И.А. Эйхенбаум. Сражатели. Записки пехотного офицера
http://www.golos-epohi.ru/eshop/catalog/128/12685/
Книга Ивана Андреевича Эйхенбаума «Сражатели. Записки пехотного офицера…» может быть поставлена в один ряд с лучшими художественно-мемуарными произведениями, посвящёнными 1-й Великой и Гражданской войнам в России, такими как «Дроздовцы в огне» А.В. Туркула, «Походы и кони» С.И. Мамонтова, «Последние юнкера» В.А. Ларионова. Но, в отличие от названных выше мемуаристов, чьи творения получили широкое признание в Русском Зарубежье, а после падения коммунистического режима и в России, имя Ивана Эйхенбаума в ХХ веке мало что говорило даже историкам и литературоведам, занимающимся эпохой Великой российской смуты.
Наверное, только узкие специалисты по Русской Белой эмиграции могли бы припомнить, что перу И.А. Эйхенбаума принадлежат несколько статей и три-четыре стихотворения, напечатанных в малоизвестных белоэмигрантских воинских журналах и бюллетенях… Дотошные военные историки, быть может, вспомнили бы о том, что Иван Андреевич был одним из участников легендарного 1-го Кубанского похода или о его военно-общественной деятельности: с конца шестидесятых годов прошлого столетия полковник Эйхенбаум возглавлял Аргентинский Отдел Русского Обще-Воинского Союза (РОВС). Вот, пожалуй, и всё…
А между тем, Иван Эйхенбаум – самобытный русский писатель-мемуарист, обладавший несомненным литературным даром, автор нескольких интереснейших прозаических произведений и десятков стихотворений. Увы, абсолютное большинство этих произведений никогда не публиковалось ни в эмиграции, ни в России… И лишь теперь, когда мир отмечает столетний юбилей Великой войны 1914–1918 гг., читатели получили возможность по-настоящему открыть для себя имя и творчество этого писателя.
* * *
В своих записках И.А. Эйхенбаум сообщает о себе весьма скудные биографические сведения. Ещё меньше рассказывает он о своей семье, родственниках, друзьях и ближайшем окружении. В лучшем случае называет лишь имена, избегая упоминать фамилии, а часто не называет даже и имён… Автор «Записок» старается не упоминать в них ни названий населённых пунктов, ни наименований учебных заведений, ни тому подобной конкретной информации, связанной с близкими ему людьми…
Такая недосказанность – не литературный приём. Это необходимые меры безопасности. Ведь свои мемуарные произведения Иван Андреевич писал в начале 1950-х годов – в то время, когда в Советском Союзе массовые политические репрессии против «врагов народа» всё ещё оставались страшной действительностью. И хотя сам И.А. Эйхенбаум в эти годы жил в Аргентине, он, конечно, осознавал, что его воспоминания могут попасть не только в руки друзей, но и в руки сталинского МГБ. А уж чекисты не упустят случая воспользоваться полученной информацией для выявления бывших «контрреволюционеров» или их родственников – «членов семей врагов народа» – остававшихся на территории СССР и в других захваченных коммунистами странах. Не случайно ведь каждый человек в Советском Союзе обязан был при заполнении анкет отвечать на вопросы: «Имеете ли вы родственников заграницей?», «Находились ли вы на оккупированных немцами территориях?» и т.п.
Несомненно, осторожность мемуариста была оправданной. Но для тех, кто, спустя много десятилетий, будет работать над рукописью И.А. Эйхенбаума, готовя её к изданию, эта осторожность обернулась другой стороной: сведения о создателе «Записок пехотного офицера» и героях этой книги пришлось собирать буквально по крупицам, для чего была проделана немалая работа в государственных архивах Москвы и Санкт-Петербурга, использованы материалы действующего архива Русского Обще-Воинского Союза, предприняты меры к розыску живых свидетелей и документальных свидетельств в Аргентине и в Латвии… И хотя эти поиски осветили далеко не все «белые пятна» в истории жизни писателя и его семьи, они помогли приоткрыть завесу над многими фактами биографии И.А. Эйхенбаума и недосказанностями в его мемуарах…
Иван Андреевич Эйхенбаум родился 13 февраля 1895 года в Лифляндской губернии, километрах в тридцати от города Риги. В семье он был третьим, самым младшим ребёнком. Об отце Иван Андреевич не сообщает в своих записках ничего, кроме того, что отца он потерял очень рано, а мать, бывшая курсистка, оставшись вдовой с тремя детьми, оказалась в весьма трудном материальном положении.
Чтобы как-то облегчить жизнь осиротевшей семьи, маленького Ивана отдали на воспитание к бабушке и деду, в деревню, в глушь Псковской губернии. И хотя дед будущего писателя-мемуариста – ветеран Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, герой обороны Шипки – уделял мало внимания воспитанию внука, дедовское влияние и полученная в деревне спартанская закалка оказали весьма сильное влияние на становление личности И.А. Эйхенбаума.
До семи лет Иван оставался в деревне, а затем мать, к тому времени уже во второй раз вышедшая замуж, забирала его к себе, в Северную столицу Российской Империи.
Школьные годы и юность Ивана Эйхенбаум прошли в Санкт-Петербурге, и этот город стал для него по-настоящему родным. «Петербург – мой родной и любимый город! – напишет Иван Андреевич много десятилетий спустя, – какое счастье ходить по износившимся панелям Бессейной, Кирочной, Таврической…»
Получив среднее образование, Иван пошёл было по стопам старшего брата, в своё время учившегося в университете. Эйхенбаум-младший тоже поступил в высшее учебное заведение, но студенческую тужурку проносил недолго: штатская карьера не привлекала юношу, мечтавшего о военной службе. Сам Иван Андреевич писал, что он сменил учение на ратное дело «по зову дедовской крови».
В 1913 году Иван Эйхенбаум бросает учёбу и поступает вольноопределяющимся в Русскую Императорскую Гвардию. Свою военную карьеру он начинает Лейб-Гвардии в Сапёрном батальоне и Главном Инженерном Управлении[1] (кстати, казармы Л.-Гв. Сапёрного батальона располагались на Преображенской улице – совсем недалёко от Таврического сада и дома, где жила семья Ивана Андреевича и где прошли его школьные годы).
Согласно действовавшим тогда законам, вольноопределяющиеся, то есть поступившие на военную службу лица, имеющие высшее или среднее образование, считались нижними чинами и за время своей службы должны были подготовиться и сдать экзамен на офицерский чин (за исключением тех, кто не был удостоен начальством к производству и лиц иудейского вероисповедания, которых в офицеры тогда вообще не производили). Затем бывшие вольноопределяющиеся выходили в запас с обер-офицерским чином или могли остаться на военной службе, сдав экзамен за курс военного училища. По всей видимости, И.А. Эйхенбаум, избрав военную карьеру, рассчитывал пойти именно по этому пути и готовился к сдаче экзаменов для получения чина подпоручика. Но начавшаяся в августе 1914 года Великая война прервала нормальный ход его службы, как и нормальную жизнь всей страны…
В августе 1914 году Иван Эйхенбаум поступает в Иркутское военное училище. Курс обучения – ускоренный, «скорострельный», поэтому белые с золотым галуном погоны юнкера-иркутца ему довелось носить на своих плечах только четыре месяца. 1 декабря того же года в военных училищах состоялся первый за время Великой войны ускоренный выпуск, и девятнадцатилетнего Эйхенбаума производят в первый офицерский чин – прапорщика.
Иркутское военное училище (до 1910 года оно именовалось пехотным юнкерским), в мирные годы традиционно выпускало офицеров в Сибирские стрелковые полки. Прапорщик Эйхенбаум тоже попал в «сибиряки». Первое место его офицерской службы – 27-й Сибирский запасной батальон, расквартированный в глубоком тылу, в городе Омске.
Здесь нужно заметить, что иные тогдашние новоиспечённые прапорщики – по сути люди штатские, лишь в силу обстоятельств надевшие погоны офицеров военного времени – не рвались попасть на фронт и стремились как можно дольше задержаться в запасных частях. Но к прапорщику Эйхенбауму это не относилось. Служба в тылу, в запасных частях, была не по нутру его возвышенной, романтической натуре. Да и как мог отсиживаться в тыловом запасном батальоне внук шипкинского героя?!
Увлеченный патриотическим порывом, юный офицер вызвался идти на войну добровольно. В феврале 1915 года, после короткого пребывания в 27-м Сибирском запасном батальоне, Эйхенбаум отбыл на фронт.
Маршевый батальон, с которым Иван Андреевич отправился на войну – тысяча солдат-сибиряков, уроженцев Тобольской губернии, прошедших ускоренное шестинедельное обучение. Это его первые подчинённые, в подавляющем своём большинстве – неграмотные крестьяне, никогда не выезжавшие за пределы своей волости. С таким пополнением Эйхенбаум прибыл на фронт, в 52-й пехотный Виленский Его Императорского Высочества Великого Князя Кирилла Владимировича полк. Об этом полку, который за годы Великой войны сделался для И.А. Эйхенбаума родным, стоит сказать несколько слов.
Каждая часть Русской Императорской Армии и Гвардии имела своё лицо, нёсла в себе особенный полковой корпоративный дух и традиции. Особенно это касалось гвардейских частей и старых армейских полков, многие из которых вели свою историю с царствования Царя Петра Алексеевича и даже с допетровской времён. Хотя 52-й пехотный и не принадлежал к числу старейших полков – старшинство его считалось с 1811 года, – история этого полка насчитывала уже более ста лет и он, несомненно, обладал своим особым полковым колоритом.
Полковой виленский дух можно было бы назвать в хорошем военном смысле той эпохи «крымско-одесским». Дело в том, что Виленский полк входил в состав 13-й пехотной дивизии VII армейского корпуса и перед началом Великой войны был расквартирован в Крыму, в портовом городе Феодосии. Поэтому среди штаб- и обер-офицеров этого полка преобладали уроженцы Таврической губернии. Послужные списки офицеров свидетельствуют, что очень многие виленцы, состоявшие в рядах полка к январю 1914 года, получили общее образование в… Феодосийских мореходных классах, а офицерские погоны абсолютное большинство виленцев надело по окончании Одесского военного училища (до 1 сентября 1910 г. – Одесское пехотное юнкерское).
Виленский полк отличился в Отечественной войне 1812 года и на Кавказском фронте во время Восточной войны 1853–1856 гг. С начала 1870-х виленцы квартировали в Крыму, куда были переведены с Кавказа. Полк привлекался к несению караульной службы в Ливадии – имении и летней резиденции Российского Императора. Эта почётная обязанность была возложена на 1-ю роту полка, чем виленцы очень гордились…
Впрочем, весной 1915-го о былых заслугах и почётной довоенной службе виленцев уже мало кто вспоминал. С началом Великой войны полк покинул свои казармы в Феодосии и был направлен на Юго-Западный фронт, в 8-ю армию генерала А.А. Брусилова. Ко времени прибытия на фронт прапорщика Эйхенбаума старый кадровый состав полка – носитель и хранитель его традиций – успел претерпеть существенные изменения: боевые потери, пополнения из числа офицеров и нижних чинов запаса, набранных из других частей, прибывающие в полк «зелёные» прапорщики и такие же «зелёные» мобилизованные солдаты, тяжёлые фронтовые будни и окопный быт – всё это стирало с частей Императорской Армии грани индивидуальности и делало все полки похожими друг на друга.
Прапорщик Эйхенбаум был назначен субалтерн-офицером в 10-ю роту. С этой ротой он получил своё боевое крещение, а впоследствии стал её командиром. В рядах 52-го пехотного Виленского полка И.А. Эйхенбаум прошёл весь его боевой путь, вплоть до развала Русской Армии в трагическом 1917 году. За это время участвовал во многих сражениях, в том числе знаменитом Луцком (Брусиловском) прорыве, был награждён многими орденами, вплоть до ордена Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом[2], трижды ранен… Обо всём этом Иван Андреевич Эйхенбаум ярко рассказывает в первой части своих воспоминаний – «Сражатели».
* * *
21 декабря 1917 года для капитана Ивана Андреевича Эйхенбаума закончилась служба в старой Русской Армии – «по политическим обстоятельствам»…[3] Дальнейшее его пребывание на фронте было бессмысленно: разложенная «демократизацией» февралистов и окончательно добитая большевиками армия разваливалась на глазах. Офицеры больше не имели власти в своих частях и подразделениях. Одни из них были убиты собственными солдатами, ослеплёнными революционной пропагандой, другие – отстранены от командования по решению солдатских комитетов, а то и отправлены на унижавшие офицерское достоинство хозработы…
Впрочем, революционным разложением был охвачен тогда не только фронт, но и вся страна. В этой обстановке Иван Андреевич принимает несколько скоропалительное решение – уехать из России в Америку… Но судьба и зов сердца распоряжаются иначе – он едет на Дон, туда, где генералы М.В. Алексеев и Л.Г. Корнилов формируют Добровольческую Армию…
И.А. Эйхенбаум участвовал в Белой борьбе на Юге России с самого её начала до самого конца: с 30 декабря 1917 года, когда в Новочеркасске складывался костяк Добровольческой Армии, до ноября 1920-го, когда части Русской Армии генерала П.Н. Врангеля эвакуировались из Крыма. Почти три года Гражданской войны, новые бои и походы, во время которых И.А. Эйхенбаум получил ещё четыре ранения… Но в своих воспоминаниях, посвящённых Гражданской войне, он сознательно касается только одного её эпизода – 1-го Кубанского похода, вошедшего в русскую историю под названием «Ледяного»… И это не случайно, ведь в сознании Эйхенбаума именно Ледяной поход – центральное событие Белой борьбы. Как и центральное событие всей его жизни.
О 1-м Кубанском походе написано немало. Алексей Толстой ввёл Ледяной поход в сюжетную линию романа-эпопеи «Хождении по мукам»; Ледяному походу посвятили свои строки писатель Роман Гуль, генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин и многие менее именитые писатели и мемуаристы. Но, пожалуй, никто не писал об этом историческом событии так, как это сумел сделать Эйхенбаум.
«Слово о Первом походе» Ивана Эйхенбаума – настоящий гимн первопоходникам. Это пронзительная откровенность и суровая правда войны в сочетании с возвышенной поэтической натурой и несомненным литературным дарованием автора. Впрочем, воздержимся от комментариев и оценок «Слова» – пусть каждый, кто его прочтёт, составит собственное мнение об этом произведении. Возьмём на себя лишь обязанность дополнить автора, рассказать о том, чего нет в его книге, – о дальнейшей судьбе Ивана Андреевича.
По окончании 1-го Кубанского похода И.А. Эйхенбаум принял участие во 2-м Кубанском походе (июнь – ноябрь 1918 г.) – победоносном для Белой Добровольческой Армии… Оправившись после очередного ранения, уехал в Крым, в Симферополь, где в конце 1918-го бывшие офицеры-виленцы приступили к воссозданию 52-й пехотного Виленского полка. Во вновь сформированном «родном» полку Эйхенбаум принял под команду роту, а вскоре и батальон, затем его назначили помощником командира полка и за боевые отличия произвели в полковники[4]. Свой последний бой в составе Виленского полка И.А. Эйхенбаум принял в ноябре 1920 года под Бахчисараем, когда, сменив марковцев, виленцы сошлись в схватке с конницей Будённого[5]…
* * *
После эвакуации Русской Армии из Крыма и окончания вооружённой борьбы с большевиками на Юге России Русская Армия генерала П.Н. Врангеля некоторое время пребывала не территории Турции, в военных лагерях на Галлиполийском полуострове и острове Лемносе, а затем рассеялась по Балканским странам… Для участников Белого движения начался эпоха эмиграции. Большинство вчерашних врангелевцев осело на Балканах – в Болгарии и Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев (Югославии) – другие нашли пристанище в Бельгии, Германии, Франции, Чехословакии…
И.А. Эйхенбаум уезжает в Латвию. Для него – это вроде бы никакая и не эмиграция, а даже как бы возвращение на родину. Ведь родился Иван Андреевич в Лифляндской губернии, хотя его детство и молодые годы прошли вдали от места рождения. Но никакой Лифляндии – прежней российской губернии – уже нет. 11 августа 1920-го года большевики признали независимость Латвийской Республики…
В 1920-м ему перевалило за двадцать пять – возраст, когда в нормальной мирной жизни люди, как правило, уже имеют законченное образование и профессию. У Эйхенбаума к двадцати пяти – ни того, ни другого: его образование – «окопные университеты», его единственная профессия – солдатское ремесло, его капитал – пригоршня боевых орденов, Знак отличия 1-го Кубанского похода 1-й степени за номером 438 да семь (!) боевых ранений…
В 1922 году И.А. Эйхенбаум поступает на службу в Латвийскую армию. То есть вновь берётся за то единственное дело, которое он умеет делать по-настоящему – военную службу.
В первые годы своего существования вооруженные силы Латвии не имели собственных национальных офицерских кадров, поэтому многие тогдашние латвийские военачальники на самом деле были вчерашними российскими или германскими офицерами… Так, бывший пехотный капитан Русской Императорской Армии Иван Петрович Балод (Янис Балодис) в 1919–1921 годах являлся Главнокомандующим Латвийской армии, а в 1931–1940 – военным министром. Бывшими российскими офицерами были и начальники штаба Латвийской армии, генералы Петр Карлович Радзинь (Петерис Радзиньш) и Мартын Юрьевич Гартман (Мартиньш Хартманис). Похожая картина наблюдалась и среди младшего офицерства…
Военная карьера Ивана Андреевича в маленькой прибалтийской республике складывается весьма успешно. На 21 февраля 1930 года имя капитана Яниса (Ивана) Эйхенбаума значится в списке 8-го Даугавпилсского пехотного полка. 14 ноября 1936 года, будучи в должности командира роты связи этого полка, он был награждён орденом Трёх Звёзд 5-й степени.
Находясь на военной службе, И.А. Эйхенбаум одновременно учится и получает высшее образование. Сначала служит в пехоте, а затем, после окончания Военной Академии – по Генеральному Штабу. Кроме того, после окончания технического института, он готовился к занятию должности начальника военного хозяйства Армии. К 1940 году – он сорокапятилетний полковник, перед которым открываются блестящие служебные перспективы (в небольшой армии прибалтийской республики чин полковника – очень высокий: следующий чин «генерал» – это уже наивысшая ступенька в латвийской «табели о рангах»).
Личная жизнь И.А. Эйхенбаума тоже складывается удачно – он женат, счастлив в браке, у него две дочери – близнецы Анна-Виктория и Рагнеда. Они родились 27 декабря 1926 года. Жена, Ольга Фёдоровна Эйхенбаум – преподавательница университета…
Но чувствовал ли он себя на своей «малой родине» по-настоящему «дома», был ли удовлетворён своим странным положением русского человека с немецкой фамилией, вынужденного носить мундир латвийского офицера?..
В личном фонде И.А. Эйхенбаума, хранящемся в действующем архиве Русского Обще-Воинского Союза, – множество записей. Все они на русском языке, и все – о России… Стихи Эйхенбаума – трогательно несовершенные с точки зрения правил стихосложения, но неизменно проникнутые той русскостью, которая была так свойственная для людей Белой эмиграции… А вот о Латвии, в которой он родился и в которой прожил значительную часть своей жизни, в записках Ивана Андреевича – ни в его прозе, ни в стихах – нет ни слова…
В третьей части своей книги, где И.А. Эйхенбаум рассказывает о советской оккупации Прибалтики, даже не обозначено, в какой именно из прибалтийских республик происходят описываемые события. Впрочем – это всё те же, отнюдь не лишние, меры безопасности…
Осенью 1939 года советские войска без сопротивления оккупировали территорию прибалтийских республик, и к лету 1940-го Латвия, Литва и Эстония были официально включены в состав СССР. Вслед за этим латвийская армия переформировывается и вливается в состав РККА в качестве 24-го Латвийского территориального стрелкового корпуса. Судьбы многих бывших латвийских офицеров при этом складываются весьма трагически… В 1940 году прибалтийские республики горько расплачивалась за свою примиренческую позицию к большевизму в 1920-м…
Эйхенбаум снимает военный мундир и поступает на гражданскую службу в одно из новоявленных совучреждений… Лишь счастливая случайность и начавшаяся в июне 1941 года советско-германская война избавляют его от участи основной массы находившихся Прибалтике бывших офицеров Русской Императорской и Белой армий – концлагеря или расстрела… Кратковременный, но исключительно тяжёлый предвоенный период советской оккупации Латвии, как и первый период советско-германской войны, Иван Андреевич Эйхенбаум описал в третьей части своей книги – «В оккупации: при большевиках и немцах»…
* * *
Крах германской военной машины на Восточном фронте и наступление советской армии вынудили семью Эйхенбаумов покинуть Латвию и на некоторое время поселиться в столице Австрии, городе Вене. Но и Вена, куда в 1945-м вступят советские войска, а вслед за ними большевицкие каратели – СМЕРШ – не была надёжным местом для бывших белых офицеров и членов их семей. Эйхенбаумы полулегально отправились в город Зальцбург, в лагерь для перемещённых лиц, в надежде эмигрировать дальше. Однако осуществить этот план удалось далеко не сразу…
Помогло то, что одна из дочерей Ивана Андреевича, Рагнеда – к концу войны ей уже восемнадцать – была балериной. Благодаря этому обстоятельству она получила возможность выехать вместе с матерью из разорённой войной Европы в Буэнос-Айрес (Аргентина) – тогдашнюю «балетную Мекку»… И лишь через какое-то время Иван Андреевич Эйхенбаум с другой дочерью, Анной-Викторией, смог отправиться в Аргентину для воссоединения с семьёй. Начался последний большой этап в его жизни.
Не лишним будет сказать несколько слов о русской эмиграции в этой латиноамериканской стране.
До Великой войны 1914–1918 гг. русских в Аргентине было очень мало: в начале ХХ века из России туда приезжали, в основном, лишь представители научного мира – с целями научно-исследовательскими. Сколько-нибудь существенный приток русских эмигрантов в эту страну начался только после большевицкого переворота и окончания Гражданской войны в России. В 1920-е – 1930-е гг. значительную часть эмигрантов «первой волны» составляла русская молодёжь, перебравшаяся в Аргентину из Чехословакии, после окончания там высших учебных заведений. Это были бывшие «галлиполийцы» – офицеры и добровольцы врангелевской армии.
С 1924 года Русская Армия официально прекратила своё существование и была преобразована её Главнокомандующим генералом П.Н. Врангелем в Русский Обще-Воинский Союз (РОВС) – военно-общественную организацию, объединившую участников Белой борьбы, а впоследствии и русскую патриотическую молодёжь, ставившую своей целью продолжение Белого Дела, начатого их отцами и дедами. Отделы и Подотделы РОВСа возникли во многих странах и на всех обитаемых континентах.
8 октября 1931 года было образовано Отделение Русского Обще-Воинского Союза в Аргентине, вошедшее в Южно-Американский Отдел РОВСа (в состав этого Отдела входили также русские воинские организации в Бразилии и Парагвае). Первым начальником Аргентинского Отделения РОВ Союза стал полковник Алексей Николаевич Ефремов. Среди организаторов и активных деятелей РОВСа в Аргентине – капитаны Стрелин, Подкин, поручик Запорожцев. Всего в состав Отделения входило тридцать человек. Собственного помещения чины РОВСа не имели, для проведения собраний пользовались в Буэнос-Айресе помещением церковной школы, любезно предоставленным им протопресвитером К. Изразцовым.
После 2-й мировой войны Аргентина, ранее бывшая лишь периферией Русского Зарубежья, превратилась в один из её крупных центров: из разрушенной войной и в значительной своей части оккупированной советскими войсками Европы в Южную Америку стали прибывать семьи русских эмигрантов, среди которых было множество участников Белого движения и корпусников – чинов Русского Корпуса, воевавшего на Балканах в 1941–1945 гг. против красных партизан Тито.
Считается, что в конце 1940-х годов в Аргентину прибыло от пяти до семи тысяч русских – частью старых белоэмигрантов, а частью – недавних бойцов Русской Освободительной Армии (РОА), Первой Русской Национальной Армии генерала Хольмстона-Смысловского, а также бывших советских военнопленных и рабочих-«остовцев», не пожелавших возвращаться в СССР. Вместе с этим потоком эмигрантов в Буэнос-Айрес прибыл со своей семьёй и Иван Андреевич Эйхенбаум…
В Аргентине полковник Эйхенбаум активно включился в общественную работу в русских воинских организациях. Он непременный участник всех мероприятий, проводимых РОВСом, докладчик на собраниях русской общественности, автор публикаций на военно-исторические и военно-политические темы в эмигрантских печатных изданиях. Отдельно можно упомянуть о сотрудничестве Ивана Андреевича с проживавшим в Аргентине выдающимся военным теоретиком, полковником Евгением Эдуардовичем Месснером (1891-1974), последним начальником штаба Корниловской ударной дивизии. Имя И.А. Эйхенбаума значится на обложке брошюры «Великая Луцк-Черновицкая победа 1916-го года», написанной в соавторстве с профессором Е.Э. Месснером в 1966 году…[6]
В Буэнос-Айресе И.А. Эйхенбаум пишет свои мемуары и руководит работой осевших в аргентинской столице первопоходников и чинов РОВСа. Местное Отделение Русского Обще-Воинского Союза по окончании Второй мировой войны разрослось за счёт прибывшего из Европы пополнения и было преобразовано в Аргентинский Отдел РОВСа во главе с полковником Ефремовым. В 1951 году этот Отдел насчитывал 75 членов и работал весьма активно – в том же году даже приступил к изданию собственного литературно-художественного и военного сборника «Русский Вестник».[7]
В рамках Отдела РОВСа развернули свою работу в Аргентине местные полковые объединения и организации Союза – отделение Дроздовского Объединения, группа бронепоездников, Общество Галлиполийцев, Южно-Американский отдел Союза участников 1-го Кубанского генерала Корнилова похода… Последнюю из названных организаций возглавил полковник И.А. Эйхенбаум.
В действующем архиве РОВСа сохранился список Южно-Американского отдела Союза участников 1-го Кубанского генерала Корнилова похода, написанный 9 сентября 1960 года рукой самого Ивана Андреевича. Рискуя несколько перегрузить этот очерк, всё же решимся привести здесь вышеназванный документ целиком – не только потому, что он представляет определённый интерес для историков, но ещё и потому, что он очерчивает круг близкого окружения И.А. Эйхенбаума в аргентинский период его жизни. Вот этот список:
1. полковник Эйхенбаум Иван, председатель,
2. полковник Рябинский Аппол., заместитель,
3. подполковник Каширин Сергей, секретарь,
4. генерал-майор Полозов Борис,
5. полковник Кобылянский Мариан,
6. полковник Сербин Юрий,
7. полковник Цешковский Евгений,
8. капитан Казамаров Пётр,
9. есаул Колоколов Николай,
10. шт.-кап. Абамеликов Михаил,
11. шт.-кап. Боголюбский Владимир,
12. поручик Соколов Михаил,
13. поручик Шевченко Иван,
14. подпор. Базилевич Владимир,
15. подпор. Надеин Сергей,
16. подпор. Кобылянский Альберт,
17. доброволец Ильяшевич Михаил,
18. доброволец Соколов Борис,
19. доброволец Кротов Владимир,
20. сестра мил. Аггеева-Рябинская Лидия,
21. Борель Вера Михайловна, дочь ген. Алексеева, насл.,
22. Дрейлинг Константин, сын полк. Дрейлинга, насл.,
23. Эйхенбаум Викт., дочь полк. Эйхенбаума, чл.-сорев.,
– подпор. Неуронов Федосий, выбыл в USA.
Итого в списке 24 человека, из них 20 – действительные члены, 2 – наследственные, 1 – член-соревнователь, 1 – выбывший. Обращает на себя внимание, что среди членов союза первопоходников значится имя одной из дочерей полковника Эйхенбаума. А многие ли отцы в Русской эмиграции после 2-й мировой войны могли похвастаться тем, что привели в ряды Белой организаций своих детей и дали им там соответствующее национальное воспитание? До войны это было в порядке вещей, но, увы, в послевоенное время в рядах старых воинских организаций русская молодёжь уже почти не появлялась…
29 августа 1967 года приказом № 82 председателя Русского Обще-Воинского Союза генерал-майора В.Г. Харжевского Иван Андреевич Эйхенбаум был назначен начальником Отдела РОВСа в Аргентине[8]. И с этого момента в течение длительного времени он бессменно руководил деятельностью ровсовцев в Аргентине.
Иван Андреевич Эйхенбаум скончался в Буэнос-Айресе 12 ноября 1982 года, на восемьдесят восьмом году жизни. В последние годы своей жизни полковник тяжело болел[9]. О его смерти сообщила с некоторым опозданием крохотная заметка в журнале «Часовой» за март-апрель 1983 года…[10] А блестящим мемуарам полковника И.А. Эйхенбаума появиться на свет при жизни автора было не суждено…
* * *
В конце 1990-х годов в Россию был перевезён архив Отдела Русского Обще-Воинского Союза в Аргентине. Сделано это было по решению тогдашнего руководства РОВСа и последних, здравствовавших в Южной Америке, ветеранов Белой борьбы[11].
В то время русские эмигрантские организации стремились перенести свою работу на Родину, так как в Зарубежье их существование естественным образом клонилось к закату: последние представители старшего поколения эмигрантов уходили из жизни, их дети тоже были в преклонных летах, а внуки ассимилировались в странах проживания и в подавляющем большинстве должного интереса к делу своих дедов и отцов не проявляли…
Напротив, в России в 1990-е годы среди русской молодёжи возник огромный интерес к Православию, российской монархии, истории и идеологии Белого движения. Это позволяло наиболее стойким эмигрантским организациям символически передать свои знамёна в руки единомышленников на Родине. В Москве, Санкт-Петербурге, а затем и в других российских городах появились представительства и группы Российского Имперского Союза-Ордена (РИС-О), Народно-трудового Союза (НТС), Организации Российских Юных Разведчиков (ОРЮР) и, конечно, Русского Обще-Воинского Союза.
В сентябре 1992 года в России было создано официальное представительство РОВСа, а в феврале 1996-го, трудами тогдашнего Председателя Союза поручика В.В. Гранитова, сформирован Отдел РОВСа в России. Деятельность Обще-Воинского Союза на Русской земле постепенно укреплялась, поэтому решение его руководства передать часть архивных материалов, необходимых для ведения историко-просветительской работы, в распоряжение членов РОВСа в России было логичным. Таким образом, материалы архива Отдела РОВСа в Аргентине оказались в руках автора этих строк.
Что это были за материалы? По объёму архив аргентинского Отдела РОВСа – очень небольшой, но по составу материалов – исключительно интересный. Так, например, среди бумаг архива оказался ценнейший рукописный документ под заголовком: «Алфавит кавалеров Знака Отличия Первого Кубанского похода 1 и 2 степени. 1919. Оригинальный экземпляр Штаба Главнокомандующего Вооружёнными Силами Юга России». В этом объёмном документе, заверенном подписью полковника Ивана Андреевича Эйхенбаума, содержится более 4000 фамилий участников похода, с указанием номеров знаков, которыми они были награждены[12]*.
Не менее ценными оказались и хранившиеся в архиве неопубликованные рукописи воспоминаний участников Белого движения. Кое-что из этих материалов впоследствии удалось опубликовать в России, как, например, некоторые записки старейшего дроздовца в Аргентине, поручика Николая Людвиговича Добровольского (1898–1987).
Несомненный интерес представляет и небольшая коллекция рукописей уже упомянутого выше последнего начальника штаба Корниловской дивизии, крупного военного теоретика полковника Е.Э. Месснера.
Но особое внимание сразу обратили на себя хранившиеся в архиве Аргентинского Отдела РОВСа неопубликованные записки за подписью полковника Ивана Эйхенбаума. В большинстве своём это были рукописные тексты, отдельные очерки, написанные в разные годы, с многочисленными исправлениями и дополнениями, сделанными рукой автора. При первом же беглом прочтении становилось ясно, что записки полковника Эйхенбаума складываются в единое художественное автобиографическое произведение, имеют несомненную историческую ценность, а прекрасный авторский язык ставит их в ряд с лучшими историко-мемуарными произведениями Белой эмиграции.
По инициативе автора этих строк в Аргентине были предприняты поиски родственников полковника И.А. Эйхенбаума, а также материалов и документов, связанных с его именем. Большое личное участие в этом деле приняла проживавшая в Буэнос-Айресе Мария Михайловна Алексеева-Борель – внучка основателя Добровольческой Армии генерала-от-инфантерии М.В. Алексеева. Мария Михайловна проявила кипучую энергию, разыскала дочерей полковника Эйхенбаума, которые после смерти своего отца жили замкнуто и почти перестали появляться в кругу русских эмигрантов.
Узнав, что в России есть люди, заинтересовавшиеся вопросом издания записок их отца, сёстры Эйхенбаум с энтузиазмом поддержали эту инициативу и любезно передали в распоряжение Отдела РОВСа в России целый ряд документов, фотографий и материалов из личного архива отца, в том числе несколько десятков его неопубликованных стихотворений. Всё это Мария Михайловна Алексеева-Борель лично привезла из Буэнос-Айреса в Россию, в Санкт-Петербург, с пожеланиями от дочерей Ивана Андреевича опубликовать его труды на Родине.
К сожалению, скоро осуществить это не удалось. И отнюдь не только по причине материальных затруднений. Дело в том, что в конце ХХ – начале ХХI веков тогдашние прагматичные издатели почти не проявляли интереса к теме Великой войны 1914–1918 гг. Ведь широким читательские массы эту войну знали только по традиционному штампу из советских учебников – «война империалистическая» – и потому эта тема считалась малопонятной и неактуальной: «Кому это вообще будет интересно?!..»
В России интерес к событиям Великой войны появится гораздо позднее, по мере приближения 100-летнего юбилея этого события. А, кроме того, была и другая причина – рукопись И.А. Эйхенбаума требовала очень большой и серьёзной подготовки, которую невозможно было осуществить в короткое время.
Правда, в начале 2000-х годов удалось опубликовать несколько отрывков из воспоминаний полковника Эйхенбаума. В 2002 году два небольших отрывочка появились в сборнике «Первый Кубанский (Ледяной) поход», вышедшем в известной серии «Россия забытая и неизвестная»[13], а в 2005 году одна из глав мемуаров полковника Эйхенбаума была напечатана в краеведческом сборнике «Белевские чтения»[14]. И только в 2014 году стало возможным представить на суд читателей книгу Ивана Андреевича Эйхенбаума «Сражатели. Записки пехотного офицера».
* * *
В заключение этого очерка хочу выразить искреннюю благодарность людям, которые внесли свой вклад в дело издания этой книги: Марине Константиновне Кротовой (С.-Петербург), Андрею Владимировичу Марыняку (Москва), Елене Владимировне Семёновой (Москва), Николаю Григорьевичу Габузову (С.-Петербург), Алексею Михайловичу Кузинкову (С.-Петербург), Григорию Арамовичу Геворкову (С.-Петербург) Андрею Владимировичу Палладину (г. Рига).
Молитвенно склоняюсь перед светлой памятью Марии Михайловны Алексеевой-Борель (1927–2012), без личного содействия и горячего участия которой издание этой книги было бы невозможным.
И.Б. Иванов, Председатель РОВСа,
г. С.-Петербург, октябрь 2014 г.
[1] Главное инженерное управление ведало технической, учебной и хозяйственной частью инженерного ведомства; постройкой и содержанием крепостей, зданий военного назначения, снабжением войск и складов инженерным имуществом. В декабре 1913 г. Главное инженерное управление было преобразовано в Главное военно-техническое управление.
[2] В некоторых публикациях ошибочно указывается, что И.А. Эйхенбаум являлся кавалером Георгиевского оружия. Но сам Иван Андреевич в своих воспоминаниях о награждении его Георгиевским оружием не пишет и в документах, сохранившихся в действующем архиве РОВСа, об этом не указывает. В известном биобиблиографическом справочнике «Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Именные списки 1769-1920» имя И.А. Эйхенбаума среди Георгиевских кавалеров также не значится.
[3] Полковник Эйхенбаум, Иван Андреевич // Связь Марковцев по цепи. – декабрь 1982. – № 65. – С. 13.
[4] Полковник Эйхенбаум, Иван Андреевич // Связь Марковцев по цепи. – декабрь 1982. – № 65. – С. 13.
[5] Там же.
[6] Месснер Е.А, Эйхенбаум И.А. Великая Луцк-Черновицкая победа 1916-го года. Буэнос-Айрес: Изд. Газеты «Русское Слово». – 1966. –16 С.
[7] В действующем архиве РОВСа сохранился экземпляр 1-го сборника, добротно изданного типографским способом – 120 стр.
[8] Информация I Отдела Русского Обще-Воинского Союза. – 5 сентября 1967 г.. - № 20. – С. 2.
[9] Полковник Эйхенбаум, Иван Андреевич // Связь Марковцев по цепи. – декабрь 1982. – № 65. – С. 13.
[10] Часовой. – 1983, март-апрель. – № 642. – С.30.
[11] Последним официальным Представителем Русского Обще-Воинского Союза на Аргентину был штабс-капитан Дмитрий Владимирович Домрачеев (1910-2001), бывший поручик Русского Корпуса. После его кончины, последовавшей 15 июня 2001 года, в Аргентине деятельность РОВСа фактически прекратилась. (См.: Вестник РОВС. – 2001. – № 1-2, С. 52.)
[12] Эта рукопись впоследствии была предоставлена РОВСом московскому историку С.В. Волкову для составления справочника «Первые добровольцы на Юге России», М.: Посев, 2001, 368 С.
[13] Эйхенбаум И. Отрывки из книги о 1-м Кубанском походе; Пасха в Лежанке // В сб. Первый кубанский (“Ледяной”) поход. – М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001. – С. 470-474.
[14] И.А. Эйхенбаум. Моё пребывание в Белеве в 1915 г. // В сб. «Белевские чтения». – 2005. – № 5. – С. 78-83.
| 
