Из кн.: Юнге М., Биннер Р. Как Террор стал «Большим». Секретный приказ №00447 и технология его исполнения. Со специальным разделом А. Степанова «Проведение "кулацкой" операции в Татарии». С библиографией при участии Т. Мартина. Серия «Первая публикация в России» под ред. Г. А. Бордюгова. — М.: АИРО-ХХ, 2003. - с.55
"В Татарии 1 ноября 1937 года произошло необычное событие: «органы» передали в суд 19 пожилых (свыше 60-ти лет) и больных человек, арестованных ими, когда в начале октября было приказано начать аресты по второй категории. Казанский историк Степанов, рассказывающий об инциденте, по всей видимости, придерживается мнения, что полиция безопасности имела намерения смягчить меру наказания для неспособных к тяжёлому труду в лагерях лиц (206). Однако, когда в Москве в начале 1938 года госбезопасность также стояла перед подобной «проблемой» в конце концов пошла на жесточайшее решение. В конце 1937 года тройкой были приговорены к различным срокам заключения в лагере несколько сотен инвалидов и «ограниченно трудоспособных». Поскольку не удалось направить всех заключённых в концлагеря — Главное управление лагерей было против их приёма (207) — печально известный сотрудник НКВД Л.М. Заковский, с 20 января — начальник НКВД Москвы и заместитель Ежова, приказал вновь передать их дела в тройку. Он проинструктировал председателя тройки М.И. Семёнова, что все они должны быть приговорены к «высшей мере наказания» (ВМН), что и произошло в феврале 1938 года: 170 инвалидов (с ампутированными руками и ногами), слепых, туберкулёзных и сердечных больных были преданы смерти (208) лишь потому, что в московских тюрьмах нужно было освободить место для новых заключённых, а руководство Главного управления лагерей рассматривало их как «брак» (209), который нельзя использовать в экономике ГУЛАГа.
На первый взгляд, репрессивные мероприятия против общины глухонемых в Ленинграде подобны определённой национал-социалистической операции (акция Т4: уничтожение душевнобольных и инвалидов): в августе 1937 года полиция при обыске в квартире одного глухонемого нашла несколько открыток с изображениями Гитлера. Это были стандартные вложения к немецким упаковкам сигарет, принадлежавшим также глухонемому, жившему в этом же доме немецкому политэмигранту Альберту Блюму. Руководивший следствием начальник полиции создал на основании этих привлекательных для сочинителей «заговоров» ингредиентов «дело антисоветской, фашистской террористической организации агента гестапо А. Блюма», связанное также с немецким консулом в Ленинграде. 54 глухонемых, среди них представители культурной элиты крупной Ленинградской общины глухонемых, были арестованы. После обычных манипуляций при составлении протоколов допросов 17 декабря 1937 года они были приговорены тройкой: 34 чел. — к высшей мере наказания, 19 чел. — к 10 годам заключения в лагере (210). В данном случае совершенно определённо, не может быть напрашивающегося сравнения с преследованием душевнобольных и инвалидов при национал-социалистическом режиме, поскольку данное ограничение, как нам известно, в Советском Союзе тридцатых годов не являлось причиной для дискриминации. Напротив, глухонемые, хорошо интегрирующиеся в трудовой мир, пользовались поддержкой со стороны режима (211). Обе акции в каждом случае являются признаком ужесточения операции 00447".
Одно из самых нелепых дел – «дело Ленинградского общества глухонемых» - было сфабриковано в НКВД в 1937 году. Глухих людей обвинили в том, что они создали фашистско-террористическую организацию.
«Был один случай, когда человека обвиняли в том, что он выступал на митинге с антисоветскими речами. Его расстреляли. А он был глухонемой. Тогда пришла разнарядка на Ленинград: 4 тысячи расстрелять. Вот они первых попавшихся набирали, чтобы можно было как-то сформулировать обвинение, в результате вместо четырех расстреляли 40 тысяч», - рассказывает председатель петербургского общества «Мемориал» Владимир Шнитке.
«Делом глухонемых» занималась рабоче-крестьянская милиция. О том, как это происходило, рассказывает руководитель центра «Возвращенные имена» при Российской национальной библиотеке, где готовятся тома «Ленинградского мартиролога», Анатолий Разумов: «В четвертом томе "Ленинградского мартиролога” написал об этом деле воспоминания Инсбургский - один из немногих, кто получил лагеря. Почти все были расстреляны. Обвинили их в немецком шпионаже. У кого-то были родственники в Германии, он получал оттуда сигареты. Это же была в то время нацистская Германия, и в сигареты вкладывались какие-то этикетки пропагандистского характера. И вот это было зачтено как листовки. Какие-то доносы были. И арестовали почти все руководство Общества глухонемых, и почти всех расстреляли».
В то время начальником ленинградского управления НКВД был Леонид Заковский, рассказывает Анатолий Разумов: «В январе 1938 года Заковский был переведен заместителем Ежова в Москву. Так получилось, что в московских тюрьмах собралось очень много инвалидов, и Заковский говорит: "В Ленинграде мы просто оформляли на расстрел, и все. Что с ними в лагерях-то возиться?” Так и поступили, и в Москве было расстреляно еще больше инвалидов».
Памятник, который откроют сегодня в Петербурге, представляет собой вертикальную плиту с изображением решетки, за которой - две ладони с расставленными пальцами. http://www.svobodanews.ru/content/article/470881.html
Из кн.: Юнге М., Биннер Р. Как Террор стал «Большим». Секретный приказ №00447 и технология его исполнения. Со специальным разделом А. Степанова «Проведение "кулацкой" операции в Татарии». С библиографией при участии Т. Мартина. Серия «Первая публикация в России» под ред. Г. А. Бордюгова. — М.: АИРО-ХХ, 2003. - с.55