Главное управление исправительно-трудовых лагерей ОГПУ СССР, или сокращённо ГУЛаг, возникло в 1930 году. Оно осуществляло руководство громадной и разветвлённой системой концлагерей и служило как важным инструментом политических репрессий, так и существенным сегментом экономики, основанном на принудительном труде. На пике своего могущества ГУЛаг насчитывал около 30 тысяч мест заключения с 53 лагерями от СЛОНа (Соловецкий лагерь особого назначения) до Бамлага, тысячами лаготделений и лагпунктов, 425 колониями и более чем 2000 спецкомендатурами. В ГУЛаге единовременно находилось до 2,5 млн заключённых, за 1920-1950-е годы через него прошло до 10 млн граждан СССР. Как существовала и видоизменялась империя ГУЛага, рассмотрим на примере Нижегородского (тогда Горьковской) области.
В начале XX века пенитенциарная система Нижегородской губернии состояла из 1-го и 2-го тюремных замков в губернском городе и 11 уездных тюрем. Октябрьский переворот послужил мощным толчком к росту мест исполнения наказаний и числа заключённых. В 1918 году в Нижнем Новгороде и Арзамасе возникли первые концентрационные лагеря, в которые помещали многочисленных контрреволюционеров. Один из первых большевистских концлагерей устроили в бывшем тюремном замке № 1. Позднее помимо тюрем (исправтруддомов) при карательном подотделе отдела юстиции Нижгубисполкома действовали Нижегородский (в здании бывшего Народного дома, ныне театр оперы и балета) и Сормовский лагеря принудительных работ. В них на начало 1920 года содержалось 1115 заключённых обоего пола, в том числе 172 заложника-контрреволюционера и 185 пленных белых армий.
В дальнейшем развитие системы тюрем и лагерей на нижегородской земле проходило синхронно с общесоюзным процессом. Вторая революция, как иногда именуют коллективизацию, вызвала тюремно-лагерный бум. С июля 1934 года ГУЛаг стал одним из пяти главков вновь образованного общесоюзного НКВД.
В декабре того же года произошла передача соответствующих учреждений в состав краевых управлений НКВД. В соответствии с приёмо-сдаточным актом от 5.01.1935 г. из Наркомюста в ведение Отдела мест заключения УНКВД по Нижегородскому краю передавались: Нижегородская фабрично-заводская исправительно-трудовая колония; Колония массовых работ при мостострое, г. Н. Новгород, Канавино; Арзамасский изолятор; Балахнинская ИТК; Балахнинская закрытая ИТК; Буреполомская ИТК, станция Шерстки Московско-Курской железной дороги; Варнавинский изолятор; Нижегородская сельскохозяйственная ИТК, Чернуха, Кстовский район; Саровская ИТК; Саровская колония для несовершеннолетних; Городецкая трудкоммуна для несовершеннолетних; Арзамасская, Кстовская, Сеймовская стройколонии.
Общее количество заключённых указанных учреждений составило на тот момент 8109 человек, еще 36500 человек состояло на учёте в 99 инспекциях исправительных работ. К этим цифрам следует прибавить заключённых Ветлужско-Унженского (9300 чел.) и Саровского (4500 чел.) ИТЛ. С учётом этого численность узников в колониях и лагерях Нижегородского края на начало 1935 года составила 21909 чел. Начальниками Отдела мест заключения Горьковского УНКВД в 1935-1939 гг. состояли поочерёдно И.Н. Смолич и А.И. Яковлев.
Из северных лагерей края наибольшую известность получили Ветлужский и Унженский. Управление того и другого располагалось в посёлке Сухобезводное Семёновского района. Весной 1938 года численность заключённых УНЖЛага составила 15245 человек, а на 1.01.1950 – 30210 человек. Пик роста населения лагеря пришёлся на 1941 год, когда начались бомбёжки северных ИТЛ и всех заключённых оттуда вместе с лагерным начальством, конвоирами и вольнонаёмными перевезли в УНЖЛаг. В 1938 году доля политзаключённых на этом острове архипелага ГУЛаг составляла 53,4 процента (8265 чел.), в 1943 г. – 44, 7 проц. (10681 чел.), в 1952 г. – 29, 5 проц. (8563 чел.) [11].
Снижение процента политзаключённых в последний период было связано с организацией в 1948 году специальных лагерей для особого контингента – троцкистов, членов антисоветских партий, националистов, шпионов, изменников Родины, подвергшихся принудительной репатриации белоэмигрантов. Особые лагеря № 1-7 стали заменой каторжным лагерям, созданным в 1943 году. В том же 1948 году статус особых получили также Владимирский и Александровский (г. Иркутск) централы и Верхнеуральский изолятор, где в свое время содержались самые именитые троцкисты вроде Сокольникова и Радека. Ближайшим к Нижнему Новгороду был Особлаг «Дубравный» в Мордовии.
УНЖЛаг, занимавший обширную территорию на северо-западе Горьковской и прилегающей к нему части Костромской областей, был настоящей лагерной империей. Специально построенная Унженская железная дорога имела протяжённость в 200 км. Рассказывают, что поездка по ней от штаб-квартиры лагеря в Сухобезводном до его северного отделения на станции Поеж занимала целую ночь. Империю составляло множество отдельных лагерных пунктов, расположенных, как правило, по берегам рек (Керженец, Лапшанга, Каливец, Белый и Чёрный Лух) и имевших трудовую или иную специализацию. Одни занимались преимущественно лесоповалом, другие – лесосплавом, третьи – деревообработкой, в ОЛП № 12 производили сельхозинвентарь. «Четвёрка» принимала пополнение и сортировала его по лагпунктам, в «семёрке» располагалась лагерная больница, в «девятку» прибывали партии военнопленных-фронтовиков, в ОЛП № 11 переводили «доходяг» - изнурённых и истощённых зэков, находившихся между жизнью и смертью, 18-й лагпункт был штрафным. В более поздние времена политзаключённые содержались в 7-м лаготделении на станции Лапшанга, а воры в законе – в 8 лаготделении, 14 спецлагпункте. Согласно воспоминаниям заключённых, при норме выработки в 7-10 кубов древесины узникам полагалось по 400 г. хлеба в сутки и малопитательная похлёбка-баланда. Если норма не выполнялась несколько дней, зэка сажали в изолятор, который был разновидностью пытки. Лес валили вручную с помощью пилы-поперечки или лучёвки и топора. По дороге не работу от голода и простуды умирало по 6-8 человек в день.
Осуждённый в 1936 году житель Белоруссии Сергей Граховский вспоминал об УНЖЛаге: «Единственная железнодорожная колея. Вокруг заиндевевшие леса и леса… Станция Постой железной дороги НКВД СССР. Нигде ни души, ни единой постройки, ни дымка… Всем по тропе. Наконец прибились к зоне. На толстых столбах двойные ограды плотно – не пролезть – натянута колючая проволока, по углам сторожевые вышки и далеко в длинных тулупах – стража… Наше прибежище. Что тут нас ждёт? Кто выдержит целых 10 лет? А что там далеко за бугром? Три строения. Одно длинное, два покороче и пониже. Из труб лениво ползет сизый дым. С завистью посматриваем на барак, с опаской – на лагерь. Но барак давно заселён. Из зоны к вахте вальяжно шефствует мужчина в длиннополой шинели и кубанке. Перерыв. И вот заиндевевшая палата метров на сорок, натянутая на каркас из неошкуренных досок. По обе стороны узкого прохода сплошные двухярусные нары. Посреди помещения две бочки железные, накалённые докрасна. Окон нет. Лагерный пункт только осваивается. Принесли охапку онучей из мешковатых и липовых лаптей. «Разбирай»!.. Рабочая норма на делянке: «Свалить дерево, сучья обрубить, спалить, чурки переломать, сложить в штабель 3,3 кубометра на 6,06 метра, а на двоих в два раза больше. Усекли! Когда валить дерево, надо кричать, чтобы не раздавить соседа». Мы, возясь в снегу, еще не трогая инструмент, уже выбились из сил. Но надо переломать коряги».
К началу 1954 года в УНЖЛаге находилось 17 тысяч осуждённых по 58-й статье и около 10 тысяч – по общеуголовным. К 1957 году в 6-ом лагпункте из двух тысяч осуждённых осталось не более 50-60 человек, осуждённых по ст. 58 УК РСФСР, и не более сотни уголовников. Сам УНЖЛаг в это время находился уже на грани ликвидации, но в нём всё ещё пребывало около 17000 человек. По случаю 40-летия Октябрьской революции многие из них попали под амнистию.
Начальниками крупнейшего в Горьковской области ИТЛ в разное время состояли С.Е. Липцеров, И.М. Персианов, Ф.Т. Озеров (1938-1941), Ф.О. Автономов (с 13.03.1941), И.В. Тюленев. Бывший начальник ИТК № 5 полковник Владимир Герасимов написал книгу «Из записок лагерного чекиста», в которой вступил в жёсткую, с позиции функционера карательной системы, дискуссию с писателем А.И. Солженицыным и другими критиками системы ГУЛага, пронизанную гордостью за свою профессию. В книге допускаются предвзятость и искажение фактов. Так, обосновывая тезис, что репрессии советского государства были нацелены в основном на уголовную преступность, автор пишет (стр. 37), что «в нашей области осуждённые за государственные преступления всегда составляли не более 6-8 процентов от общего количества заключённых», что, конечно же, не соответствует действительности.
УНЖЛаг был окончательно ликвидирован 1 января 1961 года, но некоторые его лагпункты продолжили деятельность в виде самостоятельных подразделений: комендантский лагпункт Сухобезводное – ИТК № 1, 2-е лаготделение на ст. Пруды – ИТК № 3, лаготделение № 3 на 28-м километре – ИТК № 7, лаготделение № 6 на ст. Постой – ИТК № 6, бывшая больница лагеря на ст. Кайск – ИТК № 10.
Сегодня немногие его руины разбросаны на территориях Варнавинского и Макарьевского (Костромская область) районов. Кое-где можно встретить сгнившие и обвалившиеся бараки, заросшие лесные просеки. В 2009 году в Макарьеве был открыт памятник жертвам ГУЛага в виде поклонного креста, сооружённого из рельсов бывшей узкоколейки, некогда соединявшей лагпункты и лесоразработки.
Еще один известный горьковский лагерь – Буреполомский, в просторечии – Буреполом. Свою историю он ведёт с 1926 года, когда силами заключённых на крайнем северо-востоке Нижегородской губернии был открыт Ветлужский участок по лесоразработкам Лианозовско-Крюковской фабрично-заводской колонии. В 1946 году Буреполом получает статус исправительно-трудового лагеря. Специализация прежняя – лесозаготовки и деревообработка. Численность заключённых на 1947 год – 7930 человек.
Под конец сталинского правления в Горьковской области возник Варнавинский ИТЛ. Его создание было вызвано постребностями Волгодонстроя, он и именовался поначалу лесозаготовительным лагерем для нужд этой стройки коммунизма (приказ от 01.1949). Подчинялся Варнавинский лагерь Главгидрострою МВД СССР, с 3.07.1952 – Главгидроволгобалтстрою. Дислокация – г. Варнавино, затем – станция Ветлужская Горьковской железной дороги. В Варнавинском ИТЛ было занято лесозаготовками, лесосплавом и погрузочно-разгрузочными работами от 5171 (1949 г.) до 6264 чел. (1952).
За смертью вождя последовала постепенная эрозия ГУЛага. Уже 27.03.1953 вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР об амнистии заключенных со сроком наказания до 5 лет. По нему в течение трех месяцев было освобождено 1,2 млн из 2,5 млн узников. При этом политзаключенных амнистия не коснулась. Однако в последующее время начался массовый пересмотр их дел, и в 1954-1956 гг. вышло на волю 70 проц. политических (353 тыс. из 467 тыс.). Одиозное название ГУЛаг исчезло из официального оборота в 1956 г., после переименования в главк исправительно-трудовых колоний, а в 1959 г. – мест заключения.
Станислав Смирнов, Нижегородское историческое общество «Отчина» (для «Русской стратегии»). | 
