Приобрести книгу - ПУТЬ ПОДВИГА И ПРАВДЫ. История Русского Обще-Воинского Союза

Верующие в Бога, помните, что там на нашей прекрасной Родине основалось царство сатаны, а вера отцов наших попирается.

Русские люди, не забывайте, что там русский народ уничтожается.

Любящие Родину, будьте непримиримыми к врагу Ее.

Отцы и Матери, внушайте действенную любовь к Родине детям вашим.

Молодежь – будьте готовы на служение ей.

Генерал Г.А. Вержбицкий

Воспитание смены: кадеты Русского Зарубежья

«Русская молодежь, та самая, которую мы, ее отцы и старшие братья, вывезли в нежном детском возрасте в чужие страны, – волею Божией не осталась там на верную моральную и физическую гибель и не пополнила собою страшные и жуткие ряды беспризорных советских детей.

Русская молодежь выросла заграницей свободной, сильной и смелой, с малых лет впитала в себя ненависть к проклятым врагам своего Отечества, с которыми не на жизнь, а на смерть дрались, в героические годы, их отцы и старшие братья.

Русская молодежь!

Мы сохранили наш строй. Старые боевые знамена наши и андреевские флаги с нами!..

С надеждой и любовью мы смотрим на вас – наших младших братьев и сыновей.

Для вас всех найдутся места в наших рядах.

Великая Россия вас ждет.

…Идите же без промедления в наши военные организации.

Под старые, славные боевые знамена и андреевские флаги!..

(…)

Русская Молодежь! На похищение нашего Вождя вы должны ответить большевикам поголовным вступлением в ряды Обще-Воинского и Военно-Морского Союзов. Пусть «призыв 1930 года» навсегда войдет в историю под названием «кутеповского призыва».

Помните: мы будем сильны только с вами – вы будете сильны только с нами. У вас – молодость, порыв, здоровье и неистраченные физические силы, у нас – боевой опыт, закаленные в жизненных бурях сердца и стальная негнущаяся воля», - с таким призывом в опубликованной на страницах «Часового» статье «Молодежь – под наши знамена!» обратился в 1930 г. соредактор издания Евгений Тарусский.

Работе с молодежью в РОВСе всегда придавали большое значение. На шестой год изгнания Главнокомандующий генерал Врангель писал в своем приказе: «Здоровая молодежь тянется духом к национальному ядру за рубежом России – Русской Армии, олицетворяющей в ее глазах славу мощь России.

Жизнь сама создает связь молодежи с Армией. Молодежь на живом примере Русской Армии учится и воспитывается в духе долга и чести.

Придавая большое значение надлежащему воспитанию молодежи, Его Императорское Высочество Верховный Главнокомандующий признал желательным «пополнение существующих полковых объединений молодыми людьми и ознакомление последних с историей, традициями и укладом нашей Армии и воинской дисциплиной» (письмо Начальника Канцелярии по военным вопросам при Верховном Главнокомандующем от 4-го декабря сего года за № 121).

Приказываю:

1. Начальникам Отделов Русского Обще-Воинского Союза принять все меры к возможно более тесному сближению Русской молодежи за рубежом России с Армией и к развитию в молодых людях основ долга, чести и доблести Русского Воинства.

2. Разрешить полковым объединениям включать в свой состав не только лиц, служивших в соответствующих полках во время Великой и Гражданской войн, но и молодых людей, в войнах не участвовавших и желающих стать в ряды полка впоследствии, когда к тому представится возможность и необходимость.

Правила приема молодых людей и права их, как будущих, по получении соответствующего образования, чинов полка, предоставить выработать самим полковым объединениям в соответствии с их историческими полковыми традициями.

Разрешить Офицерским союзам и обществам и прочим воинским организациям принимать, на тех же основаниях, в число своих членов молодых людей, в Армии доселе не служивших.

Принятых согласно сему в полковые объединения и в воинские организации молодых людей включить в число чинов Русского Обще-Воинского Союза».

Изначально Русская Армия в изгнании стремилась сохранить свои образовательные учреждения, надеясь, что срок пребывания за пределами Отечества не будет долгим.

В Галлиполи приказом генерала Врангеля от 19 июля 1922 г. было воссоздано Николаевское кавалерийское училище. Переведенное в 1921 г. в Белую Церковь (Югославия), оно под началом генерал-лейтенанта А.В. Говорова просуществовало до 1923 г. и успело сделать четыре офицерских выпуска (5 ноября 1922 г., 12 июля и 2 сентября 1923 г., перед закрытием — выпуск эстандарт-юнкеров, произведенных в корнеты 7 марта 1924 г.) — всего 357 человек.

В Болгарии некоторое время существовало Кубанское генерала Алексеева военное училище. Расквартированное в казармах г. Тырново, оно успело произвести два выпуска в 1921 и в 1922 гг., после чего по приказу Главнокомандующего перешло на работы «для обеспечения своего существования и сохранения офицерского кадра». Там же, в Болгарии, несколько лет готовили кадры будущей Армии Сергиевское артиллерийское, Александровское пехотное и Николаевское инженерное училища.

В ноябре 20-го за границу были выведены Крымский, Морской и Донской кадетские корпуса.

Еще один зарубежный кадетский корпус (корпус-лицей), получивший имя Государя Николая Второго, был основан во Франции в 1930 г. специальной попечительской комиссией, включавшей князя Гавриила Константиновича, Анастасия Андреевича Вонсяцкого и бывшего директора Крымского кадетского корпуса, генерал-лейтенанта Владимира Римского-Корсакова, который стал первым директором лицея. А.А. Вонсяцкий оплатил наем помещения и оклады преподавателям. Первый набор был из 32 человек. До 1937 г. корпус располагался в Виллье-ле-Бем, затем до 1959 г. в Версале, а до 1964 г. в Дьепе. С 1933 г. корпус возглавлял генерал-майор Иеремия Враский. В нем в духе лучших традиций российских кадетских корпусов воспитывались дети и внуки русских эмигрантов, имевших отношение к Белому Движению. Классы были небольшими, по 10-15 человек, что давало возможность уделять больше внимания индивидуальной работе. Корпус, в отличие от существовавшей в Париже русской гимназии, не давал права на получение французского аттестата. Его приходилось получать, заканчивая последний, 8-й класс во французской школе. Ученики носили старую кадетскую форму только на территории корпуса, так как французские власти не разрешали функционировать иностранным военным учебным заведениям. По этой причине корпус именовался Лицеем Императора Николая II. Во время Второй мировой войны ряд кадет приняли активное участие в вооруженной борьбе против немецких захватчиков. Корпус просуществовал до 1964 г. благодаря пожертвованиям Лидии Павловны Детерлинг, известной в Европе общественной деятельницы.

Морской кадетский корпус, как и большая часть русского флота, размещался в Бизерте. Здесь были возобновлены регулярные занятия, и после ежегодных экзаменов происходили выпуски окончивших и производство их в корабельные гардемарины. Многим окончившим удалось выехать в Европу, поступить в высшие учебные заведения, главным образом, в Чехословакии, Франции и Бельгии. Школа, «где русские дети учились любить и почитать свою Православную Веру, любить больше самого себя свою Родину и готовились стать полезными деятелями при ее возрождении», - так свидетельствуют о Морском корпусе современники. Он успел сделать пять выпусков, подготовить 300 офицеров, служивших во флотах всего мира. Однако, признание Францией Советского Союза положило конец этой работе. Флаги на судах русского флота были спущены, экипаж эскадры был вынужден снять военную форму и передать корабли французам. Последний выпуск Морского корпуса состоялся в июне 1925 г.

Донской Императора Александра III кадетский корпус сперва размещался в окрестностях г. Измаилии (Египет), а затем был перемещен в Билече (граница Герцеговины и Черногории) где оставался до сентября 1926 г., после чего передислоцировался в Горажде (Босния). Корпус из 6-ти классов и двух приготовительных; некоторые классы имели по два отделения. Учебная программа соответствовала курсу Российских кадетских корпусов, с прибавлением некоторых предметов по требованию Министерства просвещения Королевства С.Х.С. Власти Югославии, не препятствуя деятельности российских военно-учебных заведений на территории страны, в то же время контролировали проведение учебных занятий, стремясь включить их в систему обучения югославских школ с тем, чтобы унифицировать российские и югославские аттестаты. Персонал корпуса насчитывал более 70 человек. К середине 20-х Донской кадетский корпус превратился в признанное военно-учебное заведение, поступить в которое стала стремиться эмигрантская молодежь. В 1929 г. в его состав были влиты кадеты расформированного Крымского кадетского корпуса.
После этого Донской корпус просуществовал еще четыре года, и был расформирован в августе 1933 г.

Незадолго до эвакуации, 9 октября 1920 г. генерал Врангель отдал приказ о создании на основе Петровского Полтавского кадетского корпуса и Владикавказского кадетского корпуса нового военно-учебного заведения - Крымского кадетского корпуса. Корпус был создан в бывшей резиденции Великого Князя Константина Николаевича Ореанде. Кадеты разделяли общее бедственное положение армии. Они вынуждены были носить старые английские френчи, к которым по традиции пришивались алые пагоны с белой выпушкой под перекрестьем трех «К», символизировавших собой - «Великого Князя Константина Константиновича Кадетский Корпус». Спали кадеты на железных кроватях без матрасов и одеял, обед их составляли пять засоленных рыбешек камсы. Ячневая каша и хлеб были едва ли не лакомством. Мальчишки собирали в горах дикие груши и ягоды…

Из тысячи кадет, прошедших через ККК, сорок шесть стали Георгиевскими кавалерами. При эвакуации корпус насчитывал 650 человек. Среди них был и будущий Первоиерарх РПЦЗ митр. Виталий (Устинов). «Я был еще маленьким совсем тогда мальчиком. И я вышел из Феодосии, куда мама меня определила за три месяца до эвакуации в корпус, организованный генералом Врангелем. (…) Нас погрузили на корабль, и мы вышли в море. (…) Я верил в своей детской наивности, что мы сейчас завернем направо, в Севастополь, и я вернусь домой к маме…» - рассказывал он много лет спустя в своем Слове в честь Курской Коренной иконы.

Русская эскадра причалила к берегу Константинополя. В уже цитировавшемся выше Слове владыка Виталий вспоминал: «В это время Константинополь был оккупирован иностранцами – то есть американцами, англичанами, французами, ибо Турция была на стороне Германии. Она была побежденная страна. (…) Они, когда увидели эту армаду – 250 плавающих единиц – (…) то не знали, что с нами делать. Самых маленьких взяли сразу же на берег, выкупали нас, но мы так и не избавились от вшей. Со вшами одной водой не справишься. Нас накормили и снова отвезли на корабль. Не знали, что с нами делать. Был совет, и ни одна нация поначалу нас не хотела принять. Приняли нас сербы, которые испытали страшное бедствие – германская армия прошла вдоль побережья Сербии и нанесла страшные разрушения. Беднейшая из всех стран, Сербия, во главе со своим королем Петром и его наследником Александром – приняла нас первая. И вторая страна, которая нас приняла – Германия, наш бывший враг. А затем стали принимать уже и другие страны. (…) С нами вышло тогда бесчисленное количество священников, вся почти что Белая армия… …Казаки плакали, когда бросали своих лошадей на берегу на произвол судьбы. Вот так мы рассеялись по всей вселенной». 

В эмиграции ККК сперва располагался в сербском лагере Стрнище, недалеко от железнодорожной станции Святой Лоренц на Дравском поле. Кадетам приходилось жить в ветхих бараках с прогнившими полами и протекающими крышами, с трещинами в стенах, в которые проникали ветер и снег, без электричества и водопровода. Во время уроков мальчики стояли или сидели на кроватях и на полу, писать приходилось, держа тетрадь на коленях или на спине соседа. Пальцы при этом коченели от холода.

Наконец, в 1922 г. корпус был перевезен в Белую Церковь, где югославским правительством ему были предоставлены две каменные казармы. Как вспоминает Н. Кнорринг: «В благоустройстве здания широкое участие приняли и сами кадеты. На верхнем этаже была устроена небольшая церковь во имя святых Константина и Елены; стены корпуса стали украшаться копиями с картин русских художников, нарисованными кадетами. На первой арке внутренней лестницы появилась памятная всем крымчам и дорогая каждому русскому надпись – отрывок из «Певца во стане русских воинов» В.А. Жуковскоrо:

О, Родина святая!

Какое cepдцe не дрожит,

Тебя благословляя ...

На стене у первой площадки лестницы висел большой погoн Крымcкогo кадетского корпуса, и над ним на стене написаны слова основателя корпуса, генерала Врангеля: «Здесь на чужбине каждый из нас должен помнить, что он представляет собой нашу Родину, и высоко держать русскую честь. Генерал Врангель»«.

Директором ККК в то время был генерал Владимир Валерьянович Римский-Корсаков, которого кадеты любовно называли Дедом. Дед оказал большое влияние на формирование мировоззрения, душ своих подопечных. Вот, его прощальное послание, с которым он обратился к ним, покидая корпус в 1924 г.:

«Мои дорогие, горячо любимые внучата!

Оставляя вас, я чувствую сердечную потребность обратиться к вам с прощальным словом, и в вашем лице я обращаюсь ко всем крымским кадетам.

Обращаюсь к вам письменно, потому что не нахожу в себе достаточно сил, чтобы проститься лично.

Я ухожу от вас с сердцем, преисполненным любовью ко всем вам вместе взятым, к каждому из вас в отдельности, и любовь эту я сохраню до конца моей жизни.

Зная хорошо ваше настроение, зная те чувства, которыми вы живете, я вполне уверен, что все вы сумеете донести до нашей истерзанной Родины святые заветы, которыми вы проникнуты и которые выражаются тремя краткими словами: Бог, Царь и Родина, причем последние два слова у вас, как и у всех кадет наших прежних славных корпусов, сливаются в одно нераздельное целое, ибо Царь, по нашим верованиям, неотделим от Родины, Родина же от Царя, ибо Царь, по нашим верованиям, является живым олицетворением Родины, ее чести, славы, доблести и силы.

Во имя этих святых заветов, дорогие мои, работайте не покладая рук, работайте над своим самоусовершенствованием, работайте для приобретения знаний. Учитесь, учитесь и учитесь, ибо в знании - сила, сила же вам необходима для всей предстоящей жизни, так как вся предстоящая вам жизнь будет сплошной борьбой.

Во имя моей к вам безграничной любви молю и прошу вас, дорогие мои, всем своим поведением доказать моему уважаемому заместителю, что в крымском кадете твердо внедрены понятия порядочности, чести и долга.

Христос с вами, мои дорогие, сердечно любимые. Я не знаю, придется ли нам еще встретиться, но я знаю, и твердо знаю, что наибольшей радостью моей, конечно, уже недолгой жизни будет - слышать о вас доброе слово, будет - возможность оказать каждому из вас посильную помощь, пользу, поддержку.

Оставайтесь верными корпусным заветам, любите друг друга, как родные братья, готовьтесь быть беззаветно преданными, честными и полезными слугами нашего будущего Великого Государя, и да будет над всеми вами и над делами вашими Божье благословение.

Простите и прощайте!»

А еще до ухода Владимира Валерьяновича в корпусе произошло долгожданное и радостное событие – весной 1923 г. его посетил основатель ККК генерал Петр Николаевич Врангель, олицетворявший в сознании молодежи «всю доблесть героической борьбы за честь, бытие и достоинство поруганной Родины» (Н. Кнорринг. Крымский корпус в Югославии). Н. Кнорринг вспоминал об этом знаменательном дне: «Уже за несколько дней до его приезда кадеты с увлечением начали готовиться к встрече любимого вождя, украшая помещения корпуса зеленью, флагами и художественными произведениями собственной работы. Главнокомандующий с супругой приехал в корпус вечером; кадеты были построены поротно в коридорах. Генерал Врангель, встреченный директором корпуса, персоналом и дежурным по корпусу, начал обход рот; на приветствие Главнокомандующего кадеты отвечали восторженно и четко.

Обойдя роты, генерал Врангель с супругой прослушали большой кадетский хор, исполнивший несколько песен Добровольческой армии, и затем, поблагодарив певчих и регента, капитана Б.В. Комаревского, за отличное исполнение, Главнокомандующий направился к выходу, намереваясь ехать в Донской Мариинский институт, но в вестибюле корпуса был подхвачен на руки экзальтированно настроенной молодежью и, под неумолкавшее «Ура!», в кресле пронесен на руках в институт».

 Крымский кадетский корпус пользовался вниманием и уважением со стороны военных властей Югославии, иногда принимал участие в мемориальных торжествах, посвященных юбилеям югославской армии и событиям Первой мировой войны. В конце 1920-х гг. Крымский кадетский корпус представлял сложившееся военно-учебное заведение, в котором проходила обучение эмигрантская молодежь. Однако в 1929 г., по распоряжению Державной Комиссии Югославии, Крымский корпус был переведен в другое место, а его здание передано в распоряжение югославского военного министерства. Учебный 1928/29 г. оказался последним в жизни Крымского корпуса как самостоятельного военно-учебного заведения.

Из всех воинских учебных заведений Русского Зарубежья наиболее знаменит Первый русский Великого Князя Константина Константиновича кадетский корпус. Он был сформирован из остатков Владимирского, Киевского и Одесского корпусов. В его музее были сохранены 48 вывезенных из России знамен, включая знамена Псковского, Полоцкого, Симбирского и Сумского кадетских корпусов. В 1922 г., после установления советской власти в Приморье, с Русского острова были вывезены кадеты Омского и Хабаровского кадетских корпусов, влившиеся в Донской и Первый русский кадетские корпуса. Первые годы Первый корпус был расквартирован в Сараево, пока в 1929 г. политические и военные круги Югославии не поставили вопрос о его закрытии. Однако, в защиту русских кадет выступила общественность, сторону которой принял король Александр Первый. Корпус был сохранен, но переведен в Белую Церковь, соединившись там с Крымским кадетским корпусом. Позже Первый корпус принял в своей состав и кадет Донского корпуса.

Первый русский корпус просуществовал до осени 1944 г. При подходе советских войск к Белграду корпус был передислоцирован из Сараево в Чехословакию, а затем на немецкую территорию, оккупированную американскими войсками. В апреле 1945 г. его остатки были интернированы в Зальцбург (Австрия). Корпус за 24 выпуска окончили 906 кадет, и в 1944/45 г. в нем оставалось более 190 кадет и около 40 чинов персонала.