Приобрести книгу "Терское казачье антибольшевистское восстание" в нашем магазине: http://www.golos-epohi.ru/eshop/catalog/128/15495/

Что же касается самого Терского казачьего войска, то в этот период оно представляло собой практически самодостаточную в финансово-экономическом плане структуру, способную решать ряд вопросов, связанных с регулированием внутренних общественно-социальных проблем. В то же время, самостоятельность войска и станичных обществ ограничивалась контролирующими функциями органов государственной власти, и все статьи войсковых расходов необходимо было утверждать в военном министерстве.

Общая сумма войсковых капиталов составляла в 1910 году 3339619 рублей 61 копейку, и складывалась она из следующих поступлений:

– денежное вознаграждение из государственного казначейства за отошедшие в казну питейные и торговые сборы – 334296 рублей;

– аренда войскового запаса земли – 43720 рублей 50 копеек;

– эксплуатация леса – 27628 рублей 52 копейки;

– пошлина за отдачу в аренду месторождений нефти – 2069646 рублей 31 копейка;

– банковские проценты на войсковые капиталы – 573960 рублей 28 копеек;

– денежные сборы с неслужащих казаков – 234 рубля 95 копеек;

– прочих поступлений – 290133 рубля 05 копеек.

При этом фактические поступления превысили ожидаемые поступления, занесенные в смету, утвержденную Военным Советом, на 180676 рублей.

Расходов в 1910 году было произведено на сумму 1837408 рублей 17 копеек, из них потрачено:

– на военные нужды – 312235 рублей 63 копейки;

– на содержание областных и войсковых учреждений – 106398 рублей 99 копеек;

– на содержание других гражданских учреждений – 205425 рублей 09 копеек;

– на учебную часть – 181864 рубля 11 копеек;

– на медицинскую часть – 125052 рубля 42 копейки;

– на строительные надобности – 141386 рублей 63 копейки;

– на ремонт и наем зданий – 29610 рублей 80 копеек;

– на хозяйственно-операционные расходы – 24108 рублей 22 копейки;

– в пособие казне – 216255 рублей 20 копеек;

– на выдачу ссуд, пенсий и пособий – 466687 рублей 93 копейки;

– прочих расходов – 78533 рубля 18 копеек.

Превышение войсковых доходов над расходами происходило практически за весь период царствования Николая II. В 1901 году войсковой капитал составлял 2761237 рублей, в 1911 году он уже достиг 12555091 рубля[1]. Терское казачье войско было одним из самых богатых казачьих войск Российской империи, и по общей сумме войскового капитала уступало только Кубанскому казачьему войску[2].

Из войсковых капиталов периодически выделялись суммы для поддержки казаков, занимающихся сельским хозяйством. Для развития коневодства учреждались ежегодные премии за лучшие экземпляры и лучшее содержание приплода. В 1910 году 11-ти станицам было выделено 170000 рублей для развития виноградарства и виноделия. Из войскового лесничества ежегодно бесплатно производился отпуск леса на нужды станичным обществам, а именно: на постройку хлебных магазинов, школ, мостов, станичных правлений, а также казакам, пострадавшим при пожаре[3].

В 1898 году для того, чтобы пополнить войсковой земельный фонд, уменьшающийся в связи с приростом населения и перераспределением земель между станицами, Военный Совет предоставил Терскому казачьему войску кредит в 1 миллион рублей на покупку частнособственнической земли. Кроме этого, с 1907 года разрешалось областному правлению предоставлять кредиты до 200 тысяч рублей казачьим обществам для покупки земли у частных владельцев. С 1913 года эта сумма увеличилась до 500 тысяч рублей, но острота земельного «голода» так и не была снята[4].

Кроме войсковых капиталов немаловажную роль в устройстве казачьей жизни играли станичные доходы. Общая сумма станичных доходов в 1910 году составила 1101022 рубля, которые поступили:

– от аренды общественной земли – 696586 рублей;

– от найма общественных зданий – 2316 рублей;

– от рыбного откупа – 2348 рублей;

– посаженная плата и другие сборы с иногородних – 34159 рублей;

– от находящихся на станичных землях заводов – 13113 рублей;

– сбор за пастьбу скота – 9733 рубля;

– с базаров и ярмарок – 26149 рублей;

– прочих доходов – 316618 рублей.

Расходы станичных обществ Терского казачьего войска в 1910 году составили 1090363 рубля. Средства были направлены:

– на содержание должностных лиц – 29511 рублей;

– на уплату казенных сборов – 6718 рублей;

– на содержание духовенства и церквей – 49324 рубля;

– на канцелярию и библиотеку – 20250 рублей;

– на содержание школ и оплату учителям – 199896 рублей;

– на земские тройки – 39070 рублей;

– на прочие расходы – 645594 рубля[5].

Для многих казачьих семейств крайне обременительными были расходы на приоб­ретение коня и другого снаряжения при отправке сыновей на строевую службу. Для этих целей у Терского казачьего войска был особый капитал из благотворительных поступлений для оказания помощи бедным семьям. Обычно же деньги на снаряжение бедняка-казака выдавались заимо­образно из станичных общественных сумм, а для покрытия долга зе­мельный надел бедняка сдавался в аренду.

Кроме общественных станичных капиталов существовали еще и суммы «специального назначения», социальная составляющая которых очевидна: мобилизационный, продовольственный и сиротский капиталы[6].

Мобилизационные суммы были необходимы для снаряжения на службу беднейших казаков и формировались путем отчисления на эти нужды 10 % от всех станичных доходов. Но с 1900 года станичные отчисления прекратились в связи с тем, что этот капитал достиг определенных размеров, необходимых для обеспечения всех строевых и резервных частей.

Продовольственный капитал и натуральные хлебные запасы существовали в каждой станице и имели своим назначением обеспечение казаков в случае неурожая. Из этих же фондов выделялись ссуды, а также пособия деньгами и зерном на продовольственные нужды и на посевные работы.

Сиротские капиталы принадлежали малолетним сиротам, состоявшим в опеке, и частью хранились в кредитных учреждениях, а частью отдавались в ссуду станичникам для приращения процентов[7].

Из перечня расходных сумм станичных средств видно, что вопросам образования в казачьей среде уделялось приоритетное значение. По переписи населения Российской империи 1897 года числилось грамотного населения всего лишь 21 % от общего количества[8]. Казачьи войска по уровню грамотности значительно выделялись среди остальных регионов страны. В Оренбургском войске грамотных насчитывалось 57 %, в Донском и Астраханском – 50 %, в Сибирском – 44 %, в Уральском – 41 %, в Уссурийском и Терском – 37 %[9].

Для развития грамотности среди казаков в каждой станице были открыты училища, подчиненные местной дирекции народных училищ, а также действовали церковно-приходские школы. Проведенная работа по распространению грамотности (дававшая в среднем начальное «низшее» образование) положительно повлияла на статистические показатели, и в 1905 году грамотных казаков и казачек во всех отделах составило:

– в Кизлярском отделе среди мужчин – 76,8 %, среди женщин – 23,3 %;

– в Пятигорском отделе среде мужчин – 71,4 %, среди женщин – 28,6 %;

– в Моздокском отделе среди мужчин – 76,6 %, среди женщин – 23,4 %;

– в Сунженском отделе среди мужчин – 75,7 %, среди женщин 24,3 %.

Итого по Терскому войску грамотных среди казачьего населения было: среди мужчин – 75,1 %, среди женщин – 24,9 %[10]. Для примера, грамотность по стране в целом в тот период времени составляла порядка 21%[11].

На выдачу стипендий и на пособия станичным школам и другим учебным заведениям из общественного капитала в 1910-1911 учебном году израсходовано 115636 рублей. В конечном итоге на душу войскового населения обоего пола приходилось в среднем 1 рубль 36 копеек расходов на народное образование, из числа которых на долю войскового капитала падает 79 копеек. А 57 копеек на долю станичных обществ[12]. Тогда как в среднем по России поголовный сбор составлял в конце XIX – начале XX века 44 копейки в городах и 27,5 копейки в селах и деревнях[13]. Дети казаков при этом во всех школах и училищах обучались бесплатно.

Организация учебного процесса в казачьих школах была направлена, в первую очередь, на воспитание подростка-казака в духе верности своим боевым традициям, безусловной дисциплинированности и соблюдению церковных канонов нравственности. Во многих станичных школах изучались военные науки, фехтование, маршировка, стрельба и верховая езда. Тогда как общеобразовательные знания давались по минимуму. Это подтверждается и в приказе за № 131 от 30 апреля 1911 года, изданным наказным атаманом генерал-лейтенантом А.С. Михеевым после проверки им станичных школ. Так, по станице Государственной читаем: «Инспектору станицы Государственной… объявляю мое спасибо за строевую подготовку молодцевато представленных молодых казаков-воспитанников»[14]. В станице Вознесенской: «…не могу не обратить внимание на малое число учащихся, заведующему этим училищем Г. Солонченко следует обратить внимание на обучение детей и на более мягкое обращение с ними. Учительнице Тихомировой за образцовую постановку обучения, дисциплинированность детей выражаю мою сердечную благодарность»[15].

Все это лишний раз подтверждает, что казачество имело большую самостоятельность в деле организации народного образования, с одной стороны, с другой – активно эту возможность использовало. Таким образом, казачья школа была в меньшей степени оторвана от нужд и запросов населения, чем школа внутренних губерний России, которой по образному выражению современника, «не было дела до боли, до страдания местности, где она внедрялась»[16].

Начальником Терской области уделялось большое внимание образовательным процессам не только в казачьих станицах, но и среди горцев, однако состояние дел здесь долгое время оставалось плачевным.

Начальник области в своем отчете за 1904 год писал, что в национальных округах существует негативное отношение к русской школе. Слабое развитие образования не было следствием недостаточного внимания со стороны правления Терской области, но очень часто сельские общины не могли, а часто и не хотели способствовать распространению образования в аулах. Нередко мусульманское духовенство выступало против открытия светских школ. Наиболее отсталыми в образовательном плане оставались территории Грозненского и Введенского округов. По переписи 1897 года Грозненский округ занимал последнее место в Терской области по количеству учителей – 12 человек[17].

Еще во время проведения либеральных реформ Александра II в 70-х годах XIX века чеченские общества облагались налогом для открытия школ. За более чем 30 лет собрали 140 тысяч рублей, но ни одной школы так и не было создано[18].

На рубеже веков получило развитие светское образование в Кабарде. Так, в конце XIX – начале XX века в 30 селениях Кабарды были открыты одноклассные министерские школы, где обучались 548 учеников. В 1907 году в Нальчикском округе уже действовало 38 кабардинских учебных заведений и одно балкарское. А к 1915 году в Нальчикском округе Терской области уже действовали 83 начальные школы, в том числе 44 школы в кабардинских и балкарских селениях и 11 в Нальчикской слободе[19].

Из 70-ти учебных заведений, действующих в округах в конце XIX века, 57 находились во Владикавказском округе, т.е. обучение проводилось в основном среди представителей осетинского народа[20]. Большой вклад в дело просвещения Осетии сделало православное духовенство.

Еще в 1885 году из Кавказской епархии были выделены 93 прихода Терской области и 2 монастыря – в Кизляре и в станице Государственной, и учреждена Владикавказская епархия. Во главе епархии утвержден владыка Иосиф – потомок первого кошевого атамана Черноморского войска Захария Чепиги. При епископе Иосифе были отпечатаны первые осетинские книги, открылось несколько школ[21].

С 1889 года епископом Петром, сменившим владыку Иосифа на кафедре, приложено много сил для реорганизации Осетинской девичьей школы, которая должна была стать центром подготовки педагогических кадров для национальных школ[22].

В 1894 году епископом Владимиром открыто во Владикавказе епархиальное женское училище, количество школ в Осетии при нем утроилось. В 1895 году владыка Владимир учредил в селении Ардон Александровскую миссионерскую духовную семинарию для подготовки священников и учителей-осетин. Количество воспитанников в ней достигало 150 человек[23]. Таким образом, миссионерская деятельность русского православия имело объективно прогрессивное значение для культурного развития осетинского народа. Только благодаря этому осетинский народ смог получить свою азбуку и свою письменность.

До 1917 года церковно-приходские школы продолжали играть важную роль в воспитательном и образовательном процессе, но казаки рассматривали эти школы только в качестве начального образования и старались затем перевести детей в светские станичные училища. По-прежнему религиозная составляющая общественной и личной жизни казаков была очень велика, но светский дух начинал проникать в станичную жизнь. Так, в начале XX века Наурское училище посещало 300 детей, и оно не вмещало всех желающих. 200 человек в станице выписывали газеты и журналы. В станице открылась библиотека, работал драматический кружок, скрипичный и духовой оркестр[24].

В станице Александровской священником Василием Полянским-Кедровым был организован литературно-художественный кружок. Для этих целей в станице создали публичную библиотеку. Члены кружка в свободное время собирались для совместного времяпровождения, устраивали литературно-музыкальные вечера. Об одном из таких вечеров, прошедшем в станичной школе в 1898 году, сообщила газета «Терские ведомости»: «1 января 1898 года в станице в школе был литературно-музыкальный вечер, прошедший довольно удачно. Нужно отнестись с благодарностью к устроителям подобных вечеров, потому что вечера эти, кроме того, что отвлекают жителей от духана, дают разумное развлечение и сближают жителей со школой. Местный священник не раз выяснял на этих вечерах истинное значение школьного воспитания и обучения и настоятельно приглашал жителей держаться ближе к церкви и школе»[25].

В станице Котляревской помимо двухклассного училища и церковно-приходской школы действовала народная библиотека. В ней насчитывалось 170 наименований книг общим количеством в 200 томов и стоимостью в 123 рубля 17 копеек. Число выдачи книг за 1911 год было 331 раз. Израсходовано на пополнение новыми книгами из войсковых сумм 20 рублей[26].

В станице Ессентукской в 1914 году действовало уже 10 училищ, в которых обучалось 1100 человек[27]. И подобные примеры были не единичные.

В отношении среднего образования дело обстояло несколько хуже. В 1910 году существовало только три учебных заведения Терского казачьего войска – войсковая учительская семинария, сельскохозяйственная школа близ станицы Прохладная и военно-ремесленная школа. Среднее и высшее образование, как гражданское, так и военное, терские казаки получали в учебных заведениях Российской империи при финансовой поддержке войскового правления[28].

Для получения высшего и среднего образования войсковое правление выделяло специальные суммы на содержание стипендиатов в общих и специальных учебных заведениях и отчасти на выдачу пособий тем учебным заведениям, в которых обучались казачьи дети. Всего в 1915 году в высших учебных заведениях обучалось 46 юношей-казаков и 4 девушки-казачки, а в средних учебных заведениях соответственно 767 юношей и 274 девушки[29].

Помимо занятий в гражданских учебных заведениях, часть молодых людей из казачьего сословия по разнарядке направлялись в высшие, средние и низшие военно-учебные заведения, где их готовили с перспективой для управления казачьими формированиями[30].

Однако, несмотря на ассигнования значительных сумм на содержание студентов-стипендиатов, Терское казачье войско постоянно испытывало недостаток в высококвалифицированных специалистах с высшим и средним образованием.

На рубеже XIX-XX веков, несмотря на существующие ограничения для горцев, из их числа уже выделился не только класс родовой знати, но и класс чиновников. Если в административных центрах большинство служащих составляли русские, то в национальных округах это были, в основном, представители местных народов. Во Владикавказском округе – 69 % (52,4 % – осетины, 16,6 % – чеченцы), в аппарате государственного управления Грозненского округа 91 % чиновников составляли чеченцы. Однако высшие должности членов окружного суда, мировых судей, приставов и окружных начальников, даже при наличии вакансии, горцам были недоступны[31].

Города Терской области Владикавказ, Кизляр, Пятигорск, Грозный, Моздок и Георгиевск существовали на основании своих правил управления и не входили в состав ни казачьих отделов, ни горских округов. По переписи 1897 года городское население области оставляло 11,9 % и преимущественно состояло из русских, а также, частично, из грузин и армян, персов и поляков[32]. Согласно данным переписи армяне главным образом жили в городах Кизляре и Моздоке; грузины – в городах Моздоке, Грозном и Владикавказе; поляки – в Пятигорске и Владикавказе; персы – преимущественно в Кизляре, Владикавказе и Моздоке[33].

Социально-экономическое развитие терского казачества в конце XIX - начале XX века протекало в условиях распада натурального хозяйства и постоянного роста товарного обращения. Из среды станичного населения постепенно начинают выделяться зажиточные домохозяева, которых уже не удовлетворяет ведение примитивного натурального хозяйства. Чтобы вести крупное хозяйство, зажиточные казаки начали прибегать к эксплуатации наемного труда. Повсеместное распространение наемного труда в казачьих общинах Терского войска прослеживается еще с 80-х годов XIX века. Прежде всего, число наемных работников пополняли разорившиеся и обедневшие станичники. Но вместе с тем широко практиковался наем сельхозрабочих, приходивших на заработки из Центральной России и соседних губерний. Применение наемного труда сыграло определенную роль в возникновении на Тереке буржуазных отношений и в формировании капиталистического уклада жизни. Все это привело к складыванию различных типов хозяйств в среде казачьей общины. С одной стороны, вырастала и все более укреплялась зажиточная верхушка, а с другой стороны, увеличивалось количество маломощных хозяйств и бедноты. Беднейшие казачьи хозяйства не выдерживали не только конкуренцию с более богатыми станичниками, но и иногородними, тем более что снаряжение за собственный счет на службу нередко было делом обременительным не только для малоимущих казаков, но и для зажиточных.

Не лишним будет отметить и то, что у казаков было и свое дворянство, которое формировалось из офицеров и чиновников, уходивших на пенсию и получавших статус личного дворянства. Уходя­щим же в отставку терским казачьим офицерам вместо пенсий правительство жаловало в частную собственность земли, но не из казенных, а из тех же войско­вых земель. Так генералам отводилось по 1500 десятин; тем, кто произво­дился в генералы при отставке — по 800; штаб-офицерам — по 400; обер-офицерам — по 200; хорунжим — по 100 десятин.

Развитие же земледелия в капиталистических экономиях и фермерских хозяйствах, скотоводства и других отраслей сельскохозяйственного производства быстро приобретало товарный характер. По темпам роста производства озимой пшеницы в период с 1906 по 1912 годы регион был впереди остальных в России. В 1912 году ее производство составляло 30,8% от общероссийского сбора[34]. В Терской области до 1914 года свыше 50% вывозимых товаров (хлеб, шерсть, лес, рыба, вино, нефтепродукты) приходилось на казачьи станицы[35].

Капиталистические аграрные отношения настолько глубоко про­никли и развились внутри казачьей общины, что зажиточные хозяйства стремились уже вырваться на ничем не стеснявший их простор «хозяй­ственной инициативы». В 1917 году новое Демократическое правительство Терского казачьего войска будет разрабатывать проект осуществления в станицах столыпинской аграрной реформы — пере­хода от юртового, то есть общинного землепользования к закрепле­нию в собственность земельных наделов, к созданию особого, воору­женного фермера-казака. Об этом было сообщено на VI войсковом круге в феврале 1918 года[36].

Процесс капитализации и социально-экономического расслоения в казачьих общинах Терской области еще более усиливался во время широкомасштабных военных действий, которые сопровождались огромными материальными и человеческими потерями. Капитализация экономики, ослабление хозяйственных позиций некоторой части казачества, заработки на стороне, отхожий промысел, постоянное отвлечение мужского населения от хозяйства (особенно в период Первой мировой войны)  усиливали процесс дифференциации в казачьей среде. Это наносило ущерб её монолитности, рождало разные политические интересы и настроения.

В целом же по стране к началу 1917 года критической стала концентрация следующих факторов: бесконечная война; армия, которая уже несла в себе зерно разложения; истощенное хозяйство; ярко выраженная десакрализация высшей власти; действие антиправительственных сил, направленных на разрушение существующего государственного строя. Россия шаг, за шагом приближалась к экономическому, социальному и политическому кризису, чреватому социальным взрывом.