Славянск, прекрасный курортный город, за несколько недель варварских обстрелов был практически стерт с лица земли вместе со своими пригородами. Нет такого смертоносного оружия, не считая атомного, которого не применили бы здесь украинские боевики. Разрушенные дотла дома, полностью уничтоженная инфраструктура, сотни убитых мирных жителей, десятки убитых детей… Жертв в городе было так много, а обстрелы столь часты, что даже похоронить убитых оказывалось непросто. Тела вывозили волонтеры. Хоронить старались в тот же день, потому что в обесточенном городе не работал морг, и мертвых везли туда лишь тогда, когда кладбище было под обстрелом. Впрочем, на кладбище уже не осталось мест, и убитых хоронили за его оградой…  

Показания свидетелей

«Пока шло отпевание, на кладбище выдвинулась разведгруппа, а вместе с похоронным автобусом ушел взвод автоматчиков. С фронта траурную процессию прикрывал массивный гранитный постамент героям Великой Отечественной. Строчка из Высоцкого «наши мертвые нас не оставят в беде» материализовалась причудливо.

Снимать похороны нам разрешили со словами: «Снимайте, ребята, или не снимайте – это им никак не помешает нас убивать. Они плевать хотели». Как в подтверждение сказанного, вдали по Черевковке опять ударила артиллерия.

Провожали Татьяну на кладбище всего десяток человек – большинство друзей на похороны не смогли поехать, в больнице и так не хватает рук – смена, с которой возвращалась убитая медсестра, длилась 36 часов. С ней прощались у больничного морга, туда же привели из палаты раненого мужа – он встречал Татьяну с работы. Ехать на кладбище ему запретили врачи.

- Татьяна Николаевна — это старшая операционная сестра, 41 год... - едва сдерживает ком в горле и.о. главврача больницы Ленина Михаил Андриянов. - Она непосредственно оказывала помощь, организовывала подготовку к операции. Я вместе с ней сколько оперировал. Она вышла с работы, ее встречал муж. И тут внезапные минометные обстрелы в субботу. Взорвалась одна мина прямо рядом с ней. На операции она прожила всего полчаса. Муж был тяжело ранен, но он остался жив.

 - Много вообще погибших гражданских?

- По данным милиции, очень. Десятки, наверно, уже и за сотню пошло. Это люди умирали при обстреле домов, прямое попадание на Ленина было, девочка 5-летняя погибла, женщина, старики гибли. Все от прямых попаданий в жилые дома.

Дмитрий Стешин, Александр Коц»[i].

30 июня в Донецке был убит оператор 1 канала Анатолий Клян. Клян вместе с корреспондентом и звукооператором поехал на съемки ночью в украинскую воинскую часть. Поездку организовала пресс-служба Донецкой Народной Республики. Как заявили в пресс-службе, матери солдат планировали встретиться с сыновьями и забрать их домой, как уже бывало не раз. В автобусе журналисты ехали вместе с матерями. В этот раз переговоры не состоялись. Более того, когда машина подъехала к воинской части, началась стрельба. Пришлось срочно уезжать.

Журналистам казалось, что им удалось покинуть опасный район. Они успели забежать в автобус и отъехать метров на 500. Машина остановилась. Люди вышли на улицу перевести дух, кто-то закурил. В этот момент небо осветила сигнальная ракета. И сразу по журналистам открыли огонь из автоматов. Водителя ранило в голову, но смог вести машину. Все кто был, повалились на пол. Стрельба продолжалась. Только через несколько минут журналисты увидели, что среди них — раненый. «Дальше все повалились на пол, и Толя сказал: меня ранило. Причем сказал несколько раз. Дальше я держал его, я не знал, что делать. Я не представлял, куда попало, он только сказал, что не может дышать», — рассказывал корреспондент РЕН-ТВ Виталий Ханин.

С началом 1-го июля второй фазы карательной операции геноцид стал еще более жестоким. В первые же дни смертоносным огнем артиллерии и авиации были стерты с лица земли целые кварталы в пригородах Славянска, множество домов в Краматорске. 2 июля украинские самолеты нанесли удар по поселку Станица Луганская и селу Кондрашовка на Луганщине. Только в Луганской на сожженной дотла улице погибло 12 человек, включая пятилетнего ребенка. Приблизительно столько же жертв – в Кондрашовке. 

Показания свидетелей

«Массированные авиаудары были нанесены прямо по этим тихим улицам. Самолеты начали заходить на бомбометание в ночь на среду. Ранним утром взорвали газовую магистраль.

- Потом удары продолжились около 11 утра, - рассказывает журналистам мэр Станицы Луганской Галина Григорьева. - Самолет, который сбрасывал бомбы, пролетал прямо над моей головой: люди стали падать на землю. Сбросил бомбу на отделение милиции, у здания сорвало крышу. Два жилых дома, которые находились рядом, - полностью снесены. Тут погиб первый мужчина, трое – сильно ранены.

После этого началось самое ужасное – самолеты атаковали железнодорожный полустанок Старая Кондрашевская. На улице Островского разом были уничтожены полтора десятка домов. Все горело, люди кричали. Целая улица была буквально сметена с лица земли.

- На месте погибло 10 человек: пятеро сразу скончались, остальные умерли в больнице, продолжает Галина Григорьева. - Вместе с отцом убило 5-летнего мальчика – ему оторвало ноги, трагедия произошла на глазах у матери. Погиб дедушка 1926 года, ветеран Великой Отечественной. Последнего мужчину, которого мы забирали, невозможно было собрать – мы его берем, а нижней части тела нет вообще. Мы собирали людей по частям – ноги, ступни, руки…Невозможно было посчитать, сколько точно погибло – мы просто посчитали головы.

Первое шокирующее видео с места трагедии сделал корреспондент «НТН-Саратов». Горят разбомбленные хаты. Видно, как внутри языки пламени лижут разорванные человеческие тела. Кого-то пытаются вынести из пламени. Женщина с залитым кровью лицом. Иссеченные осколками двери гаражей.

Старик обхватил голову руками, кричит оператору:

- Трупы снимай!.. Вон два трупа, вон – третий!.. Фашист этот Порошенко…

Местный житель:

- Там мать моя лежит мертвая. Пошли я тебе это покажу, что эти твари натворили. А чего ж Путин молчит?»[ii]

Кадры с разрушенными домами и фрагментами тел убитых обошли интернет и российские каналы. Правозащитная организация Хьюман Райс Вотч обвинила в этом преступлении Киев и потребовала тщательного расследования и привлечения к ответственности виновных. Впрочем, украинские СМИ немедленно постарались списать вину за трагедию на ополченцев и даже «удар из-за границы».

3 июля украинские снаряды в результате обстрела украинского пункта пропуска «Должанский» разорвались на территории российского пограничного КПП «Новошахтинск». В результате попадания пострадали здание автовокзала и таможенный терминал.

3 июля, в 10:35-10:40 украинская авиация нанесла ракетный удар по стекольному заводу в Лисичанске (ЛНР). Было выпущено 8 ракет. В результате были разрушены и здания, и подвижной состав – вагон и полувагон, а также дороги. Данный удар был квалифицирован, как намеренное уничтожение промышленности непокорного региона.

Но вернемся в Славянск, героические дни обороны которого подходили к концу.

Показания свидетелей

«Я помню город еще живым. Были открыты магазины, по улицам гуляли нарядные люди нечасто мелькали дорогие машины и нарядные женщины, дети волочили за собой плюшевых медведей, рассекали на великих, в самом дорогом ресторане "Прага" гуляли пацанскую свадьбу, гремел аккордами 90-х приглашенный певец, пышнотелые горожанки отплясывали на высоких каблуках.

О грядущих переменах напоминали только кучки беспрестанно спорящих на политические мотивы пожилых людей у памятника Ильичу, да мешки с песком заслонившие вход в горисполком, иногда в этих мешках появлялись и исчезали хорошо вооруженные люди в балаклавах, и их молчаливая озабоченность контрастировала с общей царящей провинциальной расслабухой.

Испокон веков Славянск был торговым городом, здесь проходило несколько торговых путей и знаменит он был местным рынком, который и привел к основанию города.

Люди в Славянске особенные, говорящие распевно-певучим южнорусским говором, добротные, жизнелюбивые, привязанные к быту и семейному укладу.

Мне сдается их не просто раскачать на агрессию и хоть какую то межнациональную ненависть, воспетую в современных "западенских"областях.

Их отрешенность и пофигизм иной раз бросается в глаза. Например, по городу укропы долбят Градом, мы со Стенькой прячемся в подворотне, из которой просматривается центральная площадь и раскинувшийся за нею парк. В парке на заднем плане подряд вздымаются два взрыва, куча осколков, веток, камней, листьев и дыма взлетает столбом в воздух, до них метров двести, а на переднем краю площади в эту картину апокалипсиса въезжает крутя педали трехколесного велика девица лет пяти с белым бантом в красном платьице в горошек, сзади медитативно за ручку входит семейная пара размерянным шагом. Как будто два ролика из разных фильмов бездарный монтажер наложил друг на друга, перепутав коробки с названиями.

Или, на очумевшей от плотного огня из всего существующего оружия Семеновке, я, застрявший в блиндаже у перекрестка, выглядываю из окопа, отряхнувшись от комьев земли, поднятой грохнувшимся в полуметре от блиндажа снарядом выпущенным Тюльпаном, первое, что вижу - чувака на спортивном велике, аккуратно объезжающего воронки и оборванные провода, по нему уже явно нацелился укропский танк, принципиально уничтожающий любые проявления шевеления в наблюдаемой зоне, для этих парней не существует деления людей на мирных, военных, медиков, шоферов дальнобойщиков, они методично уничтожают все попавшееся в прицел с ухмылкой е…го геймера.

Женщина средних лет выходит на балкон с мобилой отснять рыскающие вокруг снаряды и горящие разбитые соседние здания, ее следующим снарядом вместе с еще двумя внизу и двумя вверху этажами размазывает по стенам собственной квартиры.

И после всего этого ада, ее соседка, обращаясь в камеру к мировой "общественности" всего лишь просит чтоб ее просто оставили в покое, чтобы убрались укропы, прекратили бессмысленный и абсурдный обстрел.

Шаг за шагом отсюда вытекает жизнь. Первым перестало работать электричество, перебитое укропскими вояками, потом водопровод, отключенный ими же где то далеко за горизонтом, сейчас на подходе затопление канализационными отходами, уже бьющими через край, без возможности откачки очистных.

Уезжают сильные крепкие люди, бросают жилье, с сумкой через плечо, на набитых автобусах сквозь мерзость и унижение укропских блокпостов, едут к родственикам, друзьям а кто и просто "вникуда". Отчаяние и ветер хозяйствуют на опустевших улицах, отдельные потерянные старики выстраиваются в многочасовые очереди за питьевой водой и хлебом.

Особенный город умирает, как брошенное тяжело раненое животное, с лужей крови под брюхом, маслянистыми глазами загядывает к вам в душу с немым вопросом: " Ну как тебе, нравится моя смерть?"

Михаил Фомичев».[iii]

Оксана Корчма. В ее доме в пригороде Славянска воспитывались восемь приемных детей. Семья взяла их, рассчитывая кормиться со своего огорода, своим хозяйством. Это был единственный детдом семейного типа в регионе. Когда посыпались первые бомбы, семья осталась в своем доме. Кроме него, у нее ничего не было. И бежать было некуда. В Россию органы опеки не выпустили бы детей… Вскоре погибла сестра Оксаны, после которой осталась больная девочка-приемыш, которую Оксана также решила взять к себе. День за днем, бомбежка за бомбежкой – семья надеялась на чудо. Но чуда не произошло. В ночь на 2 июля дом Оксаны Корчмы был разрушен украинской артиллерией, равно как и все соседние. Впрочем, чудо все-таки случилось – вся семья уцелела.

Показания потерпевших

«Я ни разу не заплакала за последние сутки..

Сейчас смотрю на эти фото и рыдаю..

Конечно, главное мы живы.. Но сегодня день рождения не только моей дочки Маши, но и наше.. Мужа, мое и сына с невесткой..

Обстрел начался как только я отправила вчерашнее последнее сообщение.

Я была в детской, на втором этаже, когда первый снаряд попал в дом.. Я сначала присела за диваном, но снизу кричал сын, жива ли я и сказал идти вниз.. а уже было разрушено что-то. Я босиком, по обломкам как-то пробежала вниз и сбежала в подвал, тут же прогремел второй взрыв по дому..

Их было очень много.. Что-то взрывалось рядом, но от взрывной волны ходуном ходили стены, но в основном попадали по нам.

У нас большой подвал и как выяснилось он достойно вынес все удары. Примерно штук двадцать..

Он были каждые три-пять секунд, потом перерыв на пять-десять минут и опять.. и так почти час.

Как мы молились в это время, думаю понятно. и наши спасенные жизни, Божьим ЧУДОМ, иначе не назовешь.. Мы могли погибнуть и от взрывов и от обрушения перемычек и от пожара..

при последних взрывах нам показалось, что-то кто-то зашел в дом. Мы притихли.. На улице был слышен шум двигателя(может машина завелась от удара, не знаю..) И казалось, что кто-то ходит в доме.

Первые мысли - это пришли нас добивать..

Я ждала, что вот-вот зайдет в подвал кто-то и нас просто расстреляет. Потому, что не звали нас.. А ходили. В темноте как будто свет фонарика отблескивал.. Потом начался треск и мы почувствовали, что дымом тянет. Превозмогая страх посмотрели вышли.. А там бушевал пожар...

Первая мысль была, что мы заживо сгорим, ведь у нас на окнах подвального помещения решетки.. Какая же была радость, когда увидели, что их вырвало взрывной волной. Окно было высоко, но как раз под окном были сложены старые оконные рамы и мы быстро по ним вылезли в это окно.

Я была в пижаме и босиком, Юля тоже босиком. Как мы не порезали ноги, выбегая оттуда, тоже чудо. Немного только у меня порез и осколочек у нее. ЭТО ВСЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ. Разве не ЧУДО?

когда вылазили, я увидела, что уже почти сгорела крыша.. И вот-вот могла обрушиться на нас.. Нам повезло,что соседи из соседнего дома вышли тушить пожар(только это не мыслимо было..)И они сказали, что бы мы бежали к ним в подвал. Это через дом от нашего. Мы забежали и буквально через минут десять опять продолжились взрывы.. И опять по нашему дому.. Мы сидели и молились до самого утра.. Как только расцвело, соседи вышли посмотреть разрушения, там оказалось, что еще одни соседи вышли и собирались уезжать. Мы их уговорили отвезти нас к блок-посту армии.

Когда подъезжали, солдаты начали стрелять.. Мы вышли и с поднятыми руками кричали их нас пропустить.. Они правда подошли и разрешили. Видя наше состояние даже дали воды.. И мы пошли в сторону Святогорска пешком.. Я в пижаме, так и шла.. Вот только комнатные тапочки мне дала соседка, да и мужу с Юлей тоже.

Прошли км десять шли и тоже молились, потом дозвонились и нас приехал забрал знакомый..

В огне погибли и наши животные.. А вот собака Грей осталась жива, мы его даже с собой взяли, но пришлось выпустить уже здесь, в Изюме.

Мы сейчас в изюме, да..

Забрали детей из лагеря и уехали. Куда -пока не знаем.. Нам в исполкоме предложили сначала детей в больницу положить, типа надо их обследовать, еще предложили в детдоме временно пожить..

Мы отказались. Сейчас находимся в комнате матери и ребенка на жд.вокзале. До утра. Потом поедим. НЕ ЗНАЮ КУДА..

В огне сгорели паспорта сына и невестки, документы на сгоревшую машину и на бусик (микроавтобус мы оставили в Святогорске, когда приезжали)

Остальные документы я вроде взяла, тоже в прошлый раз.

Как жить дальше просто не представляю...

Оксана Корчма, жительница Славянска»

4 июля неподалеку Краматорска погибли девять инвалидов-колясочников, которые направлялись из зоны боевых действий в Одессу. Одесские активисты организовали переезд для группы инвалидов из 24 человек, часть людей выехали из Святогорска, часть – из Славянска. Билеты были куплены на вторник. С воскресенья на понедельник они выехали автобусом. Внезапно начался обстрел, и они решили укрыться в каком-то здании. Но именно в него попал снаряд, и 9 человек погибли. В живых осталось 15 человек, которые выехали в сторону Харькова, после чего с ними связь оборвалась.

5 июля ополчение покинуло Славянск. ВСУ вошли в разрушенный город не сразу, опасаясь ловушки. Для символа русского сопротивления начался период оккупации… «Они до сих пор боятся, - говорит оставивший Славянск вслед за ополчением хирург Михаил Коваленко. - Друг рассказывал. После 18-19 часов в городе никого нет. На улицы никто не выходит. Они патрулируют город. Друг припозднился, но шел домой до начала комендантского часа. И тут, метров в десяти от него, по асфальту очередь из автомата. Без всякого предупреждения. Он отскочил в сторону: «Что вы делаете?». А они: «Сверни и обойди». Т.е. когда к ним гражданский идет навстречу, они боятся. Пропадали люди. Один из моих друзей пропал. Он не был в ополчении. Просто мелкий предприниматель. Большинство мелких предпринимателей финансировали ополчение. И в августе месяце звонила его жена, вся в слезах, рассказывала, что мужа третий день, как нет и нельзя найти. Так что только среди моих знакомых два таких факта есть»[iv].

Показания свидетелей

«Ночами постоянно стреляют. Особенно ближе к полуночи можно услышать перестрелки. И взрывы.

Заметила, что даже тот маленький процент славянцев, который в силу своих умственных способностей, до сих пор поддерживает майданное правительство, и те называют укрармию захватчиками. Сегодня одна либеральная барышня, обсуждая на рынке с продавщицей яиц ночную пальбу, заявила:

- Все, победа! Украинские воиска захватили Славянск. Зачем стрелять?

(Прошу при прочтении сделать акцент на слове "захватили". "Освободили" в речи не упомяналось. Но для майданной братии я скажу, что я таки да - придираюсь к словооборотам. Но как говорит мой друг: "Оговорки по Фрейду, они такие внезапные....)
Аресты. Были и есть. Многих отпускают. Побитыми. Или не отпускают. И судьба их не известна.

А теперь самое печальное.

Итак, по данным славянского исполкома убитых жителей города Славянска (если считать количество выданных свидетельств о смерти) - приблизительно 800 человек. Раненых, обратившихся в больницу - около 1200. Это период апрель - июль. И без учета Николаевки, Красного Лимана, Краматорска и других населенных пунктов. По ополчению я не знаю. По укрармии - тем более.

Данные передают из уст в уста только своим. Но что знает трое, знает и весь мир.

Что еще добавить? В город вернулись дети. Меня это радует. Но печалит, что у многих детишек есть седые пряди. Печалит, что они вздрагивают, когда какая-то бабушка выбивает свой старый ковер во дворе, (пережившие артобстрел меня поймут), печалит, что они стреляют из водяных пистолетов в небо, когда пролетает там самолет. И бегут в подвал, если самолет летит слишком низко».[v]

Итак, 800 убитых мирных жителей в одном Славянске. Только по официальным данным. И без учета тех, кто уже после умер от последствий развязанного Украиной террора – раненых, больных, стариков, чье здоровье было подорвано голодом, недостатком медикаментов и иными лишениями и ужасами страшных дней осады.

Без малого через год, в марте 2015-го, украинские «Вести» признают: из Славянска то и дело поступает информация об исчезновении местных жителей. Свидетели похищений в один голос заверяют, что людей забирают люди в военной форме без опознавательных знаков. На момент публикации статьи с просьбой о помощи к местным СМИ обратились две семьи, которые ищут своих родственников — многодетного отца и 18-летнюю дочь-студентку.

«Супруга Кущова Сергея рассказала местному телеканалу, что ее мужа похитили днем 28 февраля возле собственного дома.

Соседи отца десяти детей характеризуют его как положительного человека, отличного семьянина и недоумевают, для кого и какой интерес может представлять этот мужчина.

Жена похищенного рассказала, что за несколько дней до исчезновения Сергея, к ним в дом ворвались люди в камуфляжной форме. По словам жены, «гости» хотели вручить мужу повестку на мобилизацию и якобы очень огорчились, что у Сергея много детей и он не может служить.

Спустя несколько дней автомобиль с тонированными стеклами вновь появился под домом Кущовых. На этот раз все те же мужчины пригласили главу семьи в автомобиль «для разговора», но как только тот сел в салон, машина тронулась и умчала в неизвестном направлении.

С тех пор семья ничего не знает о местонахождении Сергея. Его мобильный телефон за эти дни включался лишь один раз на несколько минут, но дозвониться мужчине никто не смог. С похожим рассказом обратился к СМИ отец 18-летней студентки Татьяны Шарун из Славянска. Мужчина рассказал, что его дочь похитили люди в военной форме.

Девушку похитили во время ее прогулки с друзьями. Люди в военной форме подошли к компании, проверили паспорта и телефоны молодых людей, после чего девушку посадили в автомобиль и увезли.

Отец сразу же вызвал сотрудников милиции, но поиски похищенной пока не дали никаких результатов.

Обе семьи пытались самостоятельно найти своих родных, обращались в штаб так называемой АТО, к командирам различных подразделений, СБУ, но нигде получить информацию об исчезнувших им не удалось.

Правоохранители Славянска не отрицают, что к ним часто поступает информация об исчезновении местных жителей, но, как правило, спустя несколько дней похищенные сами возвращаются, при этом претензий никому не предъявляют».[vi]