2 мая (старый стиль) 1868 года русские войска заняли один из древнейших городов Средней Азии - Самарканд, расположенный на юго-востоке современного Узбекистана. Город этот более двух тысяч лет являлся ключевым пунктом на Великом шелковом пути между Китаем и Европой и в свое время был столицей империи Тамерлана. С конца XVIII века этот красивейший город находился во власти династии Мангытов, правящей Бухарским эмиратом.
Занятие Самарканда произошло в ходе присоединения Средней Азии к Российской Империи. К этому времени Кокандское ханство, занимавшее территорию современных Узбекистана, Таджикистана, Киргизии и южного Казахстана уже было занято русскими войсками, что вызвало недовольство бухарского эмира, ранее всячески способствовавшего ослаблению своего соседа. Как отмечал герой среднеазиатских походов генерал Д.И.Романовский, «они не скрывают уже ненависти друг к другу, все бухарские и кокандские посланцы, бывшие у меня в последнее время, не раз выражали мне готовность помогать нам в случае нашего наступления: кокандцы - при наступлении на Бухару, а бухарцы - при наступлении на Коканд». И хотя бухарский эмир тут же поспешил воспользоваться русскими успехами против кокандцев и занял Коканд, присутствие по соседству наших войск его, естественно, не устраивало. В итоге бухарский эмир потребовал от России очищения завоеванных земель, конфисковал имущество торговавших в Бухаре русских купцов и задержал русское посольство.
После публичного оскорбления русской миссии и объявления бухарским эмиром «священной войны» России, генерал Д.И.Романовский в мае 1866 года нанес бухарцам первое сокрушительное поражение. «Кампания 1866 года генерала Романовского была сокрушительной, - писал известный военный историк А.А.Керсновский. - 8 мая он разбил бухарские войска при Ирджаре, 24-го овладел Ходжеятом, 20 июля приступом взял Ура-Тюбе, а 18 октября внезапным и жестоким штурмом покорил Джизак. В трех этих беспощадных штурмах русские войска, лишившись 500 человек, положили на месте 12000 азиатов. (...) Потеряв Джизак, бухарцы бежали к своей столице - Самарканду и поспешили вступить в переговоры о мире. В безрезультатных переговорах прошел весь 1867 год. Бухарцы их намеренно затягивали, стремясь выиграть время и набрать новую армию...»
В итоге, достичь мира так и не удалось, бухарские отряды продолжали сопротивление, перехватывали почту и устраивали набеги. Русская же власть прекрасно понимало, что любые уступки с ее стороны в данных условиях только подорвут веру в могущество империи, так как главным авторитетом для местного населения была сила. «Весна 1868 года началась тревожно, - вспоминал очевидец. - Эмир объявил газават (священная война) и усилил свои нападения. Вскоре вооруженные скопища бухарцев появились по всем направлениям, так что почту приходилось отправлять при сильных конвоях; волнение в народных массах росло, и наше положение во вновь завоеванном крае становилось опасным». «Злая воля Бухары стала очевидной - эту злую волю надлежало сломить», - утверждал в свою очередь Керсновский. Поэтому генерал К.П.Кауфман принял решение о взятии Самарканда - крупнейшего города Бухарского ханства. Соотношение сил противоборствующих сторон было далеко неравным. Самарканд охраняло до 60 тыс. человек, в то время как в отряде Кауфмана было всего лишь 4 тыс. солдат и 10 орудий. Однако это обстоятельство не остановило Кауфмана, ибо имеющийся опыт боев в Средней Азии показывал - численность неприятельских войск большого значения не имеет.
Не надеясь на прочность городских стен, построенных еще при Тамерлане, бухарский эмир принял решения встретить русский отряд на подступах к городу. Позиция бухарцев прикрывалась с фронта быстрой и многоводной рекой Зарявшан с тонкими берегами, перерезанными множеством арыков.
1 мая 1868 года русский отряд, приблизившись к реке Зарявшан, был встречен неприятелем в садах, которые тянутся по обоим берегам этой реки, нов ходе перестрелки бухарцы были потеснены. Явившемуся в наш лагерь парламентеру генерал Кауфман заявил, что остановит свои войска только на противоположной стороне реки и посоветовал эмиру отвести свои войска, не дожидаясь русского штурма. Не получив на свое требования никакого ответа и увидев, что бухарцы стягивают свои войска для защиты переправы, Кауфман приказал войскам двумя колоннами переходить реку. «Под сильным ружейным и орудийным огнем, угрожаемые к тому же атаками с флангов, обе колонны перешли по грудь в воде несколько рукавов реки Зарявшан и отважно пошли на приступ неприятельской позиции, которая вся изрыта была траншеями для стрелков», - вспоминал участник событий. Русская пехота под командованием генерала Н.Н.Головачева на глазах у неприятельских полчищ перейдя Зеравшан, сходу ударила в штыки, овладев высотами Чапан-Ата и обратив бухарцев в бегство. «Неприятель ретировался очень быстро, - писал очевидец, - так что, взойдя на высоты, мы увидели только мелькавшие пятки удиравших».
Переправа русских войск
«Русские войска, двинутые вперед двумя колоннами: генерала Головачева и подп. Абрамова, преодолели все преграды, преодолели огонь 40 орудий, прошли по грудь в воде по отысканным под огнем бродам через Зеравшан и его притоки, и с неудержимою отвагою ударили на бухарцев, сидевших в глубоких траншеях, - писал участник похода против бухарцев генерал А.Н.Куропаткин. - Странный вид представляли эти горсточки наших солдат, окруженные и разъединенный тучею бухарских всадников, все подвигавшиеся вперед к позиции, признававшейся неприступною и занятой в 10 раз сильнейшим противником. Но такова сила духа, такова отвага, не знающая невозможного, русских войск, что уже одно это безостановочное движение вперед наших колонн поколебало сердца бухарцев, стало представляться и им неотразимым. Действительно, когда наши войска, перейдя последний проток, с криком "ура" бросились на длинные линии бухарцев в штыки, все бежало, оставив нам 21 орудие и массу оружия Наша потеря составила около 40 человек».
C этой стремительной русской атакой связан анекдотический случай. Как сообщает историк А.А.Керсновский, в этот бой русским бойцам пришлось идти сразу же по переходе реки. «Солдаты набрали полные голенища воды, разуваться же и вытряхивать воду не было времени. Наши линейцы становились на руки, и товарищи трясли их за ноги. После этого сразу пошли в штыки на бухарцев. "Халатники" решили, что постигли секрет русской тактики, и месяц спустя при Зарабулаке, подойдя на ружейный выстрел, их первые ряды стали головой вниз, тогда как задние добросовестно стали трясти их за ноги. По совершении этого обряда в победе никто из них не сомневался»...
Дело на Самаркандских высотах длилось недолго. Противник был полностью деморализован и в тот же день к генералу Кауфману прибыла депутация из Самарканда, изъявившая полную покорность. На следующий день, 2 мая, Самарканд был занят русскими войсками. «Все мы "завоеватели" Самарканда следом за главным начальником отряда генералом Кауфманом расположились во дворце эмира, - вспоминал художник В.В.Верещагин, находившийся в то время при штабе командующего. - Комнаты генерала Кауфмана и наш дворик сообщались со знаменитым тронным залом Тамерлана».
Однако военные действия против Бухарского эмирата на этом не закончились. Оставив в Самарканде гарнизон, Кауфман вместе с генералами Головачевым и Романовским двинулись дальше на юг, разбив 18 мая бухарцев при Катта-Кургане, а 2 июня, по словам Керсновского, «доконал армию эмира в жесточайшем степном побоище на Зарабулакских высотах». В ходе последнего сражения из двухтысячного русского отряда погибло 63 человека, в то время как 35-тысячное войска бухарцев не досчиталось 10000 бойцов.
Но в день Зарабулакской битвы произошло восстание в Самарканде, а сам город был обложен 40-тысячным войском. По свидетельству Куропаткина, «взятие у русских Самарканда и освобождение трона Тамерлана должно было послужить к общему поголовному восстанию мусульман во всех наших владениях», поэтому «положение было весьма серьезное, и малейшая неудача русских войск могла послужить искрою к общему пожару». Русский гарнизон, оставленный в городе, представлял собой лишь 6-й Туркестанский линейный батальон в 558 человек (включая нестроевых и музыкантов), 95 саперов, 25 казаков и 94 артиллериста с 2 орудиями и 2 мортирами, что, впрочем, не помешало ему отбить штурмующие Самарканд орды противника.
«Первый напор был страшен, - вспоминал участник событий, - дружный натиск на Самаркандские и Бухарские ворота, которые только успели затворить, грозные, неумолкаемые крики осаждавших, со стороны которых играли зурны, били барабаны, гремела труба - все это составляло только начало». В течение 6 дней гарнизон крепости отражал атаки осаждавших, пока 8 июня войска Кауфмана не возвратились к Самарканду. «Шесть дней защиты Самарканда, - писал Керсновский, - навсегда останутся блистательной страницей в летописях и традициях туркестанских войск. 7 июня вернувшийся из-под Зарабулака Кауфман выручил этих храбрецов и поступил с Самаркандом с примерной строгостью».
Потрясенный неудачами эмир запросил мира, и Бухара признала над собой протекторат России. По мирному договору 23 июня 1868 года Бухарское ханство должно было признать за Россией кокандские земли, уступить приграничные территории, включая Самарканд, оплатить русским военные издержки, обеспечить безопасность наших купцов, отменить рабство и стать вассалом российского Императора, который, в свою очередь, оказывал хану поддержку во время смут и волнений. Таким образом, при сохранении внутренней автономии Бухарское ханство фактически подчинялось «белому Царю». Заключенный с бухарцами мир поддерживается и теперь. «Владея Самаркандом, мы владеем всею водою Бухарского ханства, - писал в 1899 г. А.Н.Куропаткин. - Такая зависимость дает нам власть мирно править бухарцами уже 30 лет и делает эмира нашим вассалом. Мало того, мы сами несколько раз поддерживали власть эмира силою оружия против непокорных подданных».
Д.и.н. Андрей Иванов |
