Чапанная война или чапанка (чапанное восстание) — одно из самых крупных крестьянских восстаний против большевиков в России. Происходило на территории Сызранского, Сенгилеевского, Карсунского уездов Симбирской и Ставропольского и Мелекесского уездов Самарской губерний в марте 1919 г.

Получило название по одежде восставших: чапан — зимний армяк, из овчины, подпоясываемый кушаком особый халат, популярная одежда среди крестьян региона во время холодов.

Было вызвано политикой большевистского правительства: политическая и продовольственная диктатура, продразвёрстка, грабёж деревни. В начале 1919 в деревнях и сёлах Симбирской губернии находилось 3500 рабочих из продотрядов и 1700 продармейцев, присланных из городов центра страны для заготовок хлеба. К февралю 1919 г. у симбирских крестьян было изъято свыше 3 млн пудов хлеба. Между тем в это же время началось взимание чрезвычайного налога, введённого правительством в декабре 1918 г. Среди крестьян сформировалось мнение, что их обрекают на голодную смерть.

Восстание началось 3 марта 1919 года в селе Новодевичьем Сенгилеевского уезда Симбирской губернии (св. 1 тыс. дворов, нас. 8,5 тыс. человек). Поводом послужили грубые действия уполномоченных по сбору налога, прибывших в село с требованием поставок государству хлеба и скота. Сбежавшиеся к церкви крестьяне ударили в набат, что послужило сигналом к началу восстания. Жители Новодевичьего арестовали членов волисполкома, коммунистов, уполномоченных, захватили телеграф и разоружили отряд красноармейцев (50 человек).

4 марта состоялся съезд, переизбравший волисполком. Тогда же в Новодевичье на выручку к арестованным коммунистам прибыл отряд под командованием начальника уездного ЧК Казимирова и краскома Павлова. Однако красноармейцы перешли на сторону крестьян, а Казимиров и Павлов были взяты в плен. Чекист В. Казимиров со своим помощником, краском Павлов и, арестованный накануне, инструктор Сенгилеевского упродкома были расстреляны и их тела бросили в волжскую прорубь.

После чего крестьяне организовали свой штаб и совет для руководства восстанием. В тот же день ближайшие к Новодевичьему села: Усолье, Усинское, Ягодное — присоединились к восстанию. 5 марта 1919 посланный против повстанцев из Сенгилея красноармейский отряд в с. Ягодное попал в окружение и был разоружён, а его командир Гринберг расстрелян. Красноармейцы перешли на сторону повстанцев.

После этой победы на территории Симбирской и Самарской губерний, как солома, вспыхнул огонь крестьянской войны. Крестьяне свергали большевистскую власть, в освобождённых сёлах разгоняя комитеты бедноты и уничтожая чекистов и коммунистов. Оружия у восставших было мало, в ход шли самодельные пики, вилы, топоры и даже палки. Восстание получило название «чапанное» — по зимней крестьянской одежде домашнего изготовления.

Из Ягодного повстанцы повели наступление на г. Ставрополь через сёла Подстёпки, Московку, Никольское и Борковку. 7 марта город был взят без боя. Здесь вся полнота власти перешла к избранным горожанами коменданту — жителю села Ягодное Ставропольского уезда Алексею Долинину и его помощникам — Белоусову и Бастрюкову. Ставропольский исполком через свою газету «Известия» обратился к гражданам с воззванием: «Вся власть трудовому народу! Долой засилие коммунистов!». Воззвание заканчивалось словами: «Товарищи — Граждане, спешите оказать поддержку Народной власти. Жертвуйте, кто что может. Да здравствуют Советы! Да восторжествует Воля Народа!». Восставшие намеревались захватить Сызрань, Самару и выйти на соединение с наступавшей с востока армией Колчака. Общая численность вовлечённых в чапанную войну составляла от 100 до 150 тысяч человек.

После взятия Ставрополя восстание перекинулось на левый берег Волги, под угрозой оказалась уже не только Сызрань, но и Самара.

В Самаре 7 марта по инициативе председателя губкома партии В. В. Куйбышева и командующего 4-й армией Восточного фронта М. В. Фрунзе был образован революционно-полевой штаб, затем военно-революционный комитет. Этим органам были подчинены группы агитаторов и все воинские части. Ими же был разработан план наступления на очаги восстания. Предполагалось, не ввязываясь в локальные бои с многочисленными крестьянскими отрядами, нанести удар основными силами по штабу повстанцев в Ставрополе и тем самым обезглавить восстание.

Сформированный в Симбирске штаб внутреннего фронта направил против восставших карательные части, состоявшие в основном из продотрядников, резервистов и чекистов. Но сил для подавления восстания оказалось недостаточно, повстанцам удалось разбить несколько отрядов карателей. Так 8 марта в селе Усинское отряд из 110 продотрядовцев и красноармейцев попал в засаду и был поголовно истреблен. Пришлось привлекать регулярные части Красной армии и отряды ЧОН (части особого назначения), составленные из мадьяр и австрийцев.

9 марта в Самаре восстал запасной полк Красной армии, перебив комиссаров. Против запасного полка направили батальон губернского ЧК, курсантов школы красных командиров, рабочий продовольственный полк, 2 батареи, пулеметную роту. Мятежники были не вооружены, они потеряли время, захватывая городской цейхгауз. Их окружили и разгромили. К 10 марта «чапанное» восстание достигло своего наивысшего размаха, охватив всё Среднее Поволжье. В тот же день большевики, подтянув регулярные части Красной армии с пулемётами и артиллерией, начинают решительное наступление на повстанцев. Наступление на центр восстания г. Ставрополь повели с двух сторон — от Сызрани и Самары.

Всего в распоряжении командира Шевердина, возглавившего карательный отряд, насчитывалось 400 человек пехоты и 75 кавалеристов. Главный удар был направлен против города Ставрополя с целью обезглавить руководство повстанцами. Вот как выглядит проведённая военная операция согласно «Рапорта Шевердина в Губернское ЧК товарищу Левитину М. Ф. от 17 марта 1919 года».

«Довожу до Вашего сведения, что, выполняя приказ в короткий срок подавить в губернии эсеро-кулацкие мятежи, вверенные мне части и подразделения, действующие в Ставропольском уезде имели успех. До подхода к уездному городу (Ставрополю. - Прим. авт.) разгромлены крупные волостные повстанческие очаги в сёлах Старая Бинарадка, Пискалы, Ерёмкино, где с нашей стороны сражениями руководили командиры Кудрявцев и Шугар. Очищены от противника с жестокими боями Мусорка, Узюково и Ташла. Серьёзное столкновение произошло у селения Фёдоровка, где погибли комиссар Ингельберг и три красноармейца ставропольской караульной роты. У села Ерёмкино во время бурана отчаянное сопротивление оказали мятежники, которыми остервенело командовала жительница Новой Бинарадки Ирина Феличкина. Кулацкая фанатичка пленена и расстреляна.
Под Хрящёвкой отважно сражался отряд тов. Берко. Там с применением артиллерии предварительно были разбиты баррикады, затем действовали стрелки и кавалеристы.
Успешно подавлены крупные повстанческие гнёзда и в других волостях левого побережья Волги до границы с Сенгилеевским уездом.
На правом берегу Волги, от Ширяева и далее в Жигулях, действовал смешанный ставропольский отряд тов. Румянцева, где также опасные очаги ликвидированы с небольшими потерями с нашей стороны.
Как было приказано, к Ставрополю подступили объединёнными силами со всех сторон и одновременно штурмом 14 марта овладели городом. Первым ворвался в него головной отряд комиссара Павлова. За ним ринулись остальные подразделения. После недолгого сопротивления неорганизованные банды мятежников стали разбегаться. В одном месте большой группе чапанов удалось прорваться через прогал не замкнутого нами круга и уйти в сторону села Ягодное. Остальные попали под плотный пулемётно–ружейный огонь заградительных отрядов. Мятежники в панике отступили к Волге, но путь к Жигулям им был открыт только через большую полынью.
К пяти часам утра город был под полным нашим контролем. Есть пленные. Пойманные помощник коменданта Белоусов и военный советник полковник колчаковской армии Сперанский допросу не подвергались. Первый пристрелен при попытке к бегству, второй спонтанно повешен кем-то на базарной площади. Коменданту Долинину и его сподвижнику Горбунову по кличке Коновод удалось скрыться. Преследование повстанческих групп, поиски и аресты участников чапанки в уезде продолжаются.
Остатки ослабевших мятежных очагов в волостях Ставропольского уезда ликвидируются нашими подразделениями, а также группами чекистов, милиционеров и продотрядовцами. Связь с отрядами соседних неблагополучных уездов поддерживаем.
В сёлах, очищенных нами от кулацко–эсеровских элементов, вперегонки проходят крестьянские митинги. Их резолюции поступают в Ставрополь».

Плохо организованные и слабо вооруженные крестьянские отряды несмотря на отчаянное сопротивление - каждое село на пути к Ставрополю красноармейцам приходилось брать штурмом — не могли сдержать натиск регулярных войск. 13 марта красные пробились к городу и после ожесточённого боя, длившегося более суток, захватили его утром 14 марта. Всё руководство восстанием погибло, кроме Долинина, который сумел пробиться с остатками защитников Ставрополя из окружения. Его помощники, Белоусов и Бастрюков, попали в плен и были расстреляны. В тот же день пало село Новодевичье. Последний крупный бой произошел 17 марта, когда крестьянский отряд в 2 тысячи человек, пытавшийся взять уездный город Карсун, был разбит частями Красной Армии, посланными из Симбирска.

Командарм М. В. Фрунзе о своих «успехах» в борьбе против крестьян докладывал В. И. Ленину: «При подавлении восстания убито, пока по неполным сведениям, не менее 1000 человек. Кроме того, расстреляно свыше 600 главарей и кулаков. Село Усинское, в котором восставшими сначала был истреблён наш отряд в 110 человек, сожжено совершенно».

Разгромив основные силы повстанцев, большевики обрушили массовые репрессии на жителей восставших сёл и деревень: крестьян сгоняли в концлагеря, расстреливали, вешали и топили в реке, деревни сжигались.
К 26.04 восстание было подавлено. По Самаре прошла волна арестов — ее очищали от бывших офицеров, эсеров и "шпионов". Даже в штабе Фрунзе взяли 26 человек.
Тех, кого не уничтожили сразу, препровождали в места «концентрационного заключения» - в Сызрань. Арестованных было так много, что пришлось под руководством большевика Гольдштейна создавать особую комиссию «по разгрузке мест заключения», которая в случае перенаполнения камер тюрьмы без суда и следствия выносила решения о расстреле арестованных. Вот перед нами акт этой «особой комиссии», подписанный Гольштейном: «На основании предписания Особой комиссии по разгрузке мест заключения города Сызрани от 12 мая 1919 года произвести расстрел следующих лиц». И далее - длинный список фамилий, среди которых Сергей Гавриков, ходивший в наступление с берёзовой палкой в руках. Это следует из его собственных, данных после ареста показаний:
- Моё участие в восстании выразилось в том, что я под давлением народа ходил вместе со всеми в наступление на село Моркваши, а затем на село Сосновое. Вооружён был палкой. Виновным в том, что ударил палкой сочувствующего члена Валовской ячейки партии коммунистов – большевиков Якова Котова, себя не признаю.
В многочисленных протоколах допросов, изученных в ходе реабилитации, так и не удалось найти хотя бы один пример, который свидетельствовал бы о том, что жертвами карательных репрессий стали в первую очередь состоятельные люди, нажившие своё богатство на эксплуатации односельчан, спекулятивных сделках, незаконных торговых операциях. Таковых нет. Во всяком случае документы на этот счет безмолвствуют. Но вот для примера одно свидетельство. За участие в чапанном бунте был расстрелян 63–летний крестьянин С.Е. Буянов. Хлебопашец, глава семьи из семи человек, имевший дом, лошадь и корову. В чем его вина? «Он злостно, как гадина, ходил по квартирам коммунистов, желая при первом представившемся случае нанести вред социалистической революции…» Вместе с Буяновым «как вредный элемент советской власти» был расстрелян и 26–летний Михаил Ушмаев, получивший увечья на фронтах первой Мировой войны и (цитирую по протоколу) «который, несмотря на то что хромой, всё–таки пошёл к кулакам». Как «вредный элемент советской власти» был расстрелян 30–летний Иван Бирюков, из допроса которого следовало, что из имущества у него ничего нет, хоть шаром по избе кати».

После падения Ставрополя и Новодевичьего восстание распалось на разрозненные очаги, которые продолжали вести борьбу с Красной армией до конца марта — начала апреля 1919 года.

Самарский губисполком 13 мая 1919 г. направил в Совнарком РСФСР доклад, в котором отметил две основные причины мятежа: реквизиции и мобилизации, проводимые без учета нужд крестьян, и злоупотребления должностных лиц. Злоупотребления на местах были настолько велики, что Самарский губисполком в период подавления восстания был вынужден обратиться с воззванием, в котором было обещано, что «все должностные лица, злоупотребляющие своей властью, будут немедленно предаваться военно-революционному суду».

В апреле 1919 г. сотрудники ЧК в отчетах писали Ф. Э. Дзержинскому, что «крестьяне восставших селений в подавляющем большинстве по имущественному состоянию — середняки; кулаков же на каждое село в среднем не более 5-10 человек».

6 апреля 1919 г., когда «чапанное» восстание в основном было подавлено, Л. Д. Троцкий, выступая в Самаре, подчеркнул, что «восстание крестьян в Поволжье — это грозное предостережение для нас».