Св. великомученик Георгий Победоносец, без сомнения – один из наиболее прославленных святых. Военачальник армии римского императора, прославившийся своим мученическим подвигом за Христа в начале IV в., он чрезвычайно любим русским народом. Орден его имени, вручаемый только за личные заслуги на поле брани, был наиболее высокой, почетной и желанной наградой в Русской Императорской армии. Кроме того, до 1917 г. св. Георгию Победоносцу было посвящено множество воинских церквей: по числу полков, имевших его своим небесным покровителем, великомученик уступал лишь св. благоверному князю Александру Невскому и свт. Николаю Чудотворцу. Георгиевская символика и Георгиевские награды (в т.ч. коллективные) сопровождали и крестный путь русских Белых армий в годы Гражданской войны. Поэтому неудивительно, что Русская весна 2014 года в Крыму и Новороссии вновь актуализировала имя св. Георгия и Георгиевскую символику.

В данной статье речь пойдет только о раннем периоде борьбы в Новороссии, который, собственно, и следует называть Русской весной. К сожалению, в настоящее время крайне малоизвестен тот факт, что история войны в Донбассе четко распадается на два неравных временных промежутка. Первый — с 12 апреля по 12 августа 2014 года (с момента вступления полковника И.И. Стрелкова с отрядом в г. Славянск до его вынужденного отъезда из Донецка). Второй — с середины августа 2014 г. по настоящее время. Именно в первый, «стрелковский» период уложилась в Донбассе вся Русская весна, включая актуализацию образа св. Георгия Победоносца и Георгиевской символики. В дальнейшем наметился стремительный отход от всего, что было сделано в процессе Русской весны – в плане военном, политическом и геополитическом, в плане государственного строительства молодых народных республик, и особенно в идейном и духовно-нравственном отношении. Характерно, что в это время Георгиевская символика оказалась либо «задвинутой на вторые роли» в системе ценностей ВСН, либо извращённой и опошленной по сравнению с тем, какое место она занимала в ополчении «стрелковского» времени.

В Русской весне, начавшейся и в Крыму, и на Донбассе, с живого и сильного стремления к возрождению, с искренней и действенной жажды возвращения исторической России святой Георгий естественно и стихийно стал символом начатой борьбы — и как «пленных свободитель и нищих защититель»[1], и как Великомученик, и особенно как Победоносец. Любимый воинский святой, он, как никакой другой, одновременно олицетворял скорую (как казалось после событий в Крыму) и желанную победу, защиту, освобождение — и мученичество за Христа, поскольку практически с самого начала война в Донбассе приобрела характер войны религиозной. Здесь уместно вспомнить как многочисленные разрушенные украинскими войсками православные церкви и монастыри, так и устроенную ими «кровавую Пасху 2014 года», и захват при попустительстве ВСУ храмов канонической юрисдикции УПЦ МП раскольниками — греко-католиками и обновленцами Филарета Денисенко.

Это выразилось не только в массовом ношении Георгиевской ленты всеми сторонниками Русской весны и, в первую очередь, добровольцами, вставшими в ряды Народного ополчения Новой России, сделавшими ее своим отличительным знаком, визитной карточкой, но и учреждением 29 мая 2014 г. в качестве одной из высших и несомненно, как и в царское время, особо почётных и желанных наград для ополченцев — Георгиевского Креста. 16 июня 2014 г. полковником И.И. Стрелковым был подписан первый приказ о награждении воинов Народного ополчения Донбасса Георгиевскими Крестами. Впервые за много десятилетий на груди русских солдат и офицеров вновь засияли эти, самые высокие и чтимые боевые награды. Характерно, что за образец Георгиевского Креста ДНР, был взят Знак Отличия Военного Ордена («солдатский Георгиевский Крест») Российской Империи, хотя с самого начала предполагалось – и это было выполнено впоследствии – что награждать им будут не только рядовой и сержантский состав ополчения, но и командиров (офицеров). Награда была разделена на четыре класса (подобно Ордену св. Георгия Победоносца в эпоху Александра I), а не степени, но в обиходе чаще всего их называли именно «степенями». Первый приказ о награждении отличившихся ополченцев Георгиевским Крестом ДНР IV класса был подписан Министром обороны ДНР полковником И.И. Стрелковым 16 июня 2014 г. в г. Славянске, наград были удостоены сразу семеро бойцов, тогда же произошло вручение. Георгиевский крест ДНР №001 был вручен пулеметчику с позывным «Кирпич» за уничтожение из ручного пулемета ПК самолета-штурмовика Су-25 украинских ВВС в бою 3 июня 2014 г. у с. Семеновка под Славянском. В период Русской весны полк. И.И. Стрелковым было подписано ок. 70 таких награждений. Министр обороны ДНР учредил и другую награду, могущую быть причисленной к Георгиевским. Это — медаль «За оборону Славянска», включающая в себя миниатюрный Георгиевский Крест и носимая на Георгиевской же ленте (о том, на каких основаниях эта медаль может быть отнесена к разряду Георгиевских наград, подробно будет освещено в следующей статье — второй части данного материала). Далее, без изображения Великомученика не обходились ни удостоверения к наградам (в том числе, не Георгиевским — например, к серебряной медали «За боевые заслуги»); вообще оно использовалось в Новороссии «стрелковского» периода достаточно широко. В ряде случаев возникала даже парадоксальная ситуация, когда (в пользу Великомученика!) ставилось под сомнение крещальное имя Командующего ополчением И.И. Стрелкова. Автору этой статьи неоднократно приходилось отвечать на вопросы разных людей, как зовут полковника Стрелкова — Игорь или Георгий, и как поминать его в молитвах. Очевидно, народу казалось естественнее представить себе Командующего под сугубым (личным и воинским) покровителем св. Победоносца.

В Новороссии парадоксальным образом выровнялись и (к сожалению, лишь на время) встали на свои места понятия о военной истории и воинской славе исторической России и СССР, столь разные и ранее перемешанные, зачастую до полного абсурда. Речь идёт о Георгиевской ленте, ситуация с которой чем-то напоминает адрес: «на углу улиц Соборной и Карла Маркса» (выражение петербургского историка А.В. Лысёва). Дело в том, что проводимая в последние годы акция «георгиевская ленточка», не говоря о ее сомнительной нравственной стороне (привязывание воинской святыни к чему ни попадя от дамских сумочек и автоантенн до шлёвок на брюках), представляет собой исторический оксюморон. Акция эта, как известно, ежегодно приурочивается ее организаторами к 9 мая — Дню Победы советского народа во Второй Мировой войне. Однако никакого, даже самого косвенного, отношения к советской символике эта лента не имеет. Георгиевская лента отнюдь не фигурирует, в том числе, среди популистских шагов сталинского правительства (таких, например, как введение погон и т.д.), призванных поднять дух советской армии путём утверждения мнимого ее преемства от армии Русской. Внешне повторяющая ее «гвардейская лента» на ордене Славы так никогда не называлась. Георгиевские ленты находились в годы Второй Мировой войны по другую сторону фронта, оставаясь чисто русским символом — их носили русские люди Зарубежной России, служившие в Русском Охранном Корпусе на Балканах, белоэмигранты, воевавшие против югославянских коммунистических банд — партизан И.-Б. Тито. В Русском Корпусе существовало и награждение Георгиевскими крестами для нижних чинов. Не останавливаясь подробно на сложной и весьма болезненной проблеме степени «коллаборации» (сознательно беру здесь это слово в кавычки) Русского Корпуса по отношению к нацизму, отмечу, что получение Корпусом снабжения и вооружения из Германии никогда не означало того, что чины РК разделяют цели, задачи или идеи гитлеризма. (Любопытная параллель: Народное ополчение Новороссии во главе с полк. И.И. Стрелковым, получая в значительной мере снабжение из Российской Федерации, также не разделяло ценностей руководства современной РФ. Эти ценности были остаются прокоммунистическими, с одной стороны, и отвечающими интересам узкой олигархической прослойки, с другой. Ополчение же Новороссии в период Русской весны было в своей основе православно-патриотическим и бело-монархическим, отвечая взглядам, которые исповедовал И.И. Стрелков и его сподвижники.)

Однако тот факт, что чины Русского Корпуса на Балканах носили немецкую форму, прокоммунистическими силами зачастую используется для передёргивания — объявления Георгиевской ленты символикой «вражеских, предательских власовских банд». Впрочем, подобная нелепость «работает» только в отношении исторически неграмотных обывателей, не знающих принципиальной разницы между формированиями Русского Корпуса на Балканах, состоявших из белоэмигрантов, и Русской Освободительной Армии генерала А.А. Власова, куда набирались, по преимуществу, советские военнопленные. По свидетельству современников (всё тех же белоэмигрантов, либо участников Гражданской войны 1917 — 1922 гг., либо их детей, воспитанных в Зарубежьи в системе ценностей исторической России), дух армии ген. Власова был по преимуществу советским и этим принципиально отличался от русского духа в Корпусе. По этой причине никакого реального согласия и союза — ни духовного, ни политического, — между частями РК и РОА, вопреки распространенному мифу, не существовало. Их взаимодействие, если и возникало в ряде случаев в конце войны, оставалось в рамках тактических, чисто военных задач.

Таким образом, Георгиевская лента всегда оставалась чисто русским символом, который использовали лишь представители подлинной, исторической России, люди, исповедующие истинной патриотические ценности, где бы они ни жили и какой бы внешний облик ни имели. В Новороссии эта традиция ожила и продолжилась. Подобно героям Прейсиш-Эйлау и Бородина, Севастополя и Балаклавы, Шипки и Плевны, Порт-Артура и Мукдена, Гумбинена и Луцка; подобно чинам Белой армии адмирала А.В. Колчака, каппелевцам, совершившим беспримерный Великий Сибирский Ледяной поход; через русскую эмиграцию, защищавшую в годы Второй Мировой Европу от коммунистической заразы — сторонники Русского мiра на Донбассе вновь нашили на военную форму шевроны из Георгиевской ленты, а грудь многих из них украсили и Георгиевские награды. И не их вина, что впоследствии, с уходом И.И. Стрелкова с поста Командующего и последовавшей за этим резкой сменой духовного и политического климата в Новороссии, эти награды оказались значительно девальвированы (когда их стали раздавать направо и налево далеко не всегда достойным лицам). Не вина доблестных добровольцев — защитников Донбасса — что указ о ношении Георгиевской ленты… под коленом оскорбил и опошлил этот прекрасный и гордый символ Новой России . И, опять-таки, не они виноваты в насильственном прекращении Русской весны. Что ж, святой Георгий — в первую очередь, Великомученик, подражавший Христу и за Него пострадавший до смерти; и лишь затем — Победоносец. И в такой последовательности — суть: победы, победоношения удостаиваются только принимающие мучения за Христа, за правое дело, только несущие свой крест до конца. Только они могут, по выражению замечательного белогвардейского писателя И.С. Лукаша, идя «на все испытания и на всё человеческое терпение». И в Новороссии мы снова видим то, что было всегда в российской истории, от Александра Невского и Димитрия Донского до Белых генералов: только через испытания возможно стяжать подлинную победу. Не земную, не временную победу, а такую, за которой следует воскресение в вечную жизнь, так как «всем нам суждено было истинное, на деле следование за Воскресшим, через самую смерть. И будем мы… вечно возвращаться в мир, как и Он, на те же страдания и на ту же смерть, покуда весь мир, все люди, не утвердятся в Воскресении, в Пасхе Христовой…»[2].

/продолжение следует/

Д.И. Болотина, кандидат культурологии,

бывш. начальник наградного отдела Министерства обороны ДНР