Доклад на международной научной конференции "Еврейско-большевицкий переворот 1917 года как предпосылка красного террора и голодоморов"
(Киев, Межрегиональная Академия управления персоналом, 25 ноября 2005 г.)

Благодарю за приглашение выступить в вашей Академии и за оказанное доверие мне как докладчику из Москвы. Быть может, не все присутствующие согласятся с моим докладом в каких-то его отдельных аспектах, терминологических и иных. Несогласные могут высказать свои суждения. Полагаю, что для того и проводятся научные конференции, чтобы выслушать разные мнения и обсудить их, совместно приблизившись к истине.

Тема конференции, связанная с голодомором, мне лично очень близка, так как это и часть истории моей семьи. Моя мать, бабушка и ее сестра чудом выжили в этом голодоморе в Полтавской области, им удалось спаслись лишь бегством в Сибирь с помощью родственников.

Их ужасающие свидетельства стали для меня первым уроком о сути марксистской власти и укрепили меня в уважении к памяти боровшегося против нее моего деда, белого офицера, расстрелянного большевиками. Затем мне и самому как сотруднику одного из русских эмигрантских издательств в Германии довелось заниматься содействием своему народу в идеологическом преодолении этой власти (к сожалению, в должной мере этого до сих пор не произошло, что стало причиной катастрофы на новом витке). Двадцатилетнее пребывание на Западе дало также и опыт лучшего понимания причин и действующих сил так называемой "русской революции", которую организаторы данной конференции совершенно правильно назвали «еврейско-большевицким переворотом». Примерно так – «жидобольшевицким» – его называли и в русской эмиграции.

Стихийный и организационный факторы в антихристианских революциях

Революции, резко меняющие социально-экономический уклад и государственный строй целых стран и цивилизаций – одна из характерных черт Нового времени, наступившего после христианского Средневековья вследствие так называемых буржуазных революций. Среди бытующих объяснений причин у их исследователей можно выделить два противоположных подхода.

Одни объясняют подобную смену государственного строя неким объективным развитием "производительных сил и производственных отношений" (марксизм), естественным "прогрессом" человечества (просвещенческий позитивизм), поступательным "завоеванием свободы массами" (либеральная демократия) и т.п.

Другие видят во всех революциях, свергающих старый порядок, действие тайных организованных инструментов мiрового заговора – иллюминатов, масонства и т.п., управляемых  закулисной верхушкой, которая стремится к мiровому господству.

В поиске истины нам целесообразно совместить эти два подхода на основании православного учения о смысле истории. То есть мiровой революционный процесс (или заговор) существует, и в нем складываются воедино две составляющие: стихийная и организованная.

Стихийная состоит в том, что общество, отказываясь от Божественной Истины, неизбежно ступает на путь деградации, самоуверенно полагая при этом, что идет по пути "прогресса" и "освобождения от мракобесия". Такое саморазложение человечества в силу собственных греховных склонностей подобно процессу духовной энтропии (за которой, конечно, изначально стоят силы зла на духовном уровне). В православном учении эта энтропия называется апостасией, то есть отступничеством от истинного Божественного знания и от служения Богу, и происходит этот процесс под воздействием "тайны беззакония" (2 Фес. 2:7), которая завершится к концу истории временным царством антихриста.

Организованная же составляющая мiрового заговора состоит в том, что эта "естественная" деградация-энтропия сознательно поощряется и легализуется в виде "нормы" той денежной силой, которая стремится к господству над мiром. Расчеловеченным человечеством, превращенным в эгоистичную животную массу, проще управлять, контролируя его материальные потребности. При этом деньги становятся абсолютным критерием, а их создатели и владельцы – абсолютной властью. Это основное свойство либеральной демократии, насаждаемой ныне во всем міре. Организующей силой этого процесса является та небольшая часть человечества или даже выделившаяся из нее группа людей (еврейские международные банкиры), которая на основании своей религии (иудаизма) считает себя "богоизбранной" для мiрового господства над всеми прочими народами, подобными скоту (что откровенно утверждается в иудейском кодексе поведения "Шулхан арух").

Сложением этих двух составляющих – стихийного энтропийного разложения старого мiра и организационного свержения старой власти с насаждением новой – и обезпечивается успех заговора: его движущая сила обычно порабощает человечество не столько откровенным насилием, сколько поощрением и "освящением" греховной свободы человека. Скользить вниз легче, чем подниматься вверх – вот в чем причина ее успеха. Успех революций объясняется также и тем, что, как правило, в них не проповедуются совсем уж ложные ценности, а избираются частичные правильные – например, свобода, равенство, братство, – но, когда их отрывают от Божественного истока и абсолютизируют в виде неких рецептов "рая на земле", они становятся элементами разрушительного сатанинского соблазна.

Именно в эту сторону были направлены все духовные и политические революционные перемены в христианскую эпоху: Возрождение (дохристианского язычества) ХIV-ХVI веков, Реформация (христианства иудаизмом) ХVI век; затем с ХVII века начались и политические антимонархические революции под лозунгом "прав и свобод".

Частота этих революций нарастает по мере усиления в них организационной составляющей, усиливается и их разрушительная направленность против сложившегося традиционного строя христианских государств.

Карикатура Роберта Майнора “О-очень приятно!” в “Сент-Луис пост диспэтч” (1911). Карл Маркс в окружении благодарной аудитории финансистов Уолл-Стрита: Джона Д. Рокфеллера, Дж. П. Моргана, Джона Д. Района из “Нэшнл Сити Бэнк” и партнера Моргана — Джорджа У. Перкинса. Сразу же за Марксом стоит Тедди Рузвельт, лидер Прогрессивной партии.

Марксизм как союз еврейских банкиров с нигилистами

В этом мiровом революционном процессе совершенно новым явлением предстает революция в России 1917 года, которая началась как масонско-буржуазная, демократическая в феврале (это было злоупотребление идеей "свободы") и, вопреки планам февралистов, вылилась в коммунистический переворот в октябре (злоупотребление идеей "равенства").

Если ранее буржуазные революции в Европе не требовали слишком больших человеческих жертв (за исключением якобинского террора во Франции, где жертвы исчислялись многими тысячами), то установившийся с 1917 года коммунистический режим уничтожил целые социальные слои как потенциальных противников нового строя, не совместимых с ним. По легко проверяемому подсчету эмигрантского профессора И.А. Курганова с 1917 по 1959 годы страна потеряла 110 миллионов человек, в том числе 66 миллионов в невоенное время "социалистических преобразований"[1]. В числе этих жертв и многие миллионы умерших, в основном крестьян, от искусственного голода в 1921-1922 и 1932-1933 годах.

Объяснить столь огромные человеческие жертвы можно, лишь проанализировав, чем коммунистическая революция отличалась от всех предыдущих. За ответом далеко ходить не надо, достаточно взять опубликованный в 1848 году Марксом и Энгельсом "Манифест коммунистической партии"[2] – «первый программный документ научного коммунизма» (согласно официальному советскому определению). Его основные цели:

– «Уничтожение частной собственности». Это достижимо «лишь при помощи деспотического вмешательства в право собственности»: «отмена права наследования... конфискация имущества... обязательность труда для всех, учреждение промышленных армий».

– «Уничтожение семьи» – «Коммунистам можно было бы сделать упрек разве лишь в том, будто они хотят ввести вместо лицемерно прикрываемой общности жен официальную, открытую... Общественное и безплатное воспитание всех детей».

– Уничтожение нации: «Отменить отечество, национальность. Рабочие не имеют отечества... Национальная обособленность и противоположности народов все более исчезают... Господство пролетариата еще более ускорит их исчезновение».

– Уничтожение религии: «Законы, мораль, религия – все это... не более как буржуазные предрассудки»; коммунизм «отменяет вечные истины, он отменяет религию, нравственность» буржуазной эпохи, ибо «коммунистическая революция есть самый решительный разрыв... с идеями, унаследованными от прошлого».

Если предыдущие буржуазные антимонархические революции соблазняли народы "свободой" (точнее свободой греха), то коммунистическая революция была основана на соблазне "искоренения мірового зла" (эта особенность большевизма и позволила ему обманно укорениться в части русской интеллигенции с ее обостренным стремлением к справедливости). Но это "искоренение зла" предлагалось на пути безбожия и насилия над человеком, лишения его богоданной свободы. По сути это означало превращение человека в подконтрольное власти животное существо, а общества – в строго регламентированный муравейник.

И поскольку человек по своей природе не был предназначен для этого, он сопротивлялся – и сознательно (отсюда гражданская война и тысячи восстаний по всей России), и безсознательно, в силу своих потребностей в частной собственности, в семье, в национальности и чувстве родины (что связано в памятью предков), в своих святынях, в религии как связи с Богом и объяснении смысла жизни. Всего этого большевики искоренить не могли никаким террором. Но именно потому террор и стал многомиллионным, что коммунизм вел борьбу против неистребимой природы созданного Богом человека. «Террор – средство убеждения», писал Ленин после захвата власти, и у его последователей голодомор был одним из таких "средств убеждения".

При столь разрушительной, неестественной целепостановке марксизма доля стихийности в становлении коммунистического строя в России была очень мала (режим поддержали менее 1 % населения, большевики лишь лживо твердили о "народном выборе"). Тогда как роль организационного, насильственно-террористического фактора возросла чрезвычайно.

Кому же и для чего понадобилось воплощать в жизнь столь неестественную и разрушительную программу?

Перефразируя Ленина, в коммунистическом строе можно видеть один духовный исток (сатанинский): отвержение Закона Божия и Царства Небесного ради построения тоталитарного "рая на земле" (царства антихриста); и две политические составные части, нижнюю и верхнюю:

1) нижняя составляющая объединила разночинных духовно необразованных обманутых людей с вожаками из интеллигенции, которые по своему горделивому побуждению впали в соблазн построить «своею собственной рукой» "рай" для трудящихся, для чего достаточно отнять у капиталистов их богатства и поделить между всеми;

2) верхняя же составляющая заключалась в циничном использовании этого низового побуждения справедливости главными мiровыми капиталистами, стремившимися построить материалистический "рай на земле" только для себя как господствующего племени, уничтожая коммунизмом препятствия этому в виде традиционных, христианских властей и потом небывало закабаляя трудящихся.

Совпадение интересов этих двух, столь противоположных по целям, составных частей в развитии коммунизма заключалось в наличии у них общего противника – христианского мiра, который стремились разрушить те и другие (даже Б. Дизраэли упоминал об этом явлении как о «союзе искусных накопителей богатств с коммунистами»; – см. роман "Конигсби, или Молодое поколение", 1844 – издан как раз накануне выпуска марксистского "Манифеста").

Разумеется, ведущая организующая роль в этом симбиозе принадлежала мiровой финансовой силе – еврейским банкирам, мiровой закулисе, как ее потом назвал философ И.А. Ильин, поскольку она предпочитает себя до времени не раскрывать. В истории для достижения своих целей она всегда пользовалась самыми разными общественно-политическими силами – ересями, философскими учениями, религиозными и социальными реформами, восстаниями против несправедливости, революциями, войнами и т.п., направляя их активность против структур, удерживающих старый мiропорядок. Это естественный прием в политике: учитывать и использовать всех полезных попутчиков и "полезных идиотов". Если таковых нет готовых, можно пытаться их создать – в зависимости от конкретных возможностей эпохи, от политической раскладки сил, да и от национальных качеств того или иного народа.

Так, для свержения монархий в западных христианских странах было достаточно тайного масонства, созданного иудейством в верхах общества с целью его дехристианизации – в индивидуалистическом варианте, соответствующем западной психологии. Но затем мiровая закулиса ощущает потребность в радикально разрушительном инструменте для низов в еще не контролируемых странах: таким инструментом и стал завистливо-коллективистический коммунизм, он хорошо описан Достоевским в "Бесах". В Новой истории его предтечей по методам можно считать террор атеистов-якобинцев Робеспьера во Французской революции (не случайно ей во многом подражали большевики). В полный же голос этот революционный  инструмент заявил о себе в 1848 году в цитированном выше "Манифесте Коммунистической партии": «Коммунисты считают презренным делом скрывать свои взгляды и намерения. Они открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя» [3].

Напомним, что Маркс и Энгельс получали финансовую поддержку от американских банкиров через их представителя во Франции Ж. Лаффита, банкира и политика, который признал в своих дневниках: «Им нужно было помочь в осуществлении революции рабочих во всем мiре. Они сейчас над ней работают... Их планы воплотятся в целостную доктрину, которая сокрушит основы светских династий и предаст последние пожиранию низшими массами. И я молюсь на это»[4].

В этих словах выражена подлинная, разрушительная цель коммунизма. Однако острие этой революции направлялось тогда банкирами не на «весь мiр», а именно на сокрушение «династий», то есть монархий как строя наименее благоприятного для всевластия денежной силы.

Постоянный адрес данной страницы: http://rusidea.org/?a=6002