Эту, почти сказочную историю, волей – неволей приходиться и начинать, как в известной сказке Ганса Христиана Андерсена «Принцесса на горошине». В ней, если помните, раскрываются хитрые козни брата короля, который хочет отнять престол у принца, объехавшего полсвета в поисках будущей принцессы – обязательно лёгкой и нежной, напоминающей весеннее облачко.… А в другой сказке – «Золушка», вечная история любви, поведанная нам Шарлем Перро, получила несколько иное звучание. Но всё там и там окончилось на мажорной ноте, как того и требует жанр.
Вот и в нашей истории, начавшейся в последние годы позапрошлого века, героям пришлось окунуться с головой как бы в две сказки сразу и до конца выдержать взятые на себя роли. А нам с вами, уважаемые читатели, остаётся лишь по достоинству оценить действия этой необычной житейской пьесы.
Перед началом двадцатого века последний царь России Николай !!-ой, незадолго до своего восшествия на престол, объехал чуть ли не полмира для ознакомления, как он писал в своём дневнике, “c общим порядком вещей”… В размытой фразе этой значилось, наверное, и то, с кем России поддерживать связи и, так сказать, с кем против кого дружить.
А дружбу подобного рода приходиться крепить не только с сильными мира сего. В этой связи будущему самодержцу России понравилось королевство Тайланд , точнее – Сиам, как его тогда называли. После прохладного знакомства с Японией цесаревич с удовольствием окунулся в дружелюбную атмосферу Страны улыбок и её столицы Бангкока.
В то время, как и сейчас, судя по количеству туристов, столицу Тайланда называли Венецией Востока. Окружённая многочисленными каналами – клонгами, по которым днём и ночью на китайских джонках с крышами из цветного полотна везли на продажу связки манго, бананов, дурьяна, папайи и других плодов жаркого юго-востока.
Король Рама V-й, как оказалось, был хорошо осведомлён о России, видел, что она начинает играть всё большую роль в мировой политике. В то же время Англия и Франция захватывали здешние рынки, принуждали Сиам подписывать неравноправные договоры. Почему бы в таком случае не заручиться поддержкой России? У неё, скорее всего, нет корыстных интересов в отношении тайского народа.
Итак, монархи понравились друг другу. Цесаревич тут же принял от короля Сиама высшую правительственную награду – «Орден коронованных». В ответ последовала высшая награда Российской империи – орден Андрея Первозванного… Забегая вперёд, скажем, что двумя годами позже Сиам получил свой государственный гимн, написанный русским композитором Петром Щуровским. А ещё через два года Рама V-й в сопровождении многочисленной делегации нанёс встречный визит в Петербург. Здесь король подарит российскому царю 100 сиамских кошек: все одной дымчатой масти, с изумрудными как морская лагуна глазами.
Наверное, в то время это был действительно королевский подарок. В Сиаме одна такая кошка определённой масти, выращиваемая в королевском питомнике, стоила одного слона. В Царском Селе шутили: “Слава Богу, слоны все аллеи загадили бы! А коты сами разбегутся”…
Главное же, высокие стороны договорились о том, что обучающийся в английской столице принц Чакрапонг получит преподавателя русского языка и поступит в следующем году в Пажеский кадетский корпус. Надо сказать, что зачисление в пажи со времён Петра рассматривалось как большая честь, на которую имели право только отроки полных генералов и сыновья с внуками старинных княжеских родов.
Рама V-й, вернувшись домой, собрал в тот же вечер всех своих 95 жён и около 70 сыновей. Он торжественно сообщил им, что его сороковой и любимый сын Чакрапонг, принц Пхитсанулок, будет учиться военному искусству в столице Российской империи. Полукруг в четыре ряда, расположенный перед своим властителем, восседавшем на белом мраморном троне с золотыми подлокотниками, молча как один, склонил свои головы и смежил веки. Это означало, что все выслушали своего короля и, как всегда, согласны с ним.
Рама V-й, по сиамским меркам, был демократичным и даже прогрессивным властителем. Он, к примеру, отменил казнь «за прикосновение к особе королевской крови». Дело в том, что его первая жена, тётка Чакрапонга, утонула в королевском пруду, и никто из слуг не посмел прикоснуться к ней для того, чтобы спасти её. Закон этот просуществовал в стране почти 400 лет. Теперь же, с отменой его, можно было смело сигать в пруды особам королевской крови. Восток, как говорят, дело тонкое!
Согласимся, что в подавляющем большинстве властелины подвержены суевериям в той же мере, что и их подданные. Поэтому не будем особенно строги к королям, имеющим в своём гареме сто жён. Пусть развлекаются себе! А мы начнём другое погружение – в обещанную сказку.
… Жила-была в Киеве девочка Катя. Рано лишилась она любящей мамы и строгого отца. И пришлось ей переехать к родственникам в чопорный Санкт-Петербург, где заканчивал учёбу на бакалавра правоведения её старший брат Иванушка…. Как видим, начало вполне сказочное. Да и дальнейшее повествование мало чем будет отличаться от сказки, по крайней мере, до определённой черты. Потому что любая сказка когда-нибудь оканчивается, а жизнь, подобная сказке, и вовсе долгой не бывает.
Когда Катерине Десницкой шёл восемнадцатый год, на Дальнем Востоке начиналась Русско-Японская война. Патриотично настроенная Катя решила стать сестрой милосердия и отправиться туда, в гром и ад сражений. Она ещё не знала, что развозили раненных по госпиталям в последнюю очередь, а до этого их нужно было выносить, выволакивать зачастую на себе с поля боя… Может быть и хорошо, что тогда этого она ещё не знала. Катя записалась добровольцем в санитарный отряд, который под патронажем царской семьи находился в Царском Селе. А практику она проходила в госпитале на Фонтанке вместе с девятью девушками, две из которых и раньше работали в медчасти училища, которое заканчивал Иван Десницкий, её брат.
 Накануне она познакомилась в доме у подруги со смуглолицым молодым человеком. Он весь вечер не спускал с неё своих миндалевидных, чёрных как смола глаз. Одет он был в форму гвардейского офицера. Это был принц Сиама, корнет лейб-гвардии гусарского полка Чакрапонг. Окончив с отличием Пажеский корпус, он поступил в академию Генерального штаба России. Казна Сиама арендовала для него дворец в Царском Селе и дачу в Петергофе – двадцати комнатный особняк. К принцу были прикомандированы сиамский адъютант, многочисленная прислуга, а для выполнения специальных поручений – полковник русской армии.… Ну и добавим: Чакрапонг один раз в месяц завтракал вместе с царём всея Руси…. Всё-таки, хорошо быть принцем, пусть даже сиамским! Связь времён и отдельных судеб проявляет себя порою неожиданно, непредсказуемо. Проникая в давно отлетевшие образы, невольно ловишь себя на том, что хочется быстрее шагнуть в сегодняшний день: что прошло, то прошло. Но интрига, она-то осталась!
Чем же пленила блестящего принца скованная провинциалка, со дня на день готовая отправиться на фронт? Здесь всё как в сказке: принц не отходил от Кати все эти дни, появляясь с шумной свитой даже в госпитале. А что Катя? Она краснела, скупо отвечала на вопросы. Она ещё ничего не решила!
Надо сказать, принц к тому времени стал настоящим светским львом. Его экзотическая внешность и изысканная учтивость пленяли многих молодых особ из царского окружения. Он и сам любил общество красивых женщин, был завсегдатаем Мариинского театра и даже сблизился с прима-балериной Матильдой Кшесинской. Она была старше его на 11 лет, да разве в этом дело? Но в посольстве Сиама существовало-таки недремлющее око за своими подданными. Королю тут же доложили о шалостях его сорокового отпрыска и он приказал сыну прекратить баловство. Как – никак, а “госпожа Матильда – бывшая пассия твоего крёстного отца!”... На самом деле, Николай !!-й никогда не был крёстным отцом принца Чакрапонга, принадлежащего к буддизму. Но к чему портить доверительные завтраки со своим благодетелем? К тому же, в посольстве принцу намекнули, что его величество Рама V-й готов прислать для дополнительного обслуживания и утех десяток юных мартышек на выбор. Принц оценил родительский юмор и с широкой улыбкой отказался от предложенного.
Тем временем Катя заканчивала свою практику в госпитале. Частые посещения принца с его пышной кавалькадой её даже раздражали, она всё ещё прохладно относилась к пылкому воздыхателю. Получив, наконец, назначение в санитарный поезд, который доставлял раненных солдат из Маньчжурии до Иркутска, сестра милосердия Катерина Десницкая спешно собралась и отбыла с командой поезда на Дальний Восток. Она оказалась хорошей сестрой милосердия, старательной и доброжелательной. На её девичьи плечи легла большая нагрузка. Она перевязывала раненных прямо в окопах, к тому же, если была необходимость, ассистировала в операциях хирургам.
А Чакрапонг забрасывал её письмами. На хорошей бумаге, с водяными знаками провинции Пхитсанулок, в которой он был хозяином, каллиграфическим почерком и в хорошем литературном стиле, он признавался Кате в любви, подписываясь – «твой Лек» (по-тайски – маленький). Ведя урывками свой дневник, Катя однажды написала в нём: “Наверное, я соглашусь после войны стать женой Лека”…
А бои на фронте шли не в пользу России, и раненных не убавлялось. В один из дней, когда санитарный поезд с тяжело раненными был сформирован и готовился для отправки в Иркутск, Кате вместе с подругами вручили боевые награды – Георгиевские кресты. Не прошло и недели, как волна взрыва накрыла её в окопе. Контузия не была тяжёлой, но Катю отправили домой…
Встретив Катю на перроне Николаевского вокзала, Лек устроил вечером пирушку для своих однокашников по академии на даче в Петергофе. Все двадцать комнат дворца светились до рассвета и не умолкали китайские хлопушки, усыпав разноцветным серпантином газоны.
- А как ты относишься к электрическим вентиляторам? – спросил вдруг Лек у неё.
Она пожала плечами: ”Эти новшества жужжат как пчёлы.”
- Придётся привыкать, - вздохнул Лек, - у нас днём, особенно к вечеру, такая духота, что без них никак нельзя.
- Это что, ты мне в такой форме делаешь предложение? – засмеялась Катя.
- Да, милая, да! – И он впервые поцеловал её в губы…
Лек был третьим сыном Рамы Пятого от королевы Соавапхи. Старший брат его умер рано, в ряду наследников престола будущий муж Кати занимал вторую ступень. Традиционно, как и было положено, Рама V-й сделал мать Чакрапонга официально своей главной королевой. Соавапха была младшей сестрой той, погибшей в пруду первой жены монарха. И вот, вопреки вековым традициям, на любой официальной церемонии, если Соавапха присутствовала одна, без мужа, её стали приветствовать государственным гимном. А дети её безоговорочно числились главными престолонаследниками…
Забегая вперёд, скажем, что сам Рама V-й так до своей смерти и не признал Катерину Десницкую полноправной женой Чакрапонга. Только через два года после рождения Чулы он обратил на него внимание: “ Видел вчера твоего внука от этой… Бойкий сиамчик растёт!”
- Благодари за это её, она очень правильно воспитывает своего сына, в духе наших правил, которые я ей внушила, - скупо улыбнулась Соавапха
- И на каком языке ты ей внушаешь? – съязвил король.
- Она образованная женщина, не чета нашим дурам, знает французский и английский, теперь учит тайский.
- А зачем? Всё равно она – фаранг, чужеземка.
- Ты её всё равно признаешь! Это моё последнее слово,- кивнув подбородком, произнесла королева.
- Не заносись, женщина! Если ты промолчишь до вечера, у тебя язык отсохнет.
- Я всё сказала, - упрямо повторила Соавапха…
Подобные перепалки между царствующими супругами повторялись неоднократно. А по коридорам королевского дворца катался на педальном автомобиле предмет их споров – бойкий сиамчик по имени Чула. Дед и бабка любили его каждый по-своему. А Катя души не чаяла в своём первенце.
Чакрапонг, ставший к тому времени военным министром и начальником генерального штаба, приезжал домой поздно, когда Чула уже спал. Отец гладил у сына его смоляные волосы, целовал в лобик, и проходил в свой кабинет поработать перед сном. Катерина обижалась, что он уделяет мало времени сыну… Что тут скажешь? Новых взаимоотношений у молодых родителей пока ещё так и не изобретено: всё было как у всех…
Но мы опять забежали вперёд. Бойкий сиамчик Чула появится на свет почти через два года. А его будущим родителям предстоит ещё поездка в Константинополь (Стамбул) для венчания в греко-римской церкви. В России этого было сделать нельзя. Чакрапонг даже отказался от своей буддистской веры, крестившись в православие. На этом настояла Катя!
Да, Катерина Десницкая была сильной, волевой, целеустремлённой женщиной. Справедливости ради отметим, что и Чакрапонг был далеко не тряпкой. Просто он любил Катю, старался уступать ей в мелочах, временно опустив жизненные поводья. И в этом мы убедимся в дальнейшем.
Итак, долгий путь домой, в Сиам, начался для них с Босфора. Потом было свадебное путешествие по Нилу, через Средиземное море – в Индийский океан и… остановка в Сингапуре. Представление супруги родителям Чакрапонг отложил до лучших времён. По сиамским меркам брак местного принца с иностранкой не королевской крови был невозможен. Родне и ближайшему окружению короля ещё предстояло переварить этот мезальянс!
А слухи о тайной свадьбе принца всё же просочились из Сингапура в Бангкок, и только два неожиданных события помогли в какой-то мере молодожёнам. Во-первых, королева Соавапха вдруг объявила, что принимает на себя заботу о невестке. Особый статус, доверенный королём, позволял ей в решении семейных споров делать это.
Правда, Рама V-й, было, встал буквально на дыбы, но ему в этот момент вручили письмо от российского императора, считавшегося опекуном и приёмным отцом Чакрапонга. В письме северный властелин извинялся перед царствующим собратом, что выпустил из виду эту сторону жизни принца в Петербурге. А о помолвке узнал, к сожалению, слишком поздно. Призывая дорогого собрата простить неразумный поступок принца, Николай !!-ой посылает молодой семье для почётной охраны 30 гренадёров Семёновского полка… Отметим, что сам факт существования такого письма в Сиаме не отрицают, да и Чула, ставший в последствии историком Тайланда, заявлял в печати, что видел в детстве это послание русского царя своему деду.
Словом, позиция короля после этого несколько смягчилась, он промолчал, когда Соавапха выделила молодым дворец. Здесь они прожили до 1919 года… Отсюда Чакрапонг каждый день рано утром уезжал на службу, потом появлялся у короля во дворце Дусит по государственным делам.
Катя тоже навещала свекровь в этом дворце, но пользовалась всегда только боковым подъездом и никогда не проходила на половину короля. Из покоев королевы Катя почти каждый вечер, по бытовавшей тогда моде среди сиамских аристократов, выезжала на прогулку в открытом автомобиле. Как позже писала она в своём дневнике: «Это был второй способ после электровентиляторов избавиться на встречном ветерке от удушающей жары сиамской столицы»…
После рождения Чулы, стараниями королевы-матери, Катерина Десницкая получила вскоре сиамский титул, который во франко-англоязычных странах соответствовал титулу герцогини. Официально она стала называться герцогиней Пхитсанулокской ( по названию провинции Пхитсанулок), покровителем которой считался принц Чакрапонг… А у дворца с недавних пор несли торжественную караульную службу тридцать двухметрового роста гвардейцев-семёновцев, присланные российским царём. Между прочим, первое их появление вызвало у низкорослых тайцев шок. Даже король несколько дней к ним присматривался из-за шторы окна. А о женщинах и говорить не приходится!
Их восторженный интерес привёл к тому, что к дворцу, особенно вовремя развода караула, стали стекаться молодые сиамки из ближних провинций. Смотрины эти, конечно же, не остались без дальнейших последствий. Русские гренадёры и в этом не оплошали. До сих пор в Таиланде, особенно в Бангкоке, можно встретить отменного роста тайца с голубыми или серыми глазами и осветлённой кожей. А ведь прошло более века!..
В 1910 году скончался король Сиама Рама V-й. Перед смертью он дал своему любимому внуку Чуле высший титул принца крови. Это означало, что в отсутствие детей у старшего брата Чакрапонга, сын российской мелкопоместной дворянки и сиамского принца становится первым претендентом на королевский престол.
Скучное это, между прочим, занятие – высчитывать и прикидывать, кто при каких условиях и обстоятельствах может стать монархом. Вот, к примеру, сводный брат принца Чакрапонга – Махидол. Этот принц вырастил одного из сыновей (Чакрапонга уже не было в живых, а Чула сам отказался от всех титулованных привилегий), который, став королём, правил государством шестьдесят с лишним лет! Но к тому времени, можно сказать, от простуды претенденты на престол уже не умирали: в их распоряжении были мощные лекарства и первоклассная медицина.
В самом деле, Чакрапонгу жить бы да жить, а он простудился в прогулке на яхте – и всё! Случилось это в 1920 году. Ему было всего 38 лет… Но мы опять убыстрили события. А у Кати с мужем впереди была дальняя дорога: они представляли Сиам на коронации английского короля Георга V-го и королевы Марии. Катя настояла на самом длительном путешествии – от Владивостока и через всю Россию поездом.
Это было символично: благодаря Катерине Десницкой принц повторил вместе с нею маршрут возвращения из Сиама цесаревича Николая, который возложил на насыпь будущей Транссибирской магистрали первый рельс. По пути из Владивостока Катя показывала мужу отдельные места, где они формировали и отправляли санитарные поезда с раненными на русско-японской войне и где разворачивали временные госпитали. А на каждой крупной станции – в Хабаровске, Чите, Иркутске, Енисейске и далее – им, посланцам самого дружественного юго-восточного государства, воздавали почести…
В Санкт-Петербурге царь радушно принял своего названного сына, подписал указ о производстве принца в генералы от кавалерии и вручил высшую награду России – орден Андрея Первозванного. Он поинтересовался здоровьем Кати и их сына. Чакрапонг пытался поцеловать руку Николаю. Но тот попридержал принца за локоть:
- Сын мой, служи честно, не пятнай российский мундир. Это и будет самой памятной наградой мне!- промолвил Николай, смахнув слезу.
Вернувшись в гостиницу (они остановились в «Европейской» - лучшем отеле северной столицы России), Чакрапонг с волнением и радостью рассказал Кате об этом царском приёме и о генеральском мундире, который придётся срочно заказывать здесь.… На следующий день в честь Кати, её подруги и бывшие сёстры милосердия устроили пикник. А вечером, в Мариинском театре, ей вручили юбилейную медаль по случаю 300-летия дома Романовых как участнице минувшей войны с Японией. Не обошли наградой и Чакрапонга. Дворцовый комендант Зимнего, генерал Воейков, вручил ему бриллианты к голубой ленте ордена Андрея Первозванного.
Во время этих торжеств к Катерине Десницкой подошла фрейлина императрицы Анна Вырубова: « Вы не чувствуете себя одинокой в этой бриллиантовой феерии, устроенной в честь вашего (она нарочно помедлила) мужа?».
Катя тоже выдержала паузу, оглядев несколько мешковатую фигуру фрейлины: « Нет, не чувствую! Я рядом с ним, российским генералом, ещё более уверена в себе, награждённая солдатским Георгием. И заметьте, – не на дворцовых танцульках, а на поле боя!». Вырубова даже в лице изменилась, не ожидая от “этой провинциалочки” ( как потом она назвала Катерину в своём дневнике, напечатанном в Финляндии) столь достойного ответа… Позже, как выяснится, дневник этой фрейлины современники назовут грубой подделкой.
Кате не по душе была предстоящая поездка в Лондон. Она стремилась попасть в Киев, в родные места. Будет ли потом ещё такая возможность? Чакрапонг не стал препятствовать Кате: он отправился в Англию на коронацию без неё. Две недели шли торжества в Альбионе. Тем не менее, Чакрапонг успел написать Кате в Киев полдюжины писем… Это были, наверное, последние его письма к любимой, из которых исходили ласка, тепло, ожидание встречи.
Катя, прожившая почти весь этот срок в поместье её дяди под Киевом, предчувствовала с грустью, что видит, наверное, в последний раз эти вишнёво-яблоневые сады, маковки православных церквей и родной Крещатик, и сам этот город, в котором она окончила гимназию… Чакрапонг, приехав за нею в Киев, торопился попасть в Европу. В Париже его ожидали дела, связанные со строительством, созданием воздушного флота Сиама. И они с Катей, как выяснится потом, проделали свой последний вояж.
В Вене они попали как раз на большие смотрины ведущих воздушных асов Европы – авиашоу, которое в те времена назывались «митингами». Здесь Чакрапонг удивил одного из российских асов – Славороссова – своим чистейшим русским произношением. Харитон Славороссов побивал на подобных митингах все мыслимые и немыслимые рекорды. Предложение принца поучаствовать в создании сиамских ВВС он отклонил.
- Будете в Париже, принц, зайдите вечерком в ресторан «Ротонда», - посоветовал он, – Там Вы встретите целую дюжину французских лётчиков. Те из них, кто предъявит свой именной «Бреве» (сертификат на право полётов), с удовольствием примут подобное предложение.
Чакрапонг так и поступил. В дальнейшем он рьяно перенимал опыт этих международных авиабродяг, научился с их помощью выделывать в своём небе «бочки» и «штопоры». Именно он начал на родине строительство первого на Юго-Востоке крупнейшего современного аэропорта.… Между прочим, в Первой империалистической войне участвовал отряд сиамских лётчиков-добровольцев на стороне Франции. А сиамские техники готовили к боевым вылетам не только французские, но и российские самолёты. Многие из них вернулись домой с боевыми наградами держав Антанты…
А вот в семейной идиллии Чакрапонга и Кати появились первые трещины. Причиной тому стала юная принцесса Чавалит, двоюродная племянница принца. Чакрапонг к этому времени снова принял буддизм и склонялся к традиционной в Сиаме полигамии – неотъемлемой части повседневной жизни местных принцев королевской крови. Катя сопротивлялась всему этому, были увещевания и скандалы, наконец. Всё было тщетно. И Чавалит переехала к ним во дворец.
… Вот и всё! На этом сказка о принцессе на горошине окончена. Екатерина Десницкая после долгих препирательств добилась от своего принца разводного документа. К чести его, Чакрапонг не был жаден: из недвижимости Катя в дальнейшем могла воспользоваться их дворцом. К тому же, довольно крупная сумма до лжна была ежегодно выплачиваться на имя герцогини Пхитсанулок – Катерине Ивановне Десницкой – вплоть до её кончины.
Что касается сына Чулы, он оставался неотъемлемой частью национального символа и государственной системы Сиама. Сына Кате не отдали… Но Чула должен был уехать, как и его отец в своё время, на учёбу в Лондон. Он там и остался, женился на англичанке. А во время учёбы он часто встречался с матерью, приезжавшей ради него в Лондон. Жил он у неё и в Париже, который она выбрала специально, чтобы чаще видеться с сыном.
В 1920 году умер от гриппа Чакрапонг. Катерина Десницкая – герцогиня Пхитсанулок - приезжала на его похороны и официально отказалась от владения любой собственностью в Сиаме. Подобный шаг, но позже, сделал и Чула…
Катерина Ивановна Десницкая скончалась в 1960 году и похоронена на православном кладбище под П арижем. Всего на четыре года пережил свою легендарную мать Чула. По сути, мать и сын, волею общей судьбы, стали сиамскими беглецами.
Пора бы уж ставить точку, ан нет! К истории этой приложил свою руку классик украинской и советской литературы Константин Паустовский. Он на свой лад переиначил сиамскую часть жизни гарной украинской дивчины, заменив в её фамилии всего одну букву. И вот уже бедную сиамскую принцессу Весницкую поят в королевском дворце медленной отравой – истолчённым в пыль стеклом от электрических лампочек. Финал этого душещипательного сказания выглядит не менее впечатляюще: принцесса медленно угасает от варварского снадобья. Истолчённая стекольная пыль впитывает в себя всю её кровь. Её мертвенно бледное лицо на фоне лимонно- жёлтых лиц придворных, присутствующих на похоронах, повергает их в страх за содеянное.
А на могиле любимой безутешный принц устанавливает мраморного чёрного слона, грустно опустившего хобот к изголовью принцессы… Что ж, красивые легенды переживают века и эпохи, обрастая запахами и цветами той страны, где они родились.
Голос Эпохи, №01/13 |
