Вот что относительно финансирования дудаевского режима, выяснила Парламентская Комиссия по исследованию причин и обстоятельств возникновения кризисной ситуации в Чеченской Республике.

«Признав президентские выборы в Чечне незаконными, федеральные органы власти, тем не менее, продолжали финансирование этой республики. Периодически от Минфина в Ичкерию поступали значительные суммы наличных денег. Так в марте 1992 года в Грозный из России было доставлено 150 миллионов рублей наличными. В августе того же года в Чечню из Москвы поступает новая порция наличных денег в размере 500 миллионов рублей.

В конце 1992 года в Москву приезжал премьер-министр Чечни Я. Мамадаев, и речь шла уже о 2,5 миллиарда рублей. И в начале апреля 1993 года эти деньги начинают поступать в Грозный... »

Никаких отчётов, куда тратились федеральные деньги, передаваемые Ичкерии, Дудаев и его правительство, естественно, никому не давали. Комиссия не смогла даже выяснить, кто конкретно являлся получателем сумм, поступающих из Москвы в Грозный. Егор Тимурович Гайдар, бывший в то время и.о. Председателя Правительства России, говорил членам Парламентской Комиссии, что деньги якобы передавались ректору Грозненского университета (?!).

Однако Мухади Шахидович Исраилов, возглавлявший (после похищения и убийства прежнего ректора ЧИГУ Виктора Абрамовича Кан-Калика) Грозненский университет, заверил Комиссию, что никаких федеральных денег он не получал.

Другое направление официального финансирования незаконного режима Дудаева – перечисление средств из пенсионного фонда России якобы для выплаты пенсий на территории Чечни. Несмотря на достоверные сведения о массовых невыплатах пенсий в республике, финансирование Ичкерии из пенсионного фонда продолжалось вплоть до марта 1994 года, и за это время в Грозный было перечислено более 2,5 миллиардов рублей.

Кроме непосредственного федерального финансирования значительные суммы в рублях и долларах США в Ичкерию поступали из (коммерческих) банков. Так, Кредобанк только за первую половину 1994 года (на фоне ухудшения взаимоотношений Москвы и Грозного) перечислил в Чечню 1350 тыс. американских долларов. Вообще, по мере того, как уменьшались поступления в Ичкерию финансов из федерального бюджета, всё более активную роль в финансировании преступного дудаевского режима брали на себя частные банки. Деньги в Чечню перечисляли такие крупные банки, как «Столичный», «Менатеп», «Российский кредит», «Мост-банк», «Альфа-банк», «Автовазбанк» и др.

Центральный банк России знал об этой деятельности коммерческих банков, но и пальцем не пошевелил, чтобы пресечь финансирование криминального дудаевского режима. Сейчас трудно сказать, какими мотивами руководствовались руководители коммерческих банков и Центрального банка России, завязавшие тесное деловое сотрудничество с сепаратистами из Грозного, но финансовая помощь правительству Ичкерии продолжалась даже тогда, когда на территории Чечни начались военные действия.

Апофеозом финансовой поддержки Ичкерии можно считать операцию обмена советских денег на новую российскую валюту. В этой операции участвовали и бывшие Советские республики. Так, в 1993 году, 20 и 21 марта на двух самолётах из Таллинна в Грозный под видом диппочты было доставлено в общей сложности 18,2 тонны советских денег, изъятых из обращения в Эстонии. Эти деньги Грозный успешно обменял на новую российскую валюту. Поставки в Грозный старых советских денег, для последующего их обмена на российские осуществлялись и из других республик бывшего СССР – из Латвии, Грузии, Азербайджана, Таджикистана и т.д.

Ещё одним мощным источником поступления средств являлись многочисленные финансовые акции с фальшивыми «авизо» и изготовление фальшивых российских и иностранных денег. По свидетельству некоторых людей, уехавших из Грозного в 1993 – 1994 годах, фальшивые доллары США открыто продавались на Центральном рынке. Такая вот зарисовка из свидетельских показаний:

«На продуктовом прилавке в торговых рядах рынка стоят две таблички. На одной из них надпись "Доллары настоящие” и цифры обменного курса, на другой табличке надпись "Доллары фальшивые” и цифры обменного курса, в два раза меньшего, чем для "настоящих” долларов. За прилавком чеченская женщина средних лет, торгующая долларами, настоящими и фальшивыми. Обменный пункт в ичкерийском исполнении».

Есть свидетельства о том, что фальшивомонетчество в Ичкерии было поставлено на государственную «основу». Из Чечни фальшивые рубли и доллары попадали в различные регионы России, а доход от этого криминального промысла поступал на счета функционеров дудаевского режима.

МВД России констатировало, что «… Преступные группы чеченцев из числа сторонников Дудаева развернули активную деятельности по подделке денег и банковских документов, что нанесло существенный урон финансовой системе России. За последние три года на территории республики образовался крупнейший центр по производству фальшивых денег и подложных финансовых документов. В 1993 году в Российской Федерации изъято фальшивых денежных купюр на сумму 9,4 млрд. рублей, из которых 3,7 млрд. рублей проходит по делам с прямым или косвенным участием лиц чеченской национальности….
В основном поддельные деньги печатались в Ленинском районе г. Грозного, Шалинском, Урус-Мартановском районах республики, а затем через разветвлённую сеть посредников крупными партиями запускаются в платёжный оборот на территории России и других стран – участниц СНГ .

Конечно, изготовление фальшивых денег это криминальный промысел, и государство редко выступает в качестве заказчика или покровителя фальшивомонетчества. Однако, имеются свидетельские показания бывших работников правоохранительных органов о том, что чеченские эмиссары, задержанные в Москве, Санкт-Петербурге и в Нижнем Новгороде, были отпущены вместе с «товаром» фальшивых долларов и дойчмарок и благополучно вернулись в Ичкерию. Что это – результат коррупции в «органах» или вмешательство высокопоставленных покровителей Дудаева в Российской Федерации? Однозначного ответа на этот вопрос у автора этих строк нет.

Другим криминальным промыслом были акции с фальшивыми «авизо». По сведениям МВД России, «при активном участии чеченских преступных группировок были организованы хищения денежных средств с использованием кредитных авизо и чеков «Россия» на сумму около 4 триллионов рублей.

В 1992 году органами внутренних дел России возбуждено 617 уголовных дел по фактам хищений в банковской системе, в том числе 170 – по фактам хищений с использованием авизо. В 1993 году соответственно 1556 и 791, а в 1994 году – около 4 тысяч и более 1 тысячи».

Легко видеть динамику роста хищений в банковской системе, в том числе при помощи авизо. И в этом усматривается уже не просто халатность или некомпетентность работников банковской системы – здесь явный сговор с преступниками, скрывавшимися после совершения преступлений на территории «суверенной» Ичкерии.

И, как констатировала Парламентская Комиссия, «негативную роль здесь сыграл Центральный банк России, создавший новую финансовую структуру: расчётно-кассовый центр (РКЦ). За счёт этого промежуточного звена, выполнявшего роль "чёрного ящика”, разрывалась видимая связь между реальным отправителем денег и их получателем».

Разумеется, этот золотой дождь, пролившийся на руководство Чеченской республики, не был простой благотворительностью «демократов» из правительства России. Львиная доля доходов Дудаевского режима возвращалась в Москву на счета будущих мультимиллионеров и миллиардеров. За эти деньги скупались заводы и шахты, нефтепромыслы и недвижимость в столице и в других городах России.

Крупным источником как рублёвых, так и инвалютных поступлений режиму Дудаева являлись нефть и нефтепродукты. Чечня получала от продажи нефти и нефтепродуктов за границу в 1991 – 1994 годах миллиарды долларов США. Парламентская Комиссия выяснила следующее.

К 1991 году нефтегазовый комплекс республики включал 54 предприятия. Крупнейшее в Чечне производственное объединение – «Грознефтеоргсинтез» включало в себя три нефтеперерабатывающих завода: Новогрозненский НПЗ, Грозненский НПЗ им. Шарипова, Грозненский НПЗ им. Ленина, а также Грозненский нефтехимкомбинат. Кроме автомобильного бензина, дизтоплива, мазута, бензина для химической переработки объединение «Грознефтесинтез» выпускало специальное авиационное масло МС-20 и твёрдые парафины.

По имеющимся в Комиссии данным, на заводы Грозного для переработки поступало:
– 15 млн. тонн (из них грозненской – 3,9 млн. тонн) в 1991 году;
– 9,7 млн. тонн (из них – 3,2 млн. тонн грозненской) в 1992 году;
– 3,5 млн. тонн (из них – 2,4 млн. тонн грозненской) в 1993 году;
– 2,98 млн. тонн (из них – 1,2 млн. тонн грозненской) в 1994 году.

При этом значительная доля «внешней» нефти приходилась на нефть Западной Сибири.

Несмотря на прямой финансовый ущерб, никаких решений по особому режиму работы с нефтегазовым комплексом Чеченской Республики ни на правительственном, ни на президентском уровне не принималось. Более того, на встрече двух министров топлива и энергетики – Черномырдина В.С. (от Российской Федерации) и Дурдиева З. (от Ичкерии), состоявшейся 6 июля 1992 года, с российской стороны не только не было предъявлено каких-либо претензий, но активно рассматривались вопросы дальнейшего «сотрудничества» и заключения международных договоров.

Согласно официальным данным Минтопэнерго, поставка в Грозный ставропольской нефти была прекращена только в августе 1993 года, а из Дагестана – лишь в ноябре 1994 года, то есть менее чем за месяц до начала военных действий на территории Чечни.

Одним из сторонников сотрудничества федеральной власти с сепаратистами Ичкерии на поле нефтяного бизнеса был Егор Тимурович Гайдар, давший Комиссии следующие показания:

«Грозненский нефтеперерабатывающий завод – это крупнейшее нефтеперерабатывающее предприятие России, снабжавшее (нефтепродуктами) значительную часть Северного Кавказа, Ставрополья, Краснодарского края и так далее. В этой связи разом перекрыть нефтяной кран означало, по меньшей мере, оставить эти регионы без топлива к посевной, что сильно бы наказало не только Чечню, но и Россию тоже».

На самом деле, нефтепродукты из Чечни поступали не в народнохозяйственные комплексы регионов Северного Кавказа, а в различные коммерческие структуры, учреждённые подельниками Дудаева. В такие, как, например, торговый дом «Мансур», СП «Маджесс», хозрасчётное объединение «Протос», благотворительная (!) фирма «Закат», птицефабрики «Пятигорская» и «Зеленокумская» и т.д.

При этом значительная часть нефти и нефтепродуктов шла на экспорт. И экспортёром выступала не Россия, а Чечня! Решение о выделении экспортных квот принималось на самом высоком правительственном уровне; именно поэтому Дудаев обращался с такой просьбой непосредственно к и.о. Председателя Правительства России Егору Гайдару. Из справки Минтопэнерго следует, что квоты на экспорт исправно выдавались и в 1992, и в 1993, и в 1994 году, причём в 1994 году на 65 тыс. тонн больше, чем в 1993 году. В роли стран – получателей нефти и нефтепродуктов выступали Украина, Кыргызстан, Германия, страны Прибалтики, Турция.

Кроме того, пользуясь коррупцией чиновников федеральных ведомств, чеченская сторона активно применяла следующие схемы нелегального экспорта нефти:

1. Реэкспорт нефти в третьи страны из республик СНГ и Балтии.
2. Вывоз нефти в качестве возвратного («давальческого») сырья, которое, согласно «удобным» правилам, не подлежало таможенному учёту. Но после переработки полученные нефтепродукты в Россию уже не возвращались и продавались третьим странам, а оплата за нефть поступала в Чечню.
3. Прямой контрабандный вывоз благодаря «несовершенству» ведомственных правил, а также весьма удобной прозрачности границ внутри бывшего Советского Союза.

Для внутреннего потребления широко использовалось хищение нефти и нефтепродуктов путём нелегальной врезки в трубопроводы.

Каким же образом осуществлялся завершающий этап – получение денег? Согласно показаниям должностных лиц, для удобства получателя (Чечни) Центральный банк России уже с июня 1992 года прекратил расчёты с Чеченским национальным банком, сделав тем самым прохождение финансовых средств в Чечню совершенно бесконтрольным. В дело активно включились различные коммерческие структуры, охотно выполнявшие посреднические функции между отправителем (Чечнёй) и получателем нефтепродуктов. И здесь мы встречаем те же банки «Столичный», «Менатеп», «Российский кредит», «Мост-банк», «Альфа-банк», «Автовазбанк» и т. д., о которых мы уже говорили в связи с «прямым» финансированием дудаевского режима. По сведениям министра Чеченской республики З. Дурдиева, деньги, полученные от этих сделок, концентрировались в Чеченском национальном банке.

Таким образом, движение средств, полученных от реализации нефти и нефтепродуктов, не контролировалось правительством России, а, следовательно, и прибыль не облагалась налогами. И огромные «нефтяные деньги» в рублях и в инвалюте шли на укрепление криминального режима Дудаева.

Здесь следует отметить, что во многих нефтяных компаниях, таких как «Сибнефть», «Лукойл», «Юкос», «Сургут Нефтегаз», «Сиданко», «Атлас» и т.д. на значимых и даже ключевых должностях работали чеченцы и ингуши, так или иначе связанные с дудаевским режимом. Чеченцы, в частности, осуществляли «посреднические» и «охранные» функции.

Как писал Павел Хлебников, убитый в Москве за свои журналистские расследования: «В условиях коммерческого рынка, существовавшего в России в 90-е годы, у любого большого бизнеса были свои вооружённые группы, они охраняли хозяев, припугивали конкурентов, атаковали их, если надо. От этого и весь разгул насилия и преступности в посткоммунистической России. Законы государства люди не уважали, а между собой договориться просто не поспевали. Получилась всеобщая неразбериха и резня…».

И вот в этих бандитских разборках нарождающейся «элиты российской демократии» важную роль играли чеченские боевики, пользующиеся особым покровительством федеральной власти. Наиболее известным, знаковым примером таких «охранных услуг» чеченских бандитов является их сотрудничество с ЛогоВАЗом Бориса Березовского. В упомянутой уже книге Хлебникова читаем: «По данным российских правоохранительных органов, именно чеченцы отстаивали интересы Березовского в противоборстве с другими бандитскими группировками. Известны несколько чеченских фамилий в составе службы безопасности ЛогоВАЗа в начале 90-х годов, среди них – Магомед Исмаилов, курирующий вопросы безопасности компании. Хотя и было известно, что именно Исмаилов разрешал большинство проблем с бандитами, он ни разу не привлекался к уголовной ответственности. История взаимодействия чеченской мафии с компанией ЛогоВАЗ остаётся смутной до сих пор…».

Если же учесть то влияние, которое имел Борис Березовский во властных структурах Российской Федерации и его близость с Борисом Ельциным, то становится понятна роль альянса Ичкерии и Кремля в становлении «демократического режима» в России.