Демографическая ситуация, сложившая в России за последние десятилетия, достигла той критической точки, когда не обращать на нее внимание стало невозможно. С одной стороны, не может не радовать, что по инициативе президента правительство включило ее в круг «национальных приоритетных проектов», но с другой — абсолютное большинство населения воспринимают это как нечто абстрактное, никак не затрагивающих их лично.

В различных источниках (Интернет, СМИ, научная литература) публикуются прогнозы изменения численности населения[1] в зависимости от тех или иных допущений о тенденциях демографических процессов. Вряд ли, тем не менее, человек, ознакомившийся с этими прогнозами, понимает, что для него и для страны в целом означает снижение населения России со 142 млн. человек сейчас до 138 (и менее) млн. чел. к 2015 и вплоть до 80 млн. (при нижних вариантах прогнозов) чел. в 2050 г.

Данная статья (как публикации и других авторов) посвящена описанию последствий, к которым может привести сокращение и постарение населения, не только для общества, но и для отдельного россиянина.

О возможных вариантах изменения населения в сторону сокращения некоторые ученые говорили, когда депопуляции еще как таковой не было, но тенденция снижения числа рождений на одну женщину и, следовательно, уменьшение прироста населения уже четко просматривалась[2]. Процесс депопуляции начался в 1992 г., но в течение ряда лет существенно компенсировался миграционным притоком из бывших республик СССР. Сейчас приток иммигрантов становится всё меньше и убыль населения увеличивается (ежегодно на 750-800 тыс. человек).

1. ИЗМЕНЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО СОСТАВА РОССИИ

Снижение рождаемости у титульной нации страны влияет на изменение пропорций коренных жителей и прибывающих иммигрантов. Эксперт Госдумы А. Д. Орлов пишет: «Идеальным с точки зрения этнокультурной совместимости результатом иммиграции является ассимиляция (интеграция) в социум страны пребывания в течение 1-2 поколений и приобретение общей идентичности».[3]

Однако, по мнению профессора Л. Л. Рыбаковского[4], демографический потенциал иммигрантов, обладающих подобными качествами (близкие культурные нормы, возможность влиться в среду, отсутствие языкового барьера), уже не столь велик. Им обладают выходцы из бывшего Советского Союза. Но большая часть русскоязычных иммигрантов уже перебралась в Россию, а среди оставшихся одни уже вышли из трудоспособного возраста, другие — успешно освоили культурные нормы страны проживания и никуда выезжать не собираются. Значит, следует говорить об иммигрантах из дальнего зарубежья, но они представители иных культур, чем российская.

Без создания условий для ассимиляции приток иностранцев чреват нарастанием межэтнической напряженности и конфликтов. При превышении доли мигрантов (около 20% в регионе) «возникают этнические конфликты, затрудняется интеграция чужеземцев в российскую культуру, а вместо этого образуются этнические анклавы, порой весьма агрессивные»[5].

2. СОХРАНЕНИЕ САМОСОЗНАНИЯ НАЦИИ

Самое главное: иммиграция не должна разрушать национальную идентичность России. Россия всегда была страной многонациональной, и вопрос о «превосходстве» той или иной нации, например, русских, никогда не стоял. Речь идет о возможности того, что при сохранившейся тенденции наши дети и, с еще большей вероятностью, внуки, если и будут жить в России, то титульной нацией в ней будут уже не русские, а, к примеру, китайцы. И проблема здесь не в шовинизме, а в том, что это уже вопрос национального самосохранения (и в некотором роде патриотизма): оставаться ли великой нацией русских или оказаться в положении национального меньшинства, пусть даже в численном отношении?

3. УТРАТА НАЦИОНАЛЬНЫХ ТРАДИЦИЙ

Не случайно даже «чистые» экономисты, например, А. Р. Белоусов, в число стратегических задач развития России включают «сохранение национальной идентичности»[6]. «Ее утрата, судя по трудам историков и социологов, подрывает устои общества и ведет к его ослаблению, что, впрочем, и показывают процессы, разворачивающиеся на наших глазах (военные конфликты в Косово, террористические акты, действия скинхедов в Санкт-Петербурге и других городах России — О. Л.). А сохранение российской идентичности невозможно без повышения рождаемости и тем самым поддержания культурных традиций, передаваемых от родителей детям».[7]

При депопуляции затрудняется передача традиций и опыта, утрачиваются преемственность и связь поколений, а также профессиональные навыки в земледелии, животноводстве, в разного рода ремеслах и т.д. Из-за сложности экономического положения деревня и так осиротела, а вследствие демографического кризиса она просто вымирает, поскольку жить и работать там просто некому.

В итоге — получаем урбанизацию и глобализацию с их одиночно-холостяцким, эгоистическим, многоразводным, однодетным образом жизни.

4. УГРОЗА СОХРАНЕНИЮ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ЦЕЛОСТНОСТИ И БЛАГОПОЛУЧИЮ СТРАНЫ

Несмотря на первое место России среди всех стран по площади (17 075 400 кв. км., или 1/7 часть суши), на ее огромной территории проживает лишь 2,4% мирового населения. Это ставит Россию на 178 место по плотности населения (всего 8,4 чел. на кв. км) и приводит к таким проблемам, как к неосвоенность территорий и нехватка собственных трудовых ресурсов.

Из-за низкого количества жителей в целом нам не хватает мужчин для охраны территорий[8] и, прежде всего, границ. А учитывая неравномерность распределения населения (более 20 млн. чел. проживают в Москве и Московской обл.) и отток населения из Сибири и с Урала, в дальнейшем вполне вероятно заселение территорий Дальнего Востока (как легальное, так и нелегальное) жителями соседнего густонаселенного Китая (и не исключены инциденты типа Косовского конфликта).

По мнению экономиста М. С. Токсанбаевой, «в условиях глобализации государства с невысоким демографическим потенциалом обречены на роль сырьевых и индустриальных придатков развитых экономик, обладающих значительными демографическими ресурсами»[9]. Существует еще один аспект: реальный уровень и качество жизни… определяется не абсолютными, а подушевыми показателями. Так что массовый завоз рабочей силы, да еще при ограниченном спросе на нее, расширяет социальное дно и снижает жизненный уровень и ресурсную обеспеченность граждан.[10]

5. НЕХВАТКА ТРУДОВЫХ РЕСУРСОВ

Чиновники признаются, что «негативные тенденции в демографическом развитии сохраняются, что становится существенным барьером экономического роста России в целом»[11]. С одной стороны, некому создавать экономическую и политическую мощь страны, а с другой — «если население России столь катастрофическими темпами уменьшается, то во имя кого и для кого нам нужны экономические преобразования».[12]

Неравномерное распределение населения по России создает серьезные сложности для экономического роста и стабильности России (особенно в трудоемких областях труда и регионах). Решая вопрос нехватки трудовых ресурсов с помощью неквалифицированной, но дешевой рабочей силы, мы роем яму сами себе.

Следует согласиться с мнением К. Н. Соболева: «Работодатель предпочтет российскому работнику с его правами и претензиями на всякого рода соцпакеты и сложившийся уровень заработка в определенной профессии, малопритязательную и нескандальную (а честнее сказать, просто бесправную — О. Л.) рабочую силу из стран ближнего зарубежья»[13].

Значит, «в безработные попадают потенциально конкурентоспособные русские работники, не согласные на мизерную оплату труда без минимума социальных гарантий».[14] В результате, страдает качество выполненных работ, работники, казна и развитие экономики.

6. ПОВЫШЕНИЕ НАЛОГОВОЙ НАГРУЗКИ НА ОДНОГО РАБОТАЮЩЕГО

Изменения возрастной, половой и трудоспособной структуры населения — это не формальные вариации демографических показателей. Они связаны с конкретными и не всегда приятными экономическими, социальными и психологическими последствиями. Покажем, как может отразиться на уровне жизни рядового россиянина преобладание нетрудоспособного населения над трудоспособным.

Во-первых, увеличение налогообложения, т.к. приходится содержать большее количество социальных иждивенцев из-за «постарения» населения. Во-вторых, объем социальных выплат, льгот, услуг и проч. уменьшается, т.к. число налогоплательщиков падает. В-третьих, при сокращении трудовых ресурсов трудно сохранять экономический рост или хотя бы стабильность.

Считайте сами: если сейчас 60% трудоспособного населения, 20% пенсионеров и 19% детей, то к 2050 г. 48% трудящихся должны будут содержать 52% нетрудоспособных, из которых только 9,5% — дети. У наших внуков на одного налогоплательщика придется содержание 3-4(!) иждивенцев.

Очевидно, что такая нагрузка будет означать:

• увеличение налогов (и соответственному снижению деловой активности, что приведет к экономической стагнации или спаду);

• значительное сокращение пакета социальных услуг — низкие пенсии, минимальный набор в страховой медицине, урезание льгот, нищая старость, практически отсутствие социального жилья.

7. ИЗМЕНЕНИЕ ПОЛОВОЙ СТРУКТУРЫ

Хотя соотношение численности мужчин и женщин в Российской Федерации сейчас 46,9% и 53,1% соответственно, эти цифры не отражают существенный перевес женщин, растущий по возрастным когортам. При нынешней разнице (около 13 лет) и показателях смертности и средней продолжительности жизни в России до старости смогут дожить только каждый пятый новорожденный мальчик и каждая вторая девочка. При сохранении и росте преобладания женщин в структуре населения, и особенно в трудоспособных возрастах из-за недостатка мужской категории граждан возникает необходимость службы в силовых ведомствах женщин (как следствие, изменение гендерной структуры ВС РФ и МДВ, воинская повинность или контрактная основа для всех, как для мужчин, так и для женщин). Вследствие нехватки рабочих рук страдают трудоемкие, опасные, требующие физической силы и стойкости производства и сферы деятельности, связанные с тяжелыми условиями труда (освоение новых земель, подземные работы, добыча энергоресурсов, строительство и т.п.).

Большие половые диспропорции осложняют ситуацию «на брачном рынке», когда численное превосходство женщин лишает их возможности заводить семью, рожать детей и воспитывать их в полной семье, а нередко надежды на личное счастье.

«Дефицит мужчин плохо сказывается на прочности браков, ведет к росту внебрачных рождений, неполных семей, сиротства, беспризорности и т.д. Однако, — по мнению демографа В. И. Переведенцева, — нынешняя активизация государственной демографической политики обошла, к сожалению, проблему половых диспропорций стороной».[15]

8. УХУДШЕНИЕ ДЕМОГРАФИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ

Фиксируемое в настоящий момент небольшое увеличение абсолютного числа рождений объясняется не повышением рождаемости (т.е. не повышением интенсивности рождений вторых, третьих и более детей в семье), а увеличением числа браков и аккумуляцией рождений, в основном, первых. В дальнейшем ожидается ухудшение демографической ситуации.

Демограф В. Н. Архангельский в своем докладе на Всероссийской конференции «Многодетная семья в современной России» (проходившей в Кремле в июне 2007 г.) говорил о том, что сейчас входят в репродуктивный возраст постперестроечные поколения, которые в численном выражении меньше предыдущих поколений и у которых репродуктивные установки значительно ниже. Эти факторы через несколько лет резко снизят и без того низкую рождаемость и численность населения в целом.

9. ВЕРОЯТНОСТЬ РОДИТЕЛЕЙ ПЕРЕЖИТЬ СВОЕГО РЕБЁНКА

Низкая рождаемость (1,3 ребенка на 1 женщину при необходимых 2,15 для простого воспроизводства), постарение населения, низкая продолжительность жизни и высокая мужская смертность в трудоспособных возрастах — все это в совокупности ведет к значительной для части родителей вероятности пережить своих сыновей, особенно единственных.

Демограф А. Б. Синельников неоднократно высказывал эту мысль:

«Хотя родителям единственного ребенка, конечно, жить легче, чем имеющим троих детей, но они не знают, как много у них шансов стать бездетными в старости. По нашим расчетам, основанным на данных Госкомстата РФ за 1998 г., вероятность того, что мать переживет сына, равна 29%!

Вероятность пережить дочь составляет 12%. Даже для матери двух сыновей риск потерять обоих не так уж мал — почти 9%. Только родители троих и более детей имеют достаточно надежную гарантию от потери их всех.

В прошлом, когда умирало много маленьких детей, семьи понимали такую опасность как близкую и реальную и реагировали на нее многодетностью. В наше же время средний (медианный) возраст сыновей, умерших при жизни матерей, близок к 40 годам. Так далеко семья не смотрит.

Но если в сообщениях о несчастных случаях и убийствах, которыми сейчас полны газеты, будет указываться, что погибший был единственным сыном, многие пары, решившие ограничиться одним ребенком, поймут (возможно, задумаются — О. Л.), что это не в их интересах[16].

Отсюда в том числе и постоянное пополнение домов престарелых пожилыми людьми, у которых не осталось никого из близких.

10. ЗАМЕНА СЕМЕЙНО-РОДСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ СОЦИАЛЬНЫМИ

Даже те из ученых, кто позитивно оценивает современные демографические тенденции, признают, что распространение эгоцентризма подрывает основы любого общества. Так, по мнению американского социолога и психиатра К. Аронс, во многих случаях инициаторы развода подсознательно ощущают, что их брак неудачен, а какие-либо обвинения против покинутых супругов выдвигают только для того, чтобы оправдать свое поведение в глазах окружающих (и даже в собственных глазах).[17]

В ситуациях развода не учитываются интересы детей, бабушек-дедушек и родственников. Семья заменяется дружбой, работой, разными видами хобби и развлечений, приятельскими и соседскими отношениями, которые создают видимость успеха и благополучия, но по большому счету не спасают от «воющих псов одиночества», хотя при отсутствии долгосрочной, целенаправленной совместной деятельности, например, по воспитанию нескольких детей, семейного (коллективного) бизнеса, творческого дела, «тоска одиночества» присуща и малодетным бракам.

Эксперты ООН констатируют, что торжество принципа индивидуализма во всем мире создает сложные проблемы для общества потому, что эгоцентричные индивиды отказываются заботиться о брошенных ими супругах, детях и престарелых родителях.

Анализ феноменов народной культуры показывает, что из обыденной жизни уходят семейные и родственные связи. Например, широко распространенные в прошлом родственные роли, такие как шурин, деверь, золовка, уходят из жизни и практически исчезают из лексикона. А эмоционально-экономические функции сестры, матери, двоюродной сестры, племянницы, свояченицы выполняют подруги, коллеги, соседки, психологи и пр.[18]

При высокой разводимости (распад каждого второго брака в среднем через 9 лет совместной жизни) все большая часть детей начинает воспитываться неродными отцами или матерями.

11. УХУДШЕНИЕ КАЧЕСТВА СОЦИАЛИЗАЦИИ

В условиях кризиса семьи сформировалась система ценностей, в которой свобода индивидуального выбора ставится выше всего остального, выше существования нации, выше человечества («после нас — хоть потоп»). Фамилисты обратили внимание на феномен, когда свобода выбора любого действия не сопровождается свободным принятием своей индивидуальной ответственности за сделанный выбор, который они назвали «эгоистическим социализмом».

Практикуемый в демократических странах индивидуализм часто оборачивается вакханалией безответственных выборов, перекладыванием ответственности за негативные последствия на все общество[19]. Это выливается в рост алкоголизма, наркомании, преступности, всякого рода девиантного поведения, самоубийств, одиночества, отчуждения от детей, родителей и родственников, предательств и насилия в отношении членов семьи и проч.

Теряя чувство опоры и поддержки в сложном мире, люди судорожно цепляются за профессиональную помощь психологов, социальных работников, священнослужителей, парапсихологов-практиков, астрологов, целителей-колдунов-знахарей, ища того понимания и той любви, которые возможны лишь в полной семье с несколькими детьми.

Полное бесправие нетрудоспособных граждан, пренебрежение к жизням и нуждам людей, находящихся на государственном попечении (дома малюток, детские дома, дома инвалидов, дома престарелых, тюрьмы и проч.), переполненность «казенных» домов — все это напрямую связано с кризисом семьи, «выдавливанием» из системы ценностей семьи с несколькими детьми и семейного образа жизни.

12. «ИНКУБАТОРНЫЕ» ДЕТИ

В условиях катастрофического для сохранения населения снижения коэффициентов рождаемости и восполнения численности населения перед государством настоятельно встает вопрос: где взять членов общества, работников и защитников?

В таких условиях, как пишет социолог А. И. Антонов:

«Фантастические на первый взгляд достижения генетики и медицины, относящиеся к гибридизации эмбрионов, клонированию, и, наконец, к определению вероятности киборгизации, к сотворению «социума бессмертных», способны оживить давние надежды на «неведомые факторы», которые якобы спасут человечество от непосредственного вымирания»[20].

Гипотетически, технологическая возможность «общества бессмертных» (имеется в виду значительное продление жизни индивида — О. Л.) могла бы помочь решить проблему депопуляции в количественном аспекте, особенно вкупе с другими репродуктивными технологиями, такими как, например, массовое производство «пробирочных детей или же конвейер клонирования телесных субстратов»[21] в специальных сосудах-инкубаторах, а также суррогатное материнство для общества, искусственное оплодотворение яйцеклеток из государственного банка спермы и т.д. Однако в качественном отношении эти репродуктивные инновации ведут к устранению семьи и к сугубо общественному воспитанию новых поколений (а в будущем — и к воспроизведению).

13. СЕМЕЙНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

Сегодня задача ученых — не просто в прогнозировании социальных изменений, а в поиске вариантов или сценариев будущего, в которых устраняются негативные последствия путем целенаправленных действий. Социальными науками уже накоплено достаточно знаний, чтобы быть уверенными в успешном формировании необходимой системы ценностей. Например, создание положительного образа семьи с несколькими детьми как социально-одобряемого эталона вполне посильное дело. Однако, без государственной политики, без системы целенаправленных действий по стимулированию рождаемости, ситуацию не изменить.

По мнению ученых-фамилистов, «процесс сокращения рождаемости можно остановить, поскольку в малодетности нет никакой исторической необходимости…

Вместе с тем, формирование новых социокультурных норм рождаемости невозможно без специально политики, предоставляющей свободу выбора любых типов семьи с любым числом детей, но стимулирующей среднедетную модель. Создать условия выбора именно трехдетной семьи — трудная, но разрешимая задача, и поэтому в малодетности нет ничего непреодолимого».[22]

Семейно-демографическая политика, связанная с желанием людей создавать семью и раститm нескольких детей должна включать в себя три подхода, рассматриваемых в комплексе:

• социальный подход — пропаганда через средства массовой информации положительного образа семьи с несколькими (тремя и более) детьми как первостепенной жизненной ценности;

• экономический подход — увеличение количества детей до 3-4 не должно автоматически переводить семью в разряд малоимущих и бедных. Для этого недостаточно выплаты пособий, а следует ввести семейную зарплату, уменьшение налоговых ставок при увеличении числа детей. При этом разницу между зарплатой работников и необходимым минимальным совокупным доходом семьи должно компенсировать государство, а не работодатель.

• психологический подход — формирование экзистенциальной системы ценностей, где наряду с общечеловеческими ценностями важное место принадлежит потребности в семье и детях. Именно историческое ослабление этой потребности ведет к кризису семейного образа жизни и поэтому главная задача семейно-демографической политики состоит в ее возвращении.

«В сегодняшней нравственной атмосфере существование человеческого рода на земле не есть общепринятая самоценность. Многие из новейших направлений философии не могут именоваться философией жизни, …они напротив, утверждают ценности, пусть косвенно, но грозящие существованию народов, человеку и человечеству в целом. Идеология модернизации …как бы снимает проблему выживания. Но в таком обществе непрерывного изменения надо учесть и способность разрушить себя»[23].

Хочется верить, что Россия и русские люди сумеют преодолеть депопуляцию и институциональный кризис семьи, а значит — сохранить себя.

Ольга Лебедь — кандидат социологических наук, научный сотрудник кафедры социологии семьи и демографии социологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова.

[1] См. например, сайт Росстата (http://www.gks.ru/ или http://www.gmcgks.ru/);

А. И. Антонов, В. М. Медков, В. Н. Архангельский. «Демографические процессы в России», М. 2002.;

Прогнозы ООН / Population Division of the Department of Economic and Social Affairs of the United Nations Secretariat, World Population Prospects: The 2004 Revision and World Urbanization Prospects: The 2003 Revision, http://esa.un.org/unpp.

[2] См., например, Б. Ц. Урланис. «Проблемы динамики населения СССР», М., 1974;

В. А. Борисов. «Перспективы рождаемости», М., 1976;

А. И. Антонов. «Социология рождаемости», М., 1980.

[3] А. Д. Орлов. Иммиграционная стратегия РФ: критерии научного выбора // Демография и экономика: можно ли сберечь народ России? (Материалы «круглого стола», посвященного 100-летию со дня рождения Б. Ц. Урланиса), М. 2007, с. 61.

[4] См. например, репортаж о пресс-конференции Л. Рыбаковского и др. специалистов по вопросам демографии и депопуляции в России.

[5] Э. Н. Соболев. «О демографическом кризисе, трудодефиците и потребности в мигрантах» // Демография и экономика: можно ли сберечь народ России? М., 2007, с. 82.

[6] А. Р. Белоусов. Развитие российской экономики в среднесрочной перспективе: анализ угроз // Проблемы прогнозирования. 2004, № 3, с.22.

[7] М. С. Токсанбаева. «О проблеме повышения рождаемости: необходимость и экономические барьеры» // Демография и экономика: можно ли сберечь народ России? М., 2007, с.64.

[8] В. М. Медков. Демография и Вооруженные силы // Интернет-журнал «Демографические исследования», № 3.

[9 М. С. Токсанбаева, там же.

[10] А. Д. Орлов, там же.

[11] Т. И. Чубарова. Акценты демографической политики // Демография и экономика: можно ли сберечь народ России? (Материалы «круглого стола», посвященного 100-летию со дня рождения Б. Ц. Урланиса), М., 2007

[12] Т.И. Чубарова, там же, с.73

[13] К.Н. Соболев. О демографическом кризисе, трудодефиците и потребности в мигрантах // Демография и экономика: можно ли сберечь народ России?, М., 2007, с.80.

[14] Там же, с.81.

[15] Переведенцев В. И. Гениальный публицист //Демография и экономика: можно ли сберечь народ России? М., 2007, с. 47.

[16] Проблема не решается путем снижения смертности. И в странах Запада, где средняя продолжительность жизни гораздо больше, чем в России, одни люди живут намного дольше среднего срока, другие намного меньше и при этом последние, увы, нередко оказываются детьми первых. См. А. Б. Синельников. «Трансформация семьи и развитие общества», М. 2007 (в печати)

17] К. Аронс Развод: крах или новая жизнь? М., 1995. С.71-72, 184-188.

[18] О. Л. Лебедь. Социологический портрет современной семьи (на материале устной народной культуры), Диссертация на соискание ученой степени к.с.н., М., .2000, с. 118-120.

[19] А. И. Антонов, С. А. Сорокин. «Судьба семьи в России XXI века», М., 2000, с.32.

[20] Там же, с. 25.

[21] Там же, с.25.

[22] Антонов А.И., Медков В. М., Архангельский В. Н. Демографические процессы в России, М., 2002, с. 17.

[23] А. И. Антонов. «Судьба семьи в России XXI века», М.2000, с.34.