4 июня — в этот день 149 лет назад родился без преувеличения великий человек — барон, русский генерал, шведский дворянин, георгиевский кавалер и финский президент Карл Густав Эмиль Маннергейм (1867-1951).
В начале ХХ века весь свет Петербурга знал Маннергейма как потомка аристократического рода. Это был любимец женщин — красавец-кавалергард, друживший с самим императором. Маннергейм шёл перед Николаем II во время его коронации, а фотография последнего русского царя с дарственной подписью стояла на столе Маршала до последних дней, уже когда он был президентом Финляндии.
К Карлу Густаву Маннергейму, выдающемуся политическому и военному деятелю Финляндии, в нашей стране долго было сложное отношение. Отчасти в этом виновата советская пропаганда, изображавшая Маннергейма не просто врагом, но и бесчеловечным палачом... И даже когда эта кампания пошла на спад, у людей в памяти все равно осталось убеждение: Маннергейм враг!
Между тем, Маннергейм много лет отдал службе России - он был прежде всего офицером русской армии, вынужденно покинувшим ее в чине генерал-лейтенанта. Он героически воевал, имел ранения, ордена, выполнял сложные задания... Когда в стране произошла революция и жизнь семьи Николая II и самого свергнутого монарха оказалась под угрозой, Маннергейм был одним из немногих, кто пытался спасти Царскую Семью.
Маннергейм не относился ни к числу любимцев Николая II, ни к числу особо приближенных лиц. Когда барону, особенно в период службы в Кавалергардском полку, приходилось нести придворные обязанности, отношения с императором и императрицей Александрой Федоровной оставались в рамках этикета. Более дружеские отношения сложились у него с матерью Николая II, вдовствующей императрицей Марией Федоровной и сестрой Ольгой Александровной. Мария Федоровна, бывшая почетным командиром Кавалергардского полка, вообще тепло относилась к "своим кавалергардам". А к Маннергейму, приветствовавшему ее при первом знакомстве (еще в годы царствования Александра III) по-датски, испытывала особую симпатию, ведь она была урожденной датской принцессой.
Детей Николая II Маннергейм хорошо знал. В сентябре 1912 года Уланский лейб-гвардейский полк, командиром которого был генерал-майор Маннергейм, был направлен из Варшавы в Беловежскую Пущу для охраны царской резиденции. Командир полка ежедневно приглашался к столу в царской семье. Он подружился с детьми и особенно с цесаревичем Алексеем. У самого Маннергейма не было сына, только две дочери (когда вторые роды его жены завершились неудачно и новорожденный мальчик не выжил, это стало большой трагедией для отца).
Для маленького больного Алексея пребывание в Беловеже было очень тяжелым - катаясь на лодке, мальчик ударился, у него начались сильные внутренние кровотечения, вызванные наследственной гемофилией, ребенок оказался на грани жизни и смерти и был надолго прикован к постели. Потому-то царская семья и задержалась в лесном Беловеже - болезнь Алексея была более чем серьезной. Перебраться позже смогли только в соседнюю польскую Спалу, где мальчику было более комфортно.
Маннергейм, как и все окружение государя, очень жалел Алексея, старался развлечь и играл с ним в солдатики, помогая расставлять их в боевые порядки по всем военным правилам. Александра Федоровна, видя как сын привязался к Маннергейму, была с генералом очень приветлива. Но позже, когда сыну стало легче, ей оказалось тяжело общаться с человеком, бывшим свидетелем ее несчастья и полного отчаяния, и Маннергейм снова не был включен в ближний круг императорского окружения. Хотя он, зная, что царское семейство старается скрывать болезнь сына от подданных, никогда и словом ни о чем не обмолвился. Даже после гибели семьи Николая II Маннергейм не коснулся этой темы в своих мемуарах.
У генерала Маннергейма не было тяги к придворной жизни. Когда ему предложили командование бригадой в Царском Селе, где была основная императорская резиденция и где было бы много придворных обязанностей, он отказался и остался в Варшаве со своими уланами. Впрочем, у него и здесь были хорошие карьерные перспективы - он получил пост командующего гвардейскими частями царства Польского. Случилось это в 1914 году, накануне войны.. Войска, находившиеся на территории Польши, приняли на себя первые удары начавшейся войны...
Будучи фронтовым командиром, Маннергейм имел лишь относительное представление, о том, что происходит за спиной войск, в столице. Оказавшись в Петрограде вскоре после Февральской революции и своими глазами понаблюдав, как развиваются события, он сделал самые горькие выводы - Россия погибала. Он попытался организовать генералитет для сопротивления наступающей анархии, но понимания не нашел. В своих мемуарах он писал сдержанно: "Отправляясь на фронт в свою дивизию, я посетил командующего Южным (румынским фронтом) генерала Сахарова. Я рассказал ему о своих впечатлениях от событий в Петрограде и Москве и попробовал уговорить генерала возглавить сопротивление. Однако, Сахаров считал, что время для таких действий еще не настало". Так же отвечали и другие военные, к которым Маннергейм обращался. Зато Керенский был заинтересован в Маннергейме и даже присвоил ему чин генерал-лейтенанта, вместо генерал-майора императорской армии. Но это не изменило взглядов Маннергейма. В конце 1917 года он принял решение оставить Россию и вернуться в Финляндию, чтобы не дать большевикам одержать победу хотя бы на его родине.
Многое осталось за страницами его воспоминаний. Например то, что Маннергейм подготовил операцию по тайной переправке Николая II с семьей за границу. Представитель русской эмиграции, Председатель Российского Дворянского собрания в Америке князь Алексей Щербатов рассказал в беседе с журналистами: "Керенский говорил мне, что, когда Николай находился под арестом еще в Царском Селе, секретную миссию по переправке его за границу (через Финляндию и Швецию) предлагал организовать генерал Маннергейм... Кстати, в 30-х годах я встречался с Маннергеймом (он был очень дружен с моей теткой), и он подтвердил мне эти факты. Вывезти царскую семью на "тайном эшелоне" было тогда нетрудно, но Керенский на это не пошел. Ведь бегство Императора сразу после революции привело бы к краху Временного правительства".
Керенский неоднократно заявлял, что "Дантоном русской революции не будет" и отпустит царскую семью из страны при первой возможности, поэтому Маннергейм смело к нему обратился. Но, увы, генерал обманулся в своих надеждах. Керенский превратил судьбу и жизнь императорского семейства в разменную карту для укрепления своей власти. Однако Временное правительство это не спасло - его бесславный крах был не за горами. А генералу Маннергейму оставался лишь один выход - взять помещение Александровского дворца в Царском Селе штурмом и похитить царскую семью, чтобы спасти... Но и это было слишком опасно - охрана могла застрелить пленников на месте при попытке к бегству...
Узнав о расстреле царской семьи уже в Хельсинки, Маннерегейм воспринял это с болью и заказал поминальную службу в хельсинском Успенском соборе. Что ж, он не смог им помочь, но в отличие от других генералов, дававших присягу императору, он хотя бы попытался...
Когда бежавший из России Керенский в 1918 году оказался в Финляндии, Маннергейм его не принял. Он навсегда сохранил отвращение и презрение к человеку, погубившему по его мнению Россию, которой Маннергейм тридцать лет беспорочно служил.
Он храбро сражался за Россию уже в ходе Русско-японской войны, лично участвуя в стычках с японцами. А после, на полях сражений Первой мировой получил и Георгиевский крест — за Варшавско-Ивангородскую операцию в 1914 году. Но империя рухнула. Что было делать Маннергейму? Останься он в советском Мордоре — и его судьба была бы предопределена: как и тысячи других дворян и офицеров, его ждали бы ГУЛаг и расстрел.
Поэтому Маннергейм отбыл в родную Финляндию в надежде, что из неё сможет провести наступление на красных. И хотя силы большевиков он явно недооценил, сохранить независимость молодого финского государства Маршалу удалось. Конечно, во многом благодаря мужеству финского народа, — но и благодаря дипломатическому таланту и военному гению самого Маннергейма. Несмотря ни на что, Зимнюю войну финны всё же выиграли.
Триумфом Маршала стала Вторая мировая, в ходе которой он так же сумел отстоять независимость Финляндии (в отличие от стран Балтии) и окончательно закрепить положение Суоми как независимого государства Европы. Учитывая восточного соседа финнов, мы можем себе представить, каких адских усилий это ему стоило. Напомним, что Маннергейм тогда не дал согласия на проход немецких войск к северному полукольцу Блокады, и не отдал Гитлеру командование вооружёнными силами Финляндии.
Скончался в Лозанне. Похоронен 04.02.1951 в Хельсинки на Центральном военном кладбище.
Награды: ордена Св. Анны 3-й ст. (1900); Св. Станислава 2-й ст. с мечами (1906); Св. Анны 2-й ст. с мечами (1907); Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (1907); Св. Владимира 3-й ст. (1909); мечи к Св. Владимира 3-й ст. (1914); Св. Станислава 1-й ст. с мечами (1915); Св. Георгия 4-й ст. (ВП 30.01.1915); Георгиевское оружие (ВП 09.03.1915); Св. Анны 1-й ст. с мечами (1915); Св. Владимира 2-й ст. с мечами (ВП 26.01.1916).
Иностранные ордена: Австрийский Франца-Иосифа кавалерского креста (1895); Французский Почетного Легиона кавалерского креста, Итальянский Св. Маврикия и Лазаря офицерского креста, Греческий Спасителя офицерского креста (все три – 1902).
http://foto-history.livejournal.com/5093346.html |
