Более ста лет назад началась война, которую современники называли Великой. Её территориальный размах, гигантские силы участников и судьбоносные исторические последствия, казалось бы, навсегда должны остаться в памяти людей многих поколений нашей страны. Но первая мировая война не просто оказалась в тени второй – ещё более масштабной и кровавой, но была полностью забыта. В нашей стране этой войне и её героям особенно «не повезло». Усилиями советской пропаганды она превратилась в «позорную империалистическую», а подвиги русских солдат и офицеров не просто «канули в лету», а не имели права на существование вообще. Тем более, не имели права на существование и русские генералы – герои этой забытой войны, которые впоследствии сражались с большевиками, теми, кто всеми силами стирал память о славе русского оружия в 1914-1918 гг.

Один из героев Великой войны – генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев. Его военная деятельность в советской историографии имела только идеологическое измерение, в котором почти отсутствовали объективные критерии оценки. И до сих пор, многие страницы биографии этого выдающегося русского полководца остаются не до конца выясненными. Так до сих пор не ясно место его рождения, ибо как-то установилось, что Алексеев родом из Твери, на что повлияло его обучение в Тверской гимназии.

Об Алексееве написано не так много работ, несмотря на заметное внимание к событиям Первой мировой войны в русском Зарубежье. В эмигрантской историографии наиболее полное изложение биографии Алексеева принадлежит перу его дочери Вере. Книга была издана в России только в 2000 году. В советской же историографии у генерала Алексеева было совершенно определённое клеймо – «белогвардейца» и специального биографического исследования не проводилось. Единственная научная работа, посвящённая цельной биографии Алексеева, появилась только в 2012 г. в журнале «Вопросы истории». Довольно многочисленные изложения биографии генерала на разных Интернет-ресурсах, популярных справочниках и энциклопедиях, во многом повторяют друг друга и ничего нового, к уже известному тексту, не добавляют. Лишь в военно-исторической литературе постсоветского периода, касающейся анализа военных действий войны 1914-1918 гг., имя М.В. Алексеева упоминается не единожды, и его роль в осуществлении той или иной операции, определяется как весьма значительная.

Это был первый, но далеко не единственный успех русской армии на Юго-Западном фронте и он принёс Алексееву заслуженную славу полководца, умеющего «передумать» противника

Начало великой войны Алексеев встретил в должности командира 13-го армейского корпуса, которым командовал ещё с 1912 г., но сразу же был назначен начальником штаба Юго-Западного фронта, созданного на базе Киевского военного округа. Считается, что командующий фронтом генерал Иванов не отличался полководческими дарованиями, и Михаилу Васильевичу приходилось работать не покладая рук. Уже в первые месяцы войны австрийская армия потерпела поражение в Галицийской наступательной операции, успех которой был обеспечен организацией её планирования, проведённой Алексеевым.

24 сентября 1914 г. после взятия Львова, генерал Алексеев был награжден орденом св. Георгия 4-й степени и произведён в генералы от инфантерии. Это был первый, но далеко не единственный успех русской армии на Юго-Западном фронте и он принёс Алексееву заслуженную славу полководца, умеющего «передумать» противника. В декабре 1914 г. широкомасштабные операции приостановились, и стороны перешли к позиционным боям. В начале 1915 г. Ставка распределила силы на два стратегических направления: Австро-Венгрию и Германию. Германия подтягивала крупные резервы, а Юго-западный фронт вёл тяжелые бои в Карпатах. Часть войск фронта проводила блокаду крупной австрийской крепости Перемышль. Стратегия изматывания противника дала свои результаты, и 22 марта 1915 г. крепость пала. В русский плен сдалось 9 генералов, 2300 офицеров и 122 800 нижних чинов. Чем это не равно победе в Сталинградской битве? Падение Перемышля стало последним успехом Юго-Западного фронта в бытность Алексеева начальником его штаба.

Ни одна русская армия, ни одна дивизия не попала летом 1915 г. в плен

Вскоре генерал был назначен командующим Северо-Западным фронтом. Ему досталось весьма тяжелое наследство: некомплект в войсках, недостаток снарядов, низкий моральный дух солдат, а также сильный и искусный противник – германцы, которые в 1915 г. решили перенести основные усилия на русский фронт, планируя в ходе решительного наступления вывести Россию из войны. Вскоре противник, перешедший в общее наступление, именно сюда направил свой главный удар. Несмотря на подавляющее превосходство немцев в живой силе и артиллерии, Алексееву удалось сорвать попытку противника окружить и уничтожить русские войска в Польше. Маневрируя и нанося контрудары, командующий фронтом отводил обескровленные войска назад, к Западной Двине, и фактически спас фронт, сумел стабилизировать его и закрепиться на новом рубеже. Алексееву удалось вывести армии своего фронта из польского мешка. Ни одна русская армия, ни одна дивизия не попала летом 1915 г. в плен. Генерал Алексеев не дал завершить ни одного из запланированных, немецким командованием, окружений. Эти факты сильно контрастируют с действиями советских полководцев 1941-1942 гг.

Серьёзные перемены произошли в это время в Ставке. Император Николай II решил занять пост Верховного главнокомандующего, назначив начальником штаба именно генерала Алексеева. Это назначение приветствовалось многими, ибо по воспоминаниям современников, генерал «отличился упорным трудом, обладая врожденными военными способностями. На новом высоком посту он неутомимо работал, почти всегда свыше своих сил… Удивительная память, ясность и простота мысли обращали на себя внимание. Он был далек от карьеризма и работал не за страх, а за совесть». В случае назначения сказалось и мнение командного состава армии, высоко оценивавшего способности Михаила Васильевича. При таком неопытном верховном главнокомандующем, каким являлся царь, Алексеев обрек себя на изнурительную работу. Но работать он мог, как никто другой, и результаты его усилий сказывались довольно быстро. О высоких моральных качествах Михаила Васильевича писал протопресвитер русской армии Георгий Шавельский: «Как и каждый человек, Алексеев мог ошибаться, – но он не мог лгать, хитрить и еще более ставить личный интерес выше государственной пользы».

Став начальником штаба Верховного Главнокомандующего, Алексеев сосредоточил в своих руках всё управление русскими армиями. Император, как правило, принимал общее участие в разработке операций, влияя только на кадровую политику. Начальник штаба делал общие доклады, не всегда посвящая государя во все детали. Как впоследствии писал генерал Деникин: «Такая комбинация, когда военные операции задумываются, разрабатываются и проводятся признанным стратегом, а «повеления» исходят от самодержавной власти, была очень удачной». Алексеев стремился наладить более тесные отношения с тылом, активно сотрудничая с представителями общественности – депутатами Государственной Думы, при этом стараясь оставаться максимально в стороне от политических интриг и сохраняя доверительные отношения с императором.

Много лет спустя Уинстон Черчилль приравнял генерала Алексеева по стратегическим дарованиям к маршалу Фошу и генералу Людендорфу

С приходом Алексеева изменилось и отношение к союзникам. Как свидетельствовали современники: «Отношение к союзникам Алексеева было более серьёзно и более патриотично, чем у старой Ставки. При великом князе Николае Николаевиче в Ставке союзников «обожали», перед ними расстилались по земле, для них жертвовали русскими интересами. При Алексееве на союзников стали смотреть деловитее. От них, кроме прекрасных слов, стали требовать взаимной и своевременной поддержки на деле».

План на 1916 г. Ставка вырабатывала уже с учётом действий союзников. Основное наступление решено было вести войсками Западного фронта, при этом остальные фронты должны были оказать ему максимальное содействие. Юго-Западному фронту А.А. Брусилова предписывалось нанести удар на Луцк, и изначальная идея Брусиловского прорыва была выдвинута именно Алексеевым. С целью выхода из тупика позиционной войны он, как начальник штаба верховного главнокомандующего, весной 1916 г. спланировал проведение совместного наступления трёх русских фронтов – уникальной по своим масштабам военной операции. Стратегическое наступление принесло крупный успех Юго-Западному фронту Брусилова, но именно с лета 1916 г. наметился перелом в войне в пользу России и стран Антанты. Много лет спустя Уинстон Черчилль приравнял генерала Алексеева по стратегическим дарованиям к маршалу Фошу и генералу Людендорфу.

К октябрю 1916 г. фронты вновь перешли к позиционной борьбе, но победа уже была не за горами. В это же время сказались гигантские физические перегрузки, которые до этого выдерживал Алексеев. Он серьезно заболел и временно сдал командование. Но, даже находясь на лечении, оставался в курсе событий и принимал участие в разработке плана на 1917 год. Ещё уезжая из Петрограда, Алексеев видел первые грозные признаки революции. Стремясь, как военный человек, оставаться вне политики, он вместе с тем понимал неизбежность крупных перемен в стране, надеясь, что это принесет пользу государству и армии. Находясь в Могилёве, Михаил Васильевич оказался причастным к отречению Николая II от престола. 2 марта он честно телеграфировал царю в Псков о результатах проведенного им опроса командующих фронтами по поводу возможного отречения. Результаты были неутешительными для Николая II, и его решение об отречении стало неизбежным и губительным для России. На следующий день Николай II прибыл в Могилёв, где Алексеев встретил его с соблюдением почестей, а 8 марта они расстались навсегда: последний российский самодержец по приказу Временного правительства был увезен под арест в Царское Село. Ряд историков ставят в вину генералу его связи с думскими заговорщиками и содействие в свержении монархии. Документальных данных о его участии в заговоре нет. Следует также иметь в виду, что для Алексеева, монархиста по своим взглядам, превыше всего было сохранение боеспособности русской армии, а потому он всё больше склонялся к мысли о необходимости сохранения конституционной монархии.

Временное правительство, учитывая мнение генералов армии, 11 марта назначило Алексеева верховным главнокомандующим. Вначале Михаил Васильевич надеялся, что новое правительство сможет восстановить порядок в стране и укрепить дисциплину в армии, оградив ее от политики. Но поспешная демократизация армии и активность большевиков в нагнетании революционных настроений делали свое дело. В телеграмме 21 мая 1917 г. Алексеев сообщал Керенскому, что «развал армии достиг крайних пределов», и требовал восстановления деятельности военных судов, расформирования полков, отказывающихся исполнять боевые приказы начальников. Но уже через день после телеграммы Алексеев был смещён с поста верховного главнокомандующего. Узнав об этом решении, старый генерал произнес: «Пошляки, рассчитали, как прислугу».

Его имя было тем знаменем, которое привлекало людей самых разнообразных политических взглядов обаянием разума, честности и патриотизма

Когда в ноябре 1917 г. большевики пришли к власти, время компромиссов для Алексеева прошло. Он принял решение вступить на путь открытой борьбы и этой борьбе он посвятил последний год своей жизни, став основателем Русской Добровольческой армии, – основы Вооружённых сил Юга России. «В годы великой смуты, – писал об Алексееве генерал Деникин, – когда люди меняли с непостижимой легкостью свой нравственный облик, взгляды, ориентации, он шагал твердой старческой поступью по прямой кремнистой дороге. Его имя было тем знаменем, которое привлекало людей самых разнообразных политических взглядов обаянием разума, честности и патриотизма».

Михаил Васильевич умер в 1918 году на Кубани и был торжественно похоронен, но уже через два года его останки русская армия вывезла с собой в эмиграцию, и прах генерала вновь был погребен на кладбище Ново Гробле в Белграде. Долгие десятилетия в советской Югославии его могила тщательно оберегалась от осквернения, и скромный памятник содержал только одно слово «Михаил». Лишь в 2010 году была восстановлена информация о генерале на месте его захоронения.
 

Сейчас кладбище в Белграде является крупнейшим русским военным мемориальным комплексом за границей. На нем похоронены 124 генерала, 6 адмиралов, 280 полковников, сотни солдат, казаков и гражданских служащий великой и непобеждённой русской армии. На знаменитом кладбище Сент-Женевьев-де-Буа есть уникальное захоронение Алексеевцев – всех тех, кто сражался с большевиками под его командованием.

100-летие начала Великой войны даёт нам возможность вспомнить о её подлинных героях, и наша память пусть будет содержать те же слова, которые в 1918 году поместили на памятном венке старому генералу, никогда не видевшие его, дети: «Не видели, но знали и любили».

Владимир Лавренов