КУПИТЬ
Русские Добровольцы Белой Испании
ОКТЯБРЬ. 1937 года, МОЛИНА ДЕ АРАГОН
1 октября. Пятница. Именины генерала Франко — Св. Франциска Ассизского, были в церкви. Приехал командир бронированной части и сообщил, что Германия и Италия настаивают на скорейшем взятии Мадрида и ликвидации фронта в Астурии.
Газета «Геральдо де Арагон» сообщает, что Скоблин и Плевицкая подготовили похищение большевиками генерала Миллера и что готовили и похищение генерала Деникина, сторонника восстановления монархии в России.
Завтра уходим на позицию, но по случаю дождя сегодня не уехали в Кобету. В 12 часов дня, по тревоге, еле дав пообедать, отправили 50 человек нашей роты на двух камионах на 27-й километр за Масарете, слезли и по грязи пошли влево по шоссе, взобрались на гору, рассыпались в цепь и простояли там до вечера. Красные где-то болтаются в тылу, перерезали провода. К ночи вернулись в Молину, снова караул — мы ругались и нам обещали, что завтра русские будут отдыхать.
5 октября. Пробыв 36 дней н Молине, уехали в Кобету. Оттуда по горам с вещами пошли, в Вилляр де Кобета, маленькую деревушку. Наши конные поймали у деревни Чека двух красных из группы в 20 человек. У моста Сан Педро красные пытались перейти на нашу сторону, но река Тахо разлилась, наши их обстреляли — был легко ранен в голову бригада (фельдфебель) Мола, один наш конник был ранен. Наши рекете окружили остатки группы красных из 20 человек. Прибыл нам на помощь взвод мавров — человек 30. В 3 часа ночи нас разбудили, мы поднялись на гору, устроив из камней парапеты. Мавры спустились к самой реке Тахо, но красные уже смылись, как-то сумев переправиться на свою сторону. Утром мы вернулись в деревню Виллар де Кобета и после утреннего кофе отправились на Аль-Петеа (мост Святого Петра). Там мы нашли прогресс — построен блиндаж, в котором мы и разместились. Блиндаж сделан скверно — испорчена масса материала. Нас с испанцами 28 человек, кашеваром заделался Васька Кривошея с Сальниковым. Днем наблюдатели, ночью два караула. Днем наши гверилыцики заметили группу красных, пытавшихся переправиться через речку Гальо, впадающую в Тахо слева под нашей скалой. Двух убили, третий сбежал. Нашли много вещей с советскими клеймами.
8 октября. Строим навес для кухни и пулеметное гнездо. Праздник Марковцев — у нас 4 Марковца-пехотинца и 8 артиллеристов. Они сложились по три пезеты и устроили улучшенный стол: 4 курицы, 2 литра спирта, вино и виноград. Обеды общие с туземцами. На следующий день приехал полковник Болтин и привез нам бутылку рома. Привезли почту. Рашевский прислал письмо с вырезкой из «Кандида»; Скоблин предал Миллера, главную роль играла Плевицкая.
Живем как Робинзоны. Для постройки кухни, внизу срубили два больших дерева и на веревках вытянули к себе. В Вилляр де Кобета окончили шоссе — теперь к нам сможет подойти артиллерия. К нам приехал наш майор, начальник сектора, и с ним какой-то офицер. Возможно, что на нашем участке начнется наступление.
10 октября — День Каудильо. Наш артельщик Квинтин (милейший человек, бывший учитель, питающий большую симпатию к нам — русским) прислал из Молины много продуктов. Ночью спустились к реке по почти отвесной, метров 500 скале, несли караул у самой реки, у моста вместе с гверилыциками, которые — по словам их сержанта — еще не обучены и не умеют стрелять. Очень трудно было подниматься на Аль-Петеа, но несмотря на наш почтенный возраст, выдерживаем.
11 октября. Дождь. Приехал из Вилляр де Кобета наш тениенте Кривошея, жители его радушно встречали. Там комендантом гарнизона бригада Мола, местный житель, хозяин электрической станции, ныне бездействующей. Ходили за два километра к разрушенным сараям за бревнами для постройки кухни, тащили на себе. Ночью наблюдали, как у красных прошли 35 камионов — верно у них смена.
13 октября. Среда. Получили кучу писем — некоторые от марта месяца. Получаем письма по условному адресу — господин Ангуло получает их на свое имя и пересылает в наше Терсио. Рашевский сидит на границе и не может перебраться во Францию — международный контроль на границе Национальной Испании, кажется, шведские офицеры, а на границе с красной Испанией препятствий не чинят, так как во Франции «народный фронт», т. е. левые. Рашевский пишет, что ему прислали вырезку из советской газеты, автор Кольцов — там список 128 русских в Армии генерала Франко, а также извращенные выдержки из моего письма в Париж Рождественскому (НТС) — очевидно и в НТС имеются советские агенты. Вдова полковника Петренко прислала капитану Белину письмо: виноват Скоблин, Плевицкая в тюрьме в Париже, осуждена на 10 лет.
Наши строят кухню, а туземцы с любопытством наблюдают, как русские работают. Испанцы презирают излишний труд — в душе они идальго... Вероятно, в Испании никогда не может быть безработицы, вечно будет не хватать рабочих рук. Как говорят сами испанцы, если кто заработает одно дуро (5 пезет), то старается не работать, пока не израсходует всех денег, а тогда стремится опять заработать на самое необходимое...
«Канарейки» артиллеристы вычисляют приборами расстояние до красных позиций, вероятно будут их скоро обстреливать. Обещают...
Вчера был праздник Божией Матери Пиляр сарагосской, (в память явления Божией Матери Апостолу Иакову). Этот день открытия Америки — праздник «Испанидад» — испанской нации. Улучшенный обед с напитками и каждому по сигаре — такова традиция. Офицер сообщил, что вчера был налет красной авиации на Сарагоссу — было сбито 24 красных авиона, а в Бельчите захвачено 25 красных танков (из 60-ти). Сегодня красные по нам не стреляли — у них была смена частей вчера.
Генерал Шинкаренко вызвал Болтина в Саламанку, но тот не мог уехать, так как нужен пропуск от канарийского генерала в Сарагоссе, а там уже контрразведка дает пропуска дальше на Саламанку.
Получили из Парижа газету «Возрождение» за сентябрь и выдержки из советских газет.
В «Возрождении» пишут: виновность Скоблина установлена. Командиром Корниловцев назначен полковник Кондратьев (в Болгарии), начальником РОВСа — назначен генерал Абрамов, а его помощником адмирал Кедров.
Наша позиция Аль-Петеа — остатки мавританской башни, разрушенной во время карлистских войн; при входе на нашу позицию, находящуюся на перешейке между скал и пропастей, находятся развалины другой башни.
Получили некоторые сведения: будто бы красные вели переговоры с капитаном «Калавер», обещая неприкосновенность. Капитан Полухин погиб накануне сдачи, а генерал Фок отстреливался до последнего патрона.
Эти дни тепло, но по утрам туман, как молоко, покрывающий все окрестности, видна лишь наша позиция, позиция красных на горе в километрах трех, направо гора Святого Филиппа — километра высотой, никем не занятая, и парапет в Вилляр де Кобета. Бригада Мола со своей конной разведкой нашел в пещере у Тахо три советских винтовки, ручной пулемет Дегтярева и около тысячи патронов, а также разное барахло — это было брошено теми красными, которые перешли на наш берег и их ловили на днях.
21 октября. Получены сведения о восстании красного гарнизона в Хихоне (Астурия), а через полчаса сообщили о взятии Xихона.
Ночью от русских караул внизу у моста через Тахо. Там нашли стадо овец, но без пастуха, который сбежал.
Он поднялся на Аль-Петеа и сообщил, что внизу красные: но это были мы.
Наш капитан Голбан со своими подчиненными (эс-квадра — звено) трудились несколько дней и построили для себя землянку: выдолбили в камнях большую яму, накрыли ее жердями, а сверху положили слой веток и покрыли землей. Землянка прекрасная, вполне предохраняет от дождя, но после дождя, когда хорошая погода, внутри землянки идет дождь,.. Мы хохотали над «инженером» Голбаном, он очень был сконфужен.
Продуктов не доставляют, питаемся скверно, ежедневно полусырой горох, который никто не ест. Наш кухарь Фелипе, крестьянин соседней деревни, нещадно ворует продукты и отправляет в деревню. Я сам видел, как его родственник с мешком на спине отошел от кухни, спустился в долину и кустами пошел в свою деревню — но я не хотел поднимать скандала…
26 октября. Аль-Петеа (мост Святого Петра). Простояли на позиции три недели — сыро, негде помыться и обсушиться. Гончаренко пришел из деревни навестить нас, говорит, что и там плохо, много караулов — не стремитесь мол в деревню... Наконец нас сменили гверильщики и мы ушли в Вилляр де Кобета. Мы русские заняли хаты, брошенные крестьянами, ушедшими к красным. Моемся, приводим себя в порядок. Голбан — в доме священника, который переселился в другую хату. Пошли в кабак, пели русские песни. Эсквадра Белина — я, Селиванов, Пылаев и Боярунас — профессорская эсквадра, как нас называют, ибо мы заняты разрешением серьезных вопросов, поместились в отдельной брошенной хате. Деревня маленькая, но жители богатые, много карлистов, в окрестных лесах занимаются добычей смолы сосновой для выделки канифоли — к каждой сосне подвязан чугунный горшочек и сосны кривые, худосочные. Река Тахо разлилась и у нас стало меньше караулов. Эсквадра Налетова: — Юренинский, Сладков, Клименко, и Васька Кривошей. Эти наши две эсквадры несут караулы, а Голбан со своими — Бриллиантов, Тоцкий, Артюхов и Сальников — несут патрульную службу. В деревне около 60 семейств, пять сбежало к красным. Между нашими «кавалеристами» часто бывают пререкания, иногда в присутствии туземцев...
Получено письмо от полковника Болтина, который в Саламанке посетил немецкого военного агента. Немцы его встретили с почестями, скомандовали «смирно» и ему были представлены немецкие офицеры. Виделся и с итальянским представителем, а также с главой карлистов — графом Флоридой. Ездил в Бургос, Паленсию, Виторию. В Паленсии итальянское интендантство. Подробности расскажет по приезде.
29 октября. В заброшенной хате устроили баню: достали большое корыто, большую банку из-под масла, все помылись и постирали белье.
Болтин пишет, что ожидается приказ генерала Франко о сборе всех русских в нашем Терсио.
Из Парижа сведения: французы произвели обыск в доме Скоблина в Узуар-ле-Ферьер, забрали весь архив Корниловцев, около тонны — его Скоблин возил по всей Европе и спас. Французы доискиваются связи русских с немцами и с генералом Франко. Наш «благодетель» капитан Савин, возможно, что он агент Скоблина и мы ему не доверяем, что он провалил отправку русских добровольцев в Армию Франко — он написал Болтину письмо, требуя список всех русских и обещает удовлетворить нас самым необходимым и даже угрожает приехать к нам. Тогда мы учредили бы ему допрос.
Из Вилляр де Кобета повезли на Аль-Петеа черепицу на 43 мулах, покрывать блиндажи. Васька Кривошея и Бриллиантов ходили в Кобету, их там приветствовали «маргаритки» и капитан эскадрона, стоящего в Кобете. Гверильщики не нахвалятся русскими: примерно служат, бросили хорошие должности во Франции, получали по 1.000 пезет, а теперь 75 сентавос в день.
Полковник Щавинский пишет, что Рашевский находится в Париже, писем от нас не привез — говорит, что французы на границе их отобрали. Если бы это была правда, то его задержали бы. | 
