Знаменитый оратор и проповедник, священномученик Петр был ближайшим помощником Святого Патриарха Тихона. Каждый очередной арест владыки вызывал народные выступления против большевиков. В результате последовала ссылка на Соловки, где в 1929 году во время эпидемии тифа священномученик Петр скончался.

«Ешь её, она дерётся»
У московского священника протоиерея Константина Зверева и его супруги Анны в 1880-х годах было четверо детей: три сына и дочь. Характеры сыновей с самого детства определились весьма различными. Арсений любил писать разные бумаги — сделался чиновником. Кассиан играл в войну — и стал офицером. Он был убит на фронте в 1914 м году. Василий любил ходить в церковь и дома играл в церковную службу.

Когда отец Константин служил еще под Москвой, в Вишняках, он всегда брал с собой Василия. Звонарь, видя идущего священника, ударял три раза в колокол. Мальчик считал, что два раза звонят отцу, а третий раз — ему.

Маленький Вася был «пончиком». «В детстве я был очень толстый и пухлый, и взрослые любили меня тискать, а я этого очень не любил, — вспоминал он впоследствии. — И вот вижу сон. Сидит за столом Спаситель в синей и красной одежде и держит меня на руках. А под столом — страшная собака. Спаситель берет мою руку и протягивает под стол собаке со словами: „Ешь её, она дерётся“. Я проснулся и с тех пор уже никогда не дрался, а во всем старался себя сдерживать, не сердиться и не делать ничего дурного».

Василий, в отличие от большинства поповичей, решивших пойти по стопам отца, в семинарию пошел не сразу. До поступления в духовные школы он получил основательное светское образование — закончил гимназию, затем историко-филологический факультет Московского университета.

Превосходная гуманитарная подготовка помогла ему в дальнейшем — проповеди священномученика Петра были всегда интеллектуально-насыщенными. Святой Патриарх Тихон обращался к нему как к консультанту по историко-богословским вопросам.

Он закончил Казанскую Духовную академию, стал кандидатом богословия. Еще на втором курсе в 1900 году легендарным «аввой» — архиепископом Антонием (Храповицким) — был пострижен в монашество с именем Петр и рукоположен в сан иеромонаха.

По окончании академического курса остался работать в системе российского духовного образования. Преподавал в Орловской семинарии, позже в Новгородской. На посту инспектора последней, в 1907–1909 годах, задолго до революции, отцу Петру стали впервые досаждать недоброжелатели из числа революционеров.

«Доставим ему счастье проехаться на Соловки»
Обаятельный, харизматичный, интеллектуально одаренный священник, они и в дальнейшем, на каждом месте своего служения, сталкивался одновременно с народной любовью и с ненавистью врагов Церкви. Служение его никогда не было безмятежным и «гладким». Когда иеромонах Петр служил в Новгороде, почти каждый месяц в Синод поступали анонимные доносы на него.

Клеветники среди прочего писали, что иеромонах Петр является «лжемонахом», насаждает разврат, под личиной святости прячет подлую сущность, и что они никогда не допустят продвижения его по иерархической лестнице: «с него снимем митры, собьем ее в церкви… потому что он… хотел… надеть золотую шапку, но этого не позволим, не допустим — мы доставим ему счастье проехаться на Соловки…» (впоследствии этот план враги отца Петра успешно воплотили в жизнь)…

Чтобы придать своей клевете характер достоверности, клеветники написали от лица некой знакомой отцу Петру женщины подложное письмо. Обер-прокурор переслал анонимные доносы архиепископу Новгородскому Гурию (Охотину) с просьбой разобраться.

После беседы с иеромонахом Петром архиепископ выслал свое заключение по этому делу обер-прокурору Синода, а также и Московскому митрополиту Владимиру, вопрошая его, «не есть ли все, сообщаемое в заявлениях, одна клевета, выдуманная на почве враждебных отношений… некоторых лиц или под влиянием так называемого освободительного движения, вследствие которого часто выдумывают ложь против духовенства вообще и в частности монашествующего».

Переслал владыка и письмо женщины, которая, узнав, что от ее лица рассылаются подложные письма, написала отцу Петру:

«Добрейший отец Петр! Вашим известием крайне поражена; ни в Святейший Синод, ни Обер-Прокурору и ни кому другому решительно не писала никаких заявлений, тем более гнусного содержания, да и не имею к тому никаких оснований. Видно, враги Ваши всячески стараются повредить Вам, раз решились на подлог, — вот до чего доводит злоба людей. Надеюсь, Вы уверены в добрых моих к Вам чувствах и никогда не поверите клевете…»

«Что касается до жизни иеромонаха Петра в Новгороде со времени прибытия его на должность инспектора Новгородской семинарии, — писал архиепископ Гурий обер-прокурору Синода,-то могу свидетельствовать, что жизнь его вполне… соответствует его иноческому званию».

Несмотря на то, что Синод решил дело в пользу отца Петра, доносы продолжались в течение двух лет. Измученный иеромонах Петр написал прошение об увольнении его от должности инспектора Новгородской семинарии. Вскоре 5 декабря 1907 года иеромонах Петр получил письмо от доносчика: «Если хотите прикончить это дело, то пришлите триста рублей денег… К полиции не обращайтесь…»

«И нет, и не будет»
В 1909–16 годах отец Петр был настоятелем Белевского Спасо-Преображенского монастыря Тульской епархии. В 1910 году он был возведен в сан архимандрита.

В 1916 году, известный к тому времени проповедник и миссионер, он получил предложение отправиться для миссионерской службы в Северо-Американскую епархию. Но поездка не состоялась — вместо Америки, в 1916 году отец Петр принял решение уехать проповедником на фронт. На фронте он пробыл до февральской революции 1917 года.

После окончания боевых действий он вернулся в Центральную Россию. В 1917–18 годах служил настоятелем Тверского Желтикова монастыря. Побывал в роли заложника местной ЧК, чудом остался жив. Был замечен Святейшим Патриархом Тихоном, рукоположен во епископа Балахнинского и направлен в качестве викария в Нижегородскую епархию в распоряжение местного владыки Евдокима (Мещерского).

Как викарный архиерей, владыка Петр стал служить в Печерском монастыре. По приезде в обитель он обнаружил, что древний печерский собор в честь Успения Божией Матери был сильно запущен. Стены и потолок были черны от копоти. Епископ обратился к народу, прося помочь навести порядок, сам первый поднялся по лестнице и стал мыть потолок… На Страстной седмице владыка вышел очищать от снега двор монастыря. Кто-то спросил его:

Епископ Балахнинский Петр (Зверев) . Фото: novoeblago.ru— Что это вы так трудитесь, владыко святый?

— Да как же? Надо будет в Великую Субботу с крестным ходом идти, а кругом снег, идти негде.

Подобное поведение владыки Петра быстро заслужило ему любовь паствы. На его богослужения стало стекаться больше народу, нежели на службы правящего архиерея. За все это архиепископ Евдоким невзлюбил священномученика Петра. Он стал завидовать своему викарию и, в конце концов, возненавидел его. Люди об этом не знали и по-прежнему приглашали их служить вместе, что было тяжелейшим испытанием для обоих.

Владыка Петр искал выход из создавшегося положения и, в конце концов, решил поступить так, как заповедал Христос. Перед началом Великого поста 1920 года в Прощеное воскресенье высокопреосвященный Евдоким служил в городе, послав епископа Петра служить в Сормово. Возвращаясь после службы пешком (извозчика в те годы он себе позволить не мог) в Печерский монастырь, владыка Петр зашел на Дивеевское подворье, где жил архиепископ, чтобы попросить прощения перед началом Великого поста.

Войдя в покои архиепископа Евдокима, он повернулся к иконам, помолился, затем поклонился архиепископу в ноги и, поднявшись, сказал:

— Христос посреди нас.

Вместо обычного: «И есть, и будет» — архиепископ ответил:

— И нет, и не будет.

Молча епископ Петр повернулся и вышел. В дальнейшем пути владык разошлись окончательно — архиепископ Евдоким присоединился к обновленческому расколу.

«В поддержку контрреволюционной политики Тихона»
Владыка Петр был популярен среди рабочих. Он часто он служил в Сормове, его службы и проповеди всегда собирали большое количество людей. Когда в мае 1921 года власти арестовали епископа, рабочие объявили забастовку и бастовали три дня. Власти пообещали рабочим, что отпустят архиерея, но вместо этого отправили его в Москву в ЧК на Лубянку. Епископа обвинили в разжигании религиозного фанатизма в политических целях.

С Лубянки епископа перевели в Бутырскую тюрьму, затем — в Таганскую, потом — в Петроградскую… Однако в 1922 году, ввиду народных волнений и настойчивых требований со стороны рабочих вернуть владыку, чекисты освободили его. По выходе из заключения в январе 1922-го владыка Петр был назначен епископом Старицким, викарием Тверской епархии.

Там летом 1922-го владыка активно включился в сбор средств для голодающих Поволжья. Несмотря на протесты со стороны «приходских завсегдатаев», он жертвовал на нужды голодающих храмовую утварь — стремился отдать все, кроме тех предметов, что необходимы для совершения богослужения.

Осенью того же года в Тверскую епархию пришел обновленческий раскол. 19 сентября 1922 года епископ Петр обратился к тверской пастве с воззванием, в котором изъяснял сущность обновленческого движения и отношение к нему Православной Церкви.

Текст обращения был подан цензору тверского отдела ГПУ для получения разрешения на публикацию. Цензура ГПУ отказала епископу в публикации обращения «ввиду того, что обращение натравливает одну часть духовенства и верующих на другую», — как писал цензор.

Цензор также распорядился привлечь епископа Петра к ответственности за неподчинение советской власти, за применение во время письма дореволюционной орфографии».

Обвинение в написании письма по дореволюционной орфографии было недостаточным, и заместитель начальника 6-го отделения секретного отдела ГПУ Тучков, ведавший надзором за Церковью, потребовал от Тверского ГПУ доказать, что епископ Петр распространял воззвание. Сотрудники ГПУ стали допрашивать близких к архиерею священников.

24 ноября 1922 года епископ Петр был арестован. Вместе с ним были арестованы протоиереи Василий Куприянов и Алексей Бенеманский [10], казначей Новоторжского Борисо-Глебского монастыря иеромонах Вениамин (Троицкий), секретарь епископа Александр Преображенский и православный мирянин Алексей Соколов.

30 ноября все арестованные были отправлены в Москву и заключены в Бутырскую тюрьму. В декабре им было предъявлено обвинение в распространении воззвания епископа Тверского Петра под заглавием «Возлюбленным о Господе верным чадам церкви Тверской», направленного «явно против всякого обновленческого движения в церкви и в поддержку контрреволюционной политики Тихона».

26 февраля 1923 года Комиссия НКВД по административным высылкам приговорила епископа Петра, священников Василия Куприянова и Алексея Бенеманского, мирянина Александра Преображенского к ссылке в Туркестан на два года, мирянина Алексея Соколова — к ссылке на такой же срок в Нарымский край.

После оглашения приговора всех заключенных перевели в Таганскую тюрьму. В середине марта епископа Петра и других осужденных в составе большого этапа отправили в Ташкент. Два года владыка провел в Туркестане, в городе Перовске. Переболел цингой, остался без зубов…

«Петрозвериада»
В 1924 году владыка был освобожден, вернулся в Москву и был направлен Патриархом Тихоном в Воронеж, в помощь престарелому воронежскому архиерею Владимиру (Шинковичу). Владыка Петр стал воронежским викарием, а в 1926 году, после смерти митрополита Владимира, стал архиепископом Воронежским и Задонским.

При архиепископе Петре влияние обновленцев в Воронежской епархии резко упало. Началось массовое возвращение обновленческих приходов в православие. Во всех возвращающихся в православие церквях массы людей встречали архиепископа Петра крестным ходом. Все это вызывало гнев обновленцев. Деятельность архиепископа Петра в Воронеже обновленцы на своем епархиальном съезде назвали «петрозвериадой».

Ненависть обновленцев к владыке стала принимать опасные формы. Несколько раз архиепископ Петр получал письма с угрозами, были случаи, когда в него с крыши бросали камнями. В конце концов рабочие предложили учредить охрану архиерея, которая сопровождала бы его на улице и оставалась ночевать у него в доме на случай провокации.

Подконтрольная обновленцам газета «Воронежская коммуна» 28 ноября опубликовала пасквиль против владыки Петра. «Провести показательный процесс! Предать суду Петра Зверева! И наконец — немедленно арестовать архиепископа Петра Зверева», — требовал бойкий корреспондент. Узнав о публикации, архиепископ Петр начал готовиться к аресту.

В ту же ночь к нему явились сотрудники ОГПУ для произведения обыска и ареста. Когда они начали стучать в дверь квартиры, келейник владыки, архимандрит Иннокентий, покрепче закрыл дверь, задвинул щеколду и не пускал их до тех пор, пока владыка не сжег все письма и документы, которые могли бы повредить людям. После обыска архиепископ Петр был доставлен в ОГПУ.

В конце марта следствие было закончено. В обвинительном заключении следователь написал: «Подъем церковнического активизма совпал с приездом в город Воронеж Петра Зверева, прибывшего в качестве управляющего реакционной церковью губернии… Имя Зверева послужило флагом при выступлениях воронежских черносотенцев…»

4 апреля 1927 года Коллегия ОГПУ приговорила архиепископа Петра к десяти годам заключения в Соловецкий концлагерь. Келейник владыки архимандрит Иннокентий, арестованный вместе с ним, был приговорен к трем годам заключения на Соловках.

«Господь к Себе призывает»
Весной 1927 года архиепископ Петр прибыл в Соловецкий концлагерь. Он работал сторожем — посменно с митрополитом Курским Назарием (Кирилловым). Потом, после освобождения архиепископа Прокопия (Титова), работавшего счетоводом на продовольственном складе, где трудилось одно духовенство (причина была простая — священники не воровали, что устраивало лагерное начальство), на его место был назначен архиепископ Петр. Жил он тут же, в помещении рядом со складом, в маленькой комнате, вместе с епископом Печерским Григорием (Козловым).

В то время на Соловках еще действовала церковь преподобного Онуфрия Великого, оставленная для вольнонаемных соловецких монахов, и молитва за службами в храме стала огромным утешением для владыки.

В 1928 году на Анзере началась эпидемия тифа; из тысячи заключенных, находившихся в то время на острове, за зиму 1928–1929 года умерло пятьсот человек. Осенью были вырыты большие братские могилы вблизи храма Воскресения Господня, сразу за монастырским кладбищем, и туда всю зиму складывали умерших, а сверху ямы закрывали лапником.

В январе 1929 года заболел тифом и архиепископ Петр. Он был увезен в больницу, размещенную в бывшем Голгофо-Распятском скиту.

В одной палате с архиепископом лежал ветеринарный врач, его духовный сын. В день смерти архиепископа Петра, 7 февраля, в четыре часа утра он услыхал шум, как бы от влетевшей стаи птиц. Он открыл глаза и увидел святую великомученицу Варвару со многими девами, из которых он узнал святых мучениц Анисию и Ирину. Великомученица Варвара подошла к постели владыки и причастила его Святых Христовых Таин.

В тот же день в семь часов вечера владыка скончался. Перед смертью он несколько раз написал на стене карандашом: «Жить я больше не хочу, меня Господь к Себе призывает».

Погребение было назначено на воскресенье 10 февраля. Один из заключенных священников пошел к начальнику 6-го отделения просить разрешения устроить торжественные похороны почившему и поставить на могиле крест.

Из кремля, еще когда владыка болел, прислали мантию и малый омофор. В мастерской хозяйственной части заказали сделать гроб и крест. Разрешение на участие в похоронах получили три священника и двое мирян, однако не позволено было торжественного совершения отпевания и погребения в облачении.

Через некоторое время стало известно, что начальник отделения распорядился бросить тело владыки в общую могилу, к тому времени уже доверху заполненную умершими. Вечером священники отправились к начальнику и потребовали исполнить данное им ранее обещание. Тот ответил, что общая могила по его распоряжению уже завалена землею и снегом и он не даст разрешения на изъятие из общей могилы тела архиепископа Петра.

Однако на пятый день стало известно, что это распоряжение лагерного начальства не было выполнено. Могила не была зарыта — ее просто забросали еловыми ветками. Заключенные тайно отправились к могиле. Три священника спустились в яму и на простыне подняли тело владыки Петра на поверхность земли. По рассказу присутствовавшей там монахини Арсении, «все умершие лежали черные, а владыка лежал… в рубашечке, со сложенными на груди руками, белый как кипельный».

Четыре человека копали в это время отдельную могилу напротив алтаря Воскресенского храма.

Священники расчесали волосы владыки, отерли лицо от снега и сосновых иголок и начали прямо на снегу облачать. Надели новую лиловую мантию, клобук, омофор, дали в руки крест, четки и Евангелие и отслужили панихиду. Перед тем как вложить в руку владыки разрешительную молитву, все три священника расписались на ней.

Монахиня Арсения спросила:

— Почему вы расписываетесь? На молитве ведь не расписываются?

Они ответили:

— Если время переменится, будут обретены мощи владыки, будет известно, кто его хоронил.

Около могилы собралось около двадцати человек. После панихиды, кто хотел, произнес слово, затем опустили тело священномученика в могилу, поставили на ней крест и сделали надпись.

Один из хоронивших архиепископа священников рассказывал впоследствии, что, когда зарыли могилу, над ней стал виден столп света, и в нем явился владыка Пётр и всех благословил.

Весной 1929 года по распоряжению лагерного начальства все кресты на Соловецких кладбищах были сняты и использованы как дрова.

Мощи священномученика Петра были обретены 17 июня 1999 года во время археологических раскопок. В течение десяти лет они находились в храме священномученика Филиппа, митрополита Московского, в Спасо-Преображенском Соловецком ставропигиальном мужском монастыре.

9 августа 2009 года мощи святителя Петра были перемещены на место его последнего епископского служения — в Воронеж и размещены в воронежском Алексиево-Акатовом монастыре.

Ковчег с мощами для поклонения верующих был поставлен в часовне, освященной в 2007 году в честь новомучеников Воронежских. Предполагается, что после освящения Кафедрального Благовещенского собора они будут перенесены в новый собор города Воронежа.

В 1999 году архиепископ Петр (Зверев) был прославлен как местночтимый святой Воронежской епархии.

В 2000 году Архиерейским собором святитель Петр был причислен к лику новомучеников и исповедников Российских.

Сквозь годы звучат строки письма, написанные святителем Петром на далеком острове Анзер: «Слава Богу за все, что пришлось мне за это время пережить и переживать… Но все это решительно надо терпеть… Не так живи, как хочется, а как Бог велит».