1910 году, за семь лет до октябрьского переворота. Его отец, кузнец по призванию, хорошо знавший цену крестьянскому благородному труду, не был в восторге от того, что сын занимался стихотворчестом, считая такое занятие бесполезным для человека, живущего на земле, где пахать землю и растить хлеб считалось вполне достойным и благородным делом. Однако сын относился к своему сочинительству по-другому – для него оно было важным, нужным и главным занятием в его жизни. Опубликованные стихи и заметки позволяли в дальнейшем худо-бедно выжить самостоятельно, без родителей, которых он покинул, когда ему было семнадцать лет.
Не всё складывалось поначалу ладно и благополучно в городе Смоленске, где он решил обосноваться, оставив родительский дом. Он продолжал писать стихи и заметки и посылать их в местные газеты, где их всё охотнее стали публиковать, что и позволило молодому поэту и писателю стать на ноги. Постепенно привыкал он к условиям суетной городской жизни, которые не всегда благоприятствовали сочинению стихов, навеянных романтикой, как это было совсем недавно, когда он жил на хуторе среди живой природы, где всё – и ранний восход солнца, и свет пурпурного заката, и многоголосое пение птиц в весеннем лесу – вдохновляет и пробуждает в душе человека возвышенные поэтические чувства.
Вскоре Александр Твардовский встретил любимую женщину, ставшую его женой, и у них родилась дочь. Налаживалась семейная жизнь, стихи молодого поэта почти без отказов принимали редакции, и они регулярно печатались в местных газетах. Казалось бы, живи и радуйся! Однако радоваться пришлось совсем недолго – неожиданно пришла горькая весть о том, что в родительском доме случилось беда. Узнав об этом молодой поэт Александр Твардовский, набравшись смелости, в поисках справедливости и правды решил сразу же пойти к секретарю обкома на поклон, чтобы помочь родителям, оказавшимся в беде. Ведь он, как и его отец, был убеждён: произошла печальная ошибка – раскулачивать его родителей не было никаких оснований: в совсем небогатой семье Твардовский всё нажитое было добыто своим трудом и совсем крохотный дом, напоминавший избушку на курьих ножках, был построен собственными руками. Знал ли секретарь обкома, высокий партийный чиновник, что местные газеты печатают стихи и заметки Твардовского, трудно сказать. Но очевидно другое, что он регулярно читал «Правду», где яркими сочными красками обрисовывалось «светлое будущее» и что народ «идёт правильным путём». Он, конечно же, верил в то, что находясь на высоком партийном посту власти и подчиняясь воле Сталина, «отца всех народом», он приближает «светлое будущее». Верил в красивые байки «светлого будущего» и проситель Александр Твардовский. Понять же истинную сущность «светлого будущего», исходившего от западных «мудрецов», оказавшихся далёкими от земной жизни, он понять не мог. У него не хватало знаний, чтобы предвидеть, к каким трагическим последствиям ведёт «светлого будущего» при внедрении его на русской земле. Школьного образования, пусть и превосходного, и жизненного опыта было явно не достаточно для осознания лживости и трагизма утопической идеи «светлого будущего». Вряд ли изменилось отношение к этой весьма заманчивой идее у молодого ходатая, оказавшего в кабинете секретаря обкома и услышавшего его «благожелательное» напутствие: «Вам придётся выбирать: или революция, или отец с матерью. Но вы же разумный человек, не ошибетесь...».
А кто же для партийного чиновника был проситель Твардовский. Всенародное заслуженное признание и слава придут к нему потом, спустя годы и десятилетия. Его произведения войдут в школьную программу. Его поэму будут читать и на фронте и в тылу. Советская власть в лице кремлёвского «гениального вождя», которую поэт и писатель Александр Твардовский прославлял, не останется в долгу – он получит высокие правительственные награды, включая множество орденов и медалей. Будет лауреатом премий: трёх Сталинских, Ленинской и Государственной. Приблизится к самой вершине партийной власти – будет членом Центральной ревизионной комиссии и кандидатом в члены ЦК КПСС. Долгие годы будет главным редактором популярного журнала «Новый мир», полюбившегося многим миллионам читателей. А в то время ходатай Твардовский для секретаря обкома, высокого областного чиновника, был простым советским гражданином, которых было великое множество и которые с челобитной, просьбой о помощи со слезами на глазах, не только приходили к местным партийцам, но и пытались достучаться до Москвы и даже до Кремля в поисках справедливости.
Да и если бы разглядел секретарь обкома в молодом ходатае будущего известного поэта, как это сделал его литературный покровитель Михаил Исаковский, то он вряд ли смог поступить по-другому – для него было главным следовать «генеральной линии партии», а не освобождать сосланных крестьян. Облечённый большевицкой неограниченной властью он не мог и представить, что спустя десятилетия, после падения коммунистического режима, раскулачивание будет признано незаконным, а все раскулаченные подлежат реабилитации за отсутствием вины.
Оказать помощь большевицкий чиновник вряд ли смог и по другой причине. Революция его возвысила над народом, и он готов был служить «делу революции», несмотря на её трагические последствия (массовые аресты, лишения свободы, расстрелы и ссылки многих миллионов безвинных граждан), которые сытого партийца не волновали и о которых он и знать не хотел, выполняя всё то, что исходило от Сталина, «усатого отца всех народов», восседавшего в царских палатах Кремля и добросовестно исполнявшего заветы Ленина, «вождя мирового пролетариата».
После посещения секретаря обкома ходатай Твардовсий свой выбор сделал – через несколько дней он отправил родителям письмо со словами: «Мужайтесь! Писать вам, к сожалению, не смогу. Александр». Такой выбор в пользу революции, в которую он верил, можно понять – он полностью соответствовал большевицкой политике разделения всего и вся ради власти. Разделение общество на враждебные классы и разделение семей, когда главу семьи с клеймом «враг народа», лишив свободы, сажали в тюрьму либо ссылали. Для большевицких властителей настроить взрослых детей, особенно тех, которым и море по колено, против своих родителей, сделав их своими союзниками, было одним из рычагов удержания незаконно захваченной власти.
Насильственное разделение единой трудовой семьи Твардовских произошло: отец, мать и братья томились в ссылке, а сын Александр, оказавшись на свободе, продолжал писать стихи, прославляя строительство социализма в отдельно взятой стране под началом «гениального вождя». Извечная проблема отцов и детей была решена в пользу большевицкой власти. Обычно такая проблема всегда решалась и решается не насильственно, а естественным путём – повзрослевшие дети обзаводятся своими семьями, а родители помогают им обрести жильё для самостоятельной жизни. Александру Твардовскому ждать родительской помощи не пришлось, и к тому же ещё несколько лет он не мог избавиться от позорного клейма «кулацкий сын», чему всячески способствовали не только партийные чиновники, но и его бездарные, одержимые духом зависти «доброжелатели», с которыми вместе он работал. Детям кулаков, оставшихся на свободе, чинили всякие препятствия, и, в частности, для них был заказан путь к высшему образованию. Однако такое ограничение обошло стороной Александра Твардовского при поступлении в Смоленский пединститут, куда в виде редкого исключения его приняли в 1932 году на первый курс без вступительных экзаменов, но с обязательством за год изучить и сдать все предметы за среднюю школу. Он не только выполнил взятое обязательство, но и в первый же год догнал своих однокурсников. Продолжил он учиться в Московском институте истории, философии и литературы, который закончил в 1939 году.
Александр Твардовский не забыл своих раскулаченных и сосланных родителей, и пытался, как мог, им помочь. В 1934 году он приехал к ним. Вскоре ему удалось освободить их из ссылки. На свой хутор они не смогли приехать – их родную хату сожгли местные активисты, готовые рушить всё до основания, но не способные хоть что-то строить и тем более работать в поле, чтобы своими руками добывать хлеб насущный. В то же время мир оказался не без добрых людей, оказавшихся во власти, – благодаря хлопотам Александра Твардовского, ставшего известным к тому времени поэтом, родителей удалось поселить в смоленской квартире. Спустя многие годы, в 2015 году, в Русском Туреке была открыта мемориальная доска в честь посещения Твардовского.
Настоящая широкая известность пришла к поэту Александру Твардовскому в 1936 году после публикации поэмы «Страна Муравия», воспевающей сплошную коллективизацию, в которой он видел светлый путь спасения крестьян от подневольного труда. С литературной точки зрения произведение получилось превосходным. С этой поэмы он состоялся как литератор – так считал сам автор, вспоминая своё прошлое. И главное заключалось вовсе не в профессиональной состоятельности поэта, а совсем в другом – она понравилась Сталину, главному кремлевскому читателю и в тоже время главному литературному цензору.
Спустя несколько лет будет написана поэма «Василий Тёркин» – одно из главных произведений в творчестве поэта Александра Твардовского, получившее всенародное признание. О поэме Иван Бунин так отзывался: «Это поистине редкая книга: какая свобода, какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всем и какой необыкновенный народный солдатский язык – ни сучка ни задоринки, ни единого фальшивого ... литературно-пошлого слова!». Вымышленный персонаж Василий Тёркин оказался настолько близок к русскому солдату, которому казалось, что эта поэма написана про него. Читая её, любой солдат невольно начинал понимать, что «бой идёт не ради славы, ради жизни на земле», и ему, простому воину, вслед за автором хотелось повторить: «Нет, ребята, я не гордый, я согласен на медаль». Василий Тёркин был всегда рядом с солдатом на фронте и помогал одерживать победу подобно тому, как грозная «Катюша», названная в честь популярной песни Исаковского, помогала беспощадно громить врага.
Долгие годы до и после войны Александр Твардовский творил славу Сталину, восседавшему в царских палатах древнего Кремля. Хвалебное «Слово советских писателей товарищу Сталину» было написано им в соавторстве с Исаковсим, Сурковым и Грибачёвым и прочитано в декабре 1949 года в Большом театре по случаю семидесятилетия кремлёвского небожителя.
Сталину вольно иль невольно верили и поклонялись не только известные поэты и писатели, не только партийцы, которым он обеспечил сытую жизнь, но и простые, еле выживавшие и едва сводившие концы с концами люди, ближайшие родственники которых были расстреляны либо сидели в тюрьме, либо были сосланы.
Всенародную печаль в связи со смертью Сталина Твардовский выразил в словах:
В этот час величайшей печали
Я тех слов не найду,
Чтобы они до конца выражали
Всенародную нашу беду.
Отношение подавляющего большинства советских граждан к Сталину резко изменилось после двадцать второго съезда партии, развенчавшего его культ личности, с последующим выносом его истлевающих останков из мавзолея и повсеместным сносом его памятников-истуканов. Следуя призыву партии, Александр Твардовский, будучи членом партии, пересмотрел свои прежние отношения к Сталину, которого он прославлял в своих произведениях.
Всенародно признанный поэт и писатель Александр Твардовский был неотъемлемой частью партийной системы и занимал высокие партийные посты. Но для него всё же правда была дороже партийных регалий, дороже его материального достатка, обеспеченного партийной властью, и дороже самых высоких государственных премий и наград. О правде сущей он писал:
А всего иначе пуще
Не прожить наверняка –
Без чего? Без правды сущей,
Да была б она погуще,
Как бы не была горька.
Многие годы Александр Твардовский, будучи главным редактором популярного журнала «Новый мир», мужественно отстаивал право на публикацию каждого произведения, в котором проливался свет правды. Благодаря его содействию в этом журнале, полюбившемся великому множеству читателей, были напечатаны произведения таких талантливых писателей, как Фёдор Абрамов, Василь Быков, Чингиз Айтматов, Борис Можаев, Юрий Трифонов, Александр Солженицын и др. Особый резонанс в обществе вызвал рассказ Солженицын «Один день Ивана Денисовича», в котором автор, прошедший круги земного рукотворного ада, поведал простым языком сущую правду о простом советском заключённом, коих было многие миллионы на земле русской.
Через «Новый мир», преодолевавшего препоны социалистического реализма, благодаря усердию и стараниям Александра Твардовского медленно, но верно пробивался свет правды, освещающий путь освобождения народа от всеобщего партийного порабощения.
Горькую правду о подневольной колхозной жизни и о трагической судьбе раскулаченных крестьян Твардовский со свойственным ему литературным мастерством поведал в своей поэме «По праву памяти», написанной в конце шестидесятых годов. Однако он не смог её опубликовать ни в своём, ни в других журналах. Она была запрещена цензурой и не увидела свет при его жизни. А за попытку её напечатать и за опубликованные ранее произведения авторов, не угодных партийным властителям и чиновникам от литературы, Александра Твардовского подвергали суровым гонениям и позорной травле. Клеймили его позором в газетах и журналах, а на каждой партийной сходке в установленном порядке обливали грязью. При этом особенно отличались не только партийные функционеры, имевшие весьма смутное представление об истинной литературе, но и собратья по перу – члены Союза писателей, занимавшие высокие чиновничьи посты и способные лишь на грязные дела, но не способные разглядеть в тумане социалистического реализма великую сермяжную правду жизни. Имена таких «писателей» сейчас никто не помнит, а их книги, красиво изданные, но не востребованные, пылятся на полках городских и сельских библиотек.
За стремление поведать правду Александра Твардовского не расстреляли, не посадили в тюрьму, не сослали, как это было в жестокую сталинскую эпоху, когда безвинных людей таким чудовищным зверским способом пытались перековать на орала. Его не отправили в психиатрическую больницу на принудительное якобы лечение за инакомыслие, как это широко практиковалось в эпоху развёрнутого социализма, чтобы здорового человека сделать больным, но продолжали целенаправленно и методично преследовать, обливать грязью и беспощадно травить. Бесконечные преследования и травля окончательно подорвали его здоровье. Умер Александр Твардовский на своей подмосковной даче в 1971 году. А через два года умер и его наставник Михаил Исаковский, который был старше своего любимого ученика на десять лет. Оба они похоронены на Новодевичьем кладбище на одном и том участке. Они родились на одной и той же смоленской земле и упокоились в одной и той же земле в навеки родной для них стране.
Своим правдивым словом и делом Твардовский и Исаковский, русские талантливые богатыри-сказители, вышедшие из крестьянской среды и поднявшиеся до самых высоких писательских вершин, спасая отечество, прокладывали светлый путь из тёмного царства насилия и зла в царство свободы от всенародного порабощения.
Библиографические ссылки
Карпенков С.Х. Незабытое прошлое. М.: Директ-Медиа, 2015. – 483 с.
Карпенков С.Х. Воробьёвы кручи. М.: Директ-Медиа, 2015. – 443 с.
Карпенков С.Х. Экология: учебник в 2-х кн. Кн. 1 – 431 с. Кн. 2 – 521 с. М.: Директ-Медиа, 2017.
Карпенков Степан Харланович |
