99 лет назад, в ноябрьских боях Донской армии с войсками красного Южного фронта, почти в полном составе сдалась в плен казакам 11-я советская стрелковая дивизия, сформированная посредством жестокой мобилизации в Нижегородской губернии летом-осенью 1918 года.
 
Военачальники Донской армии Адриан Гусельщиков и Константин Мамантов
История 11-й красной дивизии, именовавшейся также «Нижегородской», изучена слабо. В работах историков она в лучшем случае упоминается вскользь. Исключением может служить выложенная недавно в интернете статья «О судьбе Нижегородской дивизии РККА», принадлежащая перу саратовского профессора А.В. Посадского. Как часто бывает, исключение лишь подтвердило правило. Вот и труд названного историка, воспроизводя множество известных фактов о гражданской войне на Юге, страдает дефицитом материала о самой Нижегородской дивизии: ее формировании, личном составе и последствиях разгрома. Сердцевиной статьи служит почти голословное утверждение о едва ли не поголовном истреблении красноармейцев после сдачи их в плен. Сведения о расстреле из пулеметов чуть ли не 10 тысяч человек основаны на одном лишь мемуарном источнике, причем весьма туманном, но автор настаивает на версии с таким упорством, что невольно возникают догадки об истинной и отнюдь не научной цели публикации.
Формирование Нижегородской дивизии началось летом 1918 года. В Нижний Новгород 29 августа пришла телеграмма из штаба Реввоенсовета Восточного фронта в Арзамасе: «РВС предписывает принять энергичные меры для скорейшего формирования в Нижнем дивизии, которая будет доведена до состава 10 полков пехоты с соответствующей артиллерией при двух полках конницы. Главком Вацетис, член РВС Данишевский. Наштаб фронта Майгур».
Этому предшествовали приказ наркомвоенмора РСФСР № 324 от 7 мая 1918 года об обязательном учете бывших офицеров императорской армии (по которому в одной Москве было зарегистрирвоано 30 000 офицеров) и постановление ВЦИК о принудительном наборе в рабоче-крестьянскую армию, датированное 29 мая. Кроме того, 29 июля вышел декрет совнаркома о призыве офицеров, военных врачей и военных чиновников. Летом 1918 года комиссариат по военным делам Нижегородской губернии вел интенсивную регистрацию демобилизованных офицеров, в уездах действовали военные комиссариаты, развернувшие мобилизацию.
Работу по созданию стрелковой дивизии возглавила коллегия губернского комиссариата по военным делам с «двуумвиратом» Б.И. Краевский - И.Л. Коган во главе. Важную роль при военкомате играл военный руководитель Генштаба А.А. Душкевич. Помимо Вацетиса, их курировал Приволжский военный округ в лице командующего И.И. Межлаука и Всероглавштаб, ведающий всевобучем и мобилизациями. Активную помощь оказывали все властные инстанции. Губком РКП(б), возглавляемый Л.М. Кагановичем, делегировал в военный комиссариат лучшие партийные силы.
Планировалось, что основу дивизии составят четыре пехотных полка численностью 91 офицер-инструктор и 3124 красноармейца каждый, два артиллерийских дивизиона и полк кавалерии. К концу октября были скомплектованы следующие войсковые части: 91 советский полк, командир И.П. Болдырев - комиссар Л. Стратанов, 92 советский полк (Матиссен – Исаев), 93-й (Ильин – Павлов), 94-й (Иголкин – Неклепаев) и полк кавалерии под начальством бывшего поручика 1-го уланского Петроградского полка Бориса Ибрагимова. Артиллерию составили три легких и один тяжелый дивизион под общим командованием Дорофеева. Кроме того, в состав дивизии вошли батальоны инженерный (Войналович), связи (Большаков), караульный (Широков), авиаотряд (Иванов), дивизионный лазарет (Арефьев) и ряд других вспомогательных подразделений. Начальником дивизии был назначен бывший генерал-майор Русской императорской армии М.Н. Телешев, начальником штаба - Ян Карлович Граужис, политическим комиссаром - И.Ф. Немерзон.
Иоаким Вацетис, ставший 6 сентября главнокомандующим вооруженными силами республики, телеграммой от 21 октября с восторгом сообщал: «Я произвел смотр частям Нижегородской дивизии, сформированной в кратчайший срок по моему особому заданию губернскими военными комиссарами Коганом и Краевским с военруком Генштаба Душкевичем, рассмотрев представленные 4 полка пехоты, полк конницы и 2 дивизиона артиллерии. Все части представлены отлично. Это первая строевая часть, сильная и могучая, с полками и батареями. Доведенными до полного штатного состава, крепко сколоченная, спаянная бодрым пролетарским духом и твердой внутренней революционной дисциплиной. Сформирование ее шло все время под моим личным наблюдением и если бы все губернии дали такие результаты, советская республика не только смела бы быстрым ударом своих врагов дома, но и оказала бы решительную помощь на западно-европейских полях коммунистической революции».
По мере готовности части дивизии по железной дороге убывали на Южный фронт. Сосредоточение происходило в районе станции Борисоглебск на стыке Воронежской губернии и Донской области, где с лета шли упорные бои.
Сведения, в скольких и каких именно боях участвовала Нижегородская дивизия, противоречивы. В сборнике «Директивы командования фронтов Красной армии. 1917-1922» она упомянута несколько раз - при подготовке разных наступлений и анализе их результатов. Так, в приказе командующего фронтом П.П. Сытина от 31 октября 1918 года предписывается «из частей 14 дивизии с приданными ей латышскими полками и 91, 92 и 93 полками 11-й стрелковой дивизии, наполовину уже сосредоточенной в районе Борисоглебска, с приданным ей 33 бронеотделением и Петроградским артотделением образовать фронтовую ударную группу». Группа была подчинена начальнику 14 дивизии А.С. Ролько с готовностью наступать к утру 3 ноября. Другим приказом комфронта ставилась задача командарму-9 Егорову А.И. – «развить самое энергичное наступление», «сосредоточив к 11 ноября в районе Новохоперска ударную группу из передаваемых временно в распоряжение его штаба 93 и 94 полков с двумя легкими и одной тяжелой батареями 11-й дивизии, совместно с полками бригады т. Иванова и 5-м Заамаурским и Борисоглебским конными полками 14 дивизии под общим командованием начдива-11 Телешова».
Новый командующий Южным фронтом латыш П.А. Славен 16 ноября подвел неутешительный итог последнему сражению. «Крупные силы, - доложил он Вацетису, - которые были сконцентрированы под Борисоглебском, то есть, части 11 стрелковой дивизии, прибыли незаконченные формированием с половинным некомплектом конского состава, некомплектом пулеметов, недостатком лент, с совершенно не налаженным органом снабжения и т.д. Как только было закончено сосредоточение четырех полков с частью артиллерии, дивизия получила боевую задачу по ликвидации прорыва между 8 и 9 армиями... По указанным выше причинам (11 дивизия) оказалась не способной выполнить данную ей задачу, что повлекло к катастрофическим последствиям» (орфография сохранена. - Авт.).
Забегая вперед отметим, что в материалах следствия по делу «о позорной сдаче в плен красноармейцев 11-й Нижегородской дивизии» указывается точная дата боя – 14 ноября. Ту же дату называют и белые источники. Начштаба Донской армии И.А. Поляков в своих мемуарах писал, что красные сосредоточили кулак из 15000 подвезенных в основном с Восточного фронта войск, в которых Нижегородская дивизия составляла отборную группу для удара в стык 8 и 9 красных армий. В описании боевых действий донцов, составленном по казачьим источникам, сообщается, что на помощь разгромленной в октябрьских боях 8-й армии «были посланы две дивизии (Западная и Рабочая Московская), два продовольственных полка и 43-й добровольческий. Но казаки от Таловой бросились на восток, навстречу ударной группе. 31 октября (13 ноября) завязался бой под Абрамовкой и у Еланского колена, 1(14) ноября — у Васильевки», в ходе которого «красногвардейцы побросали оружие и сдались». По сводке Донской армии, под Васильевкой казаки посеяли панику в рядах красноармейцев 92, 93, 94 стрелковых и 5-го Заамурского конного полков, которые «бежали, бросая сапоги», при этом было захвачено 12 тяжелых и легких орудий (Сайт «История казачества»).
Вместе с тем ряд источников смещает дату сражения к концу ноября. Вот выдержка из реляции Реввоенсовета фронта главкому Вацетису: «На основании вашей директивы от 18 ноября сего года № 280/ш армии Южного фронта 22 ноября приступили к ее выполнению. Из пополнений к указанному времени на фронт прибыла только 11 пехотная дивизия в составе 91, 92, 93 и 94 полков в числе 6 тысяч штыков, 3 легких и 1 тяжелой батарей, боеспособность дивизии была невысока, ввиду разных недостатков в ее снабжении и малой сколоченности, которая в первом же бою вся и развалилась». Н.А. Нефедов, в капитальном исследовании «Красные латышские стрелки», не только отодвигает время боя на конец месяца, но и называет другое имя командующего ударной группой красных – Штейна (а не Ролько). «Особой ударной группе Штейна, - пишет историк, - были посланы 9 новых красных пехотных полков, насчитывающих в общей сложности 19000 бойцов и несколько артиллерийских батарей с 48 легкими и тяжелыми орудиями». Вместе с латышскими частями теперь Особая ударная группа имела 30000 штыков и сабель».
Вот описание Нефедовым кульминации боя, в котором, по утверждению автора, красные численно превосходили силы казаков почти втрое: «26 ноября части Особой ударной группы пошли в наступление. В авангарде шли 8-й, 9-й и Саратовский особого назначения латышские полки. После горячего штыкового боя стрелки 9-го Латышского полка заняли укрепленный станцию Алексиково, а Латышский полк особого назначения, 125-й пехотный полк Попова и латышская кавалерия прорвали брешь в обороне белых на берегу реки Хопра. В прорыв устремились красноармейские полки. Но неожиданно как для красного, так и для белого командования советская 11-я Нижне-Новгородская стрелковая дивизия перебила своих комиссаров, перешла на сторону белых и обнажила правый фланг наступающей советской Особой ударной группы». В итоге, отмечает Нефедов, казачий генерал Коновалов совершил маневр и наголову разбил красные латышские части, в панике бежавшие к Борисоглебску.
Идет ли в обоих случаях речь об одном и том же бое или двух разных сражениях, завершившихся разгромом и массовым пленением офицеров и солдат 11-й дивизии, не вполне ясно. Реввоенсовет называл датой развертывания операции 22 ноября и недвусмысленно сообщил, что Нижегородская дивизия «в первом же бою вся и развалилась». В других официальных документах зафиксирован «бой 14 ноября», завершившийся «позорной сдачей в плен». Возможно, здесь просто путаница в датах. Но не исключено, что имели место два поражения подряд, схожие по катастрофическим для красного командования последствиям.
Есть разночтения и в оценках масштаба катастрофы. Вацетис доносил наверх, что «сдалась в плен почти вся 11 дивизия числом около 10 тысяч при 35 орудиях». Другие источники сообщают, что Нижегородская дивизия еще какое-то время воевала в виде разрозненных частей.
Инцидент с Нижегородской дивизией не на шутку встревожил большевистское руководство. Известия дошли до председателя Совета обороны Ленина, и он потребовал отчета у главнокомандующего. Ранее, в связи с массовой изменой и дезертирством, началось следствие. В Новохоперске, куда остатки частей были отведены после разгрома, были арестованы многие из уцелевших командиров и комиссаров. Делом занимались чрезвычайная следственная комиссия 11-й дивизии, революционный военно-полевой трибунал 9-й армии в составе: Поспелов - председатель, Приборченков - секретарь, Шварц и Петерсон — члены, ревтрибунал фронта и Нижегородская ЧК.
Доклад за подписью командарма-9 Егорова и члена РВС Дашкевича сообщал, что командный состав 91-го полка частью был предан суду. При этом отмечалось, что «комсостав 93 и 94 полков сдался в плен», равно как и командир седьмой роты 91 полка Густарев и «инструктор 3 взвода 4 роты Набоков с вверенными ему красноармейцами». Оказались под следствием командир 3 легкой батареи Бибиков, инструктор тяжелой батареи Елин, начальник артиллерии участка Гришкевич. О репрессиях имеются лишь отрывочные данные. Трибунал Южного фронта 25 ноября телеграммой за подписями председателя Данишевского и секретаря Кунберга сообщил о расстреле помощника командира 91-го полка Озолина и 5 годах тюрьмы начальнику хозчасти Добронравову. В выводах трибунала 9-й армии предлагалось привлечь к ответственности политкомиссара дивизии Немерзеля и комиссара артиллерии Архарова, а также принять меры воздействия к семьям сдавшихся в плен командиров и рядовых красноармейцев, в связи с чем войти с представлением в РВС республики на предмет издания соответствующего приказа.
А участь сдавшихся в плен? Данных на сей счет нет. Сведения из статьи саратовского профессора Посадского «О судьбе Нижегородской дивизии РККА», растиражированной в Интернете и сообщающей о чуть ли не поголовном расстреле казаками «тысяч» плененных красноармейцев, сомнительны. Версия основана на одном мемуарном источнике - свидетельстве командующего Воронежским корпусом князя Вадбольского. Брошенная им походя реплика - «двенадцать тысяч. Расстреливали из пулемета целый день» - противоречит не только реальной численности дивизии в примерно 6000 тысяч, но и здравому смыслу. Вместе с тем, факт гибели того или иного числа сдавшихся в плен исключать нельзя. Как писал в мемуарах Тухачевский: «Пленным не было пощады ни на той, ни на другой стороне».
Не менее важен вопрос о причинах массовой сдачи в плен нижегородских полков. Что послужило толчком к развалу целой дивизии, причем, считавшейся, говоря словами Вацетиса, «крепко сколоченной» и «спаянной бодрым пролетарским духом»? Исследуя факт, необходимо вспомнить об атмосфере осени 1918 года. Мобилизация проходила в атмосфере крайней политической и социальной напряженности. По губернии и сопредельным областям прокатилась волна крестьянских мятежей, спровоцированных как продовольственной диктатурой, так и нежелательным для уставшего от войны населения призывом в Красную армию: июль - в Княгининском уезде, август - в Арзамасском и Варнавинском, сентябрь - в Курмышском, октябрь - в Ардатовском. Формирование дивизии совпало по времени с кампанией красного террора, удары которого обрушились в первую очередь на демобилизованное офицерство. В сентябре в тюрьмах и нижегородском концентрационном лагере содержалось в качестве заложников около 1000 армейских чинов. Из-за нехватки кадров, многие из таких заложников назначались на строевые должности в РККА.
Скрытая оппозиция офицеров, большинство из которых относилось к большевикам с неприязнью, создавала горючий материал, готовый вспыхнуть при всяком благоприятном случае. Бегство офицеров из рядов РККА с самого начала ее образования приняло массовый характер. В этом смысле характерен эпизод с перебежкой в Донскую армию полковника Анатолия Носовича. Выпускник Николаевской академии Генштаба, участник Великой войны, которую он завершил в должности командира лейб-гвардии Уланского Его Величества полка, Носович, как и многие другие, был мобилизован Троцким и состоял сначала военспецом, затем начштаба Северо-Кавказского округа, в июне 1918 года арестовывался по подозрении в контрреволюции. В октябре, т.е. как раз во время описываемых событий, Носович перешел на сторону белоказаков на участке 8-й армии. Позднее в армиях А.И. Деникина и П.Н. Врангеля он занимался контрразведкой.
Враждебностью офицеров к советской власти было продиктовано введение институтов сначала комиссаров, под дулами револьверов которых трудились штабные и прочие чины, а затем и заложников, когда отвечать за измену «пролетарскому делу» приходилось семьям красных командиров. Для массы рядового солдата применялись не менее крутые меры - заградительные отряды, расстреливающие из пулеметов красноармейцев, самовольно оставивших позиции и децимации - показательные, по образцу Древнего Рима, расстрелы каждого десятого из строя проштрафившейся части. Известно, что первые децимации практиковал на Восточном фронте Лев Троцкий.
Точное число офицеров 11-й дивизии, сдавшихся в плен казакам Донской армии, неизвестно. В Центральном архиве Нижегородской области имеются данные о потерях комсостава и вооружений в бою 14 ноября. Пропало без вести инструкторов - 152, орудий - 13, пулеметов - 63, винтовок – 3402. Очевидно, что причиной краха соединения, объявленного наркомвоеном Троцким и главкомом Вацетисом красой и гордостью РККА, стала ненависть большинства мобилизованных в нее солдат и офицеров к большевикам, их нежелание воевать за советскую власть и мировую революцию.
Станислав Смирнов
для Русской Стратегии
http://rys-strategia.ru/ |
