31 октября (13 ноября по новому стилю), всего лишь через 5 дней после прихода к власти партии большевиков, недалеко от Петрограда (так тогда назывался Санкт-Петербург) в Царском селе отрядом красноармейцев был зверски убит священник Екатерининского собора протоиерей Иоанн Кочуров.
Известие об этом событии, конечно же, должно было взволновать народ, но мало кто мог тогда предполагать, что это преступление будет не просто еще одним кровавым эпизодом смуты, начавшейся уже после Февральской революции 1917 года (для мирных граждан давно уже стали привычными сообщения об убийствах, грабежах и погромах, совершенных распоясавшимися из-за воцарившегося безвластия бандами, по большей части, солдатами-дезертирами, уголовниками и просто опьяненные революционной вольницей люди, а именно таких в основном и вербовали в свои ряды большевики). На самом деле, насильственная смерть о. Иоанна Кочурова стала началом кровавых гонений на Церковь, а имя царскосельского священника - первым в бесконечно длинном списке мучеников за веру. Удивительно, что советская власть, только-только в результате государственного переворота утвердившаяся в Петрограде, которую многие еще не воспринимали всерьез (а многие, в том числе - вполне достойные граждане, даже испытывали иллюзии относительно ее), так скоро, явно и жестоко покажет свою богоборческую сущность. Пройдет время, когда новый режим создаст аппарат массового террора и русскую землю зальют реки невинно пролитой крови, – тогда уже всем станет очевиден масштаб катастрофы, случившейся с Россией. Только Православная Церковь уже в первые дни смогла дать правильную оценку происходящим трагическим событиям и обличить насилие и грех, в том числе, и устами таких мужественных, готовых пойти на смерть ради Христа пастырей, как отец Иоанн Кочуров.
Мученический венец не дается человеку случайно. Так и вся предыдущая жизнь протоиерея Иоанна была в некотором смысле предисловием к его мученическому подвигу. В свете этого подвига и обстоятельства жизни, показавшиеся бы вполне обыкновенными в карьере священника, открываются совершенно иначе.
Иоанн Кочуров родился в 1871 году в семье священника и тоже избрал путь церковного служения. Как и положено, он закончил сначала духовное училище, потом семинарию, наконец, как один из лучших учеников, завершил образование в Санкт-Петербургской духовной академии, которую закончил в 1895 году. В этот момент Иоанн Кочуров сошел с накатанной стези успешного выпускника духовной академии и решился на смелый и даже отчасти авантюрный шаг. Вместе со своим другом и однокурсником Александром Хотовицким, который впоследствии тоже принял мученическую смерть за Христа, он отважился отправиться в Америку, устраивать почти с нуля православную миссию. Иоанн Кочуров был рукоположен и назначен настоятелем сразу двух приходов: Владимирского в г. Чикаго и Трехсвятительского в. Стритор (небольшой шахтерский город более, чем в 100 км от Чикаго). Прихожанами этих храмов были бедные эмигранты, в основном карпатороссы, православные подданные Австро-Венгрии, бежавшие в Америку от ужасающей нищеты и, не в последнюю очередь, от преследований властей за веру и национальную принадлежность. Были там и православные арабы, сирийцы, болгары, обращенные из унии словаки. Таким образом, только что рукоположенный неопытный священник должен был возглавить многонациональную, бедную, разобщенную и плохо организованную общину, фактически на пустом месте устроить церковную жизнь. «На пустом месте» в данном случае не метафора, а констатация факта: у прихода не было даже собственного храма, для богослужений приходилось арендовать помещение в пригороде Чикаго у частного владельца.
Удивительно, но о. Иоанн блестяще справился со своей задачей: он не только сплотил верующих в дружную и деятельную общину, но уже в первые три года своей деятельности обратил в православие десятки униатов и несколько римо-католиков. Таким образом, число постоянных прихожан в храмах чикагско-стриторского прихода возросло до 215 человек в Чикаго и 88 человек в Стриторе. При обоих приходских храмах были открыты детские церковные школы, в которых обучались более 20 учеников. Кроме того отец Иоанн организовал в Чикаго и Стриторе Свято-Никольское и Трех-Святительское братства, ставившие своей целью организацию социальной и материальной взаимопомощи среди прихожан, что было не маловажно для его бедной и социально незащищенной паствы. Тем не менее, собственный храм невозможно было построить силами одних только прихожан чикагско-стритонского прихода, которые в большинстве своем сами нуждались. Для сбора средств на строительство о. Иоанн с 15 января по 15 мая 1900 года должен был вернуться в Россию. Там самую деятельную помощь он получил от великого святого своего времени святого праведного Иоанна Кронштадтского, написавшего в сборной книге: «Молю соотчичей жертвовать усердно»; большой взнос из личных средств сделал император Николай II Александрович, будущий святой страстотерпец.
О. Иоанну удалось собрать колоссальную по тем временам сумму 50 тысяч долларов. Православный храм в Чикаго был заложен 31 марта 1902 г. и освящен во имя Святой Троицы 16 марта 1903 г. Впоследствии после революции и кровавой гражданской войны из-за океана, с затянутой мраком Родины, в Америку прибудут тысячи русских беженцев. В Чикагском Святотроицком храме они найдут живой кусочек России в чужой и далекой стране, место, где можно согреть и очистить душу. Храм станет кафедральным собором Чикагской епархии Русской Зарубежной Церкви. В его стенах будет храниться в послевоенные годы спасенная верующими чудотворная икона Тихвинской Божией Матери. Наверное, не случайно, что люди, изгнанные из России богоборческой властью, найдут духовный приют в храме, который был построен усилиями человека, первым пострадавшего от гонений безбожников.
В 1903 же году на первую пасхальную службу в Троицкий храм Чикаго собралось уже около 500 человек. На следующий год паства увеличилась еще вдвое. Вскоре о. Иоанном были организованы новые приходы еще и в Мадисоне (шт. Иллинойс) и Хартсхорне (шт. Оклахома). Вдохновителем столь успешных миссионерских трудов о. Иоанна почти все это время, с 1898 года, был епископ Алеутской и Североамериканской епархии Тихон (Беллавин), по сути дела, предстоятель всех русских православных приходов Американского континента. Наверное, не случайно и то, что будущий Патриарх Московский, принявший в годы своего предстоятельства главный исповеднический подвиг по защите Русской Православной Церкви перед лицом гонений безбожной власти, близко познакомился с первым новомучеником еще задолго до того, как тот прольет свою кровь за Христа. Святитель Тихон, избранный на патриарший престол спустя пять дней после убийства о. Иоанна, давно зная своего собрата и сподвижника, не мог уже сомневаться, что его смерть, была не случайным эпизодом, а, действительно, мученичеством. А значит, и сам знал, на какое испытание он идет, и какой крест берет на свои плечи вместе со всей Русской Церковью…
Между тем, в мае 1907 года о. Иоанн Кочуров, добившийся несомненных успехов в своей миссионерской и просветительской деятельности, возведенный в сан протоиерея, ставший благочинным приходов Нью-Йоркского округа, награжденный церковными наградами, всеми любимый и уважаемый, неожиданно подал прошение о переводе его в Россию. В свое время молодой выпускник духовной академии не побоялся отправиться на чужбину в неизвестность, теперь же он так же не побоялся ради возвращения на родину оставить всё, приобретенное такими трудами и дававшее ему столь высокое и стабильное положение. Конечно, в первую очередь, он думал о своих детях (у о. Иоанна было 5 сыновей и дочь), которым он хотел дать образование в России (нашим современникам, наоборот стремящимся отправить своих детей учиться заграницу, такое стремление может показаться странным, но для отца Иоанна это был вполне разумный и естественный шаг); конечно, и сам скучал о горячо любимой отчизне, о родных и близких и после всего сделанного мог с чистой совестью покинуть ставшую дорогой, но все же не родную американскую землю, но, очевидно, что и Промысл Божий вернул его таким образом на Родину, которой предстояло перенести столь чудовищные испытания, для главного подвига его жизни.
В России о. Иоанн служил сначала в Преображенском соборе в г. Нарве, где одновременно был законоучителем женской гимназии, потом с ноября 1916 года в Екатерининском соборе Царского Села, где его и застал трагический для России 1917 год. И до этого известный оратор и педагог, в эти дни всё разраставшийся смуты, когда народное сознание постепенно отравлялось революционной агитацией, призывавшей к измене, насилию и безбожию, о. Иоанн своими проповедями стремился внести в души людей любовь Христову, веру и верность, призывал их к религиозному осмыслению как своей внутренней жизни, так и происходивших в России трагических перемен.
И вот настали страшные дни переворота. 28 октября 1917 г. Царское Село было занято казаками генерала П. Н. Краснова, которые сохранили верность свергнутому большевиками Временному правительству, преступно слабой, но единственной на тот момент в России законной власти. Подступившие к Царскому селу красноармейцы начали обстрел мирного и беззащитного города. Началась паника. Духовенство Екатерининского собора поступило именно так, как и нужно поступать христианам перед лицом смертельной опасности. В 15.30 в переполненном Екатерининском соборе Царского Села начался молебну о прекращении междоусобной брани. Затем народ (к прихожанам храма присоединились многочисленные беженцы из окрестных селений) вышел крестным ходом по городу. Люди молились, чтобы Господь остановил кровопролитие. К вечеру казаки, чтобы не допустить жертв среди мирного населения, отступили из Царского Села. Утром в город вошли красноармейцы.
Едва ли не первым действием советской власти в Царском селе был арест священников Екатерининского собора. Их обвинили в том, что они якобы «молились за казаков», – обвинение, очевидно клеветническое и абсурдное. Люди, одержимые злыми силами, ненавидят саму молитву как таковую. Понятно, как ненавистна им была молитвам сотен людей, просивших Бога остановить кровавую вакханалию, которую советская власть уже готовила с первых дней своего существования. Сатанинская злоба вылилась на о. Иоанна. Вечером он был выведен за городскую черту и расстрелян по дороге к полю аэродрома на глазах у сына-гимназиста.
Русская Православная Церковь сразу же откликнулась на злодейское убийство. Святейший Патриарх Тихон на Поместном Собора высказал свою несомненную уверенность в том, «что украшенный венцом мученичества, почивший пастырь предстоит ныне Престолу Божию в лике избранников верного стада Христова». Епархиальный Совет Петроградской епархии в свою очередь принял обращение "К духовенству и приходским Советам Петроградской Епархии", которое явилось первым официально провозглашенным от имени Церкви признанием мученического характера кончины о. Иоанна. «Бог судья коварным злодеям – говорилось в нем, – насильнически прекратившим молодую еще жизнь. Если они уйдут безнаказанными от суда людского, то не скроются от суда Божиего… Его мученическая смерть - это суровое напоминание, грозное предостережение для всех нас. Надо, следовательно, заранее быть готовыми ко всему». Далее Обращение призвало верующих создавать фонды помощи для таких случаев, «дабы беззащитное духовенство, гонимое и терзаемое, в трудную минуту своей жизни могло иметь материальную поддержку от присных своих». Т.е. Церковь поняла богоборческий характер нового режима, и выразила свою готовность противостоять ему своей любовью и молитвой.
Екатерининский собор, где был похоронен священномученик Иоанн, был закрыт в 1938 году и взорван в 1939 году вместе с захоронением. В 1960 г. на месте уничтоженного собора был возведен монумент В. И. Ленину. Господь, однако, посрамил память о тиране и прославил своего угодника: в 2004 году памятник Ленину был разрушен неизвестными, мощи же о. Иоанна были чудесно обретены во время раскрытия фундамента Екатерининского собора в 2006 году и находятся сейчас в алтаре Софийского собора г. Пушкина.
Сайт "Закон Божий" |
