Летом 2013 года вышла в свет книга «"От священства я не отрекусь…" Священномученик Николай, протоиерей. Лагерные письма православной семьи Пискановских» (Сост. В.О. Волков — М.: Братонеж), посвященная уникальной семье священника, в которой не только сам глава, но и его супруга, дети и мать смиренно несли тяжкий крест служения Церкви, отказавшись от мирского благополучия, претерпевая гонения и лишения, разлуки с близкими, тюрьмы, лагеря и ссылки. Их жизнь – подвиг. Подвиг во имя Христа распятого.
После издания этой работы благодаря помощи внучки отца Николая, Наталии Петровны Пискановской, а также сотрудников архивов Управления ФСБ РФ по Ярославской области, Регионального Управления ФСБ России по Архангельской области, Государственных архивов Ярославской области (ГАЯО) и общественно-политической истории Воронежской области (ГАОПИ ВО), ФКУ ЦИТОВ УФСИН России по Республике Коми[1], Информационных центров МВД по Республике Карелия и Управления МВД по Архангельской области удалось ознакомиться с материалами архивно-следственных дел в отношении Николая Иоакимовича Пискановского[2] (1928 г. – Воронеж[3]), его жены Клавдии Петровны[4] (1930 – Воронеж[5], 1937 – Архангельск[6]) и дочери Ксении Николаевны[7] (1937[8], 1940–1941 гг. – Архангельск[9]; 1949 – Ярославль[10]), а также установить время содержания под стражей. Эти документы позволили не только внести важные уточнения и дополнения в семейную историю, но и открыть ранее неизвестные страницы российской церковной жизни. Познакомимся с одной из них.
Ксения Пискановская впервые арестована в Архангельске 5 сентября 1937 г. Обвинялась в том, что «вошла в состав контрреволюционной группы староцерковников иосифлянской ориентации, возглавляемой ссыльным епископом БРЯНСКИХ П.А. <…> В своей квартире устроила подпольную церковь, в которой проводились тайные церковные службы. Оказывала содействие скрыться от репрессий участнице к[онтр]р[еволюционной] группы ПИСКАНОВСКОЙ К[лавдии] П[етровне]»[11]. 15 октября того же года приговорена к 8-ми годам лишения свободы. Вместе с ней тройкой УНКВД по Архангельской области были осуждены: епископ Парфений (Брянских) – к ВМН[12], епископ Игнатий (Садковский)[13], священник Александр Святицкий[14], И.К. Корнилов[15] – к 10 годам заключения.
Спустя 20 лет, в ноябре 1957 г., после заявления Ксении Николаевны Пискановской на имя прокурора РСФСР о пересмотре дела и снятии с нее судимости по вышеупомянутому делу, управлением Комитета государственной безопасности (КГБ) по Архангельской области подготовлено заключение. В нем отмечено, что взятие под стражу всех осужденных по этому делу произведено «необоснованно, т. к. на день их ареста в распоряжении следствия не имелось никаких официальных материалов о проводимой ими антисоветской деятельности, а были лишь непроверенные сообщения одного негласного сотрудника УНКВД – К. <…> Каких-либо данных о преступной деятельности ПИСКАНОВСКОЙ Ксении Николаевны в деле не имеется <…> Следствие по делу БРЯНСКИХ П.А., ПИСКАНОВСКОЙ К.Н. и других и по делу ПИСКАНОВСКОЙ К.П. вел бывший сотрудник УНКВД Архангельской области Р., который, как видно из справки пом[ощника] Прокурора Архангельской области, фальсифицировал протоколы допросов». 9 января 1958 года, на основании заключения КГБ, президиум Архангельского областного суда постановил: приговор тройки от 15 октября 1937 года и «уголовное дело за недоказанностью преступления производством прекратить»[16].
2 ноября 1940 года заключенная Ксения Пискановская арестована в лагпункте Красный Бор (Пинежский район) и этапирована в Архангельск. На допросах в НКВД девушка показала: «Отец мой, Пискановский Николай Акимович, с 1924 г. примкнул к так называемому тихоновскому течению[17]. Его работа в этом направлении началась с активной борьбы против нарождающегося в то время обновленчества. Отец мой резко выступал против этого течения, используя для этого проповеди в церкви и беседы с верующими. Борьба с обновленчеством в то время велась под руководством епископа Екатериноградской[18] епархии Ануфрия Гагалюка[19]. В том же 1924 г. отец был арестован[20] и выслан в г. Кировоград, а затем в Полтаву. Находясь в ссылке, отец продолжал свою работу по укреплению тихоновского течения в церкви и работал под руководством епископа-тихоновца Василия Зеленцова[21]. В 1926 г. еп[ископ] Василий Зеленцов был арестован и направлен в Соловецкие лагеря. Одновременно и отец был выслан в г. Воронеж [в июне 1927 г. – В.В.]. В Воронеже отец нашел себе единомышленника в лице священника-тихоновца Андриевского Иоанна[22] и служил вместе с ним в церкви. Тихоновские приходы в Воронеже в то время объединял епископ Алексей Буй[23].
В 1927 г., после того, как митрополит Сергий Страгородский[24] написал в печати свою декларацию о признании духовенством Советской власти[25], епископ Алексей Буй, мой отец, Андриевский и др[угие] священники тихоновской ориентации письменно связались с митрополитом Иосифом Петровых[26] и епископом Серафимом Углеческим[27] и отказались от Сергия как от главы церкви. Подробностей отхода и связи с митрополитом Иосифом и епископом Серафимом я не помню, т. к. мне в то время было не более 12-13 лет. Знаю лишь одно, что, отказавшись от Сергия, отец и др[угие] священники тихоновского направления признавали за главу Церкви находившегося в ссылке митрополита Петра Крутицкого[28] и старшими – митрополита Иосифа Петровых и епископа Дмитрия Гдовского[29]. Иосиф и Дмитрий в то время были в Ленинграде.
Через некоторое время епископ Алексей Буй был арестован и выслан, а несколько позднее – в 1928 году [10 мая. – В.В.], был арестован мой отец вместе со священниками-тихоновцами: Андриевским Иоанном и Филипенко Александром[30]. [После осуждения особым совещанием 31.08.1928 г. – В.В] Отец и Филипенко были направлены в Соловецкие лагеря, а Андриевский выслан в Ср[еднюю] Азию.
Находясь в Соловецких лагерях, отец встретился с тихоновцами: епископом Виктором Островидовым[31] (из Вятки) и епископом Илларионом [Бельским][32] (фамилии не знаю). В 1931 г., отбыв срок в лагерях, отец получил ссылку в Северный край[33] и приехал в Архангельск. Первое время он жил в д[еревне] Кехта[34], а затем перебрался на квартиру [в Архангельске][35] по ул. Зырянской[36] в д. № 8 у гр[аждан]ки Фетисовой Анны Петровны. Я жила в это время у своей тети в Одессе – у Павлович Анне Павловне, по адресу – Черноморская, 24.
После письма от отца, я выехала из Одессы в Архангельск, захватив с собой, по просьбе отца, все сохранившиеся в наших вещах иконы, ризу, религиозную литературу и т. д. В Архангельск я приехала осенью 1932 г. Отец к этому времени уже имел в Архангельске небольшую группу единомышленников из числа ссыльных и проводил нелегально у себя на квартире богослужения. На этих богослужениях, к моменту моего приезда в Архангельск, присутствовали адм[инистративно-]ссыльные: Якобсон Александр Яковлевич[37], Корнилов Иван Корнилович и один старик – Василий Иванович (фамилии не помню). Постепенно число посещающих службы отца увеличивалось. Причем это увеличение было исключительно за счет адм[инистративно-] ссыльных. Моления посещали: Филипенко Александр, Годухина Мария Ивановна[38]. В 1933 г. в Архангельск приехал направлявшийся в ссылку в Печеру[39] епископ Виктор Островидов, который также принял участие в проведении нелегальных служб[40]. В то же время приехал в ссылку епископ Серафим Самойлович. <…> С приездом в Архангельск еп[ископа] Виктора к нему стали ходить многие из адм[инистративно-] ссыльного Вятского духовенства, фамилий всех я не помню, но к нему ходили: отец Павел (священник), два священника Николая, дьякон Касьянов Афанасий[41], священник Кокарников Александр[42]. Еп[ископ] Виктор жил у нас недели две, а затем уехал на Печеру. Все его знакомые священники: Павел, два Николая, Касьянов, Кокарников продолжали посещать нашу квартиру и принимали участие в проводимых беседах и службах. После отъезда Виктора отец поддерживал с ним письменную связь. <…> При жизни моего отца службы проводились в следующих квартирах:
1. У моего отца, Пискановского Николая, проживавшего по ул. Зырянской д. № 8. Службы вели мой отец и Якобсон.
2. В Соломбале[43] у ссыльн[ых] священников Николая, Павла и втором Николае, фамилий их не знаю. Адреса точного их квартиры также не знаю.
3. На квартире у Якобсона в 3-й Соломбальской деревне – точного адреса не знаю.
4. С приездом Дамаскина Цедрик[44] – он проводил службы у себя на квартире. Жил он в 3-й Соломб[альской] деревне.
5. Еписк[оп] Парфений Брянских у себя на квартире также проводил службы. Жил он: Пионерская [улица][45], д. № 8; затем – угол Петроградского [проспекта][46] и Карельской [улицы].
6. Служил у себя на квартире также и еписк[оп] Серафим [Самойлович]. Жил он на Быку[47] – адреса точного не знаю [ул. Вятская[48], 30. – В.В.]. Все эти службы посещались строго ограниченным кругом лиц исключительно из числа адм[инистративно-]ссыльных. <…> Все священники, служившие литургии на квартирах, имели антиминсы и по этим антиминсам были следующие наименования приходов: у моего отца, Пискановского Николая – "Святителя Николая", у еписк[опа] Брянских – "Князя Даниила", у вновь рукоположенного свящ[енника] Якобсона – "Зосимы и Савватия", у еписк[опа] Серафима – "Покров [Божией Матери]"»[49].
На вопрос следователя об известных ей тайных рукоположениях обвиняемая показала: «Мне известен лишь один случай, когда еп[ископ] Серафим в 1934 г. у нас на квартире рукоположил в священники адм[инистративно-] ссыльного Якобсон Александра Яковлевича[50] и, видимо, снабдил его антиминсом, т. к. после этого Якобсон проводил службы у себя на квартире. Кроме того мне известны случаи, когда еписк[оп] Серафим дьякона, адм[инистративно-]ссыльного [Афанасия] Касьянова, повысил до протодьякона; священника Филипенко – до архимандрита. Из бесед с еписк[опом] Брянских мне известно, что врач туб[еркулезного] диспансера Гурич является священником, однако где и кем он рукоположен – я не знаю. На службах у нас он никогда не бывал. Брянских знал врача Гурича потому, что одно время лечился у него»[51].
Нелегальные богослужения и хиротонии воспринимались Ксенией Пискановской как должное, потому что она знала «из бесед отца и Серафима [Самойловича], что, по их мнению, Православная Церковь "ушла в пустыню, в катакомбы"[52]». Поэтому и переписка была зашифрована, чтобы прямо не писать о лицах, находившихся в заключении или ссылке, а также авторитетных тихоновцах: «Например: епископ Виктор Вятский имел условное имя – "Нина", еписк[оп] Серафим Самойлович – "Сима" [другое имя: «тетя Сима». – В.В.], митрополит Кирилл Смирнов – "Кира"[53], иеромонах Спиридон Пиуновский[54] – "Нюра"»[55].
Ксения Николаевна не отрицала, что пользовалась этими условностями в переписке, находясь в заключении: «У проживающих в г. Мичуринске по ул. Мельничной д. № 34 Логвиненко[56] Парасковьи Логвиновны[57] и Тимофеевой Татьяны[58] я спрашивала в письмах о [владыке] Дамаскине [Цедрик] под именем "Домаша" [другое имя: «тетя Домаша». – В.В.] и [священнике] Филиппенко под именем "дядя Шура" [другое имя: «дядя Саша». – В.В.]. Писала я также Силкиной Таисии Тихоновне[59] в Мичуринск или Тамбов – до востребования, справлялась о свящ[еннике] Андриевском под именем "Таня" [другое имя: «тетя Таня». – В.В.]. Логвиненко Парасковья и Тимофеева Татьяна были на ссылке в Архангельске, где я с ними познакомилась. Обе они бывали на наших богослужениях, проводимых у нас на квартире. Силкину Таисию я знаю по Воронежу – она активная церковница и в свое время была близка к свящ[еннику] Андриевскому», который «мне первым написал письмо в лагерь и просил сообщить о себе через Силкину <…> Также я писала священнику Филипенко Александру на Украину. Писала я ему через его дочь[60] и в письмах придерживалась той же условности, называя Филипенко "тетей Шурой"»[61].
Из показаний К.Н. Пискановской узнаем новые подробности взаимоотношений между митрополитом Кириллом (Смирновым)[62], архиепископом Серафимом (Самойловичем), епископом Виктором (Островидовым) – с одной стороны и митрополитом Сергием (Страгородским) – с другой.
«Собираясь в нашей квартире, все указанные лица не только проводили богослужения, но и часто беседовали по церковным вопросам. В частности, велись беседы о необходимости написать Сергию о запрещении служить и быть главой церкви. Инициатором этих бесед был епископ Виктор, который считал, что митрополит Сергий опубликовал неправильную декларацию, незаконно захватил власть и т. д. С мнением Виктора были согласны мой отец, еп[ископ] Серафим и, присутствовавший на беседах, Якобсон. Было решено послать митр[ополиту] Сергию запрещение. <…> Приблизительно месяца через три после своего отъезда еписк[оп] Виктор прислал моему отцу свое запрещение митр[ополиту] Сергию. Это запрещение обсуждалось моим отцом с еписк[опом] Серафимом, после чего еп[ископ] Серафим написал еще свое запрещение.
В январе м[еся]це 1934 г. я, по предложению моего отца и еписк[опа] Серафима, тексты запрещений Виктора и Серафима возила к митрополиту Кириллу в г. Гжатск[63] под Москвой[64]. Митр[ополит] Кирилл должен был просмотреть эти тексты и подписать или написать свое запрещение. Отцом мне было дано еще письмо к м[итрополиту] Кириллу, где, видимо, подробно объяснялась причина подачи этих запрещений. Митр[ополит] Кирилл, ознакомившись с текстами запрещений Виктора и Серафима, ни одного из них не подписал, сказав мне, что он находит их слишком резкими и поэтому напишу свое – отдельное запрещение. Со мной Кирилл передал письмо к еписк[опу] Серафиму, в котором он, как мне известно, объяснял причину, почему он не подписал запрещений. Весной 1934 г. Серафим направил Сергию тексты своего запрещения и запрещения Виктора по почте. Как мне известно, Кирилл также послал Сергию свое запрещение.
В мае м[еся]це 1934 г. еписк[оп] Серафим [Самойлович] был арестован. В сентябре [19]34 г. [17-го числа. – В.В.] арестовали и моего отца. Вместе с отцом были арестованы Якобсон Александр и Касьянов Афанасий. С арестом отца и др[угих] наши службы на квартире некоторое время не производились. Весной 1935 г., после освобождения Якобсона[65], он несколько раз проводил службы у нас и у себя на квартире. В апреле [10-го числа. – В.В.] 1935 г. мой отец, находясь под следствием, умер. Приблизительно в то же время в Архангельск приехал в ссылку еписк[оп] Дамаскин Цедрик, который продолжал службы в нашей квартире. Зимой [3 марта. – В.В.] 1936 г. Дамаскин Цедрик был арестован и службы после него продолжал уже еписк[оп] Парфений Брянских, но службы эти были уже редкими»[66].
Отвечая на вопрос следователя о цели поездки на личное свидание с архиепископом Серафимом (Самойлович) в 1936 г. обвиняемая пояснила, что получила очередной отпуск и две недели дополнительно, указав в заявлении вымышленную болезнь. Цель дальнего путешествия в Сиблаг: исповедь духовному отцу и получение благословения на монашеский постриг. Правда, о конечном пункте поездки знали только ее матушка, брат Николай[67], епископ Парфений (Брянских) и И.К. Корнилов. Личное свидание было разрешено, как «племяннице» осужденного, и получено благословение. Судя по дальнейшим показаниям, девушка все же сомневалась в правильности своего намерения и владыка Серафим порекомендовал обратиться к К.Н. Красавиной[68], написав ей письмо. Поэтому на обратном пути Ксения Николаевна навестила старую знакомую, Ираиду Тихову[69], которая и отвела ее к старушке, проживавшей в г. Рыбинске. Конечно, показания Ксении Николаевны были неполные. Прозорливую старицу Ксению Красавину очень почитал архиепископ Серафим (Самойлович) и, несомненно, воспользовался редким случаем передать ярославским чадам какое-то послание. И ездила Ксения Пискановская не одна, а вместе с Ираидой Тиховой. Уже 27 августа 1936 г. митрополит Кирилл писал Ираиде Иосифовне: «Порадовался я за брата[70], узнавши о его свидании с двумя сестренками[71]. Жаль, если младшая огорчила маму своим непослушанием, но я предполагаю, что тут произошло какое-нибудь еще влияние, с коим мама согласится и своим материнским сердцем приложит все усердие к тому, чтобы непослушание это не имело дурных последствий ни для кого»[72].
Известно, что Ксения Пискановская состояла в переписке с митрополитом Кириллом (Смирновым) с января 1934 г. по декабрь 1936 г.[73], а ее последнее письмо архиепископу Серафиму (Самойловичу), изъятое на почте, датировано 29 августа 1937 г.[74]
Конечно, следствие интересовал круг общения Ксении Николаевны, хотя они его прекрасно знали из своих источников. Девушка не скрывала, что «лучшими моими знакомыми по лагерю были: Воронина Мария Афанасьевна – монашка[75], Борисов Павел Владимирович[76] – дьякон, Малышев Федор – верующий[77], Рубцов Константин – верующий[78], Глушкова Анастасия Арефьевна – верующая[79]. По воле я ни с кем из них знакома не была и узнала их только в лагере. Со всеми этими лицами я часто беседовала на религиозные темы. Кроме того, на религиозные темы я беседовала с баптистом Басовым[80]. Наиболее близкими из перечисленных лиц для меня были Воронина и Рубцов, который в октябре 1940 г. был в лагере арестован за саботаж и осужден к высшей мере наказания»[81].
Отношение К.Н. Пискановской к существующей власти ярко характеризует ее ответ на вопрос следователя, как она рассматривает период советского строя: «Я лично современный cоветский строй, с точки зрения его безбожия, считаю властью антихриста, приближающей нас к кончине мира».
Суть обвинения Ксения Николаевна поняла еще в лагпункте Красный Бор: «Будучи арестованной и находясь в изоляторе, я пыталась установить нелегальную связь только со своей матерью, Пискановской Клавдией Петровной, которая также находилась в лагере. Для этого я на своей черной косынке куском мыла написала ей записку, которую предполагала передать чрез кого-нибудь из заключенных при выводе меня в баню. Текст моей записки прилагаю к настоящему протоколу. <…>
"Дорогая золотая мамочка, я так растерялась и не поцеловала тебя – целую без числа раз и прости, благослови и молись, читай панихидку о блаж[енной] Ксении.
Меня обв[иняют по статье] 58-10: агитац[ия]; связь с церковниками ИПЦ, оставшимися на воле – Андриевский и проч[ие сторонники] ИПЦ. К бабтистам не причисляют, но много о них спрашивают – это мне за грехи. Так что если и пострадаю, то только за Крест Христов. Говорят, что со мной мало говорили на следствии в [19]37 году, что я одна молодая тут [верующая] ИПЦ. [Брата] Колю как-нибудь успокой, [сообщи ему], что писать не могу. Может, добавят срок [или] отпустят. Мамусинька, не беспокойся – всё ведь так значит полагается. Четки со мной. Целую. Обв[иняют] за связь с Андриевским, прежние дела с Сир[афимом (Самойловичем)], а может закрытый[82] дадут.
Прости, целую. Коле пиши. Подпись"»[83].
Согласно обвинительного заключения, утвержденного прокурором 19 марта 1941 г., Пискановская К.Н. «будучи арестована в 1937 году как участница контрреволюционной группировки духовенства-тихоновцев, свою активную роль в практической к[онтр]р[еволюционной] работе от следствия скрыла; находясь в лагере восстановила свои антисоветские связи по воле, используя для этого шифрованную переписку; являлась близкой сторонницей участников к[онтр]р[еволюционной] сектантской группировки баптистов, полностью разделяла их антисоветские взгляды, получала от них антисоветского характера псалмы и гимны и подобные же псалмы лично сама распространяла среди заключенных».
26 марта 1941 года на судебном заседании в последнем слове обвиняемая Ксения Пискановская заявила: «Я виновною себя признаю только в том, что я давала два стихотворения З., которые написала своей рукой по памяти, эти стихи я еще знала с детства[84], но стихотворение З. давала без всякой цели, по просьбе З. Связи с баптистами я никакой не имела, а если когда встречалась с ними, то встречи были случайные. <…> Я о своей вере никогда ни с кем с з/к[85] не говорила и агитации против советской власти не вела и не буду»[86]. Приговор – 10 лет лишения свободы, этапирована обратно в Кулойлаг[87].
Всеволод Олегович Волков
Опубликовано в журнале "Голос Эпохи", выпуск 2, 2018 г.
[1] Федеральное казенное учреждение «Центр инженерно-технического обеспечения и вооружения Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Республике Коми».
[2] Пискановский Николай Иоакимович (Акимович – в следственных документах), 1887, с. Степановка Гродненской губ.
[3] ГАОПИ ВО. Ф. 9353. Оп. 2. Д. П-9236.
[4] Пискановская (урожд. Котович) Клавдия Петровна, 1888, местечко Васильково Гродненской губ. 28.07.1930 – приговорена в Воронеже к 5-ти годам ИТЛ. Содержалась в Соловецком ИТЛ. 08.03.1934 – освобождена, проживала в Архангельске. 14.09.1937 – арестована в Иваново, этапирована в Архангельск, где 23.10.1937 – осуждена к 10-ти годам заключения и отправлена в Кулойлаг. С 18.10.1942 – содержалась в Усть-Вымском ИТЛ. 01.05.1943 – досрочно освобождена как безнадежно больная. Ограничения на проживание сохранялись. 29.03.1944 – скончалась в больнице г. Молотов (Пермь).
[5] ГАОПИ ВО. Ф. 9353. Оп. 2. Д. П-24705.
[6] Архив РУФСБ России по Архангельской области. Д. П-3658 (далее: Д. П-3658).
[7] Пискановская Ксения Николаевна, 1915, г. Брест.
[8] Архив РУФСБ России по Архангельской области. Д. П-7799 (далее: Д. П-7799).
[9] Архив РУФСБ России по Архангельской области. Д. П-9253 (далее: Д. П-9253).
[10] ГАЯО. Ф. 3698. Оп. 2. Д. С-12593 (далее: Д. С-12593).
[11] Д. П-7799. Л. 77–77 об.
[12] Брянских Петр (Парфений) Арсеньевич, 1881, Иркутск, епископ. В 1935 – выслан в Северный край на 5 лет. 22.11.1937 – расстрелян.
http://kuz3.pstbi.ru/bin/code.exe/frames/m/ind_oem.html/ans.
[13] Садковский Сергей (Игнатий) Сергеевич, 1887, Москва, епископ. В 1936 – выслан в Северный край на 5 лет. После осуждения отправлен в Кулойлаг. 09.02.1938 – скончался. http://kuz3.pstbi.ru/bin/code.exe/frames/m/ind_oem.html/ans.
[14] Святицкий (Святитский) Александр Васильевич, 1887, с. Нижнее Ольшанное, Ливенского уезда Орловской губернии, священник. В 1933 – выслан в Северный край на 5 лет. Отбывал в Архангельске, в деревне Кегостров. После приговора этапирован в Кулойлаг. 04.01.1938 – скончался.
http://kuz3.pstbi.ru/bin/code.exe/frames/m/ind_oem.html/ans.
[15] Корнилов Иван Корнилович, 1872, дер. Судилово, Угличского уезда Ярославской губ., монах. В 1931 – осужден в Ленинграде и выслан в Архангельск на 3 года. После осуждения отправлен в Кулойлаг, 11.09.1938 – скончался. http://kuz3.pstbi.ru/bin/code.exe/frames/m/ind_oem.html/ans.
[16] Д. П-7799. Л. 149–150, 157 об.
[17] Уточнение: протоиерей Николай Пискановский за борьбу с обновленчеством с сентября 1923 г. по май 1924 г. содержался в тюрьме г. Александрия.
[18] Оговорка, правильно: «Елисаветградской».
[19] Гагалюк Антон (Онуфрий) Максимович, 1889, Люблинская губ. С 1923 — епископ Елисаветградский, с 1934 – архиепископ. 01.06.1938 – расстрелян в г. Благовещенске (Хабаровский край).
[20] 10.02.1925 – осужден в г. Екатеринославе на высылку из губернии.
[21] Зеленцов Василий (Василий) Иванович, 1870, Рязанская губ. С 1925 – епископ Прилукский. 07.02.1930 – расстрелян в Москве.
[22] Правильно: Андреевский Иван (Иларион) Ардалионович, 1878, Воронежская губ., протоиерей. 31.08.1928 – приговорен к 3 годам ссылки. 22.03.1941 – повторно осужден в Тамбове на 8 лет ИТЛ и отправлен в лагерь. С июня 1949 – содержался на ссылке на поселении в Красноярском крае (дом инвалидов в дер. Агул Ирбейского района), в 1956 – вернулся в Воронеж. Принял постриг с именем Иларион, 26.06.1961 – скончался.
[23] Буй Семен (Алексий) Васильевич, 1892, Томская губ. С 1923 – епископ. 17.05.1929 – приговорен в Воронеже к 3 годам ИТЛ. Арестован в лагере, отправлен в Воронеж, осужден к ВМН. 03.09.1931 – приговор изменен на 10 лет заключения. 09.10.1937 – расстрелян.
[24] Страгородский Иван (Сергий) Николаевич, 1867, Нижегородская губ. С 1917 – митрополит. 08.09.1943 – избран патриархом. 15.05.1944 – скончался в Москве.
[25] Послание Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Нижегородского Сергия [Страгородского] и Временного Патриаршего Священного Синода опубликовано в газете «Известия» 16/29 июля 1927 г.
[26] Петровых Иван (Иосиф) Семенович, 1872, Новгородская губ. С 1926 – митрополит. В 1931 – выслан в Казахстан. 20.11.1937 – расстрелян.
[27] Здесь и далее – орфография оригинала.
Самойлович Семен (Серафим) Николаевич, 1880, Полтавская губ. С 1920 – епископ Угличский, с 1924 – архиепископ. 08.06.1933 – приговорен к 3 года ссылки в Северный край. 01.06.1934 – осужден в Ярославле на 5 лет ИТЛ и этапирован в Сиблаг. 04.11.1937 – расстрелян.
[28] Полянский Петр (Петр) Федорович, 1862, Воронежская губ. С 1924 – митрополит, с 12.04.1925 – Патриарший Местоблюститель. С декабря 1925 – содержался на ссылках и в тюрьмах. 10.10.1937 – расстрелян.
[29] Любимов Дмитрий (Димитрий) Гаврилович, 1857, г. Ораниенбаум. С 1929 –архиепископ. С ноября 1929 – в заключении. 17.05.1935 – скончался в Ярославской тюрьме.
[30] Правильно: Филиппенко Александр Леонтьевич, 1883, Херсонская губ. 19.12.1927 – приговорен в Одессе к высылке на 3 года. 31.08.1928 – осужден в Воронеже к 3 годам ИТЛ. Принял монашество, поставлен архимандритом. 16.04.1946 – приговорен в Тамбове к 10 годам ИТЛ. 11.11.1954 – досрочно освобожден из заключения. В 1960-х годах – скончался. http://kuz3.pstbi.ru/bin/code.exe/frames/m/ind_oem.html/ans.
[31] Островидов Константин (Виктор) Александрович, 1875, Саратовская губ. С 1919 – епископ. В 1928 – осужден в Вятке к 3 годам ИТЛ. 10.04.1931 – выслан в с. Усть-Цильма (Коми область). 10.05.1933 – приговорен к 3 годам ссылки и переведен в с. Нерица, где 02.05.1934 – скончался.
[32] Бельский Иван (Иларион) Иванович, 1893, Санкт-Петербург. С 1924 – епископ. В 1927 – приговорен в Смоленске к 10 годам ИТЛ. В сентябре 1933 – освобожден по амнистии, выслан в Козьмодемьянск. 31.08.1937 – расстрелян в Йошкар-Оле.
[33] Решением особого совещания от 12.10.1931 – выслан в Северный край на 3 года. 05.12.1931 – освобожден из Соловецкого концлагеря.
[34] Сейчас – Холмогорский район Архангельской обл.
[35] Ксения Николаевна не упоминает свои обращения в Москву в организацию «Помощь политическим заключенным» (10.11.1931 г. и 21.04.1932 г.) об освобождении отца из лагеря и переводе его из села в город. Хлопоты не были напрасны: весной 1932 г. протоиерей Николай переехал в Архангельск.
[36] Ныне – проезд Выборнова.
[37] Зайдман-Якобсон Александр Яковлевич, 1889, С.-Петербург. В 1922 – выслан на 2 года в Вятку. В 1928 – приговорен к 3 годам ИТЛ и отправлен в Соловецкий концлагерь. Здесь пострижен в монашество с именем Афанасий и поставлен иеродиаконом. В 1931 – освобожден из лагеря и выслан в Архангельск, где поставлен иеромонахом. 09.03.1935 – осужден на 5 лет и этапирован в Сиблаг.
[38] «Мария Ивановна Годухина является моей знакомой по Воронежу, в Архангельске она отбывала срок ссылки, а по окончании срока ссылки осталась на постоянное жительство». Из показаний Клавдии Пискановской от 16.10.1937 г. Д. П-3658. Л. 11.
[39] Описка. Правильно: река Печора.
[40] «После тюрьмы владыка с другими ссыльными священниками отслужил на квартире ссыльного священника Николая [Пискановского. – В.В.] в Архангельске несколько литургий». Вятский исповедник: Святитель Виктор (Островидов). Жизнеописание и труды / Сост. Л.Е. Сикорская.– М., 2010. С. 256.
[41] Касьянов Афанасий Игнатьевич, 1902, дер. Гуслянка, Вятской губ. С 1929 – диакон. 09.03.1935 – приговорен в Архангельске к 5 годам ИТЛ. 25.03.1947 – осужден в Казани к ВМН, 17 мая приговор заменен на 10 лет заключения.
[42] Правильно: Кукарников Александр Андреевич, 1885, Казань, священник. В 1932 – приговорен в Вятке к 3 годам ссылки в Северный край. 23.07.1937 – вторично осужден в Нижнем Новгороде к 7 годам ИТЛ. 09.05.1938 – скончался в заключении в Кемеровской обл.
[43] Соломбала – сейчас один из районов Архангельска.
[44] Цедрик Дмитрий (Дамаскин) Дмитриевич, 1877, Херсонская губ. С 1923 – епископ. 15.02.1935 – приговорен к 3 годам ссылки в Северный край. 27.10.1936 – осужден в Кирове к 10 годам ИТЛ, этапирован в Карлаг. 15.09.1937 – расстрелян.
[45] Ныне – Гвардейская улица.
[46] Сейчас – Ломоносовский проспект.
[47] «Бык - старинное название микрорайона, расположенного южнее ул. Смольный Буян. Связано с названием деревни Бык, находившейся при въезде в город». Е. Овсянкин "Имена архангельских улиц". http://www.lochchilov.com/index/zabytyj_byk/0-319.
[48] Ныне – Федота Шубина улица.
[49] Д. П-9253. Л. 94, 94 об., 95 об., 96 об., 103 об.
[50] В сан диакона поставлен в заключении. А. Сошина «Наш путь – смиренная преданность Отцу Небесному»: Исполнение пастырского долга в условиях лагеря. // Альманах «Соловецкое море» № 5. 2006 г. http://www/solovki.info/?action=archive&id=370#ddd.
[51] Д. П-9253. Л. 96 об.–97.
[52] «Он [архиепископ Серафим. – В.В.] считал, что в эпоху гонений не должно быть единого централизованного Церковного Управления. Епископ должен управлять сам своей епархией; в ссылке он возглавляет тайную Церковь там, где проживает, ставит тайных священников, совершает тайные постриги». Новые мученики Российские. В 2-х томах. Т. 2. С. 15. Составил протопресвитер М. Польский. Репринт. воспроизвед. изд. 1957 г. М.
[53] Этим же именем называет себя митрополит Кирилл (Смирнов) в одном из своих писем. Cм. «Милость Господня да будет с Тобою!» Письма священномученика митрополита Кирилла (Смирнова) исповеднице Ираиде (Тиховой). 1934–1937 гг. //Вестник ПСТГУ. 2015. Вып. 2 (63). С. 149.
[54] Пиуновский Сергей (Спиридон) Александрович, 1899, Москва, иеромонах. В 1931 – осужден на 3 года, этапирован в Свирьлаг. 18.10.1933 – освобожден и выслан в Архангельск. В 1937 году: 25 июня – арестован и отправлен в Иваново; 22 октября – приговорен к ВМН по делу братии Данилова монастыря, на следующий день расстрелян.
[55] Д. П-9253. Л. 96 об., 97. Здесь и далее – подчеркивания в оригинале.
[56] Оговорка, читать: «Литвиненко». Под этой фамилией допрошена по делу П-3658 и упомянута в деле П-7799.
[57] Литвиненко Прасковья Логвиновна, 1900, с. Казинка, Курсавского района Ставропольского края, монахиня. В 1931 – осуждена к 3 годам ссылки в Северный край. Книга памяти Ставропольского края.
[58] Тимофеева Татьяна Афанасьевна, 1888, станица Воровсколесская, Курсавского района Ставропольского края, монахиня. В 1931 – выслана на 3 года в Северный край. Книга памяти Ставропольского края.
[59] Силкина Таисия Тихоновна, 1886, Воронеж. Проживала в г. Мичуринск. 22.03.1941 – приговорена к 5 годам ИТЛ. Книга памяти Тамбовской обл.
[60] Видимо, через Филиппенко Лидию Александровну, 1919, Украина. Проживала в г. Рассказово Тамбовской обл. 22.03.1941 – осуждена на 5 лет ИТЛ. После освобождения проживала в г. Мичуринске. 18.08.1949 – приговорена к высылке на поселение. Книга памяти Тамбовской обл.
[61] Д. П-9253. Л. 97 об., 109.
[62] Смирнов Константин (Кирилл) Иларионович, 1863, г. Кронштадт. С 1918 – митрополит. С 1933 – в ссылке в г. Гжатске. 02.12.1934 – приговорен к 3 годам ссылки в Казахстан. 20.11.1937 – расстрелян.
[63] Ныне – г. Гагарин Смоленской обл.
[64] О поездке к митрополиту Кириллу в Гжатск Ксения Пискановская упомянет и в своих показаниях от 03.01.1950 г., но год назовет 1933-й. Д. С-12593. Л. 48 об.
[65] Недолго был на свободе: осужден вместе с А.И. Касьяновым.
[66] Д. П-9253. Л. 95–96.
[67] Пискановский Николай Николаевич (1919-1949).
[68] Красавина Ксения Степановна, блаженная старица Ксения Рыбинская, 1854, дер. Ларионовское Мышкинского уезда Ярославской губ. В 1930 – осуждена на 3 года ссылки в Северный край. В 1931 – освобождена по амнистии, выехала из Архангельска. 14.08.1940 – скончалась. // Все мы – Христовы. Священнослужители и миряне земли Ярославской, пострадавшие в годы гонений за веру православную. 1918-1953. Краткие биографические сведения. В 3-х частях. Ярославль, 2012-2017. Часть первая. С. 503-504.
[69] Познакомились они в Архангельске, когда «учительница Рая возила ему [архиепископу Серафиму. – В.В.] посылку с зимними вещами в январе 1934 г. во время зимних каникул». Из показаний Красавиной К.С. от 28.04.1934 г. ГАЯО. Ф. 3698. Оп. 2. Д. С-12005. Л. 56 об.
Тихова Ираида Осиповна (Иосифовна – с этим отчеством осуждена по делу С-12593), 1896, с. Котово Угличского уезда Ярославской губ. С 1919 по 1941 – сельская учительница. Через нее осуществляли переписку между собой митрополиты Кирилл (Смирнов) и Иосиф (Петровых), архиепископ Серафим (Самойлович). Являлась духовной дочерью последнего. В 1942 – приютила епикопа Василия (Преображенского), вернувшегося из ссылки. Организовала тайную церковь, где служил владыка. Арестована вместе с ним. 07.10.1944 – осуждена на 5 лет ссылки, отбывала в Сыктывкаре. В 1948 – освобождена, вернулась в родную деревню. 07.08.1967 – скончалась. http://kuz3.pstbi.ru/bin/code.exe/frames/m/ind_oem.html/ans.
[70] Брат – архиепископ Серафим (Самойлович). Cм. «Милость Господня да будет с Тобою!» С. 144.
[71] «В одном из недавних писем твоей сестры К[сении]». // Там же. С. 151.
[72] Там же. С. 150.
[73] «Милость Господня да будет с Тобою!» Письма священномученика митрополита Кирилла (Смирнова) исповеднице Ираиде (Тиховой). 1934–1937 гг. // Вестник ПСТГУ. 2015. Вып. 2 (63). С. 149–154; Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917–1943 // Сост. М.Е. Губонин. М., 1994. С. 869.
[74] Д. П-7799. Л. 84 (конверт, л. 92–93 об.).
[75] Воронина Мария Афанасьевна, 1900, дер. Коныгино, Никольский район, Вологодская обл., монахиня. 10.09.1931 – приговорена в Вятке к 3 годам ИТЛ. 29.09.1937 – вторично осуждена в Кирове к 10 годам ИТЛ. После освобождения выслана на поселение в Кокчетавскую область. Книга памяти Кировской области.
[76] Наверное, упомянут Борисов Павел Владимирович, 1906, д. Красниково Солигаличского уезда Костромской губ. В 1932 – приговорен к 3 годам концлагерей, в 1937 – осужден на 8 лет ИТЛ. Книга памяти Костромской обл.
[77] Малышев Федор Васильевич, 1895, дер. Репьевка, Ярославская губ. Проживал – Челябинская обл., Тугулымский район, с. Заводоуспенское. 20.11.1937 – осужден на 10 лет ИТЛ. Книга памяти Свердловской области.
[78] Рубцов Константин Михайлович, 1910, Вологодская губ. 16.12.1937 – приговорен в Архангельске к 10 годам ИТЛ. Поморский мемориал: Книга памяти.
[79] Глушкова Анастасия Арефьевна, 1891, д. Скородум, Шабалинский район Кировской обл. 21.09.1932 – осуждена на 3 года концлагерей. 29 сентября 1937 – вторично осуждена на 10 лет ИТЛ. Книга памяти Кировской обл.
[80] Басов Петр Павлович, 1915, с. Куриловка Новоузенского района Саратовской обл. 07.10.1937 – приговорен в Саратове к 8 годам ИТЛ за антисоветскую агитацию. Этапирован в Кулойлаг. 26.03.1941 – осужден в Архангельске к расстрелу. 19.05.1941 – приговор изменен на 10 лет заключения.
[81] Д. П-9253. Л. 110 об.– 111.
[82] Закрытка, крытка – стационарная тюрьма. // Жак Росси. Справочник по ГУЛАГу. В 2-х частях.– М., 1991. Ч. 1. С. 124.
[83] Д. П-9253. Л. 108 об., 111–112.
[84] «Христос с учениками из храма выходит», «В багрянице стоишь Ты в терновом венце».
[85] Так в тексте.
[86] Д. П-9253. Л. 260–261, 348.
[87] С 18.10.1942 – содержалась в Усть-Вымском ИТЛ. 14.09.1947 – освобождена из лагеря с учетом амнистии по Указу от 16.08.1947 г. (в связи с рождением дочери). 18.02.1950 – осуждена в Ярославле к 10 годам ИТЛ (вместе с Ираидой Тиховой). 31.10.1955 – освобождена из учреждения ЮН/12 (г. Щербаков, п/о Аббакумово). 25.08.1997 – скончалась в г. Тутаев Ярославской обл. | 
