Старшинство – с 1796 г.
Права Старой гвардии – с 1796 г.
Прикладной цвет – черный.
Внешность – легкого сложения с любым цветом волос.
Полковой храм – церковь во имя святого мученика Мирония л-гв. Егерского полка (наб. Обводного канала, 99). Полку благоволил император Николай I. На собственные средства он повелел построить для егерей полковой храм во имя святого мученика Мирония между казармами и Обводным каналом. В 1849–1854 гг. храм построен по проекту А. К. Тона в память о победе соединенных сил русской и прусской армий над Наполеоном под г. Кульмом 17 августа 1813 г. в день памяти Св. Мирония. Церковь закрыли в марте 1930 г. и взорвали в 1934 г. Сейчас на этом месте пустырь и автомойка.
Гренадеры и мушкетеры рвут на штыках, а стреляют егеря.
А. В. Суворов
Егеря (от нем. jager – охотник, стрелок) – разновидность легкой пехоты. В середине XVIII в. в прусской армии создаются специальные команды стрелков – егерей из бывших лесничих. Егеря вооружались нарезными ружьями, кинжалами или ножами. Действовали рассыпным строем, вели прицельный огонь; использовались для поддержки кавалерии, охвата и обхода противника, прикрытия своих флангов.[26] В отличие от линейной пехоты в егеря набирали людей низкорослых, ловких, способных к индивидуальным боевым действиям или действиям в небольших группах. В обучении егерей отдавалось предпочтение стрелковой подготовке, перемещению на местности и маскировке. А. В. Суворов, будучи шефом финляндского егерского корпуса, заложил основы стрельбы, а его ученик М. И. Кутузов, заменивший впоследствии своего учителя на этом посту, создал первый в мире стрелковый норматив, который позднее лег в основу стрелковой подготовки русских стрелков.
Гвардейцы пехоты в походе. Литогарфия
В русской армии первый батальон егерского типа сформирован П. А. Румянцевым в 1761 г. при осаде крепости Кольберг (Колобжег). В Русско-турецкую войну 1768–1774 гг. все пехотные полки русской армии имели команды егерей. В 1770 г. из них созданы отдельные егерские батальоны. В 1785 г. они сведены в корпуса 4-батальонного состава, которые в 1791 г. были переформированы в егерские полки.[27]
Лейб-гвардии Егерский полк вел свое начало от сформированной в 1792 г. Павлом I в составе Гатчинских войск роты легкой пехоты под названием Егерской. Форма егерей отличалась от прочих Гатчинских войск зеленым камзолом. Высочайшим приказом 9 ноября 1796 г. все Гатчинские войска получили права Старой гвардии, и существовавшие в лейб-гвардии Семеновском и Измайловском полках егерские команды, вместе с егерской ротой Гатчинских войск, образовали лейб-гвардии Егерский батальон 3-ротного состава.
Первым командиром л. – гв. Егерского батальона стал Рачинский, в 1800 г. место его занял князь П. И. Багратион. Первым боевым делом егерей стало Аустерлицкое сражение.
10 мая 1806 г. л. – гв. Егерский батальон удвоился в своем составе и стал именоваться лейб-гвардии Егерским полком.
В 1828 г. из-за урона, полученного 10 сентября 1828 г. близ Варны при нападении турок, второй батальон сформирован заново из частей, отделенных от 13-го и 14-го егерских полков.
Офицеры и нижние чины лейб-гвардии Егерского полка, награжденные медалями
В 1835 г. во время освящения на полях Кульма памятника император Николай I, желая подчеркнуть особые заслуги лейб-гвардии Егерского полка в этот день, повелел егерям праздновать свой полковой праздник 17 августа, в день Великомученика Мирона. В 1855 г. лейб-гвардии Егерский полк переименован в лейб-гвардии Гатчинский, но 17 августа 1870 г., в день полкового праздника, полку возвращено его прежнее название.
Дислокация
«Петербургские квартиры» Егерского гвардейского полка в течение ста лет находились у Семеновского плаца. В столице Егерский полк сначала занимал семеновские казармы на Звенигородской улице (позже названные «староегерскими»), а затем переехал в специально построенные для него «новоегерские» казармы на Рузовской ул., 14, 16, 18.
Князь Петр Иванович Багратион (1769–12 (24) сентября 1812)
Генерал от инфантерии, шеф лейб-гвардии Егерского полка, главнокомандующий 2-й Западной армией в начале Отечественной войны 1812 г.
Представитель побочной ветви грузинского царского дома Багратионов. Ветвь картлийских князей Багратионов (предков Петра Ивановича) была внесена в число российско-княжеских родов 4 октября 1803 г. при утверждении императором Александром I седьмой части «Общего гербовника».[28]
Детские годы Петр Багратион провел в родительском доме в Кизляре.
Военную службу Петр Багратион начал 21 февраля (4 марта) 1782 г. рядовым в Астраханском пехотном полку, расквартированном в окрестностях Кизляра. Первый боевой опыт приобрел в 1783 г. в военной экспедиции на территорию Чечни.
В неудачной вылазке российского отряда под командованием Пиери против восставших горцев шейха Мансура в 1785 г. адъютант полковника Пиери унтер-офицер Багратион был захвачен в плен под селением Алды, но позже выкуплен властями.
В июне 1787 г. ему присвоено звание прапорщика Астраханского полка, который был преобразован в Кавказский мушкетерский.
В Кавказском мушкетерском полку Багратион служил до июня 1792 г., последовательно пройдя все ступени военной службы от сержанта до капитана, в которого был произведен в мае 1790 г. С 1792 г. служил в Киевском конно-егерском и Софийском карабинерном полках. Участвовал в Русско-турецкой войне 1787–1792 гг. и Польской кампании 1794 г. Отличился 17 декабря 1788 г. при штурме Очакова.
В 1797 г. – командир 6-го Егерского полка, а в следующем году произведен в полковники, в феврале 1799 г. получил чин генерал-майора.
П. И. Багратион
В Итальянском и Швейцарском походах А. В. Суворова в 1799 г. генерал Багратион командовал авангардом союзной армии, особенно отличился в сражениях на реках Адда и Треббия, при Нови и Сен-Готарде. Этот поход прославил Багратиона как превосходного генерала, особенностью которого являлось полное хладнокровие в самых трудных положениях.
После Швейцарского похода Суворова князь Багратион приобрел популярность в высшем свете. В 1800 г. император Павел I устроил свадьбу Багратиона с 18-летней фрейлиной, графиней Екатериной Павловной Скавронской. Венчание состоялось 2 сентября 1800 г. в церкви Гатчинского дворца. Вот что писал об этом союзе генерал Ланжерон:
«Багратион женился на внучатой племяннице кн. Потемкина… Эта богатая и блестящая пара не подходила к нему. Багратион был только солдатом, имел такой же тон, манеры и был ужасно уродлив. Его жена была настолько бела, насколько он был черен; она была красива, как ангел, блистала умом, самая живая из красавиц Петербурга, она недолго удовлетворялась таким мужем…».
В 1805 г. легкомысленная красавица уехала в Европу и с мужем не жила. Багратион звал княгиню вернуться, но та оставалась за границей под предлогом лечения. В Европе княгиня Багратион пользовалась большим успехом, приобрела известность в придворных кругах разных стран, родила дочь (как полагают, от австрийского канцлера князя Меттерниха). После смерти Петра Ивановича княгиня вышла замуж за англичанина, но брак был недолгим, и она вернула себе фамилию Багратион. В Россию она уже не вернулась. Князь Багратион, тем не менее, любил жену; незадолго до гибели он заказал художнику Волкову два портрета – свой и жены. Детей у Багратиона не было.
В высшем свете ходили слухи о любви дочери царя, великой княжны Екатерины Павловны к Багратиону, что вызвало раздражение в императорской семье. Н. Ф. Ковалевский пишет в «Истории государства Российского»: «Ему не дали передышки не столько из-за трудностей в борьбе с турками, сколько в силу привходящих обстоятельств: знаменитым „генералом-орлом“ увлеклась молодая великая княжна Екатерина Павловна (сестра Александра I), и члены Императорской фамилии сочли необходимым побыстрее удалить от нее Багратиона». Опала произошла незадолго до 1812 г.
Активный участник войны против Наполеона 1805–1807 гг. В кампании 1805 г., когда армия Кутузова совершала стратегический марш-маневр от Браунау к Ольмюцу, Багратион возглавлял ее арьергард. Его войска провели ряд успешных боев, обеспечивая планомерное отступление главных сил. Особенно прославились они в сражении при Шенграбене.
В Аустерлицком сражении Багратион командовал войсками правого крыла союзной армии, которые стойко отражали натиск французов, а затем составили арьергард и прикрывали отход главных сил.
В ноябре 1805 г. получил чин генерал-лейтенанта.
В кампаниях 1806–1807 гг. Багратион, командуя арьергардом Российской армии, отличился в сражениях у Прейсиш-Эйлау и под Фридландом в Пруссии. Наполеон составил мнение о Багратионе как о лучшем генерале Российской армии.
В Русско-шведской войне 1808–1809 гг. командовал дивизией, затем – корпусом. Руководил Аландской экспедицией 1809 г., в ходе которой его войска, преодолев по льду Ботнический залив, заняли Аландские острова и вышли к берегам Швеции.
Весной 1809 г. произведен в генералы от инфантерии. Во время Русско-турецкой войны 1806–1812 гг. – главнокомандующий Молдавской армией (июль 1809 – март
1810 гг.), руководил боевыми действиями на левом берегу Дуная. Войска Багратиона овладели крепостями Мачин, Гирсово, Кюстенджа, разгромили у Рассавета 12-тысячный корпус отборных турецких войск, нанесли крупное поражение противнику под Татарицей.
С августа 1811 г. Багратион – главнокомандующий Подольской армией, переименованной в марте 1812 г. во 2-ю Западную армию. Предвидя возможность вторжения Наполеона в пределы России, выдвинул план, который предусматривал заблаговременную подготовку к отражению агрессии.
2-я Западная армия в начале Отечественной войны 1812 г. располагалась под Гродно и оказалась отрезанной от основной 1-й армии наступавшими французскими корпусами. Багратиону пришлось с арьергардными боями отступать к Бобруйску и Могилеву, где он после боя под Салтановкой перешел Днепр и 3 августа соединился с 1-й Западной армией Барклая-де-Толли под Смоленском.
Багратион выступал сторонником привлечения к борьбе с французами широких слоев народа, был одним из инициаторов партизанского движения. В своих письмах к руководству разыгрывал «русскую карту», настаивая, что генералы-немцы погубят Россию, а военного министра Барклая-де-Толли, приказывавшего отступать, прямо называл изменником. Возглавлял партию «горячих голов», требовавших дать Наполеону генеральное сражение; имел огромную популярность среди офицеров.
При Бородино армия Багратиона, составляя левое крыло боевого порядка русских войск, отразила все атаки армии Наполеона.
На Бородинском поле 7 сентября (по новому стилю) около 12 часов дня осколок ядра раздробил генералу большеберцовую кость левой ноги (или, как указано в официальном донесении, «в средней трети левой голени»). Утверждается, что с поля боя генерала вынес офицер А. Д. Олсуфьев.
Когда его везли мимо идущих в бой полков под предводительством Барклая, Багратион приказал вестовому передать дословно: «Багратион просит у Михаила Богдановича прощения…». Он понял, какая чудовищная сила обрушилась на Отечество и как прав Барклай.
Как говорится, случайно совершить великий поступок способен и невыдающийся человек, а вот признать свои заблуждения, сломить гордыню и попросить прощения у вчерашнего недруга может только человек великий!
На следующий день раненый Багратион вместе с докторами Говоровым и Гангартом был отправлен в Москву. 9 сентября у генерала начался жар. С 10 сентября началось нагноение раны. Лишь 12 сентября, после врачебного консилиума, стало ясно, что осколок ядра по-прежнему находится в теле Багратиона. 14 сентября у Багратиона диагностировали сепсис. 15 сентября по прибытии в Сергиев Посад при осмотре раны врачи соглашаются с фактом перелома большеберцовой кости. В тот же день по окончании консилиума было принято решение о безотлагательной ампутации. От предложенной врачами ампутации князь отказался.
19 сентября Багратион прибыл в Симу. 21 сентября в Симе провели операцию расширения раны, и только по ее результатам врачам с необратимым опозданием удалось понять полную картину ранения.
В ходе операции из раны удалили инородные тела, в том числе и осколок ядра. В современной литературе принято считать, что смерть генерала стала следствием неправильно поставленного первоначального диагноза.
22 сентября у Багратиона началась гангрена. Утром того дня Багратиону вновь предложили ампутацию, однако вечером врачи сами отказались от операции. 23 сентября Багратион, понимая свою обреченность, продиктовал завещание. 8 сентября Багратион упомянул в своем донесении царю Александру I о ранении: «Я довольно нелегко ранен в левую ногу пулею с раздроблением кости; но ни малейше не сожалею о всем, быв всегда готов пожертвовать и последнею каплею моей крови на защиту Отечества и августейшего престола…».
Полководца перевезли в имение его друга, также участвовавшего в Бородинской битве генерал-лейтенанта князя Б. А. Голицына, в село Сима Владимирской губернии. 12 (24) сентября 1812 г. в первом часу пополудни Петр Иванович Багратион умер от гангрены, спустя 17 дней после ранения. Согласно сохранившейся надписи на могиле в селе Сима, он скончался 23 сентября.
В службе:
21 февраля (4 марта) 1782 г. – сержант;
с 1782 по 1792 г. – прапорщик, подпоручик, поручик и капитан в Кавказском мушкетерском полку;
28 июня (9 июля) 1792 г. пожалован секунд-майором в Киевском конно-егерском полку;
26 ноября (7 декабря) 1793 г. – премьер-майор;
4 (15) мая 1794 г. переведен в Софийский карабинерный полк;
15 (26) октября 1794 г. произведен в подполковники;
13 (24) февраля 1798 г. – полковник в Егерском полку его имени;
4 (15) февраля 1799 г. – генерал-майор;
9 (21) июня 1800 г. назначен шефом лейб-гвардии Егерского полка;
8 (20) ноября 1805 г. произведен в генерал-лейтенанты; 20 марта (1 апреля) 1809 г. – генерал от инфантерии;
19 (31) марта 1812 г. высочайшим приказом утвержден в звании главнокомандующего 2-й Западной армией;
20 сентября (2 октября) 1812 г. высочайшим приказом исключен из списков умершим от полученной раны.
В 1839 г. по инициативе поэта-партизана Дениса Давыдова прах князя Багратиона перенесен на Бородинское поле. В торжественной церемонии перезахоронения принимали участие многие видные государственные и военные деятели, включая императора Николая I. В 1932 г. уничтожен монумент на батарее Раевского, могила Багратиона разрушена, а его останки выкинули.
В 1985–1987 гг. памятник восстановили, среди мусора обнаружили фрагменты костей Багратиона, которые перезахоронили 18 августа 1987 г. незадолго до празднования 175-летия Бородинского сражения. Склеп полководца расположен рядом с монументом на месте батареи Раевского. Пуговицы и фрагменты мундира полководца стали экспонатами Бородинского военно-исторического музея-заповедника.
Адреса в Санкт-Петербурге: 1801–1803 гг. – Большая Морская ул., 23; 1808 г. – дом Одоевских (Большая Морская ул., 63); декабрь 1810 – июнь 1811 гг. – дом Д. Фаминицына (Невский пр., 92).
Давыдовы на службе России
У бригадира Василия Денисовича Давыдова (1747–1808), служившего еще под командованием А. В. Суворова в Москве, было три сына. Самый знаменитый – поэт-гусар Денис,[29] средний – Евдоким и младший – Лев. Значительная часть детских лет Дениса и Евдокима прошла в военной обстановке на Украине (Слобожанщине), где служил их отец, командовавший полтавским легкоконным полком, и где была родина их матери. Денис рано приобщился к военному делу, хорошо выучился верховой езде. Но его постоянно мучила его невзрачная внешность: маленький рост (в отца, который был заметно ниже матери) и маленький курносый нос «пуговкой».
В конце XVIII столетия по всей России гремела слава великого Суворова, к которому и Денис относился с необычайным почтением. Когда Денису было девять лет, А. В. Суворов приехал к ним в имение в гости. Оглядев двух сыновей Василия Денисовича (третий – Лев тогда еще не родился), он сказал, что Денис – «этот удалой, будет военным, я не умру, а он уже три сражения выиграет», а Евдоким пойдет по гражданской службе. Прозорливость генералиссимуса оказалась не вполне точна. Все три брата стали военными, и не просто военными, а прославленными героями. Правда, самым известным действительно оказался Денис.
В. Д. Давыдов
Когда на престол взошел Павел I благополучию Давыдовых пришел конец. Проведенная ревизия Полтавского полка, которым командовал отец, обнаружила недостачу в 100 000 руб. Давыдова-старшего уволили и по суду обязали выплатить эту сумму. Пришлось продать имение. Со временем, выбравшись из долгов, отец купил небольшую подмосковную деревню около Можайска – Бородино! (В 1812 г. во время Бородинского сражения деревня вместе с барским домом сгорела.) Так что на Бородинском поле три брата Давыдовых дрались не просто за Отечество, а за собственный отеческий дом в самом прямом и конкретном смысле!
Отец решил определить сыновей в соответствии со словами Суворова: Дениса – в кавалергарды, а его брата Евдокима – в архив Иностранной коллегии.
В 1801 г. Денис Давыдов поступил на службу в л. – гв. Кавалергардский полк, находившийся в Петербурге. Ничего более нелепого представить невозможно. Сначала дежурный офицер наотрез отказался его принять из-за его маленького роста в полк, где солдаты не ниже 180 см, но тем не менее Денис добился своего – его приняли. За обаяние, остроумие и скромность вскоре в полку его полюбили.
Д. В. Давыдов
28 сентября 1801 г. получил чин эстандарт-юнкера.[30] Позднее в автобиографии он весело обрисует себя в сей знаменательный час (ведя речь о собственной персоне в третьем лице): «Наконец привязали недоросля нашего к огромному палашу, опустили его в глубокие ботфорты и покрыли святилище поэтического его гения мукою и треугольною шляпою».
В сентябре 1802 г. Денис Давыдов произведен в корнеты, в ноябре 1803 г. – в поручики. В это же время он начал писать стихи и басни, и в баснях стал очень едко высмеивать первых лиц государства. Принято считать, что именно за это последовал перевод Дениса из гвардии в Белорусский гусарский полк с дислокацией в Подольской губернии на Украине с переименованием в ротмистры («Старая гвардия», к коей относился Кавалергардский полк, имела преимущество перед армейцами на два чина). Но так с кавалергардами поступали очень редко и только за большие провинности – трусость в бою, казнокрадство или шулерство в картах. Скорее всего, причина было в ином. Кавалергардский полк, стоявший в столице, оказался Денису Давыдову не по карману.
Служба в гвардейской кавалерии обходилась офицерам очень дорого – все обмундирование, снаряжение и лошади приобретались ими за собственный счет. Лейб-гусар Г. А. фон Таль писал: «Форма (…) была очень дорогая. Офицерский ментик был обшит бобром, и парадная бобровая шапка стоила 5 тысяч рублей золотом! Я получал тогда от матери 500 рублей в месяц, и это считалось не много, а жалованья своего никогда не видел. Оно уходило всецело на вычет. Конечно, сверх того моя мать меня одевала и платила за мою квартиру в Царском Селе, где стоял полк». Служба в кавалергардах была еще разорительней. Не сравнить с затратами в армейском гусарском полку, где многие офицеры с семьями жили только на офицерское жалованье.
Однако Денису в гусарах понравилось. Там он познакомился с героем своих «зачашных песен» поручиком Бурцевым. Лихие пирушки, буйные шутки – все это он теперь воспевал в своих «зачашных песнях», оставив писание басен.
Плохо было только то, что Денис Давыдов чуть было не пропустил первую войну с Наполеоном. Гвардия принимала участие в сражениях с французами, а его гусарский полк – нет. Молодой кавалерийский офицер, мечтавший о ратных подвигах и славе, был вынужден оставаться в стороне от этих событий. А вот его брат Евдоким, которого отец определил в Иностранную коллегию, бросив гражданскую службу, поступил в кавалергарды и успел прославиться под Аустерлицем. Как же так? Из той же небогатой семьи – и в кавалергарды?
В том-то и дело, что не на службу в столицу, а сразу на войну! А там все по-другому. Кроме того, в отличие от брата, рослый Евдоким вполне подходил для тяжелой кавалерии.
Денис во что бы то ни стало решил попасть на фронт. В ноябре 1806 г. Давыдов ночью проник к фельдмаршалу М. Ф. Каменскому, назначенному в это время главнокомандующим русской армией. Каменский, маленький, сухонький старичок в ночном колпаке, чуть не умер от страха, когда перед ним появился Денис и потребовал отправить его на фронт. Только все это оказалось зря, так как Каменский всего неделю командовал армией. Он был снят, так как помутился рассудком. Вышел к войску в заячьем тулупе, в платке и заявил: «Братцы, спасайтесь кто как может…». По одной из версий, он спятил после появления перед ним ночью Дениса Давыдова.
Но слава о таком отчаянном гусаре дошла до Марии Антоновны Нарышкиной, фаворитки государя. И она помогла ему в его желании воевать. В начале 1807 г. он назначен адъютантом к генералу П. И. Багратиону. В свое время Давыдов в одном из стихов вышутил длинный нос Багратиона и поэтому немножко побаивался первой встречи с ним. Багратион, завидев Дениса, сказал присутствующим офицерам: «Вот тот, кто потешался над моим носом». На что Давыдов, не растерявшись, ответил, что писал о его носе только из зависти, так как у самого его практически нет. Шутка Багратиону понравилась. И он часто, когда ему докладывали, что неприятель «на носу», переспрашивал: «На чьем носу? Если на моем, то можно еще отобедать, а если на Денисовом, то по коням!»
О славе и подвигах гусара знаменитого армейского Ахтырского полка Дениса Давыдова будет отдельный разговор, замечу только, что хлопоты его в 1839 г. об увековечивании памяти Багратиона вполне закономерны. Давыдов заботился о славе своего любимого командира!
А вот о третьем Давыдове, Льве Васильевиче, в главе, посвященной лейб-гвардии Егерскому полку, говорить уместно – он служил в егерях, в том числе и в гвардейских.
Лев Васильевич Давыдов, генерал-майор (1792–1848)
Лев Васильевич в службу вступил 12 августа 1808 г. юнкером в 26-й Егерский полк, в рядах которого в 1809 г. принимал участие в сражениях против шведов при Лаппо, Кауртике, Нилистере и при взятии Улеаборга. После командирован к генерал-майору Кульневу с которым находился в продолжение всей Аландской экспедиции и при переходе на шведский берег у Пристельмона, за что и получил медаль.
В 1810 г. Давыдов находился в войне против турок в Молдавии, где за отличие, оказанное при крепости Силистрии, произведен из портупей-юнкеров[31] в прапорщики, а потом был при осаде крепости Шумлы.
В 1812 г. Давыдов находился в сражениях против французских войск при Островне, Бородине, во всех арьергардных делах до Тарутина и при Малом Ярославце и за отличие награжден орденом Св. Владимира IV степени с бантом.
В октябре того же года Давыдов поступил в партизанский отряд генерал-майора Давыдова (к своему старшему брату), с коим участвовал в делах при с. Мерлине, г. Копысе и за отличие в оных произведен из подпоручиков в поручики;
14 ноября при Бельгницах Давыдова ранило пулей в левую ногу, и за проявленное отличие он награжден золотою шпагою с надписью «За храбрость»; в конце года переведен в лейб-гвардии Егерский полк, в котором в 1813 г. за отличие, проявленное в деле при Лейпциге, награжден орденом Св. Анны II степени.
В 1814 г. при г. Бар-Сюр-Обе Давыдов произведен в штабс-капитаны, а 25 августа 1818 г. с производством из капитанов в полковники переведен в 22-й Егерский полк, из которого 12 мая 1820 г. в таковой же 7-й, но, не прибывая к оному, за болезнью уволен от службы с мундиром.
В 1826 г. Давыдов вновь принят на службу тем же чином, с назначением состоять по армии, а 31 декабря 1829 г. вторично уволен в отставку за ранами, генерал-майором, с мундиром и пенсионом полного оклада.
В 1838 г. Давыдов опять определен на службу с назначением состоять до открытия 2-го Московского кадетского корпуса при главном начальнике военно-учебных заведений.
В 1842 г., по Высочайшему повелению, назначен председателем в Строительном комитете 1-го округа Корпуса инженеров военных поселений по делам, касавшимся устройства помещений вышеупомянутого кадетского корпуса.
В 1843 и 1844 гг. Давыдов заведовал 1-м Московским кадетским корпусом.
Такая любовь
В 1956 г. великая русская балерина Ольга Васильевна Лепешинская вышла из Кремля после концерта. Был поздний вечер, собственно, уже ночь. Шел дождь… А машину то ли не прислали, то ли она ушла к другому подъезду… Растерянная женщина не знала, что ей делать. И тут какой-то военный, тоже вышедший из Кремля, предложил ее подвезти. Ни она не знала, кто это, ни он не представлял, кто перед ним.
В пути они разговорились. И возникла удивительная любовь с первого взгляда, которая случается раз в сто лет и одна на миллион… Они словно опознали друг друга, ведь в сущности, при всей успешной и славной жизни в СССР, родом то они оба были оттуда – из Императорской России. Ольга Васильевна происходила из старинного дворянского рода. Ее отец в молодости увлекался либеральными и даже революционными идеями, но, как большинство молодых людей того времени, с возрастом отошел от них и занялся делом – был выдающимся инженером путейцем, руководил строительством КВЖД. В детстве мечтала стать инженером (как отец) и Лепешинская, но ее позвал талант. Она из созвездия великих балетных имен, в честь которых называют звезды.[32]
 А. И. Антонов
А офицера звали Алексей Иннокентьевич Антонов. Рассказ о нем уместен в этой книге, потому что воинскую службу он начинал в лейб-гвардии Егерском полку. Оттуда, из гвардии его стать, благородство, деликатность и иные достоинства, коими славны были русские гвардейцы.
Семья Антоновых была обыкновенной семьей командира батареи с небольшим доходом. В 1915 г. Алексей поступил в Петербургский университет, но вскоре из-за материальных трудностей был вынужден прервать учебу и пойти работать на завод.
В 1916 г. Алексея Антонова призывают в армию и направляют в Павловское военное училище. По окончании курса обучения новоиспеченного прапорщика назначают в лейб-гвардии Егерский полк и сразу отправляют на фронт.
В боях Первой мировой войны А. Антонов был ранен и награжден орденом Св. Анны IV степени с надписью «Захрабрость». Солдаты избирали его помощником полкового адъютанта. В мае 1918 г. прапорщик Антонов уволен в запас. Учился на вечерних курсах Лесного института, работал в продовольственном комитете Петрограда, а в апреле 1919 г. опять мобилизован в армию – теперь в РККА.
Начал службу в должности помощника начальника штаба 1-й Московской рабочей дивизии, сражавшейся на Южном фронте. После тяжелых боев в июне 1919 г. остатки этой дивизии передали в состав 15-й Инзенской стрелковой дивизии. В этой дивизии А. И. Антонов прослужил до августа 1928 г., занимая различные штабные должности.
В 1928 г. поступает в Академию им. М. В. Фрунзе, по окончании которой его назначают начальником штаба 46-й стрелковой дивизии в городе Коростень. В 1933 г. окончил оперативный факультет этой же Академии и вновь уехал на прежнюю должность. В октябре 1934 г. А. И. Антонов – начальник штаба Могилев-Ямпольского укрепрайона, а в августе 1935 г. – начальник оперативного отдела штаба Харьковского военного округа.
В октябре 1936 г. открывается Академия Генерального штаба РККА. В числе первых слушателей этого учебного заведения – А. М. Василевский, Л. А. Говоров, И. Х. Баграмян, Н. Ф. Ватутин и А. И. Антонов. По окончании Академии в 1937 г. Алексей Иннокентьевич был назначен начальником штаба Московского военного округа.
В конце 1938 г. А. И. Антонова назначают старшим преподавателем, а через некоторое время – заместителем начальника кафедры общей тактики Военной академии им. М. В. Фрунзе. В феврале 1940 г. ему присвоено ученое звание доцента, а в июне этого же года – воинское звание генерал-майора. В марте 1941 г. А. И. Антонов назначен на должность заместителя начальника штаба Киевского Особого военного округа.
Началась Великая Отечественная война. В августе 1941 г. генерал-майор А. И. Антонов – начальник штаба Южного фронта. К этому времени войска фронта велинапряженные оборонительные бои. В ходе этих боев штабом Южного фронта подготовлена и в ноябре проведена Ростовская наступательная операция, в результате которой разгромлена 1-я немецкая танковая армия. Освобожден Ростов-на-Дону, а противник отброшен от этого города на 60–80 км. С июля 1942 г. Алексей Иннокентьевич последовательно возглавлял штабы Северо-Кавказского фронта, Черноморской группы войск и Закавказского фронта. В декабре 1942 г. приказом Ставки Верховного Главнокомандования Алексей Иннокентьевич назначается первым заместителем начальника Генерального штаба и начальником Оперативного у правления.
В январе 1943 г. генерал А. И. Антонов в качестве представителя Ставки направлен на Брянский, а затем на Воронежский и Центральный фронты. Воронежско-Касторненская операция, в ходе которой Алексей Иннокентьевич занимался координацией действий войск, была успешно завершена, освобождены города Воронеж и Курск. Первой большой стратегической операцией, в планировании которой А. И. Антонов принимал участие, стала Курская битва.
20 мая 1944 г. генерал армии А. И. Антонов представил на рассмотрение Ставки план этой операции, получившей кодовое наименование «Багратион»[33]. В результате мощных ударов четырех фронтов советские войска разгромили группу армий «Центр», освободили Белоруссию, часть Литвы и Латвии, вступили на территорию Польши и подошли к границам Восточной Пруссии, продвинувшись на 550–600 км и расширив фронт наступления более чем на 1000 км.
Командующие войсками, приезжавшие в Ставку, прежде чем идти к Верховному Главнокомандующему, шли к А. И. Антонову и советовались с ним по своим планам и всем вопросам подготовки боевых действий. Представители Ставки, направляя свои доклады И. В. Сталину, непременно адресовали их копию «товарищу Антонову», зная, что генерал предпримет по этим докладам все необходимое точно и в срок.
Маршал Советского Союза А. М. Василевский писал: «Генерал армии Антонов А. И., будучи Первым Заместителем нач. Генштаба, фактически с весны 1943 года несет на себе всю тяжесть работы нач. Генштаба при Ставке Верховного Главнокомандования».
8 мая 1945 г. Германия подписала акт о безоговорочной капитуляции, а через несколько дней советские войска разгромили группировку немецко-фашистской армии в Чехословакии. 4 июня 1945 г.: «За умелое выполнение заданий Верховного Главнокомандования в деле проведения боевых операций большого масштаба» генерал армии А. И. Антонов награжден высшим полководческим орденом «Победа».[34]
В первых числах июня 1945 г. Генеральный штаб под руководством А. И. Антонова вместе с А. М. Василевским завершил разработку плана войны с Японией. 7 августа И. В. Сталин и А. И. Антонов подписали приказ о начале боевых действий против Японии с утра 9 августа. Советскими войсками полностью освобождены Маньчжурия, Ляодунский полуостров, Северная Корея, южная часть острова Сахалин и Курильские острова.
В течение 1945 г. расформированы все фронты и многие армии, корпуса и отдельные части, сокращено количество военно-учебных заведений. На Антонова была возложена ответственность за исполнение Закона о демобилизации. В течение 1945–1948 гг. демобилизовано 8 млн человек, кадровые войска организационно сведены в военные округа.
14 мая 1955 г. Советский Союз и его союзники подписали в Варшаве Договор о дружбе, сотрудничестве и военной помощи, т. н. Варшавский договор. А. И. Антонов избран Генеральным секретарем Политического консультативногокомитета и назначен начальником штаба Объединенных вооруженных сил.
Это была удивительно гармоничная пара, Алексей Иннокентьевич и Ольга Васильевна. Потянутый, с гвардейской выправкой еще царских времен генерал и тоненькая стройная балерина, которая была моложе мужа на двадцать лет. Они резко отличались от всех красотою и достоинством, трепетным отношением друг к другу и даже тем, что, разговаривая между собой, легко переходили на французский…
Алексей Иннокентьевич любил людей прямых, открытых, превыше всего ценил в них самостоятельность, преданность своему делу. Его возмущали грубость, недобросовестность, ложь, неуважение к человеческому достоинству. Краткую, но в то же время емкую и высокую оценку А. И. Антонову дал Маршал Советского Союза Г. К. Жуков: «Алексей Иннокентьевич был в высшей степени грамотный военный, человек большой культуры и обаяния».
Он умер на службе 18 июня 1962 г. Похоронен он на Красной площади в Москве. Ольга Васильевна ослепла от горя, с большим трудом врачам удалось отчасти вернуть ей зрение. Она пережила супруга на 46 лет.
Имя выдающегося военачальника[35] присвоено Санкт-Петербургскому высшему военно-топографическому командному училищу.
«Бедный, бедный, Павел!»
«Мужицкий царь» – это кличка не Пугачева, а… Павла I. Так презрительно именовали его царедворцы и в конце концов убили, этого странного государя, который мечтал и пытался самовластье уравновесить высокими
Павел I нравственными принципами, соединить светскую власть самодержца и духовность человека, осознающего свою ответственность за данный ему Богом народ и страну.
«Бедный, бедный Павел!» – услышал он и сопровождавший его вельможа однажды, когда, по заведенному порядку, твердым шагом шел через Сенатскую площадь, где еще не был воздвигнут Медный всадник. С ужасом глянул тогда еще не государь, а цесаревич на темную призрачную фигуру, двигающуюся с ними рядом, и узнал в нем Петра I. «Бедный, бедный Павел!» – повторил призрак, и с этой минуты «Русский Гамлет» не сомневался ни в своем предназначении, ни в своей гибели.
Павел, в отличие от своей матери, был государем легитимным, законным, наследовавшим престол по праву.
Дожидался Павел власти долго (при этом заговоров для свержения Екатерины II не готовил и даже не замышлял), порою впадая в отчаяние не столько от того, что он не государь, сколько ужасаясь многому, что сопутствовало царствованию Екатерины II, особенно в последние годы правления.
Павел I грезил о власти, но она все равно неожиданно свалилась на него в его 42 года. По любым меркам, тем более по меркам XVIII столетия, был он весьма немолод и ко времени восшествия на престол уже сильно душевно изломан прожитой, достаточно большой и достаточно трагической жизнью.
Павел I получил прекрасное образование. Правда, ему ставили в вину, что он увлекался, как и Петр III, прусскими военными порядками и личностью короля Фридриха Великого, так ведь великий, как бы мы сказали сегодня, «пиарщик» Фридрих, с которым могла в этом соперничать только Екатерина, создал себе такой образ, что им увлекались все, даже Вольтер. Это всеобщее увлечение, подобное тому, как чуть позже увлечется Европа «злодеем Бонапарте» – Наполеоном. Павел в пристрастиях и во многом ином – сын своего времени.
После всех карикатур на него трудно себе представить, что Павел был ироничным, веселым светским львом, правда, со странностями: временами он впадал в приступы дичайшего раздражения, когда по пустяковому поводу кричал, топал ногами, мог с поднятой для удара тростью погнаться за тем, кто вызвал его гнев. Современные медики предполагают, что, скорее всего, Павел страдал заболеванием, родом мигрени, вызывавшим болевые спазмы – острейшую головную боль и нервные припадки. Резкие перепады настроения породили множество легенд о самодурстве императора.
Первый брак Павла не удался – великая княгиня Наталья Алексеевна[36] скончалась при родах, и на похоронах Павел узнал, что она изменила ему с его же закадычным приятелем графом Андреем Разумовским.
Второй брак с вюртембергской принцессой Софией-Доротеей, ставшей по принятии православия Марией Федоровной, казался вполне удачным – у супругов родилось 10 детей, будущее династии было обеспечено. Обнаруживалось в супругах и родство душ – вся Европа восхищалась этой парой, когда они под именем графа и графини Норд (графы Севера) совершали путешествие по Италии, Германии и другим странам, где приятно удивлялись знаниям Павла в истории и теории искусства.[37]
Устраненный полностью своей матерью от участия в управлении государством, все свое свободное время он посвящал изучению права, экономики, положению дел в государстве. За годы вынужденного бездействия он подготовил продуманную программу реформирования России, которую начал спешно реализовывать при своем восшествии на престол. Реализовывал энергично и стремительно, будто чувствовал, что времени ему отпущено мало.
Всего за четыре года царствования им подписано 2179 законодательных актов, в среднем 42 в месяц (при Петре I – 8 в месяц, при Екатерине II – 12 в месяц, при Александре I – 37). Реформы Павла не были скоропалительны и незрелы.
«Тщетны попытки позднейших историков заслонить единственную цель, важную для Павла, – служить своему Отечеству и народу. Земледелие, промышленность, торговля, искусства и науки имели в нем надежного покровителя. Для насаждения образования и воспитания он основал в Дерпте университет, а в Петербурге – училище для военных сирот (Павловский корпус). Для женщин – институт ордена св. Екатерины и учреждения ведомства императрицы Марии. Была основана Российско-Американская компания, Медико-хирургическая академия. За все царствование Екатерины в солдатских школах выучилось 12 тыс. человек, при Павле – 64 тыс. человек. Был внесен порядок в лесное дело: специальным законодательством казенные леса ограждались от вырубки. Как и при Петре I, возрастает число государственных ведомств, занимающихся экономикой, коммерцией, финансами.
Но самое главное – введены правовые нормы, устранившие наиболее вопиющие беззакония крепостничества. Павел запретил продажу крестьян без земли, ограничил барщину тремя днями. Он пресекал чрезмерную роскошь, увеселения аристократии.
Особым нападкам подвергался император за реформы в армии. Бессмысленной муштрой пытались представить его поистине героические усилия по созданию дисциплинированного современного войска. Средством преодоления разболтанности стал устав. Именно при Павле неукоснительное следование уставу на все последующие времена вплоть до недавнего времени стало основой боеспособности русской армии. Простой народ и солдаты всей душой любили императора. Даже его враги не могли не признать это: „Несомненно, что император никогда не оказывал несправедливости солдату и привязал его к себе, приказывая при каждом случае щедро раздавать мясо и водку“ (Л. Беннигсен)».[38]
Но проблема в том, что изменения предпринимались стремительно и столь же стремительно могли быть отменены. Как из рога изобилия сыпались регламентации – в том числе и мелочные. Чего стоят знаменитые запреты на ношение круглых шляп (признак сочувствия якобинцам, видите ли), на употребление некоторых слов, например «общество». Вместо «клуб» велено было употреблять слово «собрание», «отечество» – «государство», «стража» – «караул» и т. д.
Павел I первым делом поссорился с гвардией (без поддержки и участия которой не обошелся ни один дворцовый переворот). Он пытался отучить офицеров от барских привычек екатерининских времен. Запретил офицерам носить шубы и муфты. (Некоторые из них даже ухитрялись командовать солдатами, сидя в санях.) Гвардия за спиною императора начала роптать. Его обвиняли во всех грехах: мало того, что он ввел униформу по прусскому образцу, он заставил гвардию «служить»! Офицерам вменено в обязанность обучать синхронности всех действий солдат в строю – «артикулов», маршировке. Был введен прусский парадный шаг. Этот парадный шаг жив в российской армии поныне.[39]
«Павел I отменил запрет телесных наказаний для дворянства. Раздача титулов и наград привела к их девальвации. Установлено, что крепостные крестьяне должны работать на барщине не более трех дней в неделю, и в то же время 600 тысяч душ раздарено приближенным…».[40]
При восшествии на престол Павел I объявил: «Все будет, как при бабушке» – имелась в виду Елизавета, и в первую очередь запрет смертной казни. В числе первых указов – распоряжение «Все последствия Пугачевского бунта предать забвению, а всех виновных простить!», что было восторженно воспринято казаками, в первую очередь уральскими, и убедило их в том, что Павел Петрович – государь истинный и сын отца своего, собственно, за возвращение которого и ратовали пугачевцы.
Павел I всеми силами и средствами стремился доказать, что честь и благородство – категории вечные, и не может быть таких времен, когда они утрачивают свою ценность, а если такие времена наступают, то дело правителя их исправлять, истребляя всяческую нечистоту.
Лично, безусловно, честный и мягкосердечный, Павел постоянно вступал в противоречия с самим собою. Так, однажды он увидел, что у солдата, стоящего на карауле, по щекам текут слезы, на вопрос, что характерно, не самого императора, а вызванного им разводящего, солдат ответил:
– Мать померла, сейчас в церкви отпевают!
– Так отчего же ты здесь?! – воскликнул государь. – Ступай, отдай долг сыновней любви родительнице своей, превыше коего ничего нет в мире! За тебя на часах государь отстоит! – и, приняв с точным знанием артикула оружие, два часа отстоял на карауле, пока, в соответствии с регламентом, не пришла смена.
Но при этом царском великодушии целый полк прямо с парада, естественно пешком, отправлен в Сибирь за нарушение формы одежды.
Губительное для государственного деятеля смешение личных поступков с государственными актами выглядело достаточно нелепо, хотя с точки зрения обывателя, порой, было абсолютно логично.
Когда Павел I предложил царственным особам Европы решить межгосударственные конфликты путем поединка между монархами, как в старые добрые времена, вместо того чтобы отправлять на военную бойню солдат, это было встречено, мягко говоря, с недоумением.[41]
Павел I был «человеком жеста», поэтому очень часто его деяния носили совершенно театральный характер. Так, рыцари Мальтийского ордена, предлагавшие Павлу возглавить мальтийцев, прибыли к Зимнему дворцу в запыленных сапогах и каретах, словно проделали дальний путь. Соответствующим образом, как пилигримов и крестоносцев из земель Гроба Господня, их и встречали, хотя до аудиенции у Павла они больше месяца в покое и комфорте проживали в Питере.
«Отметим еще глубокую набожность Павла I, его аскетический быт. Спал он на жесткой солдатской кровати, носил простой мундир, не любил роскошных нарядов, увеселений… чувство мести было чуждо императору, он никогда не позволял себе расправы за шутки в свой адрес. Беспощадно суров он был только в том случае, если страдали интересы Отечества. Лень, казнокрадство, халатность, бесстыдство вызывали в нем справедливый гнев. Мягкий и чувствительный по натуре, Павел I предписывал себе неукоснительную строгость как обязательное качество государя, его непременный долг по отношению к подданным».
Павел считал исключительно важным поддержание непосредственной связи с народом. Во дворце по его приказанию установили специальный ящик, куда человек любого звания и сословия мог подать прошение или жалобу. Ключ от ящика был только у императора. Ежедневно Павел самолично вынимал оттуда почту и тратил иногда несколько часов на чтение корреспонденции и принятие решений.
Однако «Император культивировал гипертрофированное самовластье. Если учесть его стремление вмешиваться во все и вся, включая мелочи, можно себе представить, сколь быстро рос ком глупостей, всевозможных недоразумений, а значит, и раздражения в обществе».[42] Его политика была, в лучшем случае, непонятна, в иных вызывала сопротивление, которое очень быстро получало финансирование и управление. Павел плохо разбирался в людях, оболганный и затравленный, он распылил свою волю на мелочные придирки, восстановив против себя дворянство и гвардию.
Разлад с Австрией и Англией, сближение с Францией, присоединение к наполеоновской континентальной блокаде Британии больно ударили по интересам русского купечества: туманный Альбион – основной покупатель сырья, прежде всего леса, корабли великолепного английского флота построены из российской древесины. Понятно, что британцы недовольны и готовы финансировать заговор против императора…
И правда, у правителей туманного Альбиона были нешуточные основания беспокоиться. Заключив военный союз с Наполеоном, Павел I объявил войну Англии. Весной ожидалось открытие военных действий – совместный поход с Наполеоном в Индию. Тогда в обществе этот план представлялся заговорщиками безумным. Однако сегодня военные историки, исследовав все документы, уверяют, что кампания достаточно продумана и спланирована. В Тихом океане ее должны были поддержать три судна из Петропавловска-Камчатского. Не надо забывать, что Россия располагала в Тихом океане еще флотом Российско-Американской компании. Во всяком случае, Лондон был всерьез напуган: «Тревога почти всеобщая, – сообщает секретный прусский агент из Лондона, – особенно после того, как узнали о приказе императора Павла трем русским фрегатам выйти с Камчатки и перекрыть нашу торговлю с Китаем».
Наполеон, уже находясь на о. Святой Елены, неоднократно мысленно возвращался к своему союзу с Павлом. «Трагическую смерть его он воспринимал как крушение надежд, до конца дней он был убежден, что заговор и убийство – дело рук англичан» (Н. Я. Эйдельман).
Павел мечется, ощущая атмосферу предательства, сгущавшуюся вокруг него. Его преследуют мысли о смерти отца – Петра III. В этом ощущении надвигающейся смертельной беды он начинает строительство замка, где можно было бы укрыться, который заслонил бы его от непонимания, растущего не только в среде придворных, но и в стране. Все его мысли начинает занимать строительство дворца-крепости – Михайловского замка.
Б.А. Алмазов | 
