Сестры – Надежда и Анна Ковригины: 07.05.1885 г. родилась Надежда Филаретовна Ковригина. Животное символ 1885 года – Зеленый Древесный Петух. Окончила Хаминовскую гимназию в Иркутске, получила педагогическое образование и была направлена учительствовать на станцию Зима. Там она познакомилась со своим будущим мужем – Василием Дмитриевичем Деловым, тоже учителем. У них было 5 детей: 2 старшие дочери умерли от скарлатины, 3 младшие дети – это Елена, Галина и Вера. Надежда Филаретовна работала учительницей в школе. Умерла в 1971 году на 84 году жизни.

Начальник Тулунского отделения жандармского полицейского управления Сибирской ж/д 10.05. 1907 года. Станция Тулун Секретно Прошу сообщить мне о судимости, нравственной и политической благонадежности дочери лекаря статского советника Надежды Филаретовны Ковригиной, 22 лет, поступающую на службу в район вверенного мне Отделения в должности учительницы станции Зима, Сибирской ж/д. Ковригина проживала в Иркутске по 10 линии, дом № 23, кв. 27. Представляя настоящий запрос в Департамент полиции доношу, что Надежда Филаретовна Ковригина приходится родной сестрой Владимиру Филаретову Ковригину, который в ноябре 1906 года был застигнут и арестован на заседании конференции местных социал-демократов. Помимо сего, по имеющимся сведениям, семья Ковригиных вообще не может считаться благонадежной в политическом отношении.

24.05.1907 19.10.1894 г. родилась Анна Филаретовна Ковригина Весы/Лошадь. Животное символ 1894 года: Зеленая Древесная Лошадь. Моя бабушка в основном общалась именно с ней, поскольку в детстве прожила некоторое время в ее доме, а при поступлении на работу именно от нее узнала для отдела кадров о том, что Анатолий Ковригин – документарный отец моей бабушки – покончил с собой. И соответственно, среди ближайших родственников моей бабушки нет репрессированных, что могло бы помешать ее допуску к секретным материалам в геологии. Анна Ковригина пыталась поддерживать родственные связи с остальными братьями и сестрами и их потомками. Она же посоветовала моей бабушке во время командировки в Алма-Ату навестить Вику, дочь Константина Ковригина, что положило начало дальнейшему их знакомству. В замужестве Ясницкая, бабушка Иры Маняхиной. Окончив гимназию, уехала в Киев продолжать учебу. Вышла замуж за студента Казанского университета Владислава Николаевича Яснитского, отец коего был учителем истории и географии в Симбирской гимназии, где учился В. Ульянов (Ленин). В аттестате Ленина имеются его оценки и подпись. С мужем, окончившим университет, вернулась в Иркутск. Он поступил в аспирантуру и успешно продвигался по научной тропе, получил звание профессора и кафедру ботаники. Владислав Николаевич умер на операционном столе в 1945.

Владислав Николаевич Яснитский Дата рождения: 22 мая 1894 г. Его отец Иван Николаевич Смирнов. Мать - Александра Сергеевна Смирнова (Яснитская). Дедушка по материнской линии был Сергей Матвеевич Яснитский. бабушка по материнской линии - Анна Афанасьевна Паленина (Яснитская), У него был брат и трое сестер, по имени Николай, Надежда, Лидия и Тамара. Младший ребенок в семье. Смерть наступила в 51-летнем возрасте 13 ноября 1945 г. Похоже, он безуспешно пытался спасти от вымирания фамилию отца своей матери. Их дочь Нина родилась в 1917. Окончив университет, она работала научным сотрудником в филиале Академии наук на Байкале. У нее была дочь Ирина. Она жила в гражданском браке с видным иркутским ученым Флоренцевым, разошедшимся с женой и имевшим взрослых детей. Один из сыновей, опасаясь, что мачеха унаследует состояние отца, пришел к ним гости и злодейски смертельно ранил ножом Нину Владиславовну. Судебной экспертизой он был признан невменяемым.

Нина Владиславовна Яснитская Дата рождения: 1917 г. Ее отец Владислав Николаевич Яснитский. Мать - Анна Филаретовна Ковригина (Яснитская). Дедушка по отцовской линии был Иван Николаевич Смирнов, бабушка по отцовской линии Александра Сергеевна Смирнова (Яснитская). У нее нет братьев и сестер. Смерть наступила в 49-летнем возрасте 18 февраля 1966. Дочь Нины звали (или зовут) Ирина Горкуша. После гибели дочки Анна Филаретовна переехала к внучке Ирине в Москву. Там она часто бывала в гостях у своей племянницы Елены, дочери Надежды Филаретовны Ковригиной. Она умерла в 1978 на 84 году жизни.

Фото 1 - Иркутск до революции и после
 

Борис Ковригин – единственный из 7 братьев дожил до старости при советской власти. 28.04.1896 родился Борис. Крещен 12.05.1896 в Николо-Иоанновской церкви при Кузнецовской больнице. Восприемники: Губернский секретарь Спиридон Спиридонович Ковригин (это младший единокровный брат его отца) и дочь врача Вера Филаретовна Ковригина (судя по всему, это старшая сестра Бориса).

Краткая справка о его службе в Белой армии с тематического сайта: Борис Филаретович Ковригин, род. 28.04.1896 в Иркутской губернии. Сын чиновника. В службе с 1916. Иркутское военное училище. Прапорщик. В Белых войсках Восточного фронта; на 27.12.1918 младший офицер 10-го Байкальского Сибирского стрелкового полка. Холост. В 1926 его лишили избирательных прав, что влекло за собой ряд неблагоприятных последствий: Фактически ограничения в правах касались не только права избирать и быть избранным. Лишенцы не могли получить высшее образование, часто фактически лишались права проживать в Москве и Ленинграде, а также вернуться в то место, где они были арестованы. Последняя мера должна была предотвратить образование антисоветских групп, партий, организаций и т. п. Лишенцы не имели возможности «занимать ответственные должности, а равно быть заседателем в народном суде, защитником на суде, поручителем, опекуном». Они не имели право получать пенсию и пособие по безработице. Им не позволялось вступать в профсоюзы, в то же время не члены профсоюза не допускались в руководство промышленных предприятий и организаций. Лишенцам не выдавались продуктовые карточки, либо же выдавались по самой низшей категории. Напротив, налоги и прочие платежи для «лишенцев» были существенно выше, чем для остальных граждан. В 1920-е годы началась кампания по выселению лишенцев из коммунальных квартир, а также исключению их детей из школ. Детям «лишенцев» было крайне затруднительно получить образование выше начального. То есть формально не запрещалось учиться в школах и даже в ВУЗах, но при этом заявлялось, что на всех мест не хватает, и поэтому Советская власть в первую очередь будет обеспечивать возможность образования для детей трудящихся, а дети эксплуататоров — в последнюю очередь. Вместо призыва в армию сыновья лишенцев зачислялись в так называемое «тыловое ополчение».

Далее приводятся фрагменты из заявлений Бориса Ковригина, поданных с целью восстановления в избирательных правах: Заявление от 25.03.1931: «Биография моя такова: сын врача, уроженец г. Иркутска, до 1916 учился сначала в средней, потом в высшей школе. В 1916 был мобилизован по призыву студентов и отправлен в военное училище. Кончив училище в чине прапорщика, отправлен на Румынский фронт, где пробыл до начала 1918, получив чин подпоручика. После развала Румынского фронта, по дороге в Сибирь я был задержан немцами на Украине, и только в мае 1918 пробрался в Москву, а оттуда в августе 1918 приехал в Иркутск. К этому времени первые Советы в Сибири были свергнуты чехами, объявлена мобилизация белых офицеров. Не успев приехать домой, я был мобилизован в армию Колчака и отправлен в 10-й Сибирский Байкальский полк на Уральский фронт. Пробыв там 7 месяцев, я по болезни был отправлен в тыл, в 8-й артиллерийский дивизион в г. Красноярск. Прослужив там 1 месяц, я опять по болезни был отправлен в Иркутский госпиталь, где и находился до прихода сов. власти в Иркутск в 1919. После прихода сов. власти в Иркутск я был мобилизован в 7-ю Советскую Забайкальскую дивизию, где, прослужив месяц, заболел сыпняком (сыпной тиф). По выздоровлении от тифа прошел ликвидационную комиссию ВЧК 5 и т.к. за мной никаких преступных действий по отношению к сов. власти не было, то меня освободили из (концентрационного) лагеря и назначили на службу в 1-й … (нечитаемо) батальон. В это время вышло распоряжение об откомандировании из армии бывших студентов ВТУЗов для продолжения образования. На основании этого меня из Красной армии уволили и я поехал учиться. Проучившись до 23 года сначала в Томском Технологическом институте, а затем в Иркутском Политехническом Институте, я был уволен из ВТУЗа как бывший белый офицер. С 23 года я работаю в различных сов. учреждениях в качестве техника-строителя. В Красной армии кроме моей службы по мобилизации в 1920 я служил в качестве преподавателя и чертежника в учебной школе 35 дивизии 3 года и кроме того в 25 году я был призван Ир. военкоматом для обучения допризывников на 1,5 месяца. О своей службе в качестве преподавателя в Учдившколе 35 я имею хорошие отзывы. Также о своей службе в сов. учреждениях я имею целый ряд хороших отзывов. В настоящее время служу в Крайкомхозе в Краевом Инвентаризационном бюро техником-строителем. Принимая во внимание с одной стороны, что я служил всего 1 год в армии Колчака, ни в каких карательных отрядах и экспедициях участия не принимал, и за свою службу в Белой армии Соввластью никогда к ответственности не привлекался, что безусловно доказывает, что за мной нет никаких преступлений по отношению к Соввласти, а с другой стороны из приложенных справок … видно, что я всегда являлся честным и добросовестным работником-специалистом и ни в чем предосудительном замечен не был, считаю лишение меня избирательных прав мной не заслуженным. Поэтому прошу пересмотреть мое дело и восстановить меня в избирательных правах».

Заявление от 5.08.1932: В Восточно-Сибирскую краевую комиссию по восстановлению в избирательных правах В 1926 я, как бывший белый офицер, был лишен избирательных прав и одновременно вычищен из ГКО по делу Лосевича по 1-й категории. В нынешнем году Краевая комиссия по чистке, рассмотрев мое дело, нашла, что я был вычищен неправильно, и первую категорию отменила… Как только меня откомандировали из Красной армии во ВТУЗ я одновременно с учением работал в различных советских учреждениях, как специалист-строитель. До настоящего времени я проработал в советских учреждениях как техник-строитель 12 лет и за всю свою 12-летнюю работу я ни в чем предосудительном замечен не был, а наоборот имею целый ряд хороших отзывов о своей работе… … я офицер не кадровый, в момент призыва меня на военную службу в 1916 я был студентом. Будучи призван на военную службу, я был сразу отправлен в Иркутское военное училище. По окончании училища в чине прапорщика был отправлен на Румынский фронт, где и пробыл до декабря 1917 и получил чин подпоручика. При первой сов. власти в Сибири (1917-1918) я в Сибири не был, так как, возвращаясь с Германской войны, я был задержан немцами на Украине и только в мае 1918 пробрался в Нижегородскую губернию, село Кулебяки, а оттуда стал пробираться на родину в Иркутск. В Иркутск я прибыл в конце июля - начале августа 1918, когда уже первая сов. власть была свергнута Колчаком и ликвидирован Забайкальский фронт. По приезде в Иркутск я был сразу же призван Колчаком как офицер и отправлен на Уральский фронт, где и пробыл до февраля 1919, а затем по болезни был отправлен в тыл в Иркутск, а затем в Красноярск. Служил я у Колчака в качестве младшего офицера. Никаких я у него чинов и наград не получал и ни в каких карательных отрядах не участвовал. Вся моя служба у Колчака продолжалась с августа 1918 по декабрь 1919, т.е. 1 год 4 месяца. За службу в Белой армии я никогда сов. властью к ответственности не привлекался, это уже достаточно доказывает, что за мной никаких преступлений по отношению к сов. власти нет, тем более, что я уроженец гор. Иркутска, при Колчаке большую часть служил в Иркутске, и при советской власти все время живу в Иркутске, и если бы за мной числились какие-либо дела, так Иркутяне бы их знали и я бы безусловно был привлечен к ответственности. За последние годы партия и правительство все чаще выносит постановления об особо внимательном отношении к специалистам, честно работающим на советской стройке. В 1931 мы были свидетелями такого факта, как часть специалистов, осужденных за вредительство, была помилована ВЦИКом за их полезную работу (Центральное Проектбюро) и им дали возможность вновь вернуться в ряды советских граждан… Приложение: 19 справок и удостоверений о службе. Заявление от 15.05.1933: Всероссийская Центральная Избирательная комиссия Заявление Я лишен избирательных прав, и до сего времени, несмотря на ряд моих заявлений, не восстановлен. Причина лишения меня прав, согласно выписки из протокола заседания Крайисполкома от 8.12.32, та, что я бывший белый офицер, и до сих пор в лояльности к сов. власти ничем себя не проявил. Я считаю, что эти мотивы не соответствуют действительности. Правда, я белый офицер, подпоручик, служил в армии Колчака по мобилизации, но никогда за свою службу в Белой армии сов. властью не привлекался… … Здесь я должен упомянуть о следующем факте: в 1926, когда я служил в Иргоркоммунотделе, меня вдруг вычистили по 1-й категории, по так называемому делу Лосевича, несмотря на то, что я работал добросовестно и моей работой были довольны (см. справку № 6). Сущность этого дела такова: группа ответработников Иргоркоммунотдела в течение нескольких лет (1923-1926) занималась растратами. К моменту моего поступления в Иргоркоммунотдел из всей этой шайки там оставалось 2-3 человека, а остальные занимали ответпосты в других учреждениях. Когда в 1926 растрата обнаружилась, все эти лица были арестованы, а в Горкоммунотделе прошла чистка. В эту чистку попал и я, как бывший белый офицер, хотя я служил в Коммотделе всего 6 месяцев, к растрате никакого отношения не имел и не знал даже самих растратчиков, так как по службе с ними не сталкивался. Свою же работу в Коммотделе я выполнял добросовестно, что видно из выданной мне справки. 6 лет мне понадобилось для того, чтобы доказать, что я вычищен неправильно, т.к. мотивы чистки мне не были объявлены, а все мои заявления о снятии с меня чистки получили отказ. Правда, служба моя в сов. учреждениях продолжалась, но каждый раз при поступлении на службу вопрос обо мне особо согласовывался с соответствующими учреждениями, и только в 1932 Краевая тройка ВСК по чистке рассмотрела мое заявление, вызвала меня на заседание, и опросила меня по существу дела, и не найдя в деле ничего компрометирующего меня, убедилась, что я был вычищен неправильно. Постановлением Крайтройки 1-я категория с меня снята с запрещением в течение 2 лет занимать административные, хозяйственные должности, которые, кстати сказать, я никогда в жизни не занимал. Не знаю, что чему предшествовало: сначала ли меня лишили избирательных прав и поэтому вычистили, или наоборот, но только объявление об этих 2 фактах я получил одновременно, а до 1926 я пользовался всеми правами советского гражданина и был членом профсоюза. … В настоящее время я работаю на постройке Горного института «ВостокЗолото» в качестве техника-строителя. Специальность свою я получил при сов.власти, обучаясь во ВТУЗе, а практические знания на стройках в различных сов.учреждениях в течение 12 лет. Прошу рассмотреть мое заявление и прилагаемый материал и восстановить меня в избирательных правах».

28.01.34 его восстановили в избирательных правах. В Семейных записках его жизнь описана так: «Окончил гимназию и юнкерское училище. В 1-ю мировую войну воевал офицером, был контужен, потерял слух. Домой вернулся больным тифом. В семье тифом переболели 8 человек, из них одновременно 6 человек в 1919. Продолжал учиться, получил профессию проектировщик-строитель (техник-строитель?). Работал в крупном объединении Кузбасс уголь. Преследовался властями, как белогвардейский офицер. В 1937 был арестован, но в ссылке выжил. Потом работал в Томске, после смерти жены жил с приемным сыном. Умер в 90 лет в 1986 в Красноярске. Борис Филаретович умер самым последним из этого поколения семьи». Однако маловероятно, что он привлекался по уголовному делу в 1937, в противном случае его бы расстреляли, как его старшего брата Филарета Ковригина. Такой меры, как ссылка, в то время не было, - или Гулаг, или расстрел. Возможно, его вызывали на допрос, и он понял, что дело плохо. К тому времени на его старшего брата уже завели 1 уголовное дело по 58 статье. Моя бабушка говорит, что Борис, женатый на женщине с детьми (своих детей у него не было, но «внуки» очень любили его, несмотря на это), бежал из города. Косвенно, это подтверждается тем, что он умер в 90 лет, и не в Иркутске, где когда-то жил, а в Красноярске, где он появлялся в молодости во время службы в Белой армии. Поскольку этот город был ему немного знаком, не удивительно, что в бегах он подался именно туда. Таким образом, из 7 сыновей моего прапрадеда 3 погибли в Гражданскую войну, будучи белогвардейцами; 1 - участник 1-й мировой войны – умер во время 2-й мировой войны; младший из сыновей повесился после гибели своего сына; мой прадед-белогвардеец был расстрелян в 1938, и только Борис дожил до старости.

Фото 1 - Борис Филаретович Ковригин.
 

Фото 3 - Пропуск, полученный им на себя и младшую 15-летнюю дочь Иннокентия Кузнецова, родича его матери, когда он вместе с ней пробирался в Иркутск во время Гражданской войны.