Все представленные книги можно приобрести в нашем магазине: http://www.golos-epohi.ru/eshop/

Подходя к заключению в вопросе о добровольческом тыле, я остановлюсь еще на двух ходячих упреках, которые иногда выдвигаются против белых со стороны некоторых кругов, как русских, так и иностранных.

Во-первых, вопрос о грабежах. Я остановлюсь на нем только потому, что о нем говорят... Да, грабежи в тылу белой армии были, отрицать это нельзя и никто отрицать это и не предполагает! Надо только к этому вопросу подойти с несколько иного конца, чем это делалось до сего времени.

Я лично принимал участие в японской войне, имевшей безукоризненно налаженный тыл (хотя бы потому, что войска все время на него отходили); я принимал участие в великой войне, на европейском фронте ее — и должен установить следующее. Всегда и всюду, при самой дисциплинированной армии, при самом налаженном тыле, даже при психике, нравственно непоколебленной неудачами или революцией, — грабежи были, есть и будут... Да и что в этом удивительного? Природа войны настолько ужасна, обыденность ее настолько жестока, что человеческая натура, в основу которой, как мы, к сожалению, хорошо убедились, заложено столько гнусного, не может не отозваться на соблазн «безнаказанного» преступления... Несомненно, что солдат, вошедший в дом местного жителя с винтовкой в руках, чувствует себя полновластным господином и ведет себя именно так, как с его точки зрения подобает вести себя в этом звании. Если все это в полной мере применимо ко всякой войне, что лично для меня несомненно, то в какой же мере это подтверждается в войне гражданской, особенно жестокой, хотя бы уже потому, что в ней каждый сам себе выбирает свой фронт борьбы и естественно усматривает в каждом, кого он видит по ту сторону боевой линии, в том числе и в обывателе, никакого участия в этой борьбе не принимающем, — врага, которого он «имеет право» использовать для своего, хотя бы и минутного, благополучия...

Я, конечно, ни в коем случае не хочу сказать, что с этим фактом не следует бороться; — конечно следует, и эта борьба на юге России велась, — от приказов генерала Деникина до расстрелов генерала Врангеля включительно. Борьба необходима, но не надо закрывать глаза и на то, что результатом этой борьбы будет всегда не уничтожение, а только уменьшение размеров зла!

Я не могу не вспомнить, что даже в голой Манчжурии, при строгой дисциплине тогдашней армии, солдаты умудрялись грабить, хотя объектов, кроме никому ненужных мелочей китайского обихода и объекта «натурального» грабежа у грязных и чуждых китаянок — не было!

Характерно и несомненно то обстоятельство, что при успехе армии, при ее поступательном на противника движении грабежей всегда меньше, — они всегда увеличиваются при отходе и довольно понятно почему. Особенно это заметно в отходах гражданской войны, когда перед каждым, потерявшим меру дозволенного и не дозволенного, бойцом уже открывается перспектива «черного дня», который грозит ему не на время, а на всю жизнь... И все-таки добровольцы генерала Врангеля, покинувшие Крым, пришли в лагери Галлиполи, Лемноса и Кабажди, голыми нищими... Такими же голыми нищими были и участники белой борьбы на всех ее фронтах.

Я не буду останавливаться на том, что и у красных грабежи, конечно, были, как они бывают, по моему убеждению, всюду; — это, конечно, не оправдание для белых.

И делая сводку всему мною сказанному о грабежах — я, повторяю: они были, но, конечно, не они были причиною неуспеха.

Если я не прошел мимо обвинений в грабежах, то я не могу игнорировать и того, что принято распространять о погромах.

В этом отношении я буду более, чем краток: я совершенно определенно утверждаю, что в районах действия белых армий, еврейских погромов, т. е. организованного уничтожения и ограбления евреев, ибо только их имеют в виду, — не было... Утверждаю это и постараюсь доказать, считая, что и генерал Деникин, в своих воспоминаниях (т. V, стр. 146), впадает в ошибку.

Скажу прежде всего, что все сведения о погромах, якобы имевших место на юге России, т. е. в районах «черты оседлости» евреев (остальные фронты проходили по местам, где почти отсутствовало еврейское расселение), — тенденциозно преувеличены. — Всем конечно памятно, что по газетным сведениям о случаях, так называемой «армянской резни» значительное количество раз писалось, и взывалось к цивилизованному миру, и всегда в одинаковых выражениях, гласивших о том, что каждый раз армян вырезали всех поголовно... Нечто подобное происходит и с еврейскими погромами на юге России. Так в Берлине мне пришлось слышать от одного докладчика, что петлюровцами в Проскурове было уничтожено... 60.000 евреев! Не надо доказывать насколько это правдоподобно для города тысяч в 15 жителей!

Я не противоречу себе, сначала говоря о том, что погромов в белой армии не было, а потом о том, что сведения преувеличены... Я только считаю, что моей задачей не может явиться разбор вопроса о том, учинялись ли погромы отрядами Петлюры, Григорьева и других украинцев, или отрядами их противника-единомышленника Буденного!

Но если согласиться со мною, что в белой армии еврейских погромов не было, то откуда же идет дым, от какого огня?

Очень просто — я утверждаю, что не было еврейских погромов. То, что стараются выдать за еврейские погромы, есть не что иное, как проявление тех инстинктов, о которых я говорил в отделе моего исследования о грабежах... Были нарушения дисциплины, были покушения на имущество, а иногда и на жизнь местных жителей, были грабежи и даже убийства; это было. Я лично знаю о случаях в районе Киева, Фастова, Белой Церкви, которые потом были специальной прессой раздуты в еврейские погромы... Это были удары по населению; за это были расформированы 2-ая кубанская пластунская бригада и Осетинский конный полк. Однако, от этих проявлений отрицательного типа страдало как еврейское, так и христианское население захваченного беспорядками района... Ho о несчастных христианах, конечно, «никто не кричал в мировой прессе. Может быть случайно еврейское население иногда страдало больше; но ведь в этих местечках евреев просто численно было больше, и они были богаче — естественно, что они страдали от этих бесчинств (против которых все время резко выступало белое командование) более, чем христианская часть населения...

Вывод один — Сведения об еврейских погромах, учиненных у белых, это только ничем неприкрытая демагогия и выигрышный способ борьбы с белыми, который широко практикуется и по сей день и красными, и их социалистическими единомышленниками... не больше!

Заканчивая часть моего доклада, посвященную вопросу тыла (которого, между прочим, совершенно не было у белых в период командования армией генералом Врангелем, ибо тогда весь Крым был в сущности говоря, военным районом), я скажу только, что тыл, как и всегда на войне, был конечно тяжел для обеих сторон. Для приведения его в порядок надо было проявлять во много раз больше принуждения, н, быть может, жестокости, чем это могли проявить белые; конечно, красные не стеснялись применять и гораздо большую меру жестокости. Напомню, что добровольцы генерала Алексеева 22-го февраля 1917 года уходили из богатого Ростова без гроша денег и полуголые. Я знаю случаи, когда один из горчичных «королей» Царицына дал на добровольцев... две сорокарублевые керенки... возможно ли было что-либо подобное в районах, занятых красными!?

Таким образом, я подошел постепенно к главной части моего исследования, к рассмотрению тех причин, которые я считаю непосредственными причинами неуспеха вооруженного выступления белых. Мне кажется, что из всего того, что я сказал до сих пор, они уже настолько ясны, что мне остается досказать и уточнить совсем немногое.

Что же именно я считаю непосредственными, истинными причинами неудачи вооруженного выступления белых? Что именно было тем роковым обстоятельством, которое отдалило от нашей Родины ее освобождение и в конечном результате привело белое освободительное движение к его современной, если можно так назвать, заграничной стадии?

ПЕРВОЙ И ОСНОВНОЙ ПРИЧИНОЙ Я СЧИТАЮ НАСТРОЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ ТЕХ ОБЛАСТЕЙ, ПО КОТОРЫМ ШЛО НАСТУПЛЕНИЕ БЕЛЫХ.

В самом начале моего исследования я уже отчасти остановился на характеристике этого явления. Окраины, естественно привлекшие к себе взгляды тех русских людей, которые не захотели подчиниться установленной в центре диктатуре, не знали большевизма, то есть, вернее не знали результатов практического его применения к шкуре обывателя. Они не испытали прелестей советского рая и не смогли дать полного напряжения, чтобы предотвратить надвигавшиеся на них испытания и мучения.

Население этих областей, конечно, знало войну, которая утомила всю Россию; население знало и революцию, которая дала, так называемые, «свободы», принесенные ею! Население с легкой руки солдат, знавших на фронте только декларацию прав, но не обязанностей солдата, знало только о своих правах и совершенно не представляло себе, что права эти все еще связаны с какими-то обязанностями.

На территории этого населения шла настоящая война, гражданская война с ее выстрелами, которые не всегда попадают только в тех, кто борется на линии огня; с ее репрессиями не только по отношению к людям и их имуществу, но и к самим селениям, которые иногда, в процессе боя, беспощадно и неизбежно сравниваются с землей... Население должно было поступиться своими правами, своими удобствами. Армия белых не была той снабженной и организованной армией, которую мы привыкли представлять себе, произнося это слово; немедленно по соприкосновении с населением она вынуждена была брать у него подводы, лошадей, запасы и, наконец, и самих людей!

Война на данной территории всегда несет с собою много лишений и страданий. Война, а в особенности гражданская, сама себя кормит и пополняет! И, конечно, население не могло приветствовать этого; оно, как я уже сказал, думало не об обязанностях, а только о правах, и от белых ожидало только немедленного восстановления порядка и нормальных условий жизни, с своей стороны совершенно не думая оказывать этому хотя какое-либо содействие.

Вся сумма этих неприятностей, приводимых затянувшейся войной, очень остро переживалась населением; в то же время его усиленно развращала красная и социалистическая пропаганда обещаниями избавления от всех этих напастей, обещаниями полного благополучия и полного господства, как известно, соблазнившими не одну только Россию, но смущающими и доселе не малую часть населения всего мира...

Все это сводилось к тому, что неудобства, приносимые белыми, восстанавливали население против них.

Отсюда постоянное оппозиционное настроение, начиная от интеллигентских благоглупостей, о которых говорит приведенная мною выдержка из дневника И. А. Бунина, и кончая социалистическим противодействием, а также распространением среди населения нелепых теорий о готовности белых «насадить старый режим» (чего конечно не было), и о «возвращении земли помещикам» (что прорывалось только в чаяниях и вожделениях отдельных лиц, дорвавшихся до своих владений и не понявших, что между прошлым и настоящим прошла революция). Вот почему так легко верили красной пропаганде, изображавшей полуголое и голодное (и в прошлом, и в настоящем) русское офицерство, составлявшее кадры белых армий, как «помещиков», «банкиров» и т. д.

Недостатки, о которых я говорил — в сфере административного управления, финансовых мер и аграрных распоряжений — принимались за злонамеренность; и в результате население, не только в лице крестьянской массы, но порой и городской интеллигенции, как это ни странно сейчас слышать, сначала не шло дальше пожелания приходившим белым — «Помоги вам Пресвятая Богородица», и совершенно не хотело принять на себя хоть часть этой «помощи»; а потом начинало мечтать об избавлении, которое конечно должно было прийти с красной стороны, ибо иного ничего не было!

В конечном результате получалось совершенно нелепое, но одинаково типичное для всех белых фронтов положение:

КОГДА УХОДИЛИ КРАСНЫЕ — НАСЕЛЕНИЕ С УДОВЛЕТВОРЕНИЕМ ПОДСЧИТЫВАЛО, ЧТО У НЕГО ОСТАЛОСЬ...

КОГДА УХОДИЛИ БЕЛЫЕ — НАСЕЛЕНИЕ CO ЗЛОБОЙ ВЫСЧИТЫВАЛО, ЧТО У НЕГО ВЗЯЛИ...

Красные грозили и грозили весьма недвусмысленно взять все и брали часть — население было обмануто и... удовлетворено. Белые обещали законность, брали немногое — и население было озлоблено...

Белые несли законность и потому им ставилось всякое лыко в строку...

Таким путем из главной, основной причины неуспеха вооруженного выступления белых я прихожу к той, которая вытекает из первой: отсутствие у белых методов действий, которые требовались жестокой обстановкой гражданской войны и небывалой разрухи.

Если красные «работали» дубиной по обывательским головам, несли революционный режим, грабили «награбленное», уничтожали остатки старого режима и... казнили и убивали за все без исключения, за всякий намек на сопротивление, то белые, быть может в силу своего наименования, (данного им, как и их противникам, самою жизнью) «работали» в белых перчатках, насаждали законы; призывали к их исполнению и тем самым сами же связывали себе руки и не получали сочувствия уже распущенного и развращенного демагогией населения.

Красные обещали все, белые только то, что полагалось по закону...

Красные в виде аргумента и меры убеждения имели террор и пулеметы; белые угрожали... законом.

Красные отрицали решительно все и возвели в закон произвол; белые, отрицая красных, конечно не могли не отрицать и применяемые красными методы произвола и насилия... Белые не сумели или не смогли быть фашистами, которые с первого момента своего бытия стали бороться методами своего противника! И, быть может; именно неудачный опыт белых и научил впоследствии фашистов!..

Население ничего не требовало от красных, так как единственно, чего оно могло, попавши в их руки желать — покоя, оно требовать, конечно, не решалось! От белых же население требовало... чуда, требовало для того, чтобы дать им свою поддержку, в которой не отказывало с самого начала белого движения; оно требовало, чтобы белые единым мановением белой руки, смыли с России всю кровь... Это, конечно, было неосуществимо: белые не только не были чудотворцами, они не были и фокусниками, хотя бы в небольшой части того, насколько это было присуще красным!

На этом; в сущности говоря, я мог бы закончить мое исследование, так как считаю мою задачу, в мере мне доступной, выполненной! В заключение только суммирую все мною сказанное и сделаю самые краткие выводы.

Условия стратегии и тактики, ошибки и промахи, сделанные белыми в этой области, вопросы идеологии белых, качества их вождей и армейской массы — все это, при всем том, что я упоминал на протяжении моей работы — ни в коем случае не было причиной неудачи вооруженного выступления белых. В этом отношении несколько выделяется толь-о то, что мною было приведено в доказательство отсутствия необходимой гибкости в характере белых вождей!

Политика «союзников» в русском вопросе, их всегда в корне свое-корыстное поведение, неумение или нежелание белых использовать «новорожденных иностранцев», в лице лимитрофных государств и даже украинцев, и, наконец, тыл всегда и всюду, в той или иной мере разложенный — все это скорее приближается к тому, что послужило причиной неуспеха белых, быть может и потому, что все то, что портило белый тыл, вытекало в свою очередь из тех причин, которые я считаю главными причинами неуспеха — неизжитость населением большевизма и индифферентизм, охватывавший население, когда оно убеждалось, что порядок не восстанавливается белыми по мановению волшебного жезла. Устранить эту последнюю причину, исправить ее злоносные последствия мешали основные качества белых, которые не смогли принудить население относиться к себе иначе! Я говорю именно о принуждении, так как из всего того, что я уже высказал, явствует, что иные меры, так охотно применявшиеся белыми, меры законные — успеха не имели!

Мне кажется, что если бы истории угодно было поставить нас перед повторением возможности восстановления белых фронтов в России последние две причины, непосредственно приведшие к проигрышу кампании — не могли бы иметь места! С одной стороны, население узнало, что такое большевизм на горькой практике минувших годов, с другой стороны — белые, перенеся горечь поражения, несомненно стали бы действовать иначе! Это несомненно уменьшило бы расстояние между ними и населением, разделявшее обе стороны во время существования белых фронтов!

Нельзя не обратить внимания еще на одно обстоятельство. При всем разнообразии белых фронтов или вернее областей, в которых им приходилось действовать, при разнообразии условий времени, лиц и обстановки, все белые фронты, без исключения, пережили одинаковые стадии бытия, и это, мне кажется, подтверждает те обобщения и выводы, которые я попробовал установить для всех них.

На самом деле, не показательна ли одинаковость в их судьбе! Все они проходили буквально через одно и тоже...

Сбор со всех сторон. Энтузиазм первых кадров... Приведу по фронтам — переворот адмирала Колчака на востоке, выступление капитана II ранга Чаплина на Севере, успехи ничтожных сил генерала Родзянко на западе и успешное движение в сплошной массе противника армии генерала Корнилова на юге...

Наступление, успех... Выдвижение к Казани и Волге на востоке выдвижение передовых отрядов к Вологде на севере, поход к Петербургу на западе и линия Саратов — Воронеж — Курск — Киев — Могилев Подольский — на юге...

Неурядицы тыла... восстание во Владивостоке — в Сибири, правительственные осложнения на севере, тоже самое на западе, и Махно на юге....

Союзники... противодействие чехословаков на востоке, уход англичан на севере, английский флот под Петроградом на западе, первая Одесса и первый Крым на юге...

Отход... разложение...

Предэвакуационный развал, январь—февраль 1920 года... Выдача адмирала Колчака на востоке, восстания в Архангельске и Мурманске — на севере, попытки арестовать генерала Юденича на западе и офицерские выступления в Новороссийске и Севастополе — на юге!

Только Крым генерала Врангеля, со всеми своими особенностями, которые не входят в рамки моего исследования, и с его беспримерной эвакуацией, избежал общего шаблона!

Мне кажется, что из всего сказанного можно сделать один и не малый вывод: белые могли бы победить красных, если бы они сами, в своих методах, в своей деятельности... стали тоже красными. Но, несомненно и то, что они могли быть только белыми! За ними осталось их незапятнанное прошлое, их беспредельная любовь к родине, их горький опыт былых неудач... И я хочу верить, что они добьются столь необходимых им материальных и политических возможностей и, оставаясь сами собой, победят как белые!

«Русский Колокол», 6 и 7, 1929.