«Он имел одно виденье,
Непостижимое уму»….
А. Пушкин.

То, что совершилось восемнадцать лет тому назад на Кубани и что «Союз Добровольцев» ежегодно поминает молитвой и «круговым ковшом», по древнему обычаю, − «Бойцы поминают минувшие дни…» − уже тогда, когда это совершалось, многим, смотревшим со стороны, казалось подвигом, но подвигом «безумия». «Горсточка добровольцев, брошенная всеми, истомленная длительными боями, непогодами, морозами, по-видимому, исчерпала до конца свои силы и возможности борьбы…» − слова генерала Алексеева − и ушла в степи Кубани, в исторический Ледяной Поход. Ушла, чтобы продолжать борьбу со стихиями и с врагом не человеческим только, а стихийным, не земным только, а вселенским, − борьбу со Злом, принявшим личину большевизма. «Горсточка» − и стихия Зла, «всеми оставленные» − и всемогущее, на человеческую мерку, Зло, овладевшее Россией, всеми силами и богатствами ее, всеми жизнями, Зло, прожигающее души соблазнами, властвующее насилием безмерным. И «горсточка» − продолжала вести борьбу. На человеческую мерку − б е з у м и е. Но у этой «горсточки» уже не было «человеческой мерки». Подвигом Духа переросла она эту мерку, руководилась не человеческим, а иным, высшим, «непостижимым уму». В этом «безумии» проявилась извечная трагедия божественной сущности в существе, ограниченном телесно: божественное п о в е л е л о − и «горсточка» пошла на свою Голгофу. Тут не рядовое событие истории, а неизмеримое временем − трагедия борьбы Божеского и Дьявольского. В этом частном и как бы «провинциальном» для мира «случае» проявляется величайшее о б щ е е: трагедия человека на земле. Перед «горсточкой» был поставлен сплетением исторических событий страшный выбор − как отсвет того, евангельского выбора, когда Добро и Зло стали лицом к лицу, когда дьявол показывал Ему все царства мира и славу их и говорил: «все это дам Тебе, если, падши, поклонишься мне»[i]. И «горсточка» выбор сделала: пошла путем Его. И зрителям мира показла, − и кровью своей закрепила, − что есть сокровища, которых н е л ь з я отдать ни даже за целый мир. Русские Добровольцы, как «бедный рыцарь», имели «одно виденье, непостижимое уму» − Ее, Россию, и все, что у рыцаря слито с Ней, воплощено в Ней, олицетворено Ею. И, «верные сладостной мечте», «полные чистою любовью», они начертали на щите своею кровью святое имя Ее.

Этот подвиг − уход в ледяные степи − определяемый условным человеческим временем − 9/22 февраля 1918 г. − имеет бессмертный смысл − отсвет Голгофской Жертвы. Этот подвиг роднится с чудеснейшими мигами человеческого мира, когда на весах Совести и Любви взвешивались явления двух порядков: тленного и нетленного, рабства и свободы, бесчестья и чести. Этот подвиг − проявление высокого русского гражданства: в подвиге этом не было ни различия классов, ни возраста, ни пола, − все было равно, едино, все было − общая жертва жизнью.

Ледяной Поход длится. Он вечен, как бессмертная душа в людях, − негасимая лампада, теплящаяся Господним Светом.



Февраль, 1936 г.

Париж.

[i] Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, 9 и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. (Матф. 4:8-9); И, возведя Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени, 6 и сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими [царствами] и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее; 7 итак, если Ты поклонишься мне, то все будет Твое. (Лук. 4:5-7)

ПОЛОЖИТЬ КОНЕЦ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ