Прошло больше десяти лет с тех пор, как первая группа русских добровольцев, перейдя тайно Пиринеи, поступила в национальную Испанскую армию для борьбы против общего врага — коммунизма, под водительством генерала Франко.
С тех пор много воды утекло. Мировая война потрясла все основы человечества; как ее последствия, мир стал перед диллемой: быть или не быть, дать себя поглотить красной волне коммунизма или. спасти свое существование и право на свободу. Для этого нужны не слова, а действия! На этом основании, мне кажется, читателям будет интересно познакомиться с активными действиями русских добровольцев в борьбе с оружием в руке, против этого мирового зла, их причины и их последствия.
В свое время участие русских добровольцев в рядах армии Франко много обсуждалось в эмигрантских кругах. При абсолютном сочувствии громадного его большинства национальному движению в Испании, к сожалению, нас оказалось здесь очень мало! Маленькая группа в несколько десятков человек, в большинстве офицеры — участники Великой и Гражданской войны в России, среди которых несколько первопоходников. Правильно ли мы сделали, что приняли участие в этой борьбе против III интернационала на испанской территории?
Двух мнений не может быть на этот счет. Всякий военный, тем более офицер, должен искать встречу с врагом, всюду, где он может его застигнуть. Так думали мы, так думал и глава Обще-Воинского Союза генерал Миллер, всячески нам содействовавший и вскоре после этого преданный Скоблиным и умерщвленный сталинскими палачами. Причем это последнее обстоятельство легко объясняется именно позицией, которую занял покойный в испанском вопросе.
Этот самый предатель Скоблин был одним из главных агитаторов против участия белых русских в испанской освободительной войне, доказывая, что эмиграция не должна ослаблять себя участием в вооруженной борьбе на чужой территории, когда скоро предстоит борьба в самой России.
Теперь, когда эта гражданская война отошла в историю, беспристрастно глядя назад, можно с уверенностью сказать, что мы были правы и что инертное отношение русской эмиграции в данном вопросе было грубейшей ошибкой. Ей предоставлялось, перед лицом всего мира, показать свою жизненность, свою непримиримость не на словах, а на деле. Здесь должно было быть нас не несколько десятков, а целые части. К сожалению, вместо действий, эмиграция занималась болтовней. Собрания, объединения, которые служили поводом, чтобы демонстрировать свое разъединение, разговоры о непримиримости, которые сводились к канцелярским постановлениям и ничего больше.
Очень характерно в этом отношении одно из таких собраний, которое имело место весной 1939 года в Париже, при переполненном публикой зале, когда ораторы призывали к активным действиям и ни один из них не нашел возможным обмолвиться, что в то время, когда велось это собрание, маленькая горсточка русских людей, в суровых условиях горной войны, с оружием в руках, действительно доказывала свою непримиримость с большевистской властью, поработившею также их далекую Родину!
О теперешней Испании, ее чаяниях, успехах и затруднениях напишу в следующих письмах. Пока же хочу поделиться с вами некоторыми воспоминаниями о прошедшей боевой страде и некоторых наших соратниках, ныне покойных, которые показали пример большой доблести и вплели новые лавры в венок воинской доблести и жертвенности русского офицерства, проявленной во многих странах мира и которому для полноты не хватало испанской страницы.
Испания страна храбрецов; здесь удивить кого-нибудь воинской доблестью трудно; между тем русские добровольцы заслужили здесь почетное место среди военных.
Хочу дать вам в подтверждение этого несколько примеров. Генерал-майор Анатолий Владимирович Фок, герой Великой и Гражданской войны, офицерский крест Св. Георгия, одним из первых прибыл в испанскую национальную зону. Командир терсио рекете Цумалакарети (рекете — части испанских карлистов), к которому он обратился с просьбой о принятии его добровольцем, не соглашался его принять указывая, что в его годы (А. В. в это время было почти 60 лет), будут не под силу тяготы горной войны. Тогда, к удивлению его, Фок великолепный гимнаст и фехтовальщик, стал на руки и прошелся по комнате.
После этого он тотчас же был принят и начал обучать рекете фехтованию винтовкой. В первом бою, по прорыву кольца укреплений, окружающих Бильбао, А. В. был произведен сразу во второй офицерский чин и, по его просьбе, вместе с двумя соратниками (капитаны Н. Е. Кривошея и Я. Т. Полухин) также произведенными в офицеры, перевелся в терсио рекете. Донна Мария де Молина, где была сосредоточена небольшая группа добровольцев. Он с Полухиным был назначен во вторую роту этого терсио, которая занимала позиции у деревни Кинто де Эбро, защищающие подступы к городу Сарагосе.
В конце августа того же года, красные повели громадными силами наступление с целью овладеть крупным центром, каким являлась Сарагосса и первый удар приняли на себя две роты, защищавшие Кинто. Несмотря на геройское сопротивление, обе роты были уничтожены. Все офицеры убиты, в том числе Полухин. Остается в живых Фок с несколькими рекете, предпочитавшие смерть красному плену. Все патроны израсходованы. А, В. отстреливается от наседающих красных из верного «Нагана». Когда красные ворвались в окоп, последней пулей кончает с собой выстрелом в висок.
Любопытно отметить, что красные, захватив позицию, в первую очередь стали искать Фока, считая, что наверно он командовал сектором, как большой военный авторитет, не подозревая, что ген. Фок до смерти служа своему идеалу, был всего на всего скромным поручиком.
Николай Эвальдович Барк, племянник царского министра финансов Л. Барка. Гражданская война в Испании застала его на очень хорошей должности в одном французском обществе на Мадагаскаре, Он бросил все, чтобы простым рядовым в рядах армии Франко бороться против коммунизма. И на вопрос испанцев, зачем он это сделал, он ответил: «Я был слишком молод, чтобы бороться с поработителями моей Родины на родной земле, считаю, что "мой долг бороться с ними же здесь"».
Дважды раненый, после окончания войны он получил должность в Испанской Гвинее, т. к. очень интересовался колониальной жизнью. К несчастью, то что не сделали красные пули, сделала муха цэ-цэ! Н. Э. заболел сонною болезнью, смог побороть первый приступ этой болезни, но рецидив уже здесь его унес в могилу. Покойный не имел врагов. Его рыцарский характер обезоруживал их. Он пользовался любовью всех и его смерть в расцвете сил (ему едва исполнилось 40 лет) тяжелая потеря не только для нас, но и для будущей России!
Штабс-ротмистр Александрийского гусарского полка Георгий Михайлович Зелим-Бек, — офицерский георгиевский крест за великую войну, — инвалид. Война в Испании застает его на должности воспитателя единственного сына одного итальянского министра, прекрасное обеспеченное положение, бросает все, чтобы, как солдат испанского легиона, участвовать в войне. Вновь тяжело ранен разрывной пулей в лицо. Второй раз инвалид.
После войны произведенный за храбрость в офицеры продолжает военную службу, как переводчик в высшей военной академии. Надорванное здоровье не выдержало и Г. М. скончался от разрыва сердца. Его похороны, на которых присутствовало все высшее военное начальство и громаднейшее количество представителей местного гарнизона, ярко показали каким уважением пользовался покойный.
Не буду перечислять дальше все доблести наших ушедших соратников, скажу только, что геройская гибель старшего лейтенанта флота Всеволода Михайловича Марченко, который был здесь летчиком, и его деятельность во время войны заслуживала бы отдельную статью.
Полковник В, А. Двойченко, князь Лаурсаб Магалов Компельский, кап. А. А. Бонч-Бруевич, кап. Я, Т. Полухин, Н. П. Зотов и многие другие своей воинской доблестью сумели заслужить уважение испанцев, этих исключительно храбрых воинов.
Я только перечислил здесь некоторых из наших погибших на поле брани и умерших соратников, не говоря об оставшихся в живых. Одно только хочу сказать, что в каких частях они бы ни были, русские добровольцы в Испании Франко не посрамил* русского имени!
Кончилась война, мы все кроме одного, не пожелавшего его принять, за верные заслуги получили испанское гражданство. Причем это гражданство нам было предложено в исключительно деликатной форме.
«Меньшее, что мы можем вам предложить, после вашего блестящего поведения на фронте, — это покровительство испанского флага, пока вы не сможете вернуться на вашу освобожденную Родину», — сказал министр, обращаясь к представителю русских добровольцев.
Герой Альказара, генерал Москардо, когда мы ему представлялись, как бывшему командующему нашим корпусом, обращаясь к нам, сказал: «Это честь для нас, что такие люди, как вы, пожелали стать испанцами».
Мы всей группой затем были приняты генералиссимусом Франко, который нас сердечно принял и благодарил нас за нашу жертвенность.
После этого началась мирная жизнь на нашей второй Родине.

Эн-Бэ. (Н. Болтин)

Мадрид