14 марта (1 марта ст.ст.) Русская Православная Церковь чтит память мученицы Дарии Зайцевой. В 1938 году ее расстреляли на Бутовском полигоне. На допросе она не отрицала, что отрицательно относится к советской власти из-за гонений на Церковь.

Незаметная жизнь

Это была простая русская женщина, дочь крестьянина Петра Зайцева, Дарья. Она родилась в 1870 году в селе Богослово Рязанского уезда Рязанской губернии. В возрасте 19 лет поступила послушницей в Борисоглебский Аносин монастырь Звенигородского уезда Московской губернии. В 1938-м, на момент расстрела, ей

Она не была сколь-нибудь выдающейся женщиной не только по светским, но и по внутрицерковным меркам. Никаких, казалось бы, чудес в ее жизни не было. Ни ярких аскетических подвигов, ни пророческого дара. Она даже не была монахиней — просто послушница. То есть, в известном смысле, для монастыря она была «никто»… Послушник, в отличие от монаха, в монастыре не имеет вообще никаких прав. Только служить другим. И она служила — в основном носила воду с реки Истры на высокий монастырский холм.

Жизнь ее прошла как будто бы незаметно. В 1928 году монастырь, где жила Дарья Петровна, был закрыт большевиками. Тогда она переехала в село Холмы Истринского района Московской области, где в то время жило много монахинь из закрытых советской властью монастырей. В Холмах Дарья Петровна поселилась в сторожке при Знаменской церкви. Помогала в храме, в 1934 году была избрана старостой прихода.

Узелок с бельем

Знаменская церковь села Холмы Истринского района Московской области, начало XXвека. Фото: znamenie.org

Дарья Петровна не афишировала своих антисоветских взглядов, но и не таилась. Общаясь с верующими людьми, она знала, сколько людей вокруг арестовано просто за то, что они православные. Она прекрасно понимала, что рано или поздно придут и за ней, но не желала отказываться от церковнослужения. Просто приготовила у себя дома дежурный узелок с бельем — на случай ареста. И, как оказалось, не зря.

В 1937 году в Истринский отдел НКВД поступил донос, что в селе Холмы проживает насельница одного из закрытых монастырей, которая продает на железнодорожной станции лампадное масло и крещенскую воду. Доноситель требовал обратить внимание сотрудников НКВД на такое, как он выразился, «безобразие».

Ход делу был дан не сразу — только в феврале 1938-го. Вероятно, местную ячейку НКВД не особенно волновала борьба с подобной «преступностью». Скорее, речь шла о выполнении плана по арестам. В 1937-м проблем с выполнением плана не было, а вот в 1938-м кандидатов во «враги народа» осталось уже немного. Возможности для выбора у чекистов сузились.

И тогда донос на Дарью Петровну оказался как раз кстати. Были допрошены дежурные свидетели, которые показали, что послушница Дария ведет среди населения разговоры о том, что «нужно больше молиться Богу», что «Господь покарает большевиков за то, что они разрушают веру». Так было получено основание для ареста.

«Контрреволюционная деятельность»

3 марта 1938 года Дарья Петровна была арестована. Сначала ее содержали в камере предварительного заключения при милиции города Истры. Там состоялся первый допрос. Сотрудников НКВД в те дни не хватало — слишком много было арестантов и допрашиваемых. Поэтому Дарью Петровну допрашивал сотрудник уголовного розыска.

Он потребовал, чтобы Дарья Петровна рассказала о проводимой ею среди населения села Холмы контрреволюционной агитации. И она рассказала.

Рассказала то, что было и так общеизвестно. Что, как и большинство жителей страны, советской властью она недовольна. Что при царском правительстве народу жилось несравненно лучше, а после прихода к власти коммунистов стало хуже. Что коммунисты незаконно притесняют православных верующих, сажают в тюрьмы священников, диаконов, монахинь. Что и сама она на всякий случай уже приготовила себе вещи и ожидала, когда ее арестуют.

Что слова о большевиках, ей приписанные в доносе, действительно были произнесены. Так, зимой 1937 года к ней приходили в церковную сторожку женщины, и она говорила им, но без всякой злобы, что нужно больше молиться Богу и просить, чтобы Господь помог избавиться от этой власти и послал другую.

Дарья Петровна подтвердила, что вела с женщинами разговор о грядущей войне. Она сказала, что уверена в том, что война будет, и что в результате падет власть большевиков. Она также подтвердила, что готова, если понадобится, умереть за веру и за царя.

В завершении допроса Дарья Петровна уточнила следователю, что действительно недовольна советской властью: «Я недовольна существующим строем лишь потому, что закрывают церкви и делают гонения на религию и православных, и поэтому смириться с существующим строем не могу». Она пояснила, что, если это ее мнение и есть контрреволюционная деятельность, то, что ж делать, она ее за собой признает.

Взгляд с расстрельной фотокарточки

Обвинение в адрес Дарьи Зайцевой гласило: «активная контрреволюционная агитация, высказывание пораженческих настроений о падении Советской власти». 8 марта 1938 года тройка НКВД приговорила Дарью Петровну к расстрелу, и она была переведена в Таганскую тюрьму в Москве. Там ее сфотографировали — для палача.

Фото получилось удивительно живое, почти художественный портрет. Перед нами не «дремучая крестьянка», распространяющая у себя на деревне «религиозные предрассудки» — как, быть может, пытались показать сотрудники органов на основании ее анкеты. С карточки 70-летней давности на нас смотрит абсолютно серьезная, умная, глубокая женщина. Четкий, уверенный и совершенно беззлобный взгляд.

Икона новомученицы Дарии Зайцевой, Знаменская церковь села Холмы. Источник: znamenie.org

В эпоху «большого террора» 1937–38 годов единицы не ломались во время допросов. Большинство, если и не соглашались лжесвидетельствовать в отношении собратьев, то все же пытались «обмануть» следствие: да мы к советской власти хорошо относимся, да мы политикой не интересуемся, да к антисоветской деятельности мы отношения не имеем…

Дарья Петровна в эти «игры» играть не стала. «Зачем отрицать очевидное?», — спустя десятилетия словно говорят ее глаза на тюремной фотографии.

В конце концов, применительно к тому времени, когда погибла Дарья Петровна, настоящей «антисоветской деятельностью» было не участие в «заговорщических организациях» и не издание «антисоветских» листовок.

Настоящей борьбой с большевизмом была простая смиренная христианская жизнь, а также готовность жить по совести и отвечать за свои слова. Именно это продемонстрировала своей жизнью и своей смертью послушница Дария.

Послушница Дария Зайцева была расстреляна 14 марта 1938 года и погребена в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

В 2000 году послушница Дария была причислена к лику новомучеников и исповедников Российских.

Знаменский храм села Холмы, которому Дарья Петровна отдала 10 лет жизни, в настоящее время восстанавливается. В храме проходят регулярные богослужения, существует община. С 2005 года в храме слева от алтаря на столпе висит икона святой новомученицы Дарии.

Знаменский храм села Холмы Истринского района Московской области, где молилась новомученица Дария Зайцева. Современный вид. Фото: Антон Усса, sobory.ru

http://www.pravmir.ru/novomuchenica-dariya-zajceva1/