Юрий МАРКОВИН.О СИСТЕМЕ ВНЕСУДЕБНЫХ СМЕРТНЫХ КАЗНЕЙ (УБИЙСТВ) ПОЛИТЗАКЛЮЧЕННЫХ В ГУЛАГЕ
В публицистике и в научной литературе уже много написано о гибели в СССР политзаключенных в годы тоталитарных репрессий. Трагическая статистика достаточно достоверно сообщает о количестве приговоренных к высшей мере наказания (ВМН) — расстрелу по ст. 58. По данным Общественного центра им. А. Д. Сахарова таковых было около миллиона1. Но это — только расстрелянных. Всего же уничтоженных в ходе политических репрессий — в десятки раз больше2. Видимо, гибель политзаключенных в тюрьмах и лагерях в результате целенаправленной, организованной деятельности администрации этих карательных учреждений следовало бы называть умерщвлением или, еще точнее, — убийством. Как иначе назвать факт гибели 50 % карачаевцев во время их противозаконной депортации с Северного Кавказа в Казахстан и Сибирь?!
В 1989-1990 годах силами группы поиска Ярославского общества "Мемориал"3 было обнаружено и эксгумировано расстрельное место у деревни Селифонтово Карабихского сельсовета Ярославского района. Все извлеченные там черепа имели пулевые отверстия в затылочной части, то есть это были жертвы ВМН. В 1997 году, в ходе наших новых раскопок под Рыбинском, найденный череп был не только цел, но у него сохранились все зубы — сильные, ровные, здоровые. Значит, это был молодой человек, умерший от болезни или истощения, либо погибший по другой причине, но не расстрелянный. Дело в том, что на месте раскопок в 30-40-е располагалось лагерное кладбище. Кости человека были обнаружены на глубине 50 сантиметров, а череп лежал лицевой частью вниз. Выходит, здесь закапывали4 умерших и погибших заключенные. Бывшие узники местных лагерей уверенно показывали, где следует копать, а потом рассказывали, как все происходило. Мы сосредоточили внимание на исследовании и систематизации причин массовой гибели политзаключенных в лагерях и тюрьмах. После нашего выступления по областному радио и телевидению о страшных рыбинских находках пошли телефонные звонки и письма с уточняющей и новой информацией. На встречах в "Мемориале" мы услышали рассказы, воспоминания с новыми фактами и их детализацией. То же продолжалось на встречах в Российском и Международном "Мемориале" после нашего сообщения на VII конференции "КГБ вчера, сегодня, завтра". В результате стала вырисовываться система умерщвлений-убийств политзаключенных в ГУЛАГе. Ее изучение следует продолжать, но по состоянию на сегодняшний день в нее можно включить следующие способы и методы расправ:
1 группа (1-4) — общие санитарно-медицинские условия жизни в тюрьмах и лагерях, а также отсутствие системы охраны труда:
1) Доведение людей до состояния "доходяг"5. Дистрофическое состояние политзаключенных неизбежно наступало у значительного их большинства в связи с очень плохим по качеству и калорийности питанием и тяжелой физической работой, что влекло за собой необратимые изменения в организме и смерть. Напомним, что аналогичное положение было у политзаключенных и в тюрьмах. Так, например, академик Н. И. Вавилов умер в 1942 году в Саратовской тюрьме от голода.
2) Антисанитарные условия, грязь в камерах и бараках, отсутствие чистого (а то и любого) белья; редкие, кратковременные, часто без горячей воды и необходимого количества мыла бани; плохо оборудованные уборные, а в тюрьмах — "параши"6, которые выносили из камер раз в сутки. Это объективно вело к многочисленным, в том числе и инфекционным, заболеваниям, что в свою очередь влекло массовые смерти физически истощенных людей с резко ослабленным здоровьем.
3) Истощенные люди, живущие в антисанитарных условиях, были подвержены всевозможным заболеваниям: от простуды до туберкулеза, а лечение практически отсутствовало. При стопроцентном нездоровье медицинскую помощь, относительно сносное лечение получали единицы. Абсолютное большинство больных получало примитивное лечение, к тому же, как правило, с опозданием. Очень многих не лечили совсем. Отсюда — массовая смертность из-за болезней.
4) Несчастные случаи на тяжелых физических работах. Работа на лесоповале, разгрузке и погрузке транспорта, на шахтах и карьерах совсем не сопровождалась охраной труда. Политзаключенные страдали и гибли в многочисленных авариях и катастрофах. Пострадавшим не оказывалась немедленная необходимая медицинская помощь. Тяжелораненые должны были ожидать конца рабочей смены, когда товарищи могли отнести их в жилую зону, где находился медперсонал. Поэтому многие не доживали до лечения, либо оно им уже не помогало. Таким образом, несчастные случаи вели к массовой гибели политзаключенных.
2 группа (5-7) — взаимоотношения между охраной лагерей, тюрем и политзаключенными:
5) Избиения охраной политзаключенных, травля их собаками и т. п., без оказания медицинской помощи до конца рабочей смены. О таких случаях, как типичных, массовых рассказывал житель Рыбинска, показывая нам место лагерного кладбища. Еще ребенком, пяти-восьми лет, он жил в деревне, возле которой длительное время располагалась рабочая зона одного из лагпунктов. Часто, в связи с отказом от работы из-за бессилия, болезни, заключенного избивали охранники, они же провоцировали драки между работающими, травили собаками упавших от изнеможения людей. Раненных заключенных, с синяками и кровоточащими ранами, приносили и сваливали, не спрашивая разрешения хозяев, на пол ближайшей избы. Остававшийся с ними охранник не позволял оказывать помощь. Не оказывал ее и сам. Пострадавшие, мучаясь, дожидались конца смены и часто не выдерживали. Вечером в жилую зону приносили уже трупы.
6) Отказ от работы из-за физического состояния не всегда заканчивался избиением. У охранников было право (и обязанность) в определенных случаях применять оружие для пресечения "саботажа". Акт о "расстреле на месте" составлялся по возвращении в жилую зону и подписывался теми же охранниками. Подобные действия поощрялись. В заброшенной землянке бывшего лагеря под Рыбинском была обнаружена книга приказов по лагпункту. В одном из них назывались фамилии четырех бойцов охраны (трое мужчин, одна женщина) и размеры денежных премий (две по 10 и две по 15 рублей) за решительные действия с применением оружия (расстрел на месте) по пресечению отказа от работы.
7) Расстрелы (убийства) применялись и при "попытках к бегству", которые провоцировались, подстраивались, организовывались(!) охраной с целью получения денежной премии.
Рабочая зона на лесоповале, представлявшая из себя квадрат, ограничивалась вырубками, чтобы с четырех вышек, установленных по углам, можно было видеть и пресекать попытки выхода, побега из нее. При переходе на новый смежный участок две вышки оставляли, а две другие переносили на новые места. Таким образом создавался участок для продолжения лесоповала. Чтобы после двенадцатичасовой рабочей смены не носить в жилую зону инструмент и не тащить его на себе на следующий день, охранники разрешали оставлять его, спрятав в старой зоне. Но делалось это, конечно, не из гуманных соображений. Просто у охраны всегда имелась возможность застрелить заключенного, посланного утром за инструментом за пределы нынешней рабочей зоны, как "совершающего побег".
Бывшие заключенные рассказывали, что при составлении акта осмотра места "побега" учитывалось положение тела убитого. Бесспорным свидетельством "попытки к бегству" служил факт, что труп лежит ногами к зоне, а головой от нее. Поэтому охранники сразу после убийства "беглеца" смотрели, как лежит тело, и при необходимости перекладывали его. Денежное вознаграждение потом делилось между посылавшим за инструментом и стрелявшим.
3 группа (8-11) — взаимоотношения между заключенными-уголовниками и политзаключенными:
Здесь следует выделить три подгруппы этих отношений:
в) уголовники на службе власти — политзаключенные [10].
В этой группе стоит особняком расправа карательных органов государства (КГБ) с политическими оппонентами власти.
8) Политзаключенные в тюрьмах и лагерях всегда оказывались в более тяжелом положении по сравнению с уголовниками. Последние были лучше информированы о жизни в местах заключения, знали тюремные порядки, имели определенные навыки выживания, были сплочены своими уголовными "законами", входили в определенные структуры воровской иерархии. Политзаключенные проигрывали им практически по всем этим статьям и поэтому были угнетаемы, обираемы, хуже питались и одевались, жили и работали в более трудных условиях. В силу этих причин смертность среди политзаключенных была выше, чем среди уголовников.
9) "Социально чуждые" (по официальной классификации государственных карательных органов) политзаключенные в абсолютном большинстве оказывались рядовыми рабочими, а уголовники ("социально близкие") назначались бригадирами, иным младшим начальствующим составом на лагерных работах, в тюремных камерах. Сами не привыкшие к добросовестному труду, они строили свое руководство на унижении человеческого достоинства, изощренной и извращенной требовательности, прямом угнетении, ибо выполнение бригадной нормы достигалось более высокой нагрузкой на рядовых работников, то есть политзаключенных, при полном неучастии в тяжелом физическом труде бригадиров и их уголовного окружения. Это вело к ускоренному и массовому переходу политзаключенных в категорию "доходяг", их гибели и смерти.
10) В ноябре 1997 года телепрограмма "Человек и закон" (ОРТ) рассказала еще об одной изуверской практике, когда неугодных политзаключенных убивали уголовники по прямому указанию офицеров КГБ. При получении соответствующего задания с конкретным указанием жертвы потенциальному убийце, отбывающему срок за уголовное преступление, давалось обещание досрочного освобождения с последующей заменой имени, фамилии и всех документов и предоставлением спокойного места жительства в тех районах страны, где его гарантированно не знают. Но, как удалось выяснить тележурналистам, уголовники-убийцы были обречены на уничтожение по их новому месту жительства, чтобы пресечь утечку информации об организованных убийствах. И в этом суть методов работы и морали "компетентных органов".
11) К предыдущему тесно примыкает способ убийства политического оппонента власти (или просто неугодного человека) без посредства уголовников, а непосредственно силами КГБ. Примером может служить убийство в Минске народного артиста СССР С. Михоэлса во время гастролей в БССР Московского еврейского театра. Это тоже часть системы, ее громкое, открытое проявление.
4 группа (12-15) — целевые массовые убийства, связанные с особыми ситуациями жизни и труда в лагерях:
12) К массовым убийствам политзаключенных необходимо отнести подавления лагерных восстаний. О них достаточно написано у А. И. Солженицына. Наши личные встречи с очевидцами и участниками этих восстаний лишь дополняют общую картину конкретными примерами кровавой безжалостности подавлявших (танки буксовали на раздавленных человеческих телах, останавливались от намотавшихся на гусеницы внутренностей...).
13) О новом факте массового убийства политзаключенных сообщила летом 1997 года ярославская газета "Караван-Рос". Во время строительства Рыбинского гидроузла и затопления нового русла реки Шексны в октябре 1940 года заключенным не подали команды на выход с места работы — со дна нового русла... В результате было утоплено примерно 18 тысяч человек. И сейчас еще живы те, кто помнит, как к берегам рукотворного моря прибивало множество трупов в лагерной одежде.
Получить документальное подтверждение этой трагедии до сих пор не удалось: лагерные архивы за 1940-1941 годы не сохранились на всех уровнях (от рыбинского до российского). ГУЛАГ всегда умел хранить свои тайны.
14) К подобным же методам уничтожения относится большое количество случаев затопления барж, других плавсредств с заключенными, перевозимыми в трюмах к местам отбывания наказания. Чаще это происходило в Охотском море при транспортировке политзаключенных в магаданские лагеря из приморских портов. На сей счет существуют многочисленные описания в литературе.
15) Безусловно самостоятельным методом массовых убийств политзаключенных являются повторные судебные процессы, проводимые по 58-ой статье над уже заключенными. В дополнительных расстрельных списках, опубликованных в 4-м томе книги "Не предать забвению",7 таковых десятки и десятки. В них не указано ни место жительства, ни профессия приговоренного, ни статья, по которой он осужден. Эту информацию заменяет одно слово — заключенный. Судя по тому, что даты приговоров к ВМН и приведения их в исполнение совпадают, можно сделать вывод, что такие повторные процессы (т.е. суды над уже осужденными) носили характер кампаний по уничтожению людей.
5 группа (16-17) — косвенные способы уничтожения политзаключенных и их близких:
16) Многие политзаключенные во время пребывания в лагерях утрачивали семьи, лишались квартир и домов, личного имущества — всего того, что составляло основу их быта. Наряду с этим после освобождения они попадали в целую систему государственно-правовых ограничений (лишений!) в трудоустройстве и в обустройстве жизни в целом. Порой это было столь трагичным, что люди кончали жизнь самоубийством. Это, бесспорно, является составной частью процесса убийств политзаключенных.
17) Насильственное отторжение, разрыв родственных связей, исчезновение, а порой и гибель являлись участью детей, чьи родители осуждались по статье 58. Их помещали в различные детские дома8. При этом часто менялись фамилии и, если обстоятельства позволяли, — имена, засекречивали или вовсе уничтожали документы.
Подводя итог, хочется сказать, что приведенные сведения о внесудебных уничтожениях (убийствах) политзаключенных поступили в Ярославский "Мемориал" на встречах с бывшими политзаключенными, членами их семей, жителями окололагерных населенных пунктов, из выступлений на собраниях и конференциях по этой проблеме, а также из публикаций в средствах массовой информации. Исследования и поиски необходимо продолжать. Без них нельзя ответить на вопросы о гибели, уничтожении миллионов людей.9
Сейчас уверенно можно утверждать лишь одно: документального подтверждения уничтожения миллионов политзаключенных не удастся получить никогда. Но в памяти людей сведения об этом хранятся. Например, только после первого выступления по ярославскому телевидению поступило столько информации, что количество описанных способов уничтожения политзаключенных удвоилось.
Эта статья является нашей первой попыткой обобщения. Каждый пункт предлагаемой здесь классификации уже сейчас можно развернуть в самостоятельные статьи с соответствующими фактами и выводами, имея целью полное историческое освещение системы внесудебного уничтожения людей. И не будем забывать, что любая система обладает, по крайней мере, двумя качествами:
а) ее возникновение в социальной сфере всегда является результатом целенаправленной деятельности людей, их групп и организаций;
б) система — весьма устойчивая структура, способная к длительному сохранению и быстрому восстановлению.
Ярославль
Примечания:
1. Только в 1937-1938 гг. было приговорено по политическим обвинениям к ВМН, соответственно, 353074 и 328618 человек.
2. Академик В. И. Вернадский говорит о 20 млн.; академик А. Н. Яковлев — о 15 млн.; в СМИ называются цифры до 40 млн. погибших от репрессий в СССР.
3. Областное историко-просветительское, правозащитное и благотворительное общество "Ярославский мемориал".
4. По всем толковым словарям и энциклопедиям слова "хоронить", "похоронить", "захоронить" означают предание земле останков человека "с соблюдением принятых обычаев и обрядов". В ГУЛАГе убитых, погибших, умерших просто закапывали.
5. "Доходяга" — человек в крайней степени физического истощения, а также тяжелобольной, умирающий. (см.: Быков В. Русская феня: Словарь современного интержаргона асоциальных элементов.— Смоленск, 1993. — С. 65-66).
6. "Параша" — помойное ведро, емкость для нечистот, отхожее место (см. там же).
7. "Не предать забвению", Т. 4. — Ярославль, 1997. — С.41-48 (48 расстрелянных, в большинстве — заключенные ярославской тюрьмы); с.49-62 (94 расстрелянных, все — заключенные Волголага. Из числа волголаговцев, например, 26 расстреляно 23 сентября 1937 года — на следующий день после вынесения приговора).
8. Детские дома для детей репрессированных делились на три типа: младенческие, дошкольные и школьного возраста. Очень удаленные друг от друга, эти детские дома, как правило, разлучали братьев и сестер навсегда.
9. Если взять в качестве минимальной цифры погибших политзаключенных 15 млн. человек, а официальное число приговоренных к расстрелу — 1 млн., значит, нужно, как минимум, объяснить насильственную гибель 14 млн. человек. http://www.novasich.org.ua/index.php?go=News&in=view&id=1701
В публицистике и в научной литературе уже много написано о гибели в СССР политзаключенных в годы тоталитарных репрессий. Трагическая статистика достаточно достоверно сообщает о количестве приговоренных к высшей мере наказания (ВМН) — расстрелу по ст. 58. По данным Общественного центра им. А. Д. Сахарова таковых было около миллиона1. Но это — только расстрелянных. Всего же уничтоженных в ходе политических репрессий — в десятки раз больше2. Видимо, гибель политзаключенных в тюрьмах и лагерях в результате целенаправленной, организованной деятельности администрации этих карательных учреждений следовало бы называть умерщвлением или, еще точнее, — убийством. Как иначе назвать факт гибели 50 % карачаевцев во время их противозаконной депортации с Северного Кавказа в Казахстан и Сибирь?!