Личность императора Александра Николаевича. Родившийся в 1818 г. сын великого князя Николая Павловича Александр с самых первых дней своей жизни всеми почитался как будущий монарх, ибо он был старшим в своем поколении великим князем. "Это маленькое существо призвано стать императором" — так выразилась о нем его мать, соображая, что ни у императора Александра I, ни у цесаревича Константина нет сыновей. Поэтому и поэт В. А. Жуковский приветствовал "милого пришельца в Божий свет" как "прекрасное России упование" и на "высокой чреде" царства желал ему внутренних добродетелей и внешней славы. Будущего монарха, естественно, старались приготовить наилучшим образом к высокому жребию, его ожидавшему. Воспитание императора Александра II было поставлено прекрасно. С малых лет воспитателем его был гуманный и умный человек капитан Мердер. Лет девяти Александр начал учиться под главным руководством своего "наставника" В. А. Жуковского. Жуковский предварительно составил глубоко обдуманный план учения цесаревича, утвержденный Николаем. По этому плану целью всего учения было — сделать будущего государя человеком просвещенным и всесторонне образованным, сохранив его от преждевременных увлечений мелочами военного дела. Жуковскому удалось осуществить свою программу учения; но уберечь цесаревича от влияния тогдашней военной "муштры" он не мог. Верный традициям своего отца и старших братьев, император Николай внушал Мердеру, что Александр "должен быть военный в душе, без чего он будет потерян в нашем веке". На Александра поэтому легла печать того века с его наклонностью к плац-параду, дисциплине и военной торжественности. Но вместе с тем цесаревич много учился и имел хороших учителей. Между прочим, сам знаменитый М. М. Сперанский вел с ним "беседы о законах", послужившие, по-видимому, поводом к составлению его "Руководства к познанию законов". Домашние кабинетные занятия Александра Николаевича дополнялись образовательными поездками. Из них особенно памятно большое путешествие по России и Западной Сибири в 1 837 г. Двадцати трех лет цесаревич вступил в брак с Марией Александровной, принцессой Гессен-Дармштадтской, с которой он познакомился во время большого заграничного путешествия. С этого времени началась служебная деятельность Александра Николаевича. Император Николай систематически знакомил сына с разными отраслями государственного управления и даже поручал ему общее руководство делами на время своих отъездов из столицы. В течение десяти лет наследник престола был ближайшим помощником своего отца и свидетелем всей его правительственной работы.
По всей видимости, Александр Николаевич находился под сильнейшим влиянием отца. Отличаясь от отца характером, он уступал ему волей. Суровый и непреклонный ум Николая порабощал мягкую и доступную влияниям натуру его сына, и Александр, любя отца и восторгаясь им, усвоил его взгляды и готов был идти ему вослед. Со всей стороны, Николай очень любил Александра, верил ему и поручал ему серьезные дела. В практической школе отца блекли и выцветали те заветы романтической гуманности, которые вкладывал в душу своего воспитанника кроткий Жуковский. Но врожденное добродушие и мягкость натуры, в свою очередь, не допустили Александра воспитать в себе ту каменную крепость духа, какой обладал его отец. Вот почему личность Александра II не отличается определенностью черт и в разные моменты его жизни и деятельности производит неодинаковое впечатление.
Первые годы царствования императора Александра II были посвящены ликвидации Восточной войны и тяжелых порядков николаевского времени. В отношении внешней политики новый государь явил себя последователем "начал Священного Союза", руководивших политикой императоров Александра I и Николая I. В этом смысле он высказался на первом приеме дипломатического корпуса и показал дипломатам, что готов продолжать войну, если не достигнет почетного мира. Таким образом, Европа была вправе считать Александра прямым продолжателем политики его отца и поборником отживших свое время принципов Венского конгресса. В такой же мере, по первым речам Александра, и русские люди могли судить о желании молодого государя следовать отцу в делах внутреннего управления. Однако же практика нового правительства показала существенные отличия его приемов от предшествующего режима. Повеяло мягкостью и терпимостью, характеристичными для темперамента нового монарха. Сняты были мелочные стеснения с печати; университеты вздохнули свободнее; общество стало "бодрее духом"; говорили, что "государь хочет правды, просвещения, честности и свободного голоса". Это было справедливо, потому что Александр, наученный горьким опытом правительственного неустройства и бессилия в тяжелое время Крымской войны, деятельно требовал правды и "откровенного изложения всех недостатков". Но от него не исходило пока никаких определенных правительственных программ или обещания реформ. Можно думать, что на первых порах программы и не было, ибо трудности военного времени не давали Александру возможности оглядеться и сосредоточиться на внутренних делах. Только по окончании войны нашел Александр уместным поместить в манифесте 19 марта 1856 г. о заключении мира знаменательную фразу касательно России: "Да утверждается и совершенствуется ея внутреннее благоустройство; правда и милость да царствует в судах ея; да развивается повсюду и с новой силой стремление к просвещению и всякой полезной деятельности..." В этих словах заключалось как бы обещание внутреннего обновления, необходимость которого чувствовалась одинаково как правительством, так и обществом. Одновременно с этим манифестом, в том же марте 1856 г., государь, принимая представителей московского дворянства в Москве, сказал им краткую, но очень важную речь о крепостном праве. Он объяснил, что не имеет намерения "сейчас" уничтожить крепостное право, но признал, что "существующий порядок владения душами не может оставаться неизменным". По выражению государя, "лучше начать уничтожать крепостное право сверху, нежели дождаться того времени, когда оно начнет само собой уничтожаться снизу". Посему Александр и приглашал дворян "обдумать, как бы привести все это в исполнение".
После мартовских заявлений уже не могло быть сомнения, что император готов вступить на путь преобразований. Неясна была только их программа; неизвестны оставались те начала, на которых предполагалось упразднение крепостного порядка. Несмотря на такую неопределенность, подъем общественного настроения был необычен, и коронация государя (август 1856 г.) обратилась в светлый праздник нашей общественности. "Просвещенная благость" государя, сменившего недавнюю суровость власти "незабвенными словами: отменить, простить, возвратить", вызывала восторги. Решимость государя на реформы — на "подвиги, более согласные с требованиями века", чем "гром оружия", — возбуждала самые светлые надежды. В русском обществе началась неудержимая работа мысли, направленная на такое или иное разрешение коренного вопроса того времени — об отмене крепостного права.
Теперь уже нельзя сомневаться в том, что данный вопрос об отмене крепостного права к середине XIX в. достаточно назрел в общественном сознании и владение душами было осуждено как в силу отвлеченно-моральных мотивов, так и по соображениям практического порядка. Не раз говорилось выше, что еще со времен императрицы Екатерины II владение душами составляло тяжелую моральную проблему для чутких людей из русской интеллигенции, и крестьянское освобождение обратилось для них в нравственный постулат. От царского дворца, где Екатерина II, Александр I и Николай I не забывали трудной задачи улучшения участи крестьян, до подцензурной публицистики, где от Радищева и до Белинского господствовало отрицание крепостного права, — вся Россия, можно сказать, уразумела нравственную и политическую необходимость выйти из условий крепостного порядка и уничтожить злоупотребления крепостным правом, обращавшие это право в открытое рабство. Самые разномыслящие круги интеллигенции сходились в своем отношении к крепостному порядку, и Чернышевский с большой выразительностью указывал на это в печати, говоря, что между самыми различными направлениями русской общественной мысли "согласие в сущности стремлений так сильно, что спор возможен только об отвлеченных и потому только туманных вопросах; как только речь переносится на твердую почву действительности... тут нет разъединения между образованными русскими людьми: все хотят одного и того же". "Можно и должно у нас, — заключал он, — не разрывать рук, соединенных в дружеское пожатие согласием относительно вопросов, существенно важных в настоящее время для нашей родины".
Если теоретическая мысль и моральное чувство объединяли русских людей в одинаковом положении крестьянской реформы и отмены крепостного строя, то, с другой стороны, практические, житейские условия указывали на естественное вырождение старого крепостного порядка. Под влиянием государственного роста, завоеваний XVIII в. и успехов внешней торговли Россия первой половины XIX в. "разрывала с натуральным строем прежнего времени, в котором обмен и обрабатывающая промышленность играли незначительную роль, и быстро переходила к расширению обмена и к увеличению фабрично-заводского производства" (слова проф. Довнар-Запольского). В этой экономической эволюции землевладельческое дворянство приняло свое участие. Оно увеличило запашки в целях хлебного экспорта и испытывало разные виды фабричного производства. Вся тяжесть усиленного землепашества и новых форм труда пала на крепостное крестьянство и истощала его физические силы. Прирост крепостного населения в северной половине государства стал падать, а с 1835 г. вместо прироста уже наблюдалась убыль, объясняемая не только перемещением населения на юг, но также и истощением его на непосильной работе. Вместе с тем становилось явным обеднение и оскудение крепостного крестьянства, и росло в его среде острое недовольство своим положением. Таким образом, рост торгово-промышленного оборота в стране ухудшил и обострил крепостные отношения и возбуждал в помещиках опасения за будущее. В то же время попытки усовершенствования и усложнения помещичьего хозяйства не содействовали увеличению материального благополучия самих помещиков. Водворение новых форм хозяйства далеко не всегда удавалось; помещичьи фабрики обычно не выдерживали конкуренции с купеческими, более богатыми и технически совершенными. Подневольный барщинный труд оказывался непригодным для улучшенных способов производства: один из ученых хозяев того времени (Вилькинс) справедливо заметил, что барщиной обычно называлось "то, что медленно, нерадиво, без всякой охоты делается". Поэтому среди крепостных владельцев к середине XIX в. выросло разочарование в успехе их земельного и фабричного хозяйства и сознание того, что они попали в кризис. Недовольны положением дел были даже те помещики, которые в черноземной полосе вели барщинным трудом примитивное полевое хозяйство. Плотное крепостное население черноземного района, не уходившее в отхожие промыслы и не имевшее кустарных, умножилось настолько, что не все могло быть использовано на пашне; некуда было девать рабочие руки и надо было даром кормить лишние рты. Это естественно порождало мысль о необходимости коренных хозяйственных перемен и даже о преимуществах наемного труда. Затрудненность хозяйственной обстановки помещиков усложнялась их долгами. По разным причинам к середине XIX столетия более половины помещичьих имений оказались заложенными в правительственной "сохранной казне"; по некоторым подсчетам, "в среднем, задолженность помещиков составляла более 69 рублей с души крепостных", что составляло более 2/3 их средней стоимости. Столь огромная задолженность была вызвана как тяжестями военного времени начала XIX в., так и хозяйственными неудачами и неумением жить сообразно со своими доходами. Сознание хозяйственного кризиса угнетало помещиков; настроение недовольной крепостной массы их пугало; недостаток денежных средств приводил к мысли о несовершенствах и устарелости крепостного порядка. Даже и те помещики, которые не были захвачены высокой освободительной идеей, думали, что близок конец старого порядка, и не сомневались в том, что нужна его реформа; они только боялись, что реформа окончательно их разорит.
Ход крестьянской реформы. Так сложилась реальная обстановка в ту минуту, когда в 1856 г. необходимость реформы была провозглашена с высоты престола и Александр пригласил дворян "обдумать", как бы привести в исполнение его намерение покончить с крепостным правом. После слов его московскому дворянству начались работы по крестьянскому делу в Министерстве внутренних дел и обращение в обществе и в правящих сферах различных частных записок о способах ликвидации крепостного строя. В этих записках хорошо отразилось настроение (в пользу освобождения крестьян с земельными наделами) передовой части дворянства. И так как со стороны губернских дворянских обществ формальных заявлений не поступало и дворянство до поры до времени не рисковало выступать с сословным почином в крестьянском деле, то частным запискам и личным влияниям суждено было сыграть большую роль в великой реформе. Из многих записок особое значение имели записки К. Д. Кавелина, Ю. Ф. Самарина, кн. В. А. Черкасского, а также записка великой княгини Елены Павловны (вдовы великого князя Михаила Павловича) "Предварительные мысли об устройстве отношений между помещиками и их крестьянами", составленная с помощью Н. А. Милютина и К. Д. Кавелина для устройства свободного быта крестьян в имениях великой княгини. Обладавшая большим умом, благородная и просвещенная великая княгиня была горячей и сознательной сторонницей освобождения крестьян с землей. Она поддерживала эту идею, как могла и где могла, собирала вокруг себя ее сторонников и сумела повлиять на самого государя в этом именно смысле. С другой стороны, в том же направлении действовал брат императора, великий князь Константин Николаевич, горячо желавший реформы и всячески ей содействовавший. Личное влияние на государя этих близких к нему людей было, конечно, существенно важно <<* См. об этих лицах прекрасные статьи гг. Бахрушина и Любавского в сборнике "Освобождение крестьян. Деятели реформы" (М., 1911) А. Ф. Кони в 5-м томе издания "Великая реформа" (М., 1911).>>. Оно поддерживало в нем неслабеющий интерес к крестьянскому делу и внимание к частным проектам, к которым государь вначале относился с некоторой осторожной сдержанностью и даже с подозрением. Но еще большее воздействие на настроение государя в пользу освобождения крестьян с землей оказал близкий к Александру начальник военно-учебных заведений Я. И. Ростовцев. По официальному поручению Александра приняв участие в работах по крестьянскому делу, Ростовцев понемногу входил в разумение всех обстоятельств дела, сделался сторонником крестьянских интересов, уверился в необходимости освобождения с землей — ив ряде интимных писем к государю развил свои взгляды и желания. Письма Ростовцева, встреченные Александром вполне доверчиво, окончательно укрепили его взгляды на дело и поддержали решимость довести реформу до определенного результата.
Так, ранее, чем началась официальная работа над крестьянским делом, это дело стало предметом частных проектов и негласных влияний. Под такими воздействиями со стороны наладилась, наконец, и официальная работа, сказался почин и со стороны дворянских обществ. В начале 1857 г. стал действовать "секретный" комитет, учрежденный для обсуждения мер по устройству быта крестьян. Комитет предположил совершить освобождение крестьян постепенно, без крутых и резких переворотов. Но это не соответствовало намерениям Александра Николаевича, который желал скорого и определенного решения крестьянского вопроса. Поэтому, когда в комитет поступило заявление дворян литовских губерний (Виленской, Ковенской и Гродненской) о желании их освободить своих крестьян без земли, то государь приказал ускорить обсуждение этого дела. Мнения по данному делу в комитете разделились: часть членов комитета (во главе с великим князем Константином Николаевичем) высказалась за то, чтобы разрешить освобождение с землей, а не без земли, и притом сделать это гласно — так, чтобы все узнали о намерении правительства немедля приступить к преобразованию крестьянского быта. Александр одобрил это мнение, и рескрипт его, данный (в ноябре 1857) виленскому генерал-губернатору Назимову, возвестил всему государству о том, что реформа началась. Литовским дворянам было указано образовать по губерниям дворянские губернские комитеты для обсуждения условий освобождения крестьян и составления проекта "положений" об устройстве крестьянского быта. Правительство ожидало, что, узнав об учреждении губернских комитетов в литовских губерниях, дворянские общества прочих губерний сами поймут необходимость приступить к обсуждению условий крестьянской реформы и станут ходатайствовать об устройстве у себя таких же губернских комитетов по крестьянскому делу. Действительно, из разных губерний стали поступать адресы дворянства с выражением готовности приняться за улучшение быта крестьян, и государь разрешил открытие в губерниях губернских комитетов, составленных из местных дворян. Для руководства занятиями этих комитетов была дана общая для всех их программа. Для объединения же всех мер по крестьянскому делу "секретный" комитет был преобразован в главный комитет под председательством самого Александра (1858).
Так началось официальное обсуждение крестьянской реформы. Когда губернские комитеты изготовили свои проекты положений об улучшении быта крестьян, они должны были представить их на рассмотрение главного комитета и прислать в Петербург своих депутатов для совместного обсуждения дела в главном комитете. Так как проекты губернских комитетов во многом различались между собой, то для их рассмотрения и согласования была образована при главном комитете особая редакционная комиссия под председательством Я. И. Ростовцева (1859). Комиссия эта по ходу дела была разделена на четыре отделения или четыре редакционные комиссии. В состав их вошли как чиновники разных министерств, так и дворяне по приглашению Ростовцева. Кроме того, дворянские депутаты из губернии дважды вызывались в Петербург для занятий в редакционных комиссиях. С их участием комиссии обсудили все основания крестьянской реформы и составили проект положения об освобождении крестьян. Проект этот был очень благожелателен для крестьян благодаря стараниям прогрессивных членов комиссий, Н. А. Милютина, князя Черкасского, Ю. Ф. Самарина и других. В самый разгар работ комиссий их председатель Я. И. Ростовцев скончался и на его место был назначен граф Панин. Ростовцев был горячим сторонником освобождения крестьян; Панина же считали "крепостником". Тем не менее работы редакционных комиссий продолжались и при Панине в том же духе, как при Ростовцеве. В конце 1860 г. комиссии окончили свое дело и были закрыты. Составленные ими законопроекты были переданы в главный комитет.
Главный комитет под председательством великого князя Константина Николаевича рассмотрел выработанный комиссиями проект положения об освобождении крестьян и придал ему окончательную форму. После этого в начале 1861 г. проект был внесен в Государственный совет и по желанию государя немедленно рассмотрен. Александр лично открыл занятия Государственного совета по крестьянскому делу и в замечательной по твердости и силе речи указал Совету, что уничтожение крепостного права "есть его прямая воля". В исполнение этой воли Совет рассмотрел и одобрил проект закона об освобождении крестьян. В годовщину своего вступления на престол, 19 февраля 1861 г., император Александр подписал знаменитый манифест об отмене крепостного права и утвердил "Положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости". Великое дело было совершено: 5 марта "воля" была обнародована и принята народом спокойно, без всяких общественных потрясений.
По новому закону, крепостное право помещиков на крестьян было отменено навсегда, и крестьяне признаны свободными безо всякого выкупа в пользу помещиков. Государственная власть не видела в этом никакого нарушения прав помещиков. В своей речи Государственному совету император Александр указывал на то, что крепостное право в России имело государственный характер: "Право это установлено самодержавною властью, и только самодержавная власть может уничтожить его". В то же время земля, на которой жили и работали крестьяне, была признана собственностью помещиков. Крестьяне освобождались с тем, что помещики предоставят им в пользование их усадебную оседлость и некоторое количество полевой земли и других угодий (полевой надел). Но крестьяне за усадьбу и полевые наделы должны были отбывать в пользу помещиков повинности деньгами или работой. По закону крестьяне получили право выкупить у помещиков свои усадьбы и, сверх того, могли по соглашению со своими помещиками приобрести у них в собственность полевые наделы. Пока крестьяне пользовались наделами, не выкупив их, они находились в зависимости от помещиков и назывались временнообязанными крестьянами. Когда же выкуп был произведен, то крестьяне получали полную самостоятельность и становились крестьянами-собственниками. Вышедшие из крепостной зависимости крестьяне соединялись по месту жительства в "сельские общества", из которых для ближайшего управления и суда составлялись "волости". В селах и волостях крестьянам дано было самоуправление по тому образцу, какой был установлен для крестьян государственных при графе Киселеве. В сельских обществах было введено общинное пользование полевой землей, при котором крестьянский "мир" переделял землю между крестьянами и все повинности с своей земли отбывал за круговой порукой.
Один из самых трудных и сложных вопросов в деле крестьянской реформы было определение размеров крестьянского полевого надела. Земледелие не везде было главным занятием крестьян. Только в южном черноземном районе крестьяне усиленно пахали и на себя, и на помещиков, отбывая на барском поле тяжелую "барщину". В центральных же областях, где земледелие не было прибыльно, крестьяне чаще "ходили на оброке", т. е. занимались промыслами на стороне и вместо барщинного труда платили ежегодно помещикам условленную сумму — оброк. На юге помещику было выгодно отпустить крестьян на волю без земли, а землю удержать за собой, потому что именно земля там и представляла главную ценность. На севере же помещикам была невыгодна потеря именно крестьянского оброка, а не земли. Поэтому одни помещики старались по возможности уменьшить крестьянские земельные наделы, а другие были к этому равнодушны. С другой стороны, в южных губерниях пахотной земли было много, и потому крестьяне пользовались землей без стеснений; в центре же государства при большом росте населения сильно чувствовалось малоземелье. Под влиянием столь разнообразных местных условий и приходилось определять размеры крестьянского полевого надела особо для каждой "полосы" государства (нечерноземной, черноземной и степной) и для отдельных губерний и даже уездов. Размеры надела определялись от 1 до 12 десятин на "душу" (т. е. налицо, записанное в крестьянах за помещиком по ревизии). Дворовые же люди, находившиеся в личном услужении помещикам и не пахавшие земли, освобождались без земельного надела и по прошествии двух лет временнообязанного состояния под властью помещиков могли приписаться к какому-либо сельскому или городскому обществу.
Указанный в законе выкуп усадеб и полевых наделов для крестьян был бы невозможен, если бы правительство не пришло на помощь крестьянству устройством особой "выкупной операции". В "Положениях" 19 февраля было определено, что помещики могут получать от правительства немедленно "выкупную ссуду", как только устроены будут их земельные отношения с крестьянами и будет точно установлен крестьянский земельный надел. Ссуда выдавалась помещику доходными процентными бумагами и засчитывалась за крестьянами как казенный долг. Крестьяне должны были погасить этот долг в рассрочку, в течение 49 лет, "выкупными платежами".
Порядок осуществления крестьянской реформы требовал соглашения между помещиками и их крестьянами как о размерах надела, так и о всяких обязательных отношениях крестьян к их бывшим господам. Это соглашение надлежало изложить в "уставной грамоте" в течение одного года со дня освобождения. Конечно, нельзя было надеяться на то, что помещики и крестьяне сами сумеют достигнуть мирного и справедливого конца своих данных отношений, не всегда согласных и гладких. Для разбора могущих возникнуть недоразумений, споров и жалоб была учреждена должность мировых посредников, избираемых из местных дворян. Мировые посредники должны были следить за правильностью и справедливостью сделок помещиков с их крепостными, выходящими на волю. Они утверждали уставные грамоты. Они наблюдали за ходом крестьянского самоуправления в сельских обществах и волостях. Важнейшие и сомнительные дела посредники докладывали уездному мировому съезду, состоявшему из мировых посредников всего уезда. Общее же руководство делом крестьянской реформы по губерниям было возложено на губернские по крестьянским делам присутствия. Эти присутствия действовали под председательством губернатора и состояли из важнейших чинов губернии и представителей местного дворянства.
Так было совершено великое дело отмены крепостного права. Освобождение крестьян существенно изменило все основы русского государственного и общественного быта. Оно создало в центральных и южных областях России новый многолюдный (21—22 млн.) общественный класс. Прежде для управления им довольствовались помещичьей вотчинной властью. Теперь же управлять им должно было государство. Старые екатерининские учреждения, установившие в уездах дворянское самоуправление, совсем уже не годились для нового разносословного уездного населения. Надобно было создать заново местную администрацию и суд. Крестьянская реформа, таким образом, неизбежно вела к другим преобразованиям.
Прочие реформы. Уже в 1864 г. дано было новое "Положение о губернских и уездных земских учреждениях". Прежние законы знало только сословное самоуправление; теперь созданы были учреждения всесословные. К заведованию хозяйственными делами каждой губернии и каждого уезда привлекались выборные лица от населения. Именно все землевладельцы, торговцы и промышленники, обладающие недвижимыми имуществами определенной ценности, а также сельские общества получили право избирать из своей среды на три года представителей ("гласных") в уездные земские собрания. Эти собрания под председательством уездного предводителя дворянства собираются ежегодно на короткий срок для руководства хозяйственными делами уезда. Уездное земское собрание избирает из своей среды уездную земскую управу, состоящую из председателя и двух членов. Управа есть учреждение постоянное; на основании закона и полномочий земского собрания она ведает все земские дела своего уезда. Каждый год в губернском городе происходит съезд депутатов от уездных земских собраний всей губернии. Под председательством губернского предводителя дворянства эти депутаты составляют губернское земское собрание. Оно имеет своим предметом общее руководство хозяйственными делами целой губернии. Для постоянного ведения этих дел оно избирает из своей среды губернскую земскую управу, состоящую из председателя и нескольких членов. Деятельность земских учреждений ("земств") подчинена надзору губернаторов и Министерства внутренних дел. В случаях недоразумений земствам предоставлено обращаться с жалобами в Сенат.
Ведению земств подлежат дела по народному образованию, попечение о народном здравии, продовольственное дело, дорожное дело, страховое дело, ветеринарное дело. Школы, благотворительность, медицинская помощь, устройство дорог и мостов, взаимное страхование от огня и прочие земские дела требуют больших средств. Поэтому земствам предоставлено право облагать население уездов сборами и повинностями на земские нужды, образовывать земские капиталы, приобретать имущества. При своем полном развитии земская деятельность должна была достичь большой сложности и охватить собой все стороны местной жизни. Таким образом, новые формы местного самоуправления не только сделали его всесословными, но и расширили круг его полномочий. Ранее, до реформ, всем уездом управляла дворянская корпорация, представлявшая собой весь состав полноправного уездного населения. Право самоуправления имело тогда в виду односословные, дворянские интересы. В новых земствах за дворянами было сохранено преобладание; но к участию в ведении земского хозяйства были привлечены и все прочие жители уезда, обладающие имущественным цензом, а также и крестьянские общества. Место сословных интересов заступили общеземские нужды и интересы. Самоуправление получило столь широкий характер, что многими было понято как переход к представительному образу правления. Поэтому со стороны правительства, вскоре же по введении земских учреждений, стало заметно намерение удерживать деятельность земств в круге исключительно местных дел и не дозволять общения между собой земских корпораций различных губерний.
Немногим позднее земского самоуправления созданы были новые формы городского самоуправления. "Городское положение 1870 года" оставило в силе старое разделение горожан на купцов с их гильдиями, ремесленников с их цехами и т. д. Независимо от этих корпораций по новому закону все горожане, платящие городские повинности с их земли, торга и промысла, получили право сообща избирать гласных в городскую думу, которая должна была ведать городское хозяйство так же, как земства ведали земское хозяйство. Гласные избирают из своей среды городского голову и членов городской управы. Дума собирается по мере надобности; управа же действует как постоянный исполнительный орган думы. Срок выборных полномочий в городах — четырехлетний. За деятельностью городских дум и управ наблюдает губернское по городским делам присутствие под председательством губернатора.
Не только новый порядок управления, но вместе с тем и общая перемена в общественном строе повлияла благотворно на развитие городской жизни в России во второй половине XIX в. До крестьянской реформы в большинстве губерний продолжалось господство патриархальных форм крепостного помещичьего хозяйства, сохранившего в себе до последнего времени черты хозяйства натурального. Города имели мало покупателей и потребителей из уездов, были скудны капиталами; население их не отличалось предприимчивостью, было бедно и невежественно. С освобождением крестьян оживилась уездная жизнь; возникло земство с его хозяйственными предприятиями; началась усиленная постройка железных дорог; было основано много торгово-промышленных предприятий и банков, хозяйственной жизни государства отозвался на городах самым решительным образом; города ожили и, пользуясь новым самоуправлением, приняли совсем иной вид. Из административных центров они стали превращаться в центры народнохозяйственной деятельности.
Одновременно с земской реформой была подготовлена и судебная. В 1864 г. были изданы новые "Судебные уставы", изменившие старые формы нашего судоустройства и судопроизводства.
Вместо сословных екатерининских судов был учрежден суд бессословный, "равный для всех подданных". Мелкие дела были отнесены к ведомству мирового суда. Мировые судьи, избираемые уездными земскими собраниями и городскими думами, должны были судить в уездах и городах мелкие преступления и разбирать тяжбы, склоняя по возможности стороны к примирению и полюбовному решению дел. Недовольные приговором мирового судьи могли жаловаться на него в местный съезд мировых судей. Мировым судьям было подведомственно все население "мировых участков", кроме крестьян, которым были дарованы особые волостные суды для решения дел, возникающих в крестьянской среде. Для суда по делам более важным в губернских городах были открыты окружные суды с отделениями уголовными и гражданскими. Дела гражданские разбирались судьями (председателем и членами суда) без присяжных заседателей. По делам же уголовным (более важным) в состав суда обыкновенно входили присяжные заседатели, привлекаемые по жребию из местного населения. Присяжные заседатели решали по совести вопрос о виновности или невиновности подсудимого; судьи же на основании вердикта присяжных или освобождали его от суда, или же приговаривали к соответственному наказанию. На приговоры окружных судов можно было приносить жалобы в судебные палаты или же в Сенат. Для окончательного решения дел по жалобам на низшие инстанции были назначены кассационные департаменты Сената, которому принадлежал общий надзор за отправлением правосудия в государстве. Таким образом, новые суды были обособлены от администрации. Судьям была дана несменяемость и независимость. В суды был введен общественный элемент в лице присяжных заседателей и выборных мировых судей. Приняты меры к ускорению делопроизводства определением точных сроков для различных судебных действий. Император Александр с полным основанием мог сказать, что дает своему государству "суд скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных".
В новых судах были изменены все основания судопроизводства. Дореформенный суд заслужил дурную славу тем, что нисколько не обеспечивал правосудия. Старые суды находились под сильным влиянием администрации и были доступны подкупам. Следствие велось полицией неумело, мешкотно; подозреваемого в преступлении стращали и истязали, чтобы добиться признания. Самый суд происходил в отсутствие обвиняемого, на основании бумажных сведений о деле. Защиты не существовало. Приговор постановлялся не по живому убеждению судей, а по формальным соображениям. Жаловаться на приговор было трудно. Судебные уставы 1864 г. ввели новые порядки. Следствие о всяком деле поручается особому судебному следователю. Добытый им на "предварительном следствии" обвинительный материал поступает в суд. Суд в своем заседании, в присутствии обвиняемого и присяжных заседателей, производит новое "судебное следствие" по делу. У обвиняемого при этом должен быть защитник из опытных адвокатов-юристов. На суде может присутствовать публика. Таким образом, суд производится устно и гласно. Обвинитель-прокурор и адвокат-защитник принимают все меры к выяснению дела. Между ними происходит как бы состязание, высшая цель которого — обнаружение истины в деле. На основании судебного следствия присяжные выносят свой вердикт (после тайного совещания), а суд постановляет приговор. В гражданских делах тяжущиеся стороны (истец и ответчик или же их поверенные — адвокаты) представляют суду доказательства своей правоты и основания своих исков. Суд, оценив объяснения сторон, постановляет свое решение в пользу той, которую признает правой, таким образом и здесь, как в делах уголовных, судоговорение имеет характер состязательный, дающий возможность участникам дела выяснить все его подробности.
Судебные уставы 1864 г. пользуются прекрасной славой как по высоким гуманным началам, положенным в их основу, так и по достоинству своего исполнения. Они дали государству хорошие суды, заслужившие любовь и доверие населения, и положили начало воспитанию нашего общества в чувствах законности. Одновременно с введением новых судебных установлений была значительно смягчена и система наказаний, существовавшая в России; именно были отменены разные виды телесных наказаний (розги, плети, шпицрутены или палки, наложение клейм на преступников и т. п.).
В связи с общим обновлением русской общественной жизни стояла реформа воинской повинности. В 1874 г. дан был Устав о всеобщей воинской повинности, совершенно изменявший порядок пополнения войск. При Петре Великом все сословия привлекались к военной службе: дворянство поголовно, податные сословия — поставкой рекрут. Когда законами XVIII в. дворянство постепенно было освобождено от обязательной службы, рекрутчина оказалась уделом низших классов общества, и притом беднейших, так как богатые могли откупаться от солдатства, нанимая за себя рекрута. В такой форме рекрутская повинность стала тяжелым и ненавистным бременем для населения. Она разоряла бедные семьи, лишая их кормильцев, которые, можно сказать, навсегда уходили от своих хозяйств. Срок службы (25 лет) был таков, что человек, попав в солдаты, на всю жизнь отрывался от своей среды. По новому закону к отбыванию воинской повинности призываются ежегодно все молодые люди, достигшие в данном году 21 года. Правительство определяет каждый год потребное для войск общее число новобранцев и по жребию берет из всех призывных только это число; остальные зачисляются в ополчение. Взятые в службу числятся в ней 15 лет; 6 лет в строю и 9 в запасе. Новая система комплектования войск, по самой идее своей, должна была привести к глубоким переменам в военных порядках. Вместо суровой солдатской муштровки, основанной на взысканиях и наказаниях, вводилось разумное и гуманное воспитание солдата, несущего на себе не простую сословную повинность, как было раньше, а священный гражданский долг защиты отечества. Кроме военной выучки солдат учили грамоте и старались развить в них сознательное отношение к своему долгу и понимание своего солдатского дела. Долговременное управление военным министерством графа Д. А. Милютина было ознаменовано рядом просветительных мероприятий, имевших целью насадить военное образование в России, поднять дух армии, улучшить военное хозяйство.
Всеобщая воинская повинность отвечала двум потребностям времени. Во-первых, невозможно было оставить старый порядок пополнения войска при тех общественных реформах, которые вели к уравнению всех классов общества пред законом и государством; во-вторых, надобно было поставить русское военное устройство в уровень с западноевропейским. В государствах Запада, по примеру Пруссии, действовала всеобщая воинская повинность, превращавшая население в "вооруженный народ" и сообщавшая военному делу значение общенародного. Армии старого типа не могли равняться с новыми ни по силе национального воодушевления, ни по степени умственного развития и технической подготовки. России нельзя было отставать от соседей в этом отношении.
Государственное хозяйство. Военные расходы, вызванные Восточной войной, и предпринятая правительством выкупная операция заставляли правительство выходить из рамок обыкновенного бюджета. Государственных доходов не хватало на покрытие расходов; требовались займы для погашения ежегодных дефицитов. Правительство было вынуждено обращаться к кредиту: оно занимало деньги за границей, прибегало к внутренним (выигрышным) займам и делало новые выпуски кредитных билетов все в большем и большем количестве. Последствия таких мер выражались в том, что платежи процентов по займам очень отягощали бюджет, а кредитные билеты стали падать в цене, как в былое время падали ассигнации. Перед правительством становилась задача — упорядочить государственное хозяйство, чтобы восстановить равновесие в бюджете и поднять курс бумажных денег. Были предприняты некоторые финансовые реформы (1863). Установлен определенный и точный порядок составления ежегодных смет прихода и расхода по всем ведомствам. Общая государственная роспись доходов и расходов ежегодно публиковалась во всеобщее сведение. Введено было "единство кассы", при котором движение всех денежных сумм в казначействах империи подчинялось общему распоряжению Министерства финансов, тогда как прежде каждое министерство имело свои особые кассы и само собирало свои доходы и производило расходы. За правильностью исполнения смет должен был следить заново преобразованный государственный контроль. Таким образом достигнута была большая правильность финансового управления и установлен больший порядок в ведении государственного хозяйства. Но равновесие бюджета достигнуто не было.
Для увеличения государственных доходов был принят ряд мер, из которых наиболее замечательна отмена винных откупов, существовавших у нас со времени Екатерины II. Старый порядок состоял в том, что частные лица покупали у правительства ("откупали") право продажи вина в известном округе за определенную сумму. По новому порядку, установленному при Александре II, вино могло продавать всякое частное лицо, но все вино, поступавшее в продажу, облагалось "акцизом" (особым налогом в пользу казны). Таким же акцизом были обложены табак и соль (также сахар). Были увеличены некоторые таможенные пошлины. Главным же средством поднять экономическую жизнь страны и государственное хозяйство считалась постройка сети железных дорог. Не имея возможности строить дороги казенными средствами, правительство привлекало к этому делу на очень льготных условиях частных лиц и иностранные капиталы. Несмотря на то, что к железнодорожному строительству устремилось много недобросовестных дельцов, эксплуатировавших казну и дороги для своей наживы, сеть железных дорог (в 20 тыс. верст) была сооружена в скором времени и оказала громадное влияние на развитие русской промышленности и торговли. В связи с постройкой дорог наш иностранный отпуск вырос в десять раз; почти так же увеличился и ввоз товаров в Россию. Число торговых и промышленных предприятий, фабрик и заводов заметно умножилось. Явились кредитные учреждения — банки, во главе которых стал Государственный банк (1860). Россия начала терять характер патриархального землевладельческого государства. Освобожденный от крепостной зависимости и других стеснений народный труд находил себе применение в разных отраслях промышленности, созданных новыми условиями общественной жизни.
Образование. В начале своего царствования император Александр II отменил те стеснительные меры, которые были приняты в отношении учебных заведений в последние годы императора Николая I. Преподавание в университетах получило больше свободы; комплекты студентов были уничтожены; мало того, был открыт доступ в университеты вольнослушателям. В университетских аудиториях появилась посторонняя публика, мужская и женская. В университетскую жизнь было внесено такое же оживление, какое царило тогда во всем обществе. Новизна и сложность возникшего положения скоро привели студенчество к волнениям и беспорядкам (1861). В связи с ними последовали некоторые ограничения университетской свободы. В 1863 г. дан был общий устав университетов, по которому профессорская корпорация получила самоуправление. Совет профессоров в каждом университете избирал всех университетских должностных лиц и заведовал хозяйством университета; попечителю учебного округа принадлежало только наблюдение за законностью действий совета. Но учащиеся в университете студенты рассматривались как отдельные посетители, не имеющие права на корпоративное устройство; посторонние же лица и вовсе не допускались к посещению лекций. Такое положение учащихся давало им частые поводы к неудовольствию и "студенческим беспорядкам", составлявшим одно из частых и печальных явлений той эпохи.
Под влиянием общественного брожения и студенческих беспорядков задумана была министром народного просвещения графом Д. А. Толстым реформа средней школы. В начале царствования императора Александра II (при министре А. В. Головине) доступ в гимназии был открыт для детей "всех состояний без различия звания и вероисповедания". Самые гимназии были двоякого типа: классические (с древними языками) и реальные (без древних языков, с преобладанием естествознания). Граф Толстой (поддерживаемый М. Н. Катковым) находил, что реальное образование есть "одна из важных причин так сильно охватившего наше учащееся юношество материализма, нигилизма и самого пагубного самомнения". Единственным средством борьбы с этим злом министр считал установление строго классической системы образования в гимназиях. В 1871 г. он составил новый устав гимназий, одобренный государем. Классическая гимназия сделана была единственным типом общеобразовательной и всесословной средней школы, питомцы которой одни имели право поступления в университеты. Реальные гимназии были заменены "реальными училищами"; цель их была в том, чтобы доставлять учащемуся юношеству всех состояний общее образование, приспособленное к практическим потребностям и к приобретению технических познаний. Реформой гр. Толстого было создано полное преобладание классической школы в государстве. К сожалению, школьному классицизму придан был внешний формальный характер: дело ограничивалось грамматическим изучением древних языков при очень большом числе учебных часов на этот предмет. За отсутствием достаточного числа русских преподавателей латыни и греческого языка пришлось выписывать специалистов из-за границы (преимущественно чехов); их преподавание не могло нравиться по незнанию ими русского языка и русской школы. Реформа графа Толстого вообще не вошла в нравы нашего общества и возбудила против себя прямую ненависть, хотя в основе своей имела правильную мысль о высоком воспитательном значении классицизма.
Одновременно с реформой мужской средней школы шли мероприятия в области женского образования. До времени императора Александра II для девиц существовали только институты и частные пансионы; в них получали образование почти исключительно дворянки. С конца 50-х годов начинают возникать женские гимназии для приходящих учениц всех сословий. Сначала эти гимназии основывались в ведомстве учреждений императрицы Марии (по почину Н. А. Вышнеградского), а затем и в ведомстве Министерства народного просвещения. Параллельно с ними в духовном ведомстве, для дочерей лиц духовного звания, стали открываться женские епархиальные училища с соответствующим курсом. Таким образом, в царствование императора Александра дело женского образования было поставлено широко. Естественно рождалась мысль о возможности и высшего образования для женщин. Первую попытку в этом направлении сделал начальник петербургских женских гимназий Н. А. Вышнеградский; по его мысли, при женских гимназиях были основаны "педагогические женские курсы" для приготовления преподавательниц (1863). Затем кружком передовых женщин, при содействии профессора К. Н. Бестужева-Рюмина (1878), были открыты "Высшие женские курсы" ("Бестужевские") в Петербурге. Наконец, в Петербурге же существовали некоторое время (с 1872 г.) медицинские женские курсы для женщин-врачей. По примеру Петербурга и в других университетских городах стали возникать по частному почину высшие женские курсы. Таким образом вопрос о высшем образовании женщин получил успешное разрешение, несмотря на то, что правительство с большой осторожностью относилось к делу разрешения женских курсов.
В отношении низшего, начального или народного образования в царствование императора Александра II достигнуты были большие результаты. Создан был, кроме старого типа начальных народных училищ — церковноприходских школ, новый тип светской начальной школы, перешедшей на попечение земств. К концу царствования Александра II народные школы считались уже десятками тысяч и составляли одну из самых важных забот земства. Для приготовления учителей в начальные школы как Министерство народного просвещения, так и земства устраивали "учительские семинарии". Несмотря, однако, на ряд усилий поднять народную грамотность, в эпоху реформ она стояла еще на низком уровне.
С.Ф. Платонов
К 200-летию со дня рождения Императора Александра-Освободителя. Краткий обзор времени императора Александра II и великих реформ. Ч.2. |
