Приобрести книгу можно в нашем интернет-магазине: http://www.golos-epohi.ru/eshop/catalog/128/15457/

15 августа. Вчера перед ужином наш взвод, вызвавшись добровольно (так как надоело сидеть в глухой деревушке) с нашим ручным пулеметом Фиат уехали через Чека, Ореа в Ориуэла дель Тремедаль. В штабе группы получили консервы и патроны. Затем проехали деревню Гриегос, которую мы заняли во время нашего прошлогоднего наступления, спешились и пошли лесом на хутор Чапарилью. Сменили взвод терсио Сантияго с их тениенте немцем. Патроны пришлось нам нести на руках — итальянские, по несколько килограмм на каждого. Пехота и кавалерия ушли до нашего прихода, не дождавшись нас. С 2-х часов ночи до 5-ти утра спали в кустах, потом выступили и к 7-ми часам утра пришли к горам, покрытых лесом.

В 10 часов утра была в лесу месса. В 12 часов выступили и поднялись на гору, где стоит бригада нашей кавалерии. На вершине «Махон Бланко» сменили спешенных кавалеристов, которые вчера в конном строю взяли эту гору. На верхушке горы кавалеристы успели сделать из камней парапеты (стенки). Перед нами поляна шириной в метров 50, а дальше лес. Перед нами три трупа: красный капитан, санитар и солдат. Красные ночью произвели пять атак на кавалеристов, но были отбиты, потеряв человек 30 взятых в плен. Мы в одном окопчике — я, Юренинский, Сладков и Клименко. Сладкову, хотя он и младше всех, захотелось выполнять обязанности кабо (капрала) — пожалуйста, его обязанность ходить за 2 километра за хлебом, спускаться с горы и подниматься. Красные во время ночных атак кричали: «Фалангисты, не стреляйте!», но кавалеристы, опасаясь провокации, продолжали стрелять. У красных вооружение советское — винтовки и пулеметы. У нас пять пулеметов — наш Фиат и 4 оставшихся с кавалеристами. Воды нет, за ней нужно ходить в долину километра за два. Заплелись проволокой — думаем, что в три ряда довольно, еще кавалеристы оставили нам забитые колья. Передвигаемся с опаской, так как в 50-ти метрах лес и там могут быть красные, хотя шевеления их не заметно. Ждем ночной атаки.

16 августа 1938 года. С раннего утра беспрерывная стрельба слева от нас, продолжалась все утро. Вчера в 9.30 вечера, красные повели наступление на Махон Бланко левее нас, ружейная и пулеметная стрельба и разрывы ручных гранат, стрельба все ближе и ближе — скоро и наша очередь. Мы настороже, винтовки на изготовку, под боком патроны и гранаты, смотрим внимательно перед собой — не покажется ли какая-нибудь фигура из кустов. Сладков уже схватил винтовку и хотел стрелять, я его цап за руку: «Стой, перед нами никого пока нет!»... (Сладков очень нервный господин, был юнкером в Галлиполи, участвовал в десанте на Кубань). Стрельба до нас не дошла. До утра дежурили по очереди, по часу, к нам пришел на помощь сержант Панфилов, мы его тоже запрягли дежурить. В восемь часов утра наступила полная тишина — ни одного выстрела. Найти санитары вышли за проволоку, чтобы зарыть трупы красных. Потом пошла наша разведка, через поляну в лес. По дороге масса брошенного красного вооружения — исключительно советского производства. Санитар «Кило» (грыжа) снял с убитого капитана часы, Гурко нашел револьвер Смит и Вессон. Против нас было 70-я бригада «микст» (смешанная). «Борода» (тениенте Кастильо) совсем пал духом, ничего не ест, просит смену, Николай Кривошея (тениенте) поедает все его консервы. Наше самочувствие прекрасное.

17 августа. Махон Бланко. Вчера было тихо и ночь прошла спокойно. С командного поста сообщили, что явился перебежчик и сообщил, что красные получили подкрепление и сегодня ночью собираются на нас наступать. Потом выяснилось, что красные ушли за Тахо. Утром сообщили, что нас сменит бандера (батальон) Фаланги. Кавалерийские пулеметы, остававшиеся с нами, уже утром ушли с нашей позиции, остался лишь наш взвод и взвод терсио Сантияго. За две ночи инженерная рота оплела нашу позицию колючей проволокой. Тениенте Кастильо и сержант Касас нервничают и ничего не едят уже два дня. Они просили у инженерного офицера охрану для себя, но тот отказал, а послал своих солдат на помощь нам. «Борода» всё просит смену, солдаты наши не обстреляны и без нас русских совершенно растерялись бы. Всем распоряжается тениенте Кривошея. Наш правый фланг занимает позицию очень неудобную — сзади овраг, а впереди лес, метрах в 50-ти. Сережа Бриллиантов взобрался на высокое дерево, чтобы осмотреть местность. Вчера перед нами еще были красные, а сегодня мертвая тишина, ни одного выстрела, красные ушли за Тахо. В три часа дня мы спустились вниз в долину за водой и увидели, что Сантияго уже уходят, а за ними пришли мулы, погрузили на них вещи и ушли на хутор Чапарилью. Здесь уже устроен парапет — халупа, обнесенная двумя рядами проволоки. Сменили спешенную кавалерию, устали, так как прошли километров десять по горам.

18 августа. Чапарилья. Наш парапет охраняет долину и дорогу из Гриегоса на Махон Бланко. До Гриегоса напрямик через гору километров восемь. Ночью шесть часовых внутри проволочного заграждения, стоят по два с четвертью часа. Ночь прошла спокойно. Влево на горе огни — там стоит красная артиллерия. Продукты привозят на мулах гверильщики (они приписаны к нашему Терсио), они из деревни Ореа. У нас телефон, нам сообщили, что наша рота перешла из Таравильи в Чека (какое симпатичное название!..). Вероятно, нам здесь придется стоять долго, так как мы вышли из подчинения полковнику на Махон Бланко. Наши вещи остались в Ориуэла, с нами только шинели и одеяла. Красная авиация вчера бросала бомбы на Молину и Ориуэлу. По телефону передали, что завтра продуктов не привезут, так как нет мулов. Пятый день сидим на консервах. Штаб нашей роты в Чека, там взвод Фернандеса («крысы») и «папин сын», один взвод стоит на горе в семи километрах правее нас. «Папа» угрожает прислать нам кухню, мы открещиваемся, так как не хотим есть «шоколад» и горох (чоколате конгарбанцо). Ночью и днем дождь, закапываемся в землю, так как в хате тесно для всего взвода. Нашел много кустов барбариса. Собираем грибы, их очень много, насушили две связки белых грибов. Борода дал 50 пезет и Селиванов отправился в деревню Ореа купить папирос и вина. На фронте спокойно, в Таравилье стоит кавалерия.

20 августа 1938 года. Чапарилья. Ночью выставляем пять часовых, днем лишь два наблюдателя. В 10 часов утра приехали три конных и привезли приказ командира Терсио: на парапете остаются лишь одни русские и испанский пулемет, а все испанцы уходят в Ореа и займут позицию с тениенте Пастором. Мы русские в первый раз получили самостоятельную задачу — охранять фронт в 8 километров. Полагаем, что «папа» пронюхал, что русские могут уйти во «флечас негр ас» (черные стрелы, итальянские добровольцы) и нас отделили, чтобы наш возможный уход произошел безболезненно, незаметно для испанцев. Сидим неделю на консервах. В бинокль высмотрели картофельное поле под горой у деревни Гриегос, туда отправилась экспедиция и принесла картофеля — приготовили рагу, каждый дал банку консервов — русские нигде не пропадут... Сержант Панфилов и Селиванов отправились в Орео наладить доставку продуктов. Строим халупу, даже можем зимовать здесь —- кругом лес, чистый воздух, тепло. Носим черепицу из ближайшей разрушенной постройки, а также бревна с хутора, где проживала владелица, которая осталась в Мадриде. В Чека «папа» и три эскадрона кавалерии. Есть сведения, что против нас в Заорехас, на другой стороне Тахо находится пять тысяч красных — прошло 300 камионов. Против них, наша кавалерия — полки Кастильехос, Эспанья, Калатрава и Робледо, они расположены в деревнях Чека, Орео, Таравилья, Гриегос, Гвадалапиар и Вилляр де Кобета. Из Орео прибыло к нам десять гверильщиков, но они несут службу только днем, а мы ночью. Наши прибыли с продуктами из интендантства, но получилось осложнение — «папа» забыл поставить печать и продукты получили благодаря бригаде (фельдфебелю или вахмистру) полка Кастильехос — старых наших знакомых. «Борода», уходя с Чапарильи, по дороге захватил наши вещи, хранившиеся в кафе в Отриуэле и сдал их в цейхгауз Терсио в Чека. Оттуда обещали доставить их на мулах к нам. Вчера наши ходили для связи на парапет альфереса Фернандеса, за 7 километров от нас и там «чики» рассказывали чудеса про нас русских: что мы на Махон Бланко отбили много атак, взяли пленных, один пулемет и 30 винтовок. Наши в лесу застрелили старого барана — мяса хватит дня на два, сэкономили пезет сорок.

22 августа. Чапарилья. У нас по вечерам принята молитва: Отче наш и Спаси Господи. Вчера подняли над нашей позицией русский национальный флаг, испанский никак не можем получить от «папы». Ходили за километр на разоренный хутор за бревнами для землянки. Через хутор Чапарилью прошел эскадрон Кастильехосов. Сидим без хлеба, пришлось обратиться к гверильщикам. Наши пошли в Ориуэлу в интендантсство (предлог выпить). От алькальде Ореа получили несколько писем и русских газет — мне письмо из Болгарии от полковника Кондратьева, командира Корниловцев.

24 августа 1938 года. Чапарилья. Голбан привез на мулах наши вещи из Чека, часть разворована, у меня пропали альпаргаты, у Артюхова все вещи. Наши привезли продукты из интендантства, встретили в деревне «папу», тот был очень мил хлопал по почкам, говорил «омбрэ» (человек) и угрожал приехать посетить нас на Чапарилье.

25 августа. Чапарилья. Сегодня годовщина начала боев в Кинто де Эбро, где погибли наши две роты и с ними генерал Фок и капитан Полухин. После вечерней молитвы коленопреклонне спели «Вечную память» и «Со святыми упокой», под сенью русского национального флага — где он теперь развевивается больше?.. Пришел ротный парикмахер Мишка (Мигель Сегура) и навел нам красоту. Гончаренко ходил на парапет к Фернандесу и Пастору искать свои вещи, сумку нашел, но вещи были разворованы. «Папа» прислал по 2 пачки папирос на брата и конфеты. Мы питаемся лучше всех, в остальных взводах кормит «папа» — фасоль и «чоколате». Все ругают последними словами неизвестного «благодетеля», который подарил почти тонну шоколада — картофельная мука, подкрашенная шоколадом, замазка. Строим кухню, носим издалека дерево и черепицу, а камня здесь сколько угодно. У нас примета — только обстроимся, как нас отправляют в другое место, где опять нужно оборудывать позицию. Наша позиция самая передовая из всей роты, правее нас тениенте Наситор со взводом, «папа» в Чека, а полковник в Вилья Хэрмоза, в 7-ми километрах от Молины. Холодно и дождь. Получили «Возрождение» за июнь. В Вилья Хэрмоза сидит Дризен, ждет документов об отставке. Там же находится взвод, бежавший из Гриегоса, с сержантом Касас, их альферес Санта-Мария, (которого когда-то ругал Васька Кривошея) перешел к красным.

31 августа. Святых Флора и Лавра — Праздник Корниловцев. Отпразднуем в другой обстановке.