Вот только несколько примеров. В 1849 году после славного дела под Бартфельдом Государь лично благодарил полковника Хрулева. В эту же кампанию венгерский главнокомандующий Гергей в своих записках восторгался действиями Хрулева, назвав его «наш смелый рыцарь полковник Хрулев». А вот как докладывает о нем государю начальник Кокандской экспедиции генерал-адъютант Перовский: « В лице этого отличного офицера Его Императорское Величество соизволил дать мне такого помощника и советника, какого в настоящем деле только мог я желать, но иметь не надеялся. Осмеливаюсь представить на Всемилостивейшее воззрение Ваше, Государь, о заслугах артиллерии генерал-майора Хрулева; успешное и скорое производство осадных работ, удачные действия наших орудий, одушевление войска при штурме личным примером, сбережение их – все это должно быть отнесено к распорядительности этого генерала,   к его знанию дела и к хладнокровной его неустрашимости, почему, по всей справедливости, принадлежит ему вполне и самая честь завоевания крепости».

Один из участников Дунайского похода, Алабин в своих дневниках рассказывая о более чем скептическом отношении армии практически ко всем военачальникам, тем не менее, пишет: «Из армейских генералов знают одного только Хрулева, про него только и говорят». А вот слово, произнесенное над гробом Хрулева талантливым и широко известным в то время военачальником М.Г.Черняевым: « Мы сказали последнее прости одному из первых боевых людей русской армии. Здесь, посреди его ратных товарищей – свидетелей и участников его ратных подвигов, я не стану исчислять их, вся Россия их знает, они достойны истории. Я буду говорить о Степане Александровиче, как ученик его, им военному делу наученный, служивший при нем безотлучно в самое грозное славное время Севастопольской борьбы. Он был воин и русский воин, каких мы знали когда-то; в нем воплотился дух армии, созданной Петром, дошедший до совершенства при Суворове и сохранившей до конца непоколебимую уверенность в себе под начальством вождей из ея рядов выходивших и потому ее понимавших. Славный покойный любил и понимал русского солдата. Между ним и солдатами, где бы они ни были, в казармах, на походе, в бою – сердце сердцу весть подавало. Они были уверены что их «старатель», как они его называли, о них думает, заботится и погибнет с ними, если погибать придется. Кто из севастопольцев не помнит призывный крик нашего вождя «вы благодетели за мной!» Офицеры развивались под начальством Хрулева исключительно его личным примером. Ни разу мне не случалось от него слышать предвзятых теорий, пригодных на все случаи. -–Приказания он отдавал так, что никто не затруднялся исполнить их. Ни успех, ни неудача не имели влияний на состояние его духа; он оставался все тем же добродушным человеком, готовым помочь каждому, готовым принять на себя ответственность за подчиненного; но вместе с тем никогда не выпускал вожжей из рук».

Любовь и преданность простых солдат к Хрулеву были безграничны, подобного удостаивались до него только Суворов и Кутузов. Солдаты настолько доверяли своему любимому командиру, его духу победителя, что не поверили приказу самого Хрулева отступить в одном из севастопольских дел. «Не таковский наш генерал, - кричали они, - чтобы велел отступать» и продолжали бой. Это о Хрулеве солдаты Камчатского и Днепровского полков сложили песню, в которой вся любовь и привязанность к своему кумиру:

Гей! камчатцы-удальцы!

Гей! днепровцы-молодцы!

Собирайтесь водки кварту

За десятое пить марта;

За здоровье, будь здоров,

Наш любимец, наш Хрулев!

Что с тобою нам француз!

Правду молвит, он не трус,

А как вздумал влезть в траншею,

Так его турнули в шею!

Слово молвил нам Хрулев,

Все мы бросилися в ров.

Темный путь светил монах,

Он нас вел с крестом в руках,

А Хрулев разжег отвагу;

Глядь? Француз – кто лег, кто тягу.

Штык не хватит – камень есть,

И кулак французу в честь

О ком еще из русских генералов того времени слагали такие песни? Российская общественность тоже боготворила своего героя. « Из конца в конец, по обширной земле русской, - читаем мы в газетах того времени, - пролетело известие, что Хрулев вплел новый свежий листок в лавровый венец России. В богатых   и роскошных палатах столицы и в убогой хижине труженика мужичка – отпустившего на бранное поле Севастополя, быть может, единственного сына – имя Хрулева произносилось с одинаковым восторгом и гордостью. Отовсюду посыпались приветствия и поздравления; одни слали герою икону, другие стихотворение и все вместе прославляли подвиг Степана Александровича». Даже спустя полгода после окончания боевых действий   поэт Аполлон Майков в Петербурге приветствовал героя при встрече стихами:

Средь бомб вдруг белый конь является в огне,

В кавказской папахе усатый всадник мчится

И слышен клик его: «Голубчики ко мне!»

Как молния в сердцах доверенность блеснула

Любимого вождя всесилен громкий зов –

Полтавцы строятся. Горсть севцев к ним примкнула.

И выбили врага под крик: «Ура! Хрулев»

Хрулев! Ты победил любовию солдатской.

Наградой верною, достоинством вождя.

Она нам говорит, что сам любовью братской

Ты меньших возлюбил, их к чести приводя.

В том тайна наших сил, доступная не многим;

На подвиг доблести, и в мире, и в войне,

Не нужно русских звать команды словом строгим,

Но встанут все на клик: «Голубчики, ко мне!»

На смерть героя откликнулась практически вся зарубежная пресса. Провожали гроб с покойным в Севастополь секретарь северо-американского посольства Картинг, директор Британского музея Рольсон, по достоинству ценившие талант Хрулева

  Степан Александрович Хрулев был глубоко верующим православным христианином всю свою жизнь с раннего детства до кончины. Приведу лишь несколько примеров. Вот он заказывает благодарственный молебен и молится с соратниками по случаю избавления от неминуемой гибели после отчаянной вылазки против основных сил венгерской армии. Дунайская кампания. «Хрулев тотчас же приступил к исправлению поврежденных турками батарей, и 22 февраля, после молебствия, при совершении многолетия Государю императору, в 9 часов утра, был сделан первый залп по крепости Силистрия».

Вот Севастопольская страда. Уповая на Господа, он вел полки в бой, и в их рядах случались и такие воины. Дадим слово профессору Ивановскому: «Вдруг среди страшного боя раздалось звонкое пение тропаря «Спаси Господи люди твоя и благослови достояние твое, победы благоверному Императору нашему на супротивные даруя…» иеромонах Иоаникий Савинов в епитрахили, с крестом в руке, торжественно воспевал спасительную молитву, не обращая внимание на носившуюся кругом смерть. Солдаты, вдохновленные святым словом божественной песни, не думали об отступлении; они видели, что крест указывает им путь к вечной славе будущей жизни и восторженно бросались в кровавую сечу… Иеромонах занялся ранеными, но в это время пуля оторвала нижнюю часть креста и контузила отважного монаха-воина».

После знаменитого дела 6 июня Хрулев получил сотни писем из многих городов России. В Петербурге 21 июня его поклонники отслужили молебен в Казанском соборе и послали ему икону Казанской Божьей Матери со словами: «Примите, доблестный защитник Севастополя, как свидетельство нашего к Вам уважения, нашей признательности. Да хранит Вас царица небесная от всяких бед и напастей! Да будет для Вас священный лик ее в минуты опасности щитом непроницаемым и да молит она Господа Бога о продолжении драгоценных отечеству дней Ваших!»   «Да поможет мне Бог оправдать ваше доверие»,- пишет в ответ им Хрулев.

Как истинно православный человек он сподобился кончины мирной, безболезненной, непостыдной. И как проникновенно прозвучали слова архимандрита Херсонейского Евгения по завершении заупокойно литии   на могиле нашего героя в Севастополе: « Честные наследники доблести славы героев, живые защитники чести России, благодетели-воины! Соберитесь и вы вокруг гроба и вздохните над прахом Хрулева, которым гордится вся русская армия и отечество наше. Не умрет в памяти нашей имя генерала Хрулева – человека сердечного и не закроется великая книга истории: века и потомки будут дивиться чудесам храбрости и этим списком многочисленных земляков его».

Боевая биография генерала Хрулева обширна, разнообразна и требует еще тщательного исследования. Мы же, по традиции остановимся кратко на отдельных, ключевых ее моментах.

Итак, в 1826 году девятнадцати лет от роду прапорщик артиллерии Степан Хрулев назначается в артиллерийскую конно-легкую 25 роту. Пять лет прослужит обер-офицером артиллерии, освоит досконально специальность и внесет некоторые усовершенствования, которые с успехом применит при боевом крещении в Польскую кампанию 1831 года. Я уже говорил о картечных гранатах и развертывании пушек в боевых порядках пехоты. «Мы его видим, - пишет историк Ивановский, - в отряде генерал-майора Крейца и участвующим в 8-ми делах, из коих замечательны Козеницкое дело и взятие Люблина. За эту кампанию награжден чином подпоручика и орденом Анны 4-й степени с надписью: «За храбрость» За преследование корпуса Ромарино от Брест-Литовска до границ Галиции и за участие в 5-и сражениях получил орден Св. Владимира 4-й степени с бантом. В один год – две награды и к тому орден с бантом, пожалованный молодому офицеру, впервые указали на Хрулева, как на необыкновенно храброго артиллериста». Ну, что тут еще скажешь.

Наградой послужил и перевод в лейб-гвардии конную артиллерию, где его лично узнал государь император Николай 1. Впрочем, мирная служба его очень напоминала начало службы Суворова. Несмотря на блестящие аттестации, он только через 13 лет был произведен в полковники. Для того времени срок большой.Но уже через год в полной мере проявил себя в действующей армии.

Венгерскую кампания он начал командиром 4-й конно-артиллерийской бригады, но вскоре становится начальником аванпостов, командиром передового, летучего отряда после того, как сам государь оценил недюжинные способности инициативного офицера, несмотря на прохладное отношение к этим инициативам главнокомандующего фельдмаршала Паскевича. О воистину фантастических переговорах Хрулева с венгерским главнокомандующим Гергеем, я уже говорил. За свои подвиги в Венгерскую кампанию Хрулев получил золотую саблю с надписью: «За храбрость!» и чин генерал-майора.

Следующий раз отличиться Хрулеву удалось только через три года и опять в боевых действиях во время знаменитого Кокандског похода. Начальник похода любимец государя генерал-адъютант Перовский попросил прислать ему опытного офицера. Государь послал ему Хрулева. На походе, а это 900-верстный марш по безводной пустыне, наш герой, командую легкоконным отрядом, отбивал набеги многочисленной конницы кокандцев. Именно Хрулев уговорил Перовского провести инженерные работы, прежде чем штурмовать крепость. Под его руководством они и были успешно произведены. Именно Хрулев командовал штурмовыми колоннами, захватившими неприступную азиатскую твердыню. За взятие Ак-Мечети Перовский будет возведен в графское достоинство, а Хрулев произведен в генерал-лейтенанты. К сожалению, это будет его последним воинским званием. Мы же еще отметим эту кампанию, как единственную в которой Хрулеву никто не мешал воевать, так, как хотел и умел.

Война 1853-1856 годов увенчала славу генерала Хрулева. Его имя прогремело не только в России, но и Европе. Началась его слава в Дунайской армии, и кто знает, если бы не постоянное непонимание со стороны прямых начальников Горчакова, Паскевича, чем бы закончились инициативы Хрулева. Хрулев по прибытии 9 февраля в город Турно сразу организовал мощный артобстрел через реку крепости Никополь, но из главной квартиры получает бумаги, тормозившие его действия и мешавшие ему. Хрулев начинает бить по турецкой флотилии калеными ядрами. Турецкие корабли загорелись. «Казалось бы, все хорошо, - пишет академик Е.Тарле, - как вдруг Хрулеву заявляет генерал Соймонов, что получен приказ князя Горчакова не стрелять калеными ядрами, потому что они сжигают олово в канале ствола. Кого же слушаться? Хрулев берет высочайше утвержденное в 1853 году руководство по артиллерийской стрельбе, - там ровно ничего не сказано о запрещении стрелять из медных орудий калеными ядрами, напротив, есть прямые указания, что это можно и должно делать. И вместо стрельбы по турецкой флотилии – Хрулеву нужно идти в канцелярию и писать бумаги с полемикой и препирательствами».

Под Каларишем турки переправляют 6-тысячный отряд для уничтожения наших батарей. Хрулев по собственной инициативе собирает   вдвое меньший по численности отряд, состоящий из пехоты, артиллерии, гусар, казаков, и обрушивается на турок, уже начавших разорять наши батареи. Стремительный маневр, картечь прямой наводкой буквально ошеломили турок, и они бросились к Дунаю. Хрулев спешил кавалерию и решительной атакой загнал противника в воду. Турки потеряли в этом деле 500 человек только убитыми. Хрулев 5 человек убитыми и 12 ранеными. Каково! А Горчаков пожурил его за излишнее рвение. 22 февраля Хрулев обстреливает Силистрию с левого берега. Основная часть турецкой флотили, стоявшей у Силистрии, была уничтожена, войска и жители бежали   из города в цитадель. Необходимо было дальше развивать активные действия, занимать острова по Дунаю, и Хрулев начал выбивать турок с островов. « Но того же 1 марта в Бухаресте, - пишет академик Е. Тарле, - уже писалось письмо, сводящее к нулю усилия Хрулева и казаков Медведева. «Предписываю вашему превосходительству не атаковать острова против Туртукая и ограничиваться отстоянием в случае нападения неприятеля, левого берега Дуная. Также не производить бесполезных канонад и перестрелок, а действовать орудиями, стрелковым огнем с левого берега тогда только, когда оно действительно полезно. Генерал-адъютант, кн. Горчаков». Но ведь Хрулев именно и считал «действительно полезным» выбить турок с острова и готовиться к систематическим действиям против правого берега. Только через два месяца после бессмысленного сидения Хрулев все-таки самовольно занял эти острова.

Так продолжалось всю весну и лето. Один Хрулев активно действовал, где только можно, как, например, в столкновении с турками между Силистрией и Калипетри. Опять русские потери составили десять человек убитых рядовых, один офицер и шестнадцать человек ранеными. Турки же бежали в крепость, оставив на поле боя только убитыми 400 человек. В деле под крепостью Журжа именно Хрулев загнал остатки турецкого отряда в цитадель, и, к сожалению, был ранен навылет пулей в левое плечо. После боя выслушал немало упреков со стороны Горчакова и Паскевича. И все же имя Хрулева, его талант приобрели широкую известность. Иностранные корреспонденты при главных квартирах русской и турецкой армий говорили о его подвигах постоянно. Не забыл о нем и государь император, наградив орденом Св. Станислава 1-й степени, Св. Анны 1-й степени с мечами и саблей, украшенной бриллиантами и надписью « За храбрость!».

Прежде чем попасть вместе с Дунайской армией в Севастополь, Хрулев в сентябре 1854 года принял самое деятельное участие в укреплении Одессы против возможного десанта союзников.

Севастополь станет в биографии Хрулева главным делом, смыслом всей жизни. Деятельность его там описана достаточно подробно. Я лишь хочу остановиться на весьма спорной оценке операции под Евпаторией, которой руководил Хрулев, и привести несколько цитат наиболее ярко его характеризующих.

В феврале 1855 года генерал-лейтенант Хрулев   командует дивизией. Историк А.Керсновский пишет: « Император Николай повелел Меншикову перейти к наступательным действиям. Чтобы что-нибудь предпринять, Меншиков предписал генералу Хрулеву с заведомо слабым отрядом овладеть Евпаторией. Поиск это успехом не увенчался – и 5 февраля наш отряд был отражен от Евпатории». Степан Александрович знал, что ему противостоит 40-тысячный гарнизон со 100 дальнобойными орудиями. Да еще с моря 12 пароходов и 12 парусных судов готовы были обстреливать не только наступающие войска, но и тылы. В его распоряжении было вдвое меньше личного состава, всего 24 батарейных и 76 легких пушек. Сбросить такого противника в море он не мог, как и не мог не выполнить приказа светлейшего князя. Хрулев решил атаковать, но основной упор сделать на огневое поражение живой силы противника. Выбить, как можно больше солдат союзников – вот главная задача. А для этого надо было выманить врага из укреплений, что он блестяще проделал, спровоцировав атаку батальонами греческих добровольцев и четырьмя спешенными казачьими сотнями. Противник вышел из укреплений и Хрулев немедленно развернул артиллерию в боевых порядках пехоты. Штуцерники, расставленные между орудиями, развили просто губительный огонь, который вместе с артиллерийской картечью буквально разметал атакующего врага. Наша атака тоже захлебнулась, но Хрулев уничтожил вдвое больше солдат и офицеров противника, атакуя вдвое меньшими силами! Русская артиллерия выпустила в этом бою 5317 снарядов. Хрулев доносил: « Отступление это было произведено в примерном порядке. Потери с нашей стороны состояли: из убитых 1 штаб-офицер, 3 офицера и 105 нижних чинов, раненых и контуженых 1 генерал, 4 штаб-офицера, 34 обер-офицера и 544 нижних чинов. Из числа последних 120 человек легко ранены и по малозначительности повреждений оставались в полках. Потери неприятеля, без всякого сомнения, очень велики, что можно полагать по сосредоточенности выстрелов и тому, что артиллерия действовала с дистанции 150 сажень большею частью ядрами и гранатами». Это еще один из примеров умения Хрулева находить выгоду в буквально безвыходных ситуациях.

Николай заменит Меншикова Горчаковым, сам скоро умрет, а Хрулев по-прежнему будет геройски воевать, вопреки козням и неприязни со стороны прямых начальников. Дадим слово академику Е. Тарле: « В ночь с 22 на 23 марта генерал Хрулев с 11 батальонами морской пехоты напал на французские и английские траншеи, расположенные перед Камчатским люнетом и двумя редутами. Русские ворвались в неприятельские траншеи и после отчаянной борьбы разрушили часть укреплений, которые французы начали возводить против люнета. Собственно в эту ночь отряд Хрулева выполнил не одну, а последовательно три вылазки».

В мае, несмотря на свое весьма прохладное отношение к Хрулеву, Горчаков вынужден был назначить его начальником юго-восточного участка обороны и главной опоры Севастополя Малахова кургана. «В распоряжении Хрулева, - пишет Тарле, - была та моральная сила, которой не было и в помине ни у Горчакова, ни у барона Остен-Сакена, ни у всего их штаба: любовь к нему солдата всех тех полков, с которыми он побывал в деле. Манера держаться и говорить с солдатами, свойственная Хрулеву, очень сильно ему помогла. В штурм 6 июня эта великая моральная сила Хрулева была им пущена в ход в самый грозный момент боя и спасла Малахов курган». За славные дела марта и июня Хрулев удостоился ордена Св.Владимира 2-й степени и ордена Св. Георгия 3-й степени.

Думаю, не требует комментариев и цитата из лекции историка А.Д.Ивановского: « Общий штурм 26 августа, проведенный соединенными силами союзников, после 4-х дневного бомбардирования, заключился взятием Малахова кургана. Хрулев употребил все усилия выбить французов с Корниловского бастиона. Он шел перед Севским полком с образом в руке, который снял с груди. «Ребята, вперед!», - были его слова, но в эту минуту пуля ударила его в руку. Ординарец заметил и хотел ему сказать. «Молчать!», - перебил его наш герой и продолжал идти навстречу врагам, но скоро силы покинули его, и он уже не видел торжества неприятеля. Хрулев лишился большого пальца на левой руке. В правую он был ранен на Дунае под Журжею».

За блистательные подвиги на бастионах Севастополя генерал-лейтенант Хрулев награждается орденом Св. Георгия с мечами и арендою в 1500 рублей на 12 лет.

Полгода ушло на лечение и отдых. Только в начале 1856 года Хрулев назначается в распоряжение главнокомандующего Отдельным   Кавказским корпусом и 15 марта принимает командование над действующим корпусом на кавказско-турецкой границе. Через три дня был подписан Парижский мирный договор, и Степан Александрович принял самое активное участие в передаче Турции целого ряда крепостей, занятых нашими победоносными кавказскими войсками. Кстати, за организацию этого сложнейшего процесса он получит от султана орден Меджида 1-й степени, а от русского императора орден Белого Орла.

Мирная жизнь этого неугомонного человека была насыщена активной практической работой, связанной с начавшейся военной реформой. Его докладные записки по реорганизации артиллерии, введении в полевой устав стрелковых цепей, созданию стрелковых окопов и траншей воистину бесценны. О его стратегических предложениях (поход в Индию) я уже говорил. С 1861 года он командует 2-м армейским корпусом. Через год корпус становится лучшим в армии, а генерал-лейтенант Хрулев награждается орденом   Св. Александра Невского. В 1868 году упраздняются армии и корпуса,и Степан Александрович, прикомандированный к полевой конной артиллерии, сосредотачивает все свои силы на военной реформе. Но времени земной жизни оставалось совсем мало. 22 мая 1870 года в 2 часа по полуночи Степан Александрович Хрулев скоропостижно скончался от инфаркта сердца. Задолго до своей кончины, после первых приступов смертельной болезни, он пожелал быть похороненным в Севастополе среди «богатырей благодетелей», которых он неоднократно со славою водил в бой. Государь император находился за границей, и, пока не пришло высочайшее разрешение на погребение в Севастополе, прах героя находился в его имении в Тульской губернии. Только через месяц принял Севастополь останки своего защитника. «27-го числа на пароходе прибыло из Таганрога в Севастополь тело генерала Хрулева, - пишет профессор Ивановский, - с воинскими почестями встречено и перенесено в Адмиралтейский собор, где стояло 28 и 29 числа. В 4 час по полудни 29 числа, при собрании войск и многочисленного общества, совершена Евгением архимандритом Херсонийским, градским, в соборе большая панихида, после чего гроб был поднят генералами и штаб-офицерами и в процессии отнесен на Графскую пристань и переправлен на Инженерную пристань Северной стороны, где был встречен войсками и артиллерией. По снятии гроба с катера шествие направилось на военное кладбище к церкви Св. Николая на могилы военных».