...После ареста владыки Димитрия Гдовского его место занял епископ Сергий (Дружинин). Выходец из зажиточной крестьянской семьи, самостоятельно изучивший грамоту, он 18 лет от роду приехал в столицу, где его двоюродные сестры пребывали монахинями Воскресенского Новодевичьего монастыря. Здесь он некоторое время работал вагоновожатым конки, а затем поступил послушником в Спасо-Преображенский Валаамский монастырь. 6 лет спустя будущий владыка был принят в известную подвигами святителя Игнатия (Брянчанинова) Свято-Троицкую Сергиеву пустынь.
Здесь, неподалёку, в Стрельне в Константиновском дворце жил в летнюю пору его последний хозяин великий князь Дмитрий Константинович, а в Павловске - его старший брат Константин Константинович, поэт К.Р. со своим многочисленным семейством. Будучи благочестивыми людьми, они часто бывали в монастыре на богослужениях. Как рассказывал епископ Сергий на допросе: «После службы гости иногда заходили к настоятелю, и мне приходилось их принимать, угощать чаем и "монастырским хлебом”. По выбору и приглашению великих князей Дмитрия Константиновича и Константина Константиновича, я был назначен совершать богослужения во внутренней дворцовой церкви Стрельнинского дворца в течение лета, а с 15 августа по 21 мая - в Павловском дворце».
Два года спустя Константин Константинович просил молодого иеромонаха стать духовником его семьи. О. Сергий ответил отказом, ссылаясь на свою богословскую неподготовленность, но в тот же день, после личных просьб всех старших представителей Константиновичей, в том числе королевы эллинов Ольги Константиновны, согласился.
Великокняжеским духовником он был целых 18 лет, до ареста весной 1918г. большинства членов этой ветви Романовых. Только один раз он надолго расстался с ними, когда во время Русско-японской войны был послан военным священником в Маньчжурию, в действующую армию.
«Константиновичи» были известны своей широкой благотворительной деятельность, финансируя десятки школ, приютов, богаделен и т.п. В этой деятельности активно участвовал и о. Сергий, в частности, дважды в год – к Рождеству и Пасхе передавал со своей сопроводительной запиской пакет просьб о помощи жителей поселков Стрельни, Сергеево и паломников пустыни к великому князю Дмитрию Константиновичу, который выдавал на всех 500-700 рублей.
О своих монархических убеждениях и теплых чувствах к великим князьям и императорской семье епископ Сергий открыто говорил на допросах: «В семье Константиновичей мне пришлось встречаться и с самим царем, бывавшем на семейных торжествах у великого князя… Последнюю свою встречу с царем я имел на Рождестве в 1916 г., когда государь со мной беседовал довольно продолжительное время. От облика царя у меня осталось впечатление, что это был человек кроткий, смиренный, удивительно скромный, … в обращении, более, чем деликатный, с приятным взглядом. Поэтому факт отречения Государя от престола я встретил с огромным сожалением, скорбел за помазанника Божьего, т.к. я лично был самым тесным образом связан с интересами династии и был всем обязан царскому строю».
После революции, унесшей жизни четверых «Константиновичей», Ольга Константиновна предложила о. Сергию уехать с ней в Грецию. Но он отказался, считая невозможным покинуть свою братию в годину смуты. Революцию будущий священномученик воспринял, как «тягчайшее бедствие для страны, означающее безвозвратную гибель прежней России». «Со всеми антисоветскими выступлениями Поместного Церковного Собора 17—18 гг. и Московской патриархии я был солидарен, - открыто заявлял он чекистам. - В момент изъятия церковных ценностей я стал на позиции Патриарха Тихона и считал, что достояние церковное должно быть нерушимо и изъятие церковных ценностей явилось актом грубого насилия и произвола со стороны Соввласти.
Мне жаль было Тихона за его раскаяние пред Соввластью, и я считал, что Тихон проявил больше уступчивости, чем полагалось. Я считаю, что если бы после смерти Тихона был созван второй Поместный Собор в целях избрания нового Патриарха, то этот собор, как и собор 1917—18 гг., должен был бы заявить во всеуслышание, что Церковь Православная Советскую власть не намерена признавать, как власть безбожную».
За свою близость к Императорскому дому немало пришлось вынести о. Сергию. Из родной обители он из-за интриг обновленцев был выдворен и долгое время пребывал не у дел, пока его почитатели не выхлопотали для него у Патриарха епископского сана. В поддержку этой просьбе было собрано несколько тысяч подписей.
Епископ Сергий был арестован 7 декабря 1930г. Следствие велось более полугода, обвинительное заключение было составлено 30 мая 1931г. на 76 человек, в том числе 50 священнослужителей. Постановлением Коллегии ОГПУ от 8 октября 1931г. епископ был приговорен к 5 годам лишения свободы.
Владыка был подвергнут шести допросам с 17 февраля по 15 марта. Он вел себя мужественно, и не скрывал политических убеждений: «Я считал, что церковь Советская власть стремится уничтожить, разрушает и издевается над святынями, и что сама православная церковь не может оставаться безучастным зрителем всех этих мероприятий со стороны Соввласти, а скорбит и должна бороться за свое существование… Будучи 20 лет духовником великих князей, я был целиком предан им. Государя я считал и считаю помазанником Божьим, который всегда был с нами, с нами молился и вместе с нами вел борьбу с хулителями церкви… За все, что большевики совершили и продолжают совершать, за расстрелы духовенства и преданных церкви христовой, за разрушение церкви, за тысячи погубленных сынов отечества большевики ответят, и русский православный народ им не простит. Я считаю, что у власти в настоящее время собрались со всего мира гонители веры христовой. Русский православный народ изнывает под тяжестью и гонениями этой власти… Я и мои единомышленники считали, что истинное православие через церковь приведет разоряемую большевиками к нашей победе, к победе над врагами и гонителями веры православной».
Отбывать срок Владыку Сергия отправили в Ярославскую тюрьму особого назначения, куда епископ прибыл в декабре 1931г. Здесь он провел почти четыре года, и здесь у него на руках по преданию скончался архиепископ Димитрий (Любимов)…
...
К 1937-1938 гг. относится второй этап разгрома ИПЦ. В этот период приняли мученическую кончину практически все исповедники, которых эта чаша миновала в начале 30-х.
Так, в Йошкар-Оле был снова арестован отбывавший там ссылку стариц епископ Сергий (Дружинин). В обвинительном заключении говорилось: «Дружинин Иван (он же Сергей) Прохорович, как непримиримый враг существующего строя Советской власти, на всем протяжении ее существования вел активную контрреволюционную борьбу за свержение последней и установление монархического строя… Прибыв на место ссылки в город Йошкар-Ола, он активно возобновил свою к/р деятельность, группируя вокруг себя враждебно настроенных лиц к Советской власти преимущественно из духовенства, монашек, которые среди населения города Йошкар-Ола и окружающих деревень вели к/р пораженческую агитацию, распространяли слухи о скорой войне и гибели Советской власти».
Всего по делу епископа Сергия проходило 19 человек, из них осудили 18: самого Владыку, о. Харитона Пойдо, 15 бывших сестер Богородице-Сергиева монастыря и мiрянку М.С. Булыгину. Все арестованные сестры вели себя на допросах очень мужественно, и виновными в контрреволюционной деятельности себя не признали. Впрочем, в то время особых доказательств вины для расправы и не требовалось. Уже 11 сентября 1937г. Тройка Управления НКВД по Марийской АССР приговорила епископа Сергия, священника Харитона Пойдо, монахинь Антонину (Шахматову), Анастасию (Задворову) и Евдокию (Стародубцеву) к высшей мере наказания, а остальных обвиняемых к 10 годам лагерей.
Из очерка Е. Фёдоровой "Пути Русской Церкви в век богоборчества" |
