Сколько верующих было среди советских военнопленных?
Судьба советских военнопленных в годы Второй мировой войны составляет одну из самых трагичных, не имеющих аналогов в мировой военной истории страниц нашего недавнего прошлого Тема участия в судьбе военнопленных Русской Православной Церкви Заграницей, единственного общественного института, который попытался в той трагической ситуации последовательно и бескорыстно оказывать помощь хотя бы немногим из миллионов страдальцев, оказавшихся в немецко-фашистских лагерях, до недавнего времени по понятным причинам оставалась неисследованной.
Несмотря на сложности, вызванные церковной политикой германских властей, церковно-приходская жизнь европейских приходов РПЦЗ продолжала развиваться достаточно стабильно даже в годы войны Когда в концентрационные лагеря стало прибывать значительное число советских военнопленных, священнослужители РПЦЗ попытались откликнуться на их столь многочисленные духовные и материальные нужды Вынужденно покинувшие родину, русские эмигранты со всем нереализованным, десятилетиями копившимся стремлением быть полезными России принялись помогать не по своей воле оказавшимся в Германии и находившимся в бедственной ситуации соотечественникам, для которых эта помощь была единственным утешением и поддержкой, помогавшей выжить в нечеловеческих условиях Уже через месяц после нападения Германии на СССР, 21 июля 1941 г. возглавлявший Германскую епархию РПЦЗ архиепископ Серафим (Ляде) обратился с письмом в отдел военнопленных Службы общего управления армии при Верховном командовании вооруженными силами Германии В этом письме владыка просил предоставить русскому духовенству возможность «организовать православное душепопечение пленных красноармейцев» и «посылать священников с целью совершения богослужений в лагерях военнопленных» Предложение архиепископа Серафима в конечном счете не получило одобрения Верховного командования Оперативный приказ начальника Имперской службы безопасности Р Гейдриха от 16 августа 1941 г фактически запрещал религиозную работу с военнопленными В нем, в частности, говорилось: «Религиозную опеку военнопленных не следует особо стимулировать и поддерживать Там, где среди военнопленных имеются священнослужители, последние могут, если это отвечает желанию самих советских, осуществлять религиозную деятельность Привлечение священников из генерал-губернаторства или с территории Рейха для религиозной опеки советско-русских военнопленных исключается».
Однако исполнение данного приказа представителями лагерной администрации далеко не всегда было безусловным, и уже с первых месяцев войны имели место неоднократные случаи разрешения комендантами лагерей пастырской деятельности русского православного священства среди военнопленных Так, например, уже в сентябре – октябре 1941 г в лагере г. Судауена в Восточной Пруссии священником Владимиром Жеромским было проведено несколько богослужений, на которых присутствовало до полутора тысяч военнопленных, из которых удалось составить хор в 50 человек, сумевших по памяти пропеть необходимые для этих богослужений церковные песнопения Подобные случаи неоднократно имели место в это время не только в лагерях Германии, но и на территории генерал-губернаторства, где главный комендант лагерей для военнопленных в октябре 1941 г следующим образом охарактеризовал опыт проведения лагерных богослужений: «Совершенно добровольное участие в этом и интерес к религиозным вопросам были всегда чрезвычайно высоки… Местами образовывались хоры, которые с большим усердием участвовали в богослужении и разучивали церковные песнопения с большой старательностью и увлечением».
Священникам РПЦЗ удавалось проникать в концентрационные лагеря не только на территории Германии В ноябре 1941 г. начальник генеральной команды IV-АК из Дрездена написал в канцелярию местной русской церкви о том, что первое богослужение, проведенное для советских военнопленных в Хайденау, показало очень большой интерес к религии, и выразил благодарность настоятелю храма о. Д. Трухманову и церковным певчим Протоиерею предлагалось продолжить богослужения, расходы на проведение которых будут покрыты из лагерных средств К письму прилагались пропуска для настоятеля и участников хора Видимо, вскоре у священника Трухманова возникли осложнения с гестапо, но 10 декабря он сообщил митрополиту Серафиму, что и с этой стороны ему удалось добиться разрешения посещать военнопленных В декабре того же года настоятель украинского православного прихода г. Лодзи о. И. Ткачук извещал владыку, что получил разрешение совершать богослужение и проводить крестины в лагере военнопленных в Эрцгаузене.
В течение первых месяцев войны проникать в лагеря также удавалось игумену Гермогену (Берлин), священникам И Малиженовскому (Штудгарт) и С. Рудыку (Берлин) Но это были, к сожалению, единичные случаи.
Исходя из опыта лагерных богослужений в первый год войны, собрание духовенства Германской епархии РПЦЗ в январе 1942 г уполномочило архиепископа Серафима вновь обратиться к Верховному командованию германских вооруженных сил с просьбой о разрешении осуществлять систематическую деятельность по отношению к советским военнопленным. На этом собрании о своих впечатлениях рассказали пятеро священников, посещавших лагеря, и все они отмечали наличие у пленных неподдельного интереса к религии Епископ Венский Василий даже поставил вопрос об изготовлении большого количества нательных крестиков и выпуска молитвенников для пленных Однако весной 1942 г со стороны германского военного руководства вновь последовал отрицательный ответ.
Информация о дискуссии на берлинском епархиальном собрании РПЦЗ по поводу пастырской работы с военнопленными проникла даже в советский МИД, во внутренней переписке которого 20 февраля 1942 г отмечалось: «Некоторые священники сообщали о своих впечатлениях в лагерях русских военнопленных и пришли к единому мнению: устроенные ими богослужения посещали 90–95 % обитателей лагеря. Вообще можно говорить о сильной религиозности военнопленных».
Вместе с духовенством РПЦЗ стремились помогать военнопленным и священнослужители Парижской епархии митрополита Евлогия Эти верующие эмигранты находились в юрисдикции Вселенской Патриархии и пользовались особым недоверием у немецких властей Архимандрит Иоанн (Шаховской) впоследствии так описывал свое посещение в 1942 г офицерского лагеря в окрестностях Бад-Киссингена. «В нем содержалось около трех тысяч советских командиров, главным образом молодых лейтенантов; но были и штаб-офицеры – в особом здании. Можно представить мое удивление, когда среди этих советских офицеров, родившихся после Октября, сразу же организовался церковный хор, спевший без нот всю литургию Приблизительно половина пленных захотели принять участие в церковной службе, общей исповеди и причастились Святых Таин. В этой поездке меня сопровождал о Александр Киселев. Мы остались под огромным впечатлением от этой встречи с несчастными, раздавленными и войной, и лишениями, и униженными русскими людьми. По возвращении в Берлин я был немедленно вызван на допрос в гестапо, которое оказалось взволновано самим фактом нашего посещения этого лагеря по приглашению комендатуры» Священник Александр Киселев служил в Германской епархии РПЦЗ и успешно вел духовную работу во всех имевшихся под Берлином лагерях Как можно заключить из письма семи пленных офицеров (из лагеря XIII-D близ Хаммельсбурга), архимандриту Иоанну от 28 февраля 1942 г последнему вместе со священником А Киселевым удалось провести богослужение и в этом лагере.
Регулярно предпринимавшиеся на основе частных договоренностей с отдельными представителями лагерной администрации попытки священников осуществлять церковное попечение о советских военнопленных приводили к весьма значительным результатам Так, например, в лагере для военнопленных в Луккенвальде 2 августа 1943 г в специально выделенном для этого бараке епископом Потсдамским Филиппом было совершено освящение храма во имя св равноапостольного князя Владимира. Еженедельные воскресные богослужения в этом храме стали совершаться священником Михаилом Поповым и не названным по имени московским протодиаконом, которые входили в число узников данного лагеря А в освящении украшенной настенной росписью церкви и первом торжественном богослужении участвовал также архимандрит Стефан, храм был переполнен молящимися, пел хор из военнопленных.
Опыт с созданием лагерного храма в Луккенвальде побудил митрополита Серафима вновь добиваться разрешения германских властей на рукоположение в священники самих узников лагерей И, несмотря на то что верховное командование не давало принципиального согласия на совершение подобного рода хиротоний, в ряде случаев митрополиту Серафиму удавалось добиться успеха Так, например, 20 ноября 1944 г им был рукоположен священник Дмитрий Константинов, организовавший в Дабендорфе походный храм во имя св апостола Андрея Первозванного Большинство узников-прихожан этого храма впоследствии вступили в вооруженные силы Комитета освобождения народов России, вместе с ними последовал и их пастырь о. Дмитрий.
Каждое богослужение в лагерях сопровождалось оказанием их узникам и материальной помощи в виде продовольствия и одежды, собранных в церквях РПЦЗ Однако оказывать регулярную и централизованную помощь военнопленным со стороны Архиерейского Синода РПЦЗ и отдельных благотворительных организаций военное командование не разрешало Все зависело от согласия отдельных представителей лагерной администрации.
Последний эпизод деятельности РПЦЗ по оказанию помощи советским военнопленным был связан с попытками ее руководителей повлиять на политику англо-американских союзников, осуществлявших насильственную выдачу бывших советских военнопленных в СССР Обоснованно опасавшиеся, что жестокая политика коммунистического режима по отношению к собственным военнопленным может быть продолжена и после их возвращения на родину, представители Зарубежной Церкви добивались от оккупационных властей союзников прекращения насильственной выдачи бывших советских военнопленных в советскую оккупационную зону Кульминационным событием в этих стараниях явилось письмо митрополита Анастасия главнокомандующему войсками США за границей генералу Д. Эйзенхауеру. Хотя это письмо в целом не достигло результата, в отдельных случаях представители администрации англо-американских лагерей для перемещенных лиц шли навстречу просьбам духовенства и не препятствовали отправке бывших узников в Америку и Австралию Особенно многих военнопленных удалось спасти от застенков НКВД на родине протопресвитеру Георгию (Граббе), являвшемуся доверенным лицом Первоиерарха РПЦЗ митрополита Анастасия и имевшему больший доступ к разным должностным лицам.
Проанализировав несколько примеров пастырской работы духовенства РПЦЗ с многотысячной армией советских военнопленных, находящихся в концентрационных лагерях Европы и Германии, можно сформулировать несколько выводов.
Во-первых, на протяжении всего периода Второй мировой войны РПЦЗ являлась единственным общественным институтом, пытавшимся последовательно и бескорыстно оказывать моральную и материальную помощь каждому советскому военнопленному, независимо от его религиозных убеждений, действуя в тех жестких рамках, в которые она была поставлена фашистским тоталитарным режимом.
Во-вторых, несмотря на непрекращающиеся попытки придать этой помощи организованный и систематический характер посредством достижения соглашения с высшим германским военным руководством, русское духовенство было вынуждено ограничивать эту помощь лишь отдельными, носившими частный характер мероприятиями, масштаб и продолжительность которых зависели от разрешения конкретных представителей немецкой лагерной администрации.
В-третьих, все три православные юрисдикции (РПЦ МП, РПЦЗ и европейские приходы Вселенского Патриархата) стремились оказать помощь советским военнопленным. Однако в силу того, что подавляющее большинство узников находились в лагерях на территориях, где осуществляли свою деятельность только приходы РПЦЗ, и что немаловажно в силу наибольшего доверия немецких властей именно к этой Церкви, именно этому духовенству удалось сделать больше всего для оказавшихся в плену советских людей как в духовном окормлении, так и в гуманитарной помощи.
В-четвертых, в беспрецедентной для русской истории ситуации, когда богоборческий коммунистический режим предал миллионы своих защитников на расправу такому же по сути антихристианскому национал-социалистическому режиму, разделившиеся перед войной представители Русской Православной Церкви обрели первый уникальный опыт преодоления церковно-политических разногласий в совместном служении, сострадании и любви по отношению к своим единокровным соотечественникам-военнопленным.
Знакомство с этой малоизвестной страницей истории Великой Отечественной войны позволяет с уверенностью утверждать, что большинство советских военнопленных были верующими По различным оценкам, на богослужениях в лагерях присутствовали от 50 до 95 % узников. Точно определить долю верующих, конечно, невозможно, но наиболее реальной представляется цифра в 65–70 %. По результатам переписи 1937 г., содержавшей вопрос о вере в Бога, положительно ответили на него 56,7 % населения СССР Два десятилетия атеистической идеологии не смогли достичь существенных перемен в мировоззрении советских воинов Политработники и сотрудники НКВД давали нужную «наверху» отчетность о крайне низком проценте религиозно мыслящих солдат На самом деле большинство верующих красноармейцев просто вынуждены были не афишировать, а часто и преднамеренно скрывать свои религиозные убеждения Попав в концентрационные лагеря, где каждый день имелась реальная возможность расстаться с земной жизнью, они в большинстве своем обратились к Богу, это наблюдалось даже в тех лагерях, куда доступа священникам не было.
Священнослужители Германской епархии РПЦЗ имели в 1942–1945 гг. миллионную паству, и они сделали все возможное для духовного окормления этих людей.
Религиозная политика немецкого командования на оккупированных территориях
Религиозная политика нацистской Германии в отношении Русской Православной Церкви претерпевала существенную эволюцию Условно ее можно разделить на два принципиально различные этапа: 1933 г – весна 1941 г и лето 1941–1945 гг Существовала большая группа факторов, определявших позицию немецких ведомств в религиозном вопросе: пропагандистский, идеологический, военный (ситуация на Восточном фронте), международный, внутрироссийский (положение на оккупированных территориях) и советский (влияние религиозной политики руководства СССР) Каждый из перечисленных факторов по-разному воздействовал на немецкие ведомства, заставляя их с течением времени в большей или меньшей степени корректировать свою позицию При всем различии подходов немецких ведомств в религиозном вопросе решающую роль играли директивы высшего руководства НСДАП и лично Гитлера.
На первом этапе германские ведомства, и в первую очередь Министерство церковных дел, оказывали явное покровительство РПЦЗ, одновременно проводя политику унификации православной диаспоры в III Рейхе. Фашистское правительство хотело позиционировать себя антиподом правительства советского, именно в 1930-е гг наиболее активно истязавшего Русскую Церковь Кроме того, ставились цели смягчить неблагоприятное воздействие просочившихся за границу сведений о начавшихся притеснениях Католической и Лютеранской Церквей, а также расположить к Рейху православные балканские государства – Болгарию, Румынию, Грецию и Югославию. Со временем рейхс-министерство церковных дел стало преследовать и свою цель, не разделявшуюся другими ведомствами, – создание самостоятельной (автокефальной) наднациональной Германской Православной Церкви Уже на первом этапе выявилась внутренняя противоречивость нацистской политики – стремление показать себя защитником РПЦЗ и в то же время проведение различных акций против Русского Западно-Европейского Экзархата юрисдикции Патриарха Вселенского.
После начала весной 1941 г военной агрессии Рейха на Балканах, а в июне – против СССР прежняя политика вкорне изменилась, первые признаки этих изменений были заметны уже в генерал-губернаторстве в 1939–1940 гг Возобладало враждебное отношение к Русской Православной Церкви вообще, независимо от юрисдикций На Церковь были распространены и даже значительно усилены методы давления, уже опробованные по отношению к другим религиозным общинам на территории самой Германии, где направляющая линия в решении «религиозного вопроса» была ориентирована на разрушение сложившихся традиционных устойчивых структур, «атомизацию» Церквей Русскую Церковь также пытались раздробить на несколько изолированных друг от друга частей (главным образом по национальному признаку), эти части поставить под полный контроль и использовать церковные организации для помощи администрации на оккупированных территориях и в пропагандистских целях С этим было связано и изменение отношения к русскому духовенству в эмиграции – его старались полностью изолировать от пастырской деятельности в оккупированных областях СССР, а также от военнопленных или вывезенных в Германию на работы соотечественников Только к осени 1943 г, в основном под влиянием военного, советского и международного факторов, наблюдается некоторое смягчение позиции в отношении Православной Церкви.
После начала военной агрессии против СССР проблема Русской Православной Церкви попала в сферу интересов важнейших нацистских ведомств – Партийной канцелярии, РСХА, Министерства занятых восточных территорий и МИД Деятельность Министерства церковных дел отошла на второй план, на оккупированные территории СССР его вообще не допустили Следует отметить, что РКМ при этом осталось верно прежнему курсу, в основном благожелательному к русскому православию, проявляя в этом направлении большое упорство.
При всей первоначальной внешней разнице национал-социалистической и советской (1920-1930-х гг) религиозной политики между ними было много общего Это сходство подтверждается на примере области Вартегау, которая в 1939 г стала своеобразным «испытательным полигоном» для нацистских церковных экспериментов Как и в СССР, там были закрыты монастыри, вся религиозная деятельность низводилась до уровня немногочиотенных приходских общин и т. д.
Реальная религиозная политика германской оккупационной администрации также имела много общего с довоенной советской. В своем приказе от 16 августа 1941 г. шеф РСХА Гейдрих приказывал подразделениям полиции безопасности и СД постоянно сообщать о развитии ситуации в церковно-государственных отношениях на оккупированной части СССР, а также проявлял большой интерес к сохранению Московского антирелигиозного музея Изучение опыта движения воинствующих безбожников в советской России казалось правительству III Рейха очень полезным.
В III Рейхе, так же как и в СССР, религиозным организациям, в частности РПЦЗ, уделяло внимание высшее руководство страны, в том числе Сталин и Гитлер лично В некоторых деталях совпадала нацистская и советская религиозная политика на контролируемых территориях за пределами собственных стран Например, в генерал-губернаторстве в 1939–1944 гг. германские ведомства стремились противопоставить лояльную, как им казалось, РПЦЗ оппозиционной и преследуемой Католической Церкви И во второй половине 1940-х гг новые власти Польши отчасти действовали подобным образом Как и Сталин, Гитлер в годы войны, опасаясь раскола в обществе и дестабилизации режима, старался избегать явных антицерковных акций.
Однако в СССР вождь был способен, если того требовали обстоятельства, на кардинальное изменение позиции в религиозном вопросе, что оказалось совершенно неожиданно для властей III Рейха В СССР невозможно было и представить такого различия позиций и открытой борьбы различных ведомств по вопросам церковной политики, какие существовали в III Рейхе.
В советской идеологии полностью отсутствовали элементы характерной для национал-социализма расовой теории, которую нацистские идеологи всячески старались привнести в церковную сферу. Почти все руководители III Рейха (в отличие от советских) были мистически, псевдорелигиозно ориентированы и уделяли этому существенное внимание.
С конца 1930-х гг. немецким правительством разрабатывались и планы создания «новой религии» Об одном таком проекте, вероятно, добытом американской разведкой, упоминалось в официальном заявлении президента США Рузвельта от 28 октября 1941 г. В 1939 г другой детальный, поэтапный, рассчитанный на 25 лет «План национал-социалистической религиозной политики» разработала служба рейхсляйтера Розенберга В этом документе говорилось о необходимости через 25 лет ввести обязательную для каждого гражданина нацистскую религию В случае осуществления этого плана традиционные конфессии, в том числе и РПЦЗ на территории Германии, ждала бы печальная участь Во всех европейских странах, где утвердились авторитарные режимы, в том числе в Германии и России, христианские ценности рассматривались в качестве важнейшего составного элемента национальной идеологии и культуры Однако Церкви и сами верующие не сумели воспрепятствовать установлению указанных режимов.
Положение РПЦЗ в период господства национал-социализма в Германии можно охарактеризовать как борьбу за выживание В то же время имели место случаи сотрудничества церковных организаций и нацистских властей на разных уровнях Несмотря на крайне сложное положение, в котором оказалась РПЦЗ в фашистской Германии, на протяжении всего периода существования этого тоталитарного режима она оставалась одним из немногих островков нравственности, опорой внутреннего сопротивления тоталитарной идеологии и этики В суровых, порой жесточайших условиях РПЦЗ сумела выстоять Расчеты немецких ведомств использовать ее в своих целях не оправдались.
Неожиданно для нацистов на оккупированных территориях начался бурный, стихийный процесс церковного возрождения Как только советские войска отступили в глубь страны, на оставленных землях произошел настоящий «религиозный взрыв» – за несколько месяцев открылись сотни православных храмов Они стали центрами возрождения русского национального самосознания.
В целом можно сделать вывод, что ни одна из частей или юрисдикций Русской Православной Церкви не стала сотрудничать с нацистами Нацистским ведомствам даже не удалось полностью подчинить и сделать своим послушным орудием епархию РПЦЗ на территории Германии Особенно сильное сопротивление нацистам продемонстрировали евлогианское духовенство и прихожане К концу 1943 г нацисты проиграли СССР пропагандистскую войну в области церковно-государственных отношений, что было особенно заметно на примере балканских стран.
Протоиерей Аркадий Маковецкий
http://www.telenir.net/religiovedenie/belaja_cerkov_vdali_ot_ateisticheskogo_terrora/p5.php | 
