 Блистательный взлет Безбородко является показательным – в карьерном восхождении малороссы имели равные с великороссами возможности
«... В России, в XVIII столетии, было только четыре гения: Меншиков, Потёмкин, Суворов и Безбородко», — писал Михаил Сперанский. Один из этих гениев Александр Андреевич Безбородко, родившийся городе Глухове, столице гетманской и Левобережной Украины 14 (25) марта 1747 года, учился в Киево-Могилянской Академии, где проявились его таланты и способности, сделал блистательную карьеру.
Службу он начал мелким чиновником канцелярии генерал-губернатора Малороссии, а окончил в чине канцлера Российской империи. Для эпохи Екатерины Великой путь Безбородко вполне типичен. Императрица любила людей сметливых, исполнительных и образованных, и старалась окружать себя личностями яркими и талантливыми. И велокроссы, и малороссы в карьере имели абсолютно равные стартовые возможности. Когда территории современной Украины были в составе Речи Посполитой, малороссы были лишены такой возможности, и более того, находились в дискриминационном положении.
Сашу Безбородко заметил Петр Румянцев, к которому тот поступил на службу в 1770-х годах. Оценив незаурядные способности своего подопечного, Румянцев рекомендовал его Екатерине: «Представляю Вашему Величеству алмаз в коре. Ваш ум даст ему цену».
Прибывший ко двору, «алмаз» первое время выглядел довольно провинциально: не говорил по-французски и не имел манер, присущих великосветскому обществу. Но эти мелочи покрывались сметливым умом, цепкой памятью и высокой работоспособностью. Менее чем за два года Безбородко в совершенстве овладел немецким, французским и итальянским языками, и усвоил все условности придворной жизни.
Таким же был стремителен его карьерный рост, в 1775 году он поступил на службу как «секретарь для принятия челобитен», а через три года стал влиятельнейшим советником государыни с правом докладывать о делах первостепенной важности. Все манифесты императрицы Екатерины II, в почти двадцатилетний период с 1776 по 1792 годы, составлены Безбородко. Он же является автором многочисленных именных указов Сенату.
Для Екатерины II Безбородко был незаменимым человеком. Именно ему императрица доверяла самые сокровенные мысли и поручала самые секретные дипломатические задания. Ему принадлежит честь заключения Верельского и Ясского мирных договоров, а также подписание Конвенции о третьем разделе Речи Посполитой. Русские посланники при европейских дворах, европейские дипломаты и другие государственные лица, которым привелось общаться с Безбородко, высоко ценили его дипломатические способности, умение быстро и легко решать самые сложные дела. Оценивая дипломатическую деятельность Безбородко, молодой в то время дипломат Ростопчин с восхищением писал: «Для успеха в самом трудном деле ему стоит только приняться за работу. Он оказал России самую важную услугу, какую только можно было сделать». Александр Безбородко знал себе цену. Самый видный дипломат после Панина, он говорил в конце карьеры своим преемникам: «Не знаю, как будет при вас, а при нас ни одна пушка в Европе без позволения нашего выпалить не смела».
После воцарения Павла I, Безбородко стал единственным министром прежнего правительства, кого император возвысил и возвел «в первый класс со званием фельдмаршала», а в день коронации пожаловал княжеское достоинство с титулом Светлейшей. Павел I, отличавшийся непростым характером, высоко ценил советы Александра Андреевича. «Этот человек для меня дар Божий», — признался государь одному своему другу.
Несмотря на то, что Безбородко постоянно общался с представителями высшего общества, его он не любил и появлялся в нем только по необходимости. Высокую оценку как человек и государственный деятель он получил не только со стороны соотечественников, но и со стороны иностранцев. Например, великий визирь Юсуф-паша называл Безбородко доброжелательным, благоразумным, проницательным и справедливым, князь Адам Чарторыский называл его человеком тонкого проницательного ума и редкой сообразительности.
Скончался Александр Безбородко 6 (17) апреля 1799 года в возрасте 52 лет, погребен в некрополе Александро-Невской лавры.
Кирилл Брагин | 
