ДМИТРИЙ НИКОЛАЕВИЧ ЛОМАН (1868 —1918) — русский офицер, журналист, писатель, полковник, штаб-офицер для поручений при Дворцовом коменданте, доверенное лицо Императрицы Александры Федоровны, член Русского Собрания (PC). В 1905 стал редактором первой царскосельской газеты «Листок Царскосельского Комитета Красного Креста», а в 1906—1907 был редактором «Царскосельской газеты» Был активным участником строительства Федоровского собора.

Дмитрии Николаевич Ломан родился в Санкт-Петербурге в 1868 году в многодетной семье преподавателя русского языка и словесности Николая Логиновича Ломана. Ввиду того, что Н.Л. Ломан почти не жил в семье, и совсем не помогал материально, его жена была вынуждена с раннего возраста определить детей в различные учебные заведения, где можно было не платить за обучение. Дмитрий уже с шести лет был зачислен в Павловское военное училище. По окончании училища Дмитрий Ломан служил в Новочеркасском полку, а с 1892 года — в лейб-гвардии Павловском полку, где получил первый чип — подпоручика. Через два года, когда ему было двадцать шесть лет, Ломан назначается старшим по офицерскому собранию Павловского полка. В свободное от службы время он много читает, изучает историческое прошлое Петербурга, историю христианства на Руси. Результатом его исследований становится книга «Достопримечательности Петербурга. Чтение для народа с 124 картинками». Книга вышла из печати в 1898 году. Как говорилось в аннотации, речь в ней «главным образом идёт о православных храмах и часовнях города Санкт-Петербурга». Ввиду того, что тираж книги довольно быстро разошелся, в том же году Ломан предпринял второе, несколько сокращённое издание, которое озаглавил: «Обозрение достопримечательностей и святынь города Санкт-Петербурга (чтение для народа)».
В 1901 году Д. Н. Ломай получает чин штаб-капитана, совмещая службу с общественной работой. В 1903 году он становится казначеем Санкт-Петербургского общества грамотности, а через год его выбирают председателем правления и председателем Комитета народного чтения. В Царском Селе Ломан с семьёй поселился в 1905 году, и с середины того же года он становится редактором первой Царскосельской газеты, получившей название «Листок Царскосельского Комитета Красного Креста». В 1906-1907 годах Ломан работал редактором «Царскосельской газеты». Дальнейшая его жизнь была целиком посвящена военной службе и бескорыстному служению православной церкви. Кипучая деятельность Ломана воплотилась во многие замечательные здания и сооружения Царского Села и в интересные культурные начинания. В 1910 году Дмитрий Николаевич Ломан назначается ктитором (церковным старостой) временной полковой церкви и членом комитета по постройке церкви для Собственного Его Императорского Величества сводного пехотного полка. Устройство временной церкви шло одновременно с сооружением постоянного храма — Феодоровского Государева собора. Д. Н. Ломан входил в состав Высочайше утверждённого Строительного комитета по постройке собора. Большой любитель русской старины, Дмитрий Николаевич собрал к этому времени великолепную коллекцию предметов быта XVI-XVII веков. Своё собрание он разместил в новой квартире на Императорской ферме. По стенам была развешана уникальная парча, которая служила красивым фоном для икон работы древних иконописцев. На самом видном месте кабинета висела картина «Патриарх Гермогеи» кисти В. М. Васнецова — подарок автора Ломану. В квартире Ломана побывали многие замечательные люди искусства. Извозчики едва успевали привозить гостей и увозить их на царскосельский вокзал. Чаще других гостили художники И.Я. Билибин, В. М. и А. М. Васнецовы, М.В.Нестеров, П.Н.Пашков. Бывали на ферме замечательные музыканты — легендарный В.В. Андреев, исполнявший на балалайке русские мелодии и марши, гусляр Н.Н. Голосов, виртуоз-гитарист, актер Александрийского театра И. К. Де-Лазари, баянист Фёдор Рамш. Под аккомпанемент Рамша заслуженный артист Императорской драмы Н.Н.Ходотов исполнял сатирические куплеты. Несколько раз на ферму приезжала А. Я. Ваганова, у которой в то время был роман с одним из родственников Ломана. Артисты и музыканты, приезжавшие в Царское Село к Ломану, по его просьбе выступали в организованных им концертах в госпиталях Царского Села. К обширному списку известных фамилий можно добавить имена Н.К.Рериха, академиков архитектуры А.В.Щусева и А.В. Померанцева, собирателя древних икон академика Н.П.Лихачева, заслуженного артиста императорской драмы В.Н.Давыдова. В квартире Ломана побывали и придворные чины, и священники, и крестьяне в зипунах. Бывал там и небезызвестный Григорий Распутин. Чаще всего к Ломану на Императорскую ферму приезжали Васнецовы, Рерих, Нестеров, Щусев, Максимов, составившие костяк «Общества возрождения художественной Руси». Вначале гости размещались в кабинете Ломана, затем переходили в самую большую комнату — столовую. Разговоры шли о русской старине, о преемственности возрождения древних художеств, о чистоте речи… ". На одном из ужинов Апполинарий Михайлович Васнецов показывал собравшимся свои рисунки новой формы русской армии. Ещё до начала Первой мировой войны существовал проект введения в русской армии нового обмундирования. Однако по разным причинам этого не произошло. Но с некоторыми изменениями форма, предложенная А.М.Васнецовым, была внедрена в Красной Армии. В частности, это шлемы, названные позднее будёновками, и шинели, напоминающие стрелецкие кафтаны.
Сергей Есенин (вместе с Николаем Клюевым) побывал на Императорской ферме у полковника Ломана по крайней мере два раза: до отъезда в Москву в конце 1915 года и после приезда из Москвы в двадцатых числах января 1916 года. Полковник Ломан, кроме многих прочих должностей, был уполномоченным Ее Величества по полевому Царскосельскому военно-санитарному поезду № 143 Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны (таково было полное название должности!). В январе 1916 года один из петроградских друзей Сергея Есенина поэт Сергей Городецкий обратился с письмом к полковнику Дмитрию Николаевичу Ломану ... Городецкий просит устроить Есенина санитаром в поезд. Осенью 1915 года Есенин и Клюев неоднократно выступали на литературно-музыкальных вечерах в стилизованной русской национальной одежде, и, вероятно, Ломан слушал их выступления. И не подлежит сомнению, что он собирался привлекать молодых поэтов к выступлению перед ранеными в госпиталях Феодоровского городка Царского Села. Именно полковник Д. Н. Ломан руководил работами по обустройству госпиталей. Есенин и Клюев вернулись из Москвы в Петроград в промежуток с 23 по 29 января. В одни из этих дней они отправились в Царское Село «с отчётом» к полковнику Ломану на Императорскую ферму. Об этом вспоминает сын полковника Юрии Дмитриевич Ломан: «Как-то зимой 1916 года, вскоре после Крещения, вечером, раньше обыкновенного, ссылаясь на недомогание, отец стал собираться из своей канцелярии домой на ферму. Я никогда не видел отца больным и даже не представлял себе такой возможности. Поэтому сразу же увязался за ним. Заложенный в лёгкие санки гнедой красавец Прунчик мигом домчал нас до фермы. Но прилечь не удалось. Едва вошел он в спальню, как в передней раздался звонок. Денщик Роман Фролов доложил: «Клюев просит его принять, а с ним ещё какой-то молодой». «Ваше благородие, — переминаясь с ноги на ногу, продолжал Фролов, — всё народ, да народ, отдохнуть вам не дадут. Я скажу, что вы больны». «Нет, люди по делу приехали из Петрограда. Проси в кабинет». Появился Клюев, весь такой же благостный, каким я привык его видеть… На этот раз Клюев был не один. С ним пришел молодой кудрявый блондин в канареечного цвета рубахе и русских цветных сапогах на высоченном каблуке. Я на него глянул и мне показалось, что этот парень похож на Ивана-царевича, словно он только что сошел с серого волка… Поразила молодость гостя и его белокурые вьющиеся волосы. Когда гости ушли, я спросил у отца, кто этот молодой парень? "Крестьянский поэт — самородок, рязанец Сергей Есенин".

Ломан был инициатором и активным участником строительства и Федоровского городка в Царском Селе, работы по возведению которого начались 26 авг. 1913, ему удалось организовать сбор пожертвований на нужды строительства среди петербургского купечества. Строительство этого уникального комплекса проходило под патронажем «Общества возрождения художественной Руси», созданного в марте 1915, одним из вдохновителей которого был полковник Ломан, исполнявший в обществе практически всю организационную работу. С началом Первой мировой войны у Ломана прибавилось обязанностей. Помимо забот о санитарном поезде он был назначен так же начальником Царскосельского лазарета № 17 Их Императорских Высочеств Великих Княжен Марии Николаевны и Анастасии Николаевны, наблюдающим за внутренним распорядком в Серафимовском убежище-лазарете № 79. А с к. 1916 Ломан был еще назначен и состоящим при министре Императорского Двора. Следует также упомянуть, что он был одним из основателей Православного Камчатского братства, которое организовал иеромонах (будущий митрополит) Нестор (Анисимов). Ломан был почитателем о. Иоанна Кронштадтского, у которого не раз бывал вместе с семьей, а после кончины Всероссийского батюшки состоял членом Общества последователей о. Иоанна. Будучи глубоко религиозным человеком, находился в дружеских отношениях с Г. Е. Распутиным, который часто бывал у него в доме и которого он сам нередко навещал, в том числе и по поручению Государыни Александры Федоровны. Широко известна фотография, на которой Распутин изображен в обществе Ломана и начальника Царскосельского дворцового управления, генерал-майора кн. М.С.Путятина. С рекомендательным письмом Григория Ефимовича прибыли к Ломану в 1915 поэты С.Есенин и Н.Клюев. В письме, между прочим, Распутин тонко определил большое будущее Есенина, он писал: «Милой, дорогой, присылаю к тебе двух парешков. Будь отцом родным, обогрей. Робяты славные, особливо этот белобрысый. Ей Богу, он далеко пойдет». Благодаря протекции Распутина и Ломана, Есенин и Клюев проходили срочную службу при одном из Царскосельских лазаретов. В дни Февральской революции Дмитрий Николаевич находился в Александровском дворце и выполнял поручения Государыни Александры Федоровны.
Однако вскоре был отстранен от начальствования над лазаретом и арестован. Около 2 мес. он томился в Петропавловской крепости, но в связи с тем, что никаких обвинений против него невозможно было выдвинуть, в начале мая его освободили и отправили на фронт. Семья вынуждена была перебраться из Царского Села в Петергоф, а после октябрьского переворота Ломаны переехали в Петроград. По воспоминаниям сына Юрия в 1918 отец пребывал в особенно молитвенном состоянии, ежедневно ходил в церковь. Когда большевики потребовали от всех офицеров встать на учет, он безропотно подчинился, хотя все понимали, что этот шаг грозит смертью. Вернувшись домой после постановки на учет, он сказал домашним: «Я христианин, смерти не боюсь». Его расстреляли в первые дни после объявления «красного террора».
Жена Ольга Васильевна после гибели мужа, чтобы прокормить детей, пошла работать в женскую консультацию, начала давать уроки музыки. Она ненадолго пережила супруга, скончавшись от сыпного тифа.
У Ломана было трое детей: Дочь Надежда (р. 1896) в эти страшные годы оказалась у родственников в Гельсингфорсе, ей удалось уцелеть,она жила в эмиграции под Парижем. Мл. сын Борис был определен в детский дом в Детском Селе, он погиб в годы Великой Отечественной, защищая Ленинград. Старший сын Юрий (1906—1980), крестник Императрицы Александры Федоровны, был определен в интернат, откуда вскоре сбежал, потом опять ненадолго вернулся в Детское Село. Он прожил долгую жизнь, в рядах ополчения защищал Ленинград, сумел приспособиться к советской действительности, после войны вступил в КПСС, стал заместителем директора крупного завода. В конце жизни написал воспоминания о своем отце и семье.