Купить

ВСЁ ПОЗНАЁТСЯ В СРАВНЕНИИ

- февраль 2015г. Ломоватка-Дебальцево.

У великого римского императора, полководца и философа Марка Аврелия, есть один известный афоризм - «Жизнь такова, какой её делают наши мысли». Другими словами, она такая, какой мы её себе рисуем каждый день в своей голове.

Но я не буду с тобой читатель здесь «разводить» философию, впадая в полемику. Я лучше расскажу тебе о том, какими были наши дни и наши мысли там, в Ломоватке, в холодном и промозглом феврале 2015 года? В том самом феврале, когда полным ходом шёл штурм Дебальцево.

Возможно, в моём рассказе ты увидишь много странностей. Но уверяю тебя, они не больше и не меньше тех, что с нами происходят в обычной, мирной, повседневной жизни. Расскажу я тебе, дорогой ты мой, про нашу «бытовуху». Ты уж прости меня за ранее, что я буду сравнивать наши бытовые условия с условиями жизни простого обывателя. Но, как говорил ещё один великий философ - «Всё познаётся в сравнении». Не знаю, как тебе, а мне было и есть с чем сравнить?

В общем, садись поудобнее на диван, доставай из холодильника пиво и слушай...

С того момента, как я попал в Ломоватку, прошла примерно неделя. Разных эпизодов и жизненных моментов за эту неделю было конечно предостаточно. Что-то осталось в моей памяти, что-то с неё стёрлось. Но условия нашего быта там, остались, конечно, в памяти навсегда.

Вот скажи мне - читатель. Мы, как обычно живем, когда у нас всё хорошо? Правильно. Мы живём, не замечая этого. У нас с тобой в квартирах есть всё, что нам надо для обычной повседневной жизни - свет, вода (при чём: холодная и горячая), отопление, мягкая и тёплая кровать, где можно сладко спать, телевизор, стиральная машина, интернет, унитаз, где можно удобно сидеть, просматривая этот самый интернет (раньше его заменяли газеты и журналы), а так же газо или электроплита и куча разных других электроприборов. Всё это у нас есть, и мы этого не замечаем. Нам даже лень на третий-четвёртый этаж подняться пешком. Нам лифт подавай.

 Замечаем же мы это всё тогда, когда нас из этого списка чего-то лишают. Например: интернета или воды. Я уж не говорю про само электричество. Народ в большинстве своём сразу впадёт в ступор, а кто-то даже и в панику. Думаю, что если бы в Москве, хотя бы на пару часов, вырубилось электричество, то наступил бы вначале коллапс, а за ним и полный писец.

Но это Москва. Город, который привык ни в чём себе не отказывать! Основная и главная «проблема» этого города - это пробки, которые сами же себе Москва и устраивает. А всё почему? А потамуШта людЯм не хочется ехать в общем вагоне метро, а хочется в своём личном авто, с комфортом. Мы же комфорт любим, да читатель? Тут уж - «каждому своё!». Не поспоришь.

А ещё у нас куча всяких там проблем и неотложных дел. Мы всё, что-то суетимся, спешим куда-то и зачем-то. Осенью впадаем в депрессию. Выходим из неё с помощью алкоголя. Жалеем себя от тяжести своего бытия, дискомфорта и различных житейских проблем.

Я даже, как-то на эту тему написал, будучи ещё на Донбассе, один ироничный стишок. Вот послушай:

Если вдруг, в своей квартире, вам не спится по утрам,

Будем ждать вас на Донбассе, здесь мы будем рады вам.

Если воду отключили, и помыться не судьба,

Собирайте свои вещи, ждёт донецкая земля.

Если деньги задержали, за прошедший вам январь,

Бьёте вы посуду в доме, блюдца, чашки и хрусталь,

Мы всегда вам будем рады. От депрессии спасём,

«Москали и колорады», на Донбассе вас мы ждём.

«Грады», «стрелы», «ураганы», будут вас будить с утра,

И соседи - наркоманы, вас покинут на всегда.

Печь-буржуйка, завтрак в поле, всё для вас тут, господа.

На полу вам в старой школе, вам постелем до темна.

Если вас жена достала, тёща, мать, отец, сестра,

Приезжайте к нам ребята, ждёт Донецкая земля.

Пара выстрелов из «градов», марш-бросок в пыли ночной,

Вас избавить будем рады, от депрессии такой.

Есть из банки вас научим, мыться в «тёплом» ручейке,

Или может даже лучше, спать в окопе, на земле.

Тут болезни вмиг проходят, сколиоз и энурез.

Головные боли ночью, камни в почках или без.

Всё для вас, что захотите, как в Москве здесь пробок нет,

Вам, на танке под Луганском, будет дан зелёный свет.

Приезжайте, не стесняйтесь, хватит вам уже хандрить,

Здесь научим вас ребята, свою Родину любить!!!

 Вот, как-то так. Только не надо сейчас мне говорить, что «я не такой, я совсем другой». И если труба позовёт в поход, то я, конечно же, всенепримено и т.д.

 Я к чему это всё? А к тому, что в Ломоватке у нас почти ничего этого не было. Вернее было, но не всё. Не было, например, того, без чего человеку ну никак не прожить - интернета!!!

 Шутка. Интернет был. Правда, не у нас, а в другом здании, до которого надо было ещё добежать. А не было у нас воды... Кран есть, а вот воды там нет. Представляешь? Есть школьный туалет, но он не работает. Канализация забита. Что же делать? Как же быть? Ответ простой - искать другие способы утилизации отработанных продуктов питания твоим организмом. И параллельно с этим искать другие источники воды. И они нашлись. На местной водокачке. Эту радостную новость мне поведал «Албанец» после того, как привозная вода в нашем баке для питья закончилась.

Взяли мы с ним, значит, этот бак, и пошли за водой, на водокачку. Приходим туда, а там. О, чудо! Есть вода не только холодная, но ещё и горячая. Более того, там у них есть ещё и душ! А это, что значит? Правильно. Это значит, что с начальником этой водокачки нужно было договориться, чтобы там у них помыться. Что я собственно, чуть позже и сделал. Договорился и помылся. А то ведь не порядок. Вдруг с утра в атаку бежать на укропов, а от меня русским духом пахнет. «Бандерлоги» же могут испугаться, растеряться... и разбежаться. Ищи их потом в поле, что бы в плен взять.

Стиральной машины у нас там конечно тоже не было. Приходилось вспоминать, как же «древние люди» без неё обходились? Нагревали в чайнике воду и стирали в тазу, руками. Всё это конечно делалось урывками, когда было свободное время. Успел помыться, постираться, поесть, поспать - хорошо. Не успел - не беда. В следующий раз успеешь, может быть. Вот так мы и жили. Дружно и весело.

Но все эти наши бытовые проблемы перестали для меня быть проблемой окончательно, когда к нам в штаб (в школу) пришла одна бабушка.

Пришла она за помощью. К Мозговому. Местное население вообще постоянно к нему шло. То плёнку взять - окно закрыть, которые было выбито взрывной волной во время обстрела. То за досками, то за продуктами. То на соседей пожаловаться, которые шумят и не соблюдают комендантский час. Короче, шли они к нему в надежде, что он сможет решить их проблему. Мне всё это движение напоминало хождение «ходоков» к Ленину.

Борисыч вначале старался помогать. Но всем ведь не поможешь. К тому же весь этот людской поток мешал ему самому, как командиру бригады, руководить боевыми действиями. Тогда, напомню, Дебальцево было ещё не освобождено. Короче, он дал нам не гласное распоряжение, по разным бытовым вопросам местных жителей, временно к нему не пускать. К тому же сама плёнка у нас быстро закончилась. Ну, не было её у нас.

И вот сижу я на дежурстве возле класса, где располагался наш штаб «Призрака». Заходит эта бабушка. Маленькая такая, мне по плечо. В стареньком, засаленном плаще до колен и в таких же стареньких ботиночках, на голове пуховой платок. На вид лет восемьдесят.

- Бабуль, вы к кому? - спрашиваю её.

- Сынок, мне бы вашего командира.

- Вам сам Мозговой нужен или кто-то другой?

- Да, наверно, Мозговой. Хочу попросить его.

Понимая, что, скорее всего, бабушка пришла за тем же, что и остальные до неё сельчане, задаю ещё вопрос.

- Что попросить?

- Плёнку. У меня в доме стёкол нет. Совсем. Последнее окно позавчера выбило. Я их хочу плёнкой заделать, - чуть не плачет она.

- Вы знаете, но у нас уже нет плёнки. Закончилась.

- А что же мне делать? Холодно же в хате.

Я стою и понимаю, что чувствую себя, как бы виноватым перед ней, что плёнка закончилась. Но помочь ей в этом не могу.

- Я не знаю. Может у ваших соседей что-то осталось? Мы много её людям раздали, - говорю я ей.

- Нет, сынок. У соседей тоже нет.

Бабуля вздыхает, разворачивается и тихо бредёт на выход.

- Подождите, - догоняю я её уже у дверей. - А кушать у вас есть что?

Она спокойно так поднимает голову и отвечает:

- Кушать у нас тоже нечего. Одна крупа осталась.

- Подождите меня здесь. Я вам сейчас принесу, - говорю я ей и бегу в наш класс, где мы сами тогда базировались.

 Там Албанец и ещё несколько человек из наших.

- Парни, там бабуля одна пришла, к Борисычу за плёнкой. Короче, надо ей продуктами помочь. Что у нас есть в наличии?

После недолгих подсчётов выясняется, что каждый может отдать по банке тушёнки.

- Тавр, этого мало будет, - говорит Албанец. Возьми ещё полмешка картошки. Отдай ей.

- Да она же это всё сама не дотащит, - отвечаю я ему.

- Так ты и помоги. А я пока за тебя постою.

Я хватаю консервы, кидаю всё это в мешок с картошкой и выбегаю в коридор, где у дверей ждёт меня старушка.

- Вот. Мы тут с ребятами вам собрали не много. Давайте я вам это всё отнесу. Далеко идти?

- Нет, тут недалеко. А тебя командир твой не заругает?

Тут как раз к нам подходит Саня Песня. Наш начальник охраны.

- Саш, мы тут с пацанами собрали кое-что из продуктов. Я отнесу ей до дома. За меня пока Албанец подежурит.

- Ну, давай. Только ты недолго. А то скоро возможно выезд будет, - говорит он мне.

- Хорошо. Я туда и обратно.

Закидываю автомат себе на правое плечо, мешок на левое, и идём с бабушкой до её хаты. По дороге спрашиваю:

- Что же вы не уехали, когда война началась? Зачем остались?

- Не могу я уехать, сынок. Брат у меня лежачий. Совсем не встаёт. Некому за ним ухаживать. Да и кому мы, старики, нужны?

- А как же дети, внуки ваши.

- Сын ещё летом погиб, под Донецком, в ополчении. А внуки в России живут. Зовут меня к себе. Но как я брата оставлю. Он же помрёт тут без меня.

Примерно через пять минут мы подходим к её дому.

- Вот моя хата, - говорит мне она, показывая на дом.

Я смотрю на эту избушку и вижу, что там нет не только стёкол, но и снесено полкрыши.

- Да как же вы тут живёте? - говорю я ей.

- Я пока с братом у соседей живу. Спасибо, что приютили нас. Ты оставь мешок тут, у заборчика. Дальше я уже сама.

Ставлю мешок к забору.

Бабушка берёт меня за руку и, глядя в глаза, вытирая слёзы, говорит:

- Спасибо тебе сынок. Храни тебя Бог.

- Да, собственно не за что, бабуль. Помогли, чем смогли. Вы меня извините, мне обратно уже надо.

Обнимаю бабушку и прощаюсь.

- До свидания. Не болейте главное, - говорю я ей. Разворачиваюсь и бегу назад, к своим.

Бегу и понимаю, что мы ещё хорошо устроились в этой школе. Ну и что, что спим на полу и на партах. Зато стёкла целы и котельная, что в подвале, топит школу. Ну, нет воды, и что с того? Её же можно принести в баке, с той самой водокачки. Ну да, туалет на улице, в кустах. Зато с едой, с консервами проблем нет. Есть тушёнка и даже варёная сгущёнка, которую Саня Песня принёс неделю назад, целое ведро и которую мы ещё не съели.

- Да у нас там практически курорт. Тепло, светло, а главное все вместе, - размышлял я так про себя пока шёл обратно.

- Ну что, отнёс? - спрашивает меня «Песня», после моего прибытия в школу.

- Ага. Там у неё хата совсем разбитая. Это жесть, Сань. Как они там живут?

- Это война, брат. Будь она не ладная. Ты давай готовься. Сейчас с Борисычем поедем.

- Да я, как пионер. Всегда готов! - улыбаюсь я ему, поправляя свой «калаш».

- Ну, ждите тогда, - говорит он мне и скрывается за дверями класса, где расположен наш штаб.

Через десять минут, мы отправились на очередной выезд с Мозговым.

САБОТАЖ

- середина февраля 2015 года. Ломоватка-Дебальцево.

В предыдущей части я рассказывал о наших бытовых, военных буднях. Не буду тут сейчас опять повторяться, а просто добавлю, что кроме всего прочего была ещё одна вещь, с которой приходилось считаться - это сон. Вернее его отсутствие. Отсутствие сна, как такового, в нормальном понимании нормального человека.

Есть такое понятие - «ненормированный график работы». Возможно, ты - читатель тоже такой график работы имеешь. Это когда пока ты работу не выполнишь, домой не уйдёшь.

Так вот, у нас помимо «ненормированного графика работы» тогда, был ещё и ненормированный сон. Причина была проста - нехватка личного состава, в личной охране у первого лица бригады Алексея Мозгового.

- Почему же такое имело место быть? Не уже ли во всей бригаде «Призрак» не нашлось для этого достаточного количества бойцов? - спросишь ты меня.

А вот ты послушай, почему так получилось? Я постараюсь сейчас объяснить тебе, что называется «на пальцах».

Изначально, ещё в Алчевске, личная охрана «Первого», по разным подсчетам, состояла от 12 до 15 бойцов. И было это, до того пока наша рота «СБ» не заменила эту самую охрану уже во время штурма Дебальцево. Причины этой замены, как я писал ранее, на то были. Но я не буду сейчас о них здесь повторяться. Если кому-то интересно, то вы можете всё это найти в моих предыдущих частях.

Итак. Почему 12 человек? Да потому что одновременно, рядом с Мозговым должно было находиться не менее четырёх бойцов. То есть, пока одна четвёрка сутки дежурит, находясь при этом в полной боевой готовности, две другие - отдыхают. Так было пока штаб, вместе с Мозговым находился в Алчевске. И так перестало быть, когда он передислоцировался в Ломоватку, под Дебальцево. Вместо 12 человек, в Ломоватку, от нашей роты «СБ» поехало восемь.

Командир роты «СБ» (Службы Безопасности) «Призрака» Стилет, почему то решил, что этого, для охраны первого лица бригады вполне достаточно. Но, как показало время, даже это количество бойцов, уменьшилось потом практически наполовину. Почему? А ты слушай дальше.

В то время, когда мы приехали на ротацию в Ломоватку, там находилось уже восемь наших бойцов - две четвёрки. Мы это - Я, Албанец, Аякс и Рок. Меняли же мы тогда - Нила, Сибирь, Клокера и Дамаска. Они уехали, а мы и ещё одна четвёрка «во главе» с Коржом, осталась. Если мне не изменяет память, это были Москаль, Косой и Смелый. Впрочем, это не важно.

Важно другое. Стилет назначил Коржа старшим над обеими нашими четвёрками. Нам лично с Албанцем, как, впрочем, и всем остальным, было на это фиолетово. Ну, назначил и назначил. Сегодня Корж, завтра Михалыч, послезавтра ещё, кто-то другой. Какая разница? Тем более, что у нас был свой старший - Аякс. Но это для нас. А для Коржа, это означало одно - полное признанием его «заслуг» мальчиша-плохиша перед Стилетом. Наконец-то это свершилось. Корж сиял довольный, как начищенный Тульский самовар. Не хватало разве что только, для полного счастья, бочки варенья и ящика печенья.

И тут произошло то, что произойти никак не могло, по причине «закона военного времени». Но это случилось. Произошёл элементарный саботаж. И ты - читатель, сейчас поймёшь, почему я это назвал именно так, а не иначе.

Дело в том, что с того момента, когда мы все (кто приехал с Алчевска), переступали порог Ломоватской школы, где располагался штаб бригады, то переходили уже в оперативное подчинение непосредственно к начальнику личной охраны комбрига Мозгового - Саши «Песни» (Александр Юрьев). Но Корж этого не учёл. Корж рассудил так: раз Стилет сказал, что он самый старший, значит, так оно и есть.

Короче говоря, Саня, как он сам мне потом рассказывал, мягко говоря «очень удивился», что оказывается старший Корж, а не он. Но катализатором конфликта и цепочкой развития дальнейших событий послужило даже не это.

Виной всему стал «Соболь». Наша «Швыдка допомога». На которой мы передвигались и водителем которой, был сам Корж. В общем, Саня при нём, вслух выразил мысль, что, дескать, не порядок, что такой аппарат катается по Алчевску, в то время, когда он больше всего нужен здесь, под Дебальцево, для перевозки раненых.

Что тут началось. Мама, не горюй! Корж расценил это, чуть ли не как покушение на его личную собственность и тут же побежал звонить Стилету, «докладывая» тому, что его «Скорую помощь» хотят вероломным образом изъять для нужд фронта. И что он самолично против этого. Дело запахло керосином.

Стилет, выслушав жалобную речь Коржа о том, что того хотят «раскулачить», забрав «Соболь» вместе с непосильно нажитым имуществом в нём, делает «ход конём». Он даёт команду Коржу возвращаться на базу, в Алчевск.

Довольный этим обстоятельством, Корж прыгает в «Соболь» и вместе со своей четвёркой даёт газу в сторону Алчевска. В итоге, вместо восьми человек, нас остаётся только четверо - Я, Албанец, Аякс и Рок. Зашибись, правда?

Примерно ещё через полчаса после этого, на «Секвое», возвращается Саша «Песня», который ездил её мыть.

- А где все? - обращается он к нам с Албанцем.

- Уехали.

- В смысле уехали, куда? - не понимает он нашего ответа.

- Назад, в Алчевск.

- Они охренели, что ли? - чуть ли не орёт Песня. - Кто дал команду? Кто в охране остался?

- Сань, ну вот мы с Тавром и остались. Рок и Аякс на дежурстве, возле класса Борисыча, - отвечает ему спокойно Албанец.

- Корж Стилету звонил, тот и дал команду - говорю я Песне.

- Да, кто он такой, этот ваш Стилет, что бы забирать личную охрану Мозгового? - не унимается Саня.

- Он командир роты «СБ». Захотел - дал бойцов, захотел - забрал назад. Сань, чё делать-то будем теперь, как дежурить? Нас всего четверо осталось - обращаемся мы к нему.

- Пойду к Борисычу, доложу ему сложившуюся ситуацию, - говорит Саня и выходит из класса.

 Примерно минут через пятнадцать он возвращается обратно.

- Короче, говорил я с Борисычем. Тот обещал решить этот вопрос. До завтра, пока будете вчетвером. Завтра пришлют ещё одну четвёрку.

- Что Мозговой-то сказал? - спрашиваем его.

- Ничего хорошего. Сказал, что разберётся. Злой он, - отвечает Песня, заваривая себе в кружке чай.

На следующий день, уже под вечер, приехал сам Стилет с Нарвой. Они привезли трёх бойцов - Лесника, Метлу и Макса. БЕЗ ОРУЖИЯ.

- Тавр, собирайся, поедешь с нами в Алчевск, - говорит он мне.

- Я никуда не поеду, мне и здесь хорошо, в охране - отвечаю я ему.

- Кто ещё не хочет ехать? - спрашивает Стилет остальных.

- Я не хочу, - отвечает Албанец

- И я, - добавляет Рок.

- Тогда пишите рапорта о переводе из роты, в личную охрану, мне вы больше не нужны, - говорит он нам.

- Командир, да не вопрос, конечно, напишем, - улыбается Албанец.

- А ты Аякс, с нами? - спрашиваем мы Аякса.

- Нет, я обратно в Алчевск.

- Ты же вроде тоже хотел остаться.

- Я передумал.

- Ну, смотри. Дело твоё.

Аякс собирает свои вещи и вместе со Стилетом и Нарвой возвращается в Алчевск.

Утром я, Албанец и Рок написали рапорта о переводе нас из роты «СБ», в личную охрану комбрига Мозгового. Тоже самое сделали Лесник, Метла и Макс. В роту они уже не вернулись.

С этого же дня рота «СБ» бригады «Призрак» больше не занималась обеспечением охраны комбрига «Призрака». Мы все, кто тогда остался в Ломоватке, перешли уже в постоянное, а не временное подчинение Саши Песни. А единственным и прямым начальником у нас стал лишь один человек - Алексей Борисович Мозговой.

Как вы уже поняли, вместо двух полных четвёрок, у нас получились две тройки. Причём оружие было только у меня, Албанца и Рока.

- Парни, а где автоматы ваши? - обращается Албанец, к вновь прибывшим бойцам.

- Так, а Стилет сказал, что нам тут их выдадут, - говорит Лесник.

- Тавр, ты это слышал? - чуть иронично говорит Албанец.

- Ага. Вот только, где их взять? У нас лишних нет, - добавляю я.

- Так, а шо делать тогда? - удивляется Лесник.

- Не, ну нам в натуре Стилет сказал, что здесь всё получим, - возмущается уже «Макс».

- Вот у Песни щас и спросим. Пошли, обрадуем его, - говорим мы им и идём искать нашего начальника охраны.

- На, Макс, держи, - смеётся Лесник и даёт Максу шишку.

- Что это? - не понимает тот.

- Это шишка, но в темноте сойдёт за гранату. Пока оружие не получим, - ржёт Лесник.

Как и ожидалось, Саня этого «юмора» не оценил и пошёл опять докладывать Мозговому, что вновь прибывшие бойцы прибыли, но БЕЗ оружия.

Мозговой был в ярости. Думаю, что его бас был тогда слышен далеко за пределами штаба.

Но тогда этот вопрос так и не решился. Своё «железо» ребята получили лишь, когда мы уже вернулись обратно в Алчевск, после Дебальцевской операции. Примерно через неделю.

В итоге, до конца Дебальцево, своё оружие мы передавали парням по смене. За мной закрепился «Макс». С «Албанцем» - «Метла». А «Рок» был в паре с «Лесником».

Правда, оружие мы им передавали только ночью. Во время смены дежурств, когда сами ложились спать. Днём оно всегда было при нас.

Вот такая «боевая» охрана получилась тогда, в феврале 2015 года, у комбрига «Призрака». Один автомат на двоих! Тебе смешно, читатель? Лично мне, было не до смеха...