Почему гражданские войны неизмеримо более жестоки и бесчеловечны, чем войны межгосударственные? Почему многие люди удивительно быстро превращаются в нелюдей, мучая и истребляя своих вчерашних соотечественников, единоверцев?
Войны между странами более прагматичны, — как войны за территории и ресурсы, в том числе и людские. В этих войнах идеологии играют вспомогательную роль, — для самооправдания агрессоров и вдохновения защитников. Гражданская же война — это по преимуществу война идей и ценностей: с одной стороны защитники вековечного жизненного уклада, с другой — ослеплённые идеологической манией («кипит наш разум возмущённый… наш разум — кратер раскалённый»), ради которой подлежит уничтожению существующий образ жизни вместе с его носителями («весь мир насилья мы разрушим до основанья…»). Революции заканчиваются хаосом и гражданской войной, а классовая война — это вид войны гражданской, поэтому Интернационал (с конца XIX века гимн коммунистов, социалистов и анархистов) формулирует алгоритм гражданской войны: указывает на исполнителя, описывает набор инструкций, порядок действий и необходимый результат. Если войны между странами обычно заканчиваются договорами, в которых делятся те или иные преференции, то войны гражданские идут до «победного» конца — до физического истребления «противника» («Потоки лавы мир зальют…»), либо его полной мировоззренческой «перековки» («Мы наш, мы новый мир построим… Мир будет изменён в основе»). Идеологические мании — это род духовных (информационных) заболеваний, заражение и ход которых зависят от культурно-цивилизационного иммунитета и крепости общественного организма.
Виктор Аксючиц. Идеология и психология гражданской войны.
ВВЕДЕНИЕ В ТЕМУ
В конце 1918 г. в Курляндии, одной из прибалтийских губерний России (южной части современной Латвийской республики), в хаосе распада деморализованной событиями Ноябрьской революции в Германии 8 германской армии Георгиевский кавалер гвардии ротмистр Светлейший князь Анатолий Павлович Ливен сформировал добровольческий отряд бывших военнослужащих Русской Императорской армии. В большинстве своем это были офицеры немецко-балтийского («остзейского») происхождения, имевшие российское подданство. Небольшой отряд, ядро которого находилось в Либаве (Лиепае), вошел в состав «Охраны Прибалтийского Края», или «Балтийского ландесвера» (Baltische Landeswehr) и оставался там, пока ландесвер не утратил летом 1919 г., под нажимом Антанты, своей самостоятельности. Позднее «Либавский стрелковый отряд», став, подобно ландесверу, объектом британских интересов, был, под названием «Ливенской дивизии», переброшен англичанами под Петроград для усиления «непредрешенческой» Белой русской Северной (позднее -Северо-Западной) армии генералов Н.Н. Юденича, А.П. Родзянко и А.Ф. Дзерожинского, наступавшей на удерживаемый превосходящими силами большевиков город. После неудачи операции по освобождению Петрограда разоруженная и интернированная «белыми» эстонцами Ливенская дивизия погибла в конце 1919 г. в лесах Эстляндии (Эстонии) от голода, холода и сыпного тифа. Это вкратце. Мы же попытаемся в дальнейшем напомнить уважаемым читателям о славной, хотя и короткой, истории этой почти забытой к нашему времени доблестной воинской части, в тяжелейших условиях самоотверженно защищавшей Россию от большевицких узурпаторов.
ЛИВЕНЦЫ В СОСТАВЕ «БАЛТИЙСКОГО ЛАНДЕСВЕРА»
Еще до начала распада безмерно уставших от четырехлетней войны частей 8 германской армии командование германских сухопутных войск в Прибалтике выразило согласие на формирование Белого русского добровольческого корпуса в занятом немцами Пскове. Первоначально этот Отдельный Псковский Добровольческий корпус Северной армии (именовавшийся с декабря 1918 г. Северным корпусом, а с июня 1918 г. — Отдельным корпусом Северной армии), формировался в качестве части русской Северной армии в Пскове, начиная с сентября 1918 г., по инициативе русских офицеров ротмистра В.Г. фон Розенберга и ротмистра А.К. Гершельмана, и находился под командованием бывшего генерала Русской Императорской армии А.Е. Вандама (с 21 октября по 22 ноября 1918 г.). Впоследствии частью командовали бывшие офицеры царской армии полковник Г.Г. (Карл) фон Неф (с 22 ноября по декабрь 1918 г.), полковник А.И. Бибиков (в первой половине декабря 1918 г.), полковник В.В. фон Валь (с 17 декабря 1918 по январь 1919 г.), полковник А.Ф. Дзерожинский (с января по май 1919 г.) и генерал-майор А.П. Родзянко (с 1 июня 1919 г.).
Формирование Псковского Добровольческого корпуса было допущено немцами, в том числе, для прикрытия отхода германских оккупационных войск с территории Псковской губернии. Однако начавшееся 26 ноября 1918 г. наступление большевиков, следовавших по пятам отступавших немцев , застало белый русский отряд, врасплох, недостаточно вооруженным и не готовым еще к ведению самостоятельных боевых действий.
С огромным трудом, неся тяжелые потери, перейдя по льду реки Великой на западный, не захваченный большевиками берег, части отряда удалось спастись и дойти до города Валга (Валк) в Лифляндии. Оттуда русские белые добровольцы двинулись дальше в глубь эстляндской территории, присоединились к молодой эстонской армии и в течении зимы 1918-1919 г.г. принимали активное участие в боях «белых» эстонцев с большевиками. Весной 1919 г. они образовали ядро сформированного при поддержке Антанты Северного корпуса (будущей Белой русской «непредрешенческой» Северо-Западной армии) героя Великой войны генерала от инфантерии Н.Н. Юденича, созданного, в первую очередь, для освобождения Петрограда от большевиков.
Часть офицеров этого сформированного в Пскове добровольческого корпуса в хаосе, последовавшем за началом германского отступления, своевременно отделилась от главных сил отряда и сумела пробиться в Ригу.
В Латвии, в описываемое время, немецко-балтийское население (и в особенности многочисленные представители балтийского дворянства — «остзейских баронов») было крайне обеспокоено приближением большевицких войск, не скрывавших своего намерения подвергнуть именно дворянство, и в первую очередь дворянство, поголовному истреблению. Ситуация усугублялась традиционной ненавистью местного латышского населения к русским и немцам («фрицам», как выражались латышские националисты). В такой обстановке в конце ноября-начале декабря 1918 г. здесь, в основном на немецкие деньги, была сформирована «Охрана Прибалтийского Края» («Балтийский ландесвер»). Одну часть необходимого вооружения новое добровольческое формирование получило с германских, другую — с захваченных немцами русских армейских складов. Наряду с чисто немецко-балтийскими отрядами, в состав Балтийского ландесвера (ландсвера, ландвера) вошли также латышский, состоявший, главным образом, из националистически и антикоммунистически настроенных студентов, и чисто русский добровольческие отряды.
Между тем белый русский генерал Алексей Павлович Родзянко планировал свести бежавших в Ригу от большевицкого террора многочисленных офицеров бывшей Русской императорской армии в подчиненное лично ему отдельное формирование. Однако в Либаве, в ходе переговоров генерал-майора Родзянко с Верховным Главнокомандованием 8 германской армии, командованием Балтийского ландесвера и британским адмиралом сэром У.Г. Коэном, на борту флагманского корабля последнего, русскому генералу поначалу не удалось добиться успеха, в связи с расхождением интересов сторон.
В сложившейся ситуации на арене впервые появился ротмистр Кавалергардского полка русской императорской гвардии Светлейший князь А.П. Ливен. Князь Анатолий-Леонид (его двойное имя связано с лютеранским вероисповеданием) Павлович Ливен (16.11. 1872, Санкт-Петербург — 03.04.1937, Кемери, близ Риги) был отпрыском одной из древнейших немецко-балтийских фамилий, происходившей от вождя («короля») прибалтийского племени ливов Каупо (Коппе, т.е. Якова), принявшего вместе со своими соплеменниками крещение от рижского епископа Мейнгарда, ставшего вассалом ливонского Братства Христова (Ордена меченосцев), а впоследствии — духовно-рыцарского Тевтонского Ордена Приснодевы Марии. Сам Каупо был, по одной из версий, убит ударом копья в бою с врагами Святого Креста. Его сын также погиб в борьбе за обращение нехристей в Христианскую веру, сложив свою голову в битве с эстонскими язычниками на реке Юмере. Другой вассал рижского архиепископа — Иоанн (Иоганн) фон Унгерн — женился на дочери Каупо, став предком (в восемнадцатом колене) героя Белой борьбы в Сибири и Даурии, покорителя Монголии, генерал-лейтенанта и Георгиевского кавалера барона Романа Федоровича фон Унгерн-Штернберга. Именно близким родством родов Ливен и Унгерн (впоследствии — фон Унгерн-Штернберг) объясняется сходство их фамильных гербов.
С момента вступления в силу Рижских Капитуляций 1721 г., по которым прибалтийское рыцарство (дворянство) присягнуло Царю Петру Великому, род Ливенов верно служил Российской империи. Титулованная статс-дама Ш.К. Ливен являлась воспитательницей сыновей Царя-рыцаря Павла Петровича — Великих князей Николая (будущего Императора) и Михаила. После вступления на престол Императора Николая I, в 1826 г., род Ливенов был возведен в княжеское достоинство (см. княжеский герб рода Ливен, помещенный нами в заголовке настоящей военно-исторической миниатюры).
Отец Анатолия, Светлейший князь Павел Иванович Ливен, служил обер-церемониймейстером Российского Императорского Двора. Мать происходила из другого знатного балтийского рода — графов фон дер Паленов.
Анатолий Ливен окончил классическую гимназию и юридический факультет Санкт-Петербургского университета. После завершения обучения он в 1893 г. поступил юнкером в Кавалергардский полк Русской Императорской гвардии. В 1897 г. Ливен служил корнетом в эскадроне Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны. Однако на следующий год, после смерти своей первой жены, дочери князя Н. Салтыкова, Анатолий Павлович вышел в запас и уединился в курляндском имении Мезотен (Межотне). Всего за несколько лет ему удалось превратить свое владение в образцовое «культурное хозяйство». В 1901 г. А.П. Ливен был назначен Николаем II камергером Императорского двора. В том же году он занял должность судьи, а вскоре был избран Бауским уездным предводителем дворянства. В 1908 г. князь вышел в запас.
В 1915 г. он вернулся в ряды Кавалергардского полка. За подвиг, совершенный в ходе Виленской операции, Анатолий Павлович был награжден военным орденом Св. Георгия Победоносца 4 степ. В приказе о награждении говорилось, что в бою с германскими войсками 21 августа 1915 г. Ливен «будучи
выслан со своим взводом для содействия эскадрону при атаке деревни Якяны с юга, скрытно развернул свой взвод и неожиданно атаковал превосходного в силах, не менее полуэскадрона противника, выбил его из деревни Якяны, причем сам зарубил офицера и нескольких нижних чинов. Большая часть противника была изрублена. Немцы бросились бежать. Увлекая своей храбростью нижних чинов взвода, он на плечах ух
одящего противника ворвался в деревню Акбарты, где изрубил взвод, захватил походную кухню и вьюк с документами и картами. Своей лихой атакой корнет Светлейший князь Ливен способствовал всеобщему наступлению». 19 сентября Светлейший князь А.П. Ливен был произведен в поручики, ровно через год — в штабс-ротмистры, в апреле 1917 г. представлен к производству в ротмистры. В ходе Великой войны Анатолий Павлович, кроме военного ордена Св. Георгия Победоносца, также был награжден орденами Св. Станислава с мечами и бантом и Св. Анны 4 степ. с надписью «За Храбрость» (Аннинским оружием — так называемой «клюквой»).
В условиях революции 1917 г. князь, одним из последних, покинул ряды своего полка, адъютантом которого служил еще с 1916 г.
Демобилизовавшись, он возвратился в свое курляндское имение Мезотен. Но уже 18 февраля 1918 г. А.П. Ливен был арестован большевиками и взят заложник
ом вместе с женой и несовершеннолетней дочерью в Вендене (Цесисе), древней резиденции и усыпальнице ливонских ландмейстеров (земских, или провинциальных, магистров) Тевтонского Ордена. Месяцем позже, в соответствии с условиями § 6 Брест-Литовского договора об освобождении большевиками всех заложников из Прибалтийского края, красные передали князя с семьей германским военным властям в Орше.
Вместе с генерал-майором А.П. Родзянко и полковником Алексеем фон дер Паленом, Светлейший князь Ливен сразу после освобождения направил свои усилия на то, чтобы сформировать из бежавших в Либаву, после взятия большевиками Риги, Митавы и других курляндских городов, сотен русских офицеров Белый русский добровольческий отряд. Однако на это согласились немногие. Большинство отказывалось, ссылалось на желание вступить в успешно сражавшуюся против большевиков Добровольческую армию (Вооруженные Силы Юга России) под командованием генерала Антона Ивановича Деникина. Удрученный своей неспособностью уговорить офицеров генерал-майор Родзянко перебрался в Эстонию, где формировался упомянутый выше Белый русский Северный корпус (будущая Северо-Западная армия).
После отъезда генерала Родзянко, Светлейшему князю Анатолию Павловичу Ливену, хотя его чин ротмистра соответствовал по уровню лишь чину армейского капитана, и полковнику графу Алексею Петровичу фон дер Палену пришлось взять на себя дальнейшие переговоры о создании Русского добровольческого отряда на территории Курляндии. 13 января 1919 г. офицеры провели важную для дальнейшей судьбы задуманного ими предприятия встречу с представителями формировавшегося Русского отряда под командованием капитана Императорской армии Климента Ивановича Дыдорова, «белой» латышской роты и руководством Балтийского ландесвера. Партнеры по переговорам пришли к решению о незамедлительном формировании нового Русского добровольческого отряда в качестве составной части «Охраны Прибалтийского края». После жаркой дискуссии была, наконец, достигнута договоренность о Либаве, как единственном возможном месте формирования этого подразделения. Таким образом, 13 января стало днем создания русской Либавской добровольческой группы, вскоре переименованной в Либавский (или Ливенский) добровольческий стрелковый отряд. Чуть позже часть стали называть только «Ливенской». Командиром «либавских стрелков» был избран полковник А.П. фон дер Пален, его заместителем — ротмистр А.П. Ливен.
Уже на следующий день, 14 января, о создании нового отряда было доложено Балтийскому Национальному Совету (БНС) под председательством адвоката Адольфи. Новость вызвала неоднозначную реакцию многих членов БНС. Графа Палена и князя Ливена открыто упрекали в том, что они служат только своему Российскому Отечеству, всецело подчиняя его интересам интересы своей «малой Родины» — Курляндии, рассматриваемой ими лишь в качестве прибалтийской губернии Российской Империи. Между тем, многие члены БНС склонялись к дальнейшему отделению Курляндию от России. Некоторые из них мечтали о провозглашении Курляндии независимым государством, другие — о ее включении в состав охватывающего всю Прибалтику «Балтийского герцогства» («Балтенланда»), третьи — даже о присоединении к Германии или, по крайней мере, об унии с последней (не случайно в качестве герба и флага будущего государства они предлагали избрать прямой черный «тевтонский» крест на белом поле). Само собой разумеется, власть в «независимой Курляндии» или «Курляндии в составе Балтийского герцогства» должна была, по мнению упомянутых членов Балтийского Национального Совета, принадлежать «остзейским немцам» (немцам-балтийцам). Кроме того, некоторыми членами БНС в ходе этой жаркой дискуссии была поставлена под вопрос способность графа Палена надлежащим образом командовать вверенным ему отрядом. Граф был настолько возмущен высказанными ему в крайне резкой форме сомнениями в компетентности, что незамедлительно сложил с себя командование отрядом, сел на пароход и отправился в Ревель (Таллинн), где вступил в ряды Белого русского Северного корпуса (будущей Северо-Западной армии, в составе которой впоследствии командовал 1 армейским корпусом).
Светлейший князь Ливен возглавил Либавский стрелковый отряд, который еще предстояло создать. В деле формирования отряда его поддерживали офицеры Русской Императорской армии полковник В.Ф. Рар и подполковник В.Г. Бирих. Полковник Рар стал помощником Ливена. После смерти Рара в апреле 1919 г. его должность занял капитан К.И. Дыдоров, а после Дыдорова — полковник А. Беккер. Должность начальника штаба занимал подполковник В.Г. Бирих, которого впоследствии сменил полковник Чайковский, уступивший в дальнейшем место генерал-майору Г.Д. Янову. Начальником артиллерии стал полковник Беляев, начальником инженерной части — полковник Ионас, судебной — полковник Энглер, санитарной части — доктор Стороженко. Адъютантами Светлейшего князя были назначены бывшие царские офицеры — «остзейские бароны» ротмистры Курт фон Браатц и Николай фон Беннинггаузен-Будберг, обычно фигурирующий в соответствующей литературе под сокращенной фамилией «фон Будберг».
«Белое» латвийское Временное правительство доктора Карл(ис)а Ульман(ис)а, в лице военного министра Залита, обещало Ливену всестороннюю помощь и полную поддержку, однако ничего не сделало, ссылаясь на нехватку денежных средств. Гораздо больших успехов, чем в переговорах с «белыми» латышами, Светлейшему князю Ливену удалось добиться в ходе переговоров со штабом 8 германской армии, но прежде всего — с германским майором Альфредом Флетхером (именуемым в большинстве русскоязычных источников «Флетчером»), недавно назначенным Главнокомандующим («бефельсгабером») Балтийским ландесвером.
Майор Флетхер принял новый русский добровольческий отряд, как говорится, с распростертыми объятиями, предоставив ему полную самостоятельность, при условии признания его верховного командования.
31 января 1918 г. первая рота ливенцев (65 штыков) выступила на фронт. К 9 февраля 1919 г. в ливенском отряде насчитывалось около 100 штыков и сабель (более половины составляли офицеры Русской Императорской армии). Штат отряда был определен в 440 человек.
Вскоре Ливенский отряд уже включал в себя: две пехотные роты (250 штыков и 8 пулеметов), пулеметную команду (100 штыков и 4 пулемета), кавалерийский отряд (50 сабель и 2 пулемета), артиллерийскую батарею (2 орудия).
Несколько позднее, в ходе наступления на столицу Курляндии Митаву (Елгаву), в состав ливенцев влился русский отряд капитана К.И. Дыдорова, сражавшийся до этого с большевиками в качестве отдельной добровольческой части Балтийского ландесвера.
Позднее Ливенский отряд в составе кавалерийского эскадрона ротмистра Родзевича (100 сабель), пулеметной команды штабс-капитана В.В. Эшшольдца (125 штыков при 4 пулеметах), артиллерийской батареи капитана Зауэра и офицерской роты полковника Пясецкого (300 штыков), вместе с частями «белой» латвийской армии и Балтийского ландесвера принял участия в боях с большевицкими войсками в Курляндии, постоянно пополняясь за счет бывших пленных русских офицеров, прибывавших из Германии.
Офицерский корпус «Либавских стрелков» состоял, главным образом, из представителей немецко-балтийского дворянства, имевших российское подданство. Ливенцы были обмундированы в германскую полевую военную форму цвета «фельдграу» (хотя сохранились и воспоминания участников о ливенцах в темно-синих мундирах, т.е., видимо, в довоенной форме кайзеровской армии, запасы которой каким-то образом попали в Курляндию) со знаками различия и кокардами Русской Императорской армии, и германские стальные каски (с российским двуглавым орлом). Светлейший князь Ливен и его офицеры, в отличие от «белых» латышей и от германского командования, стремились не только к освобождению Курляндии от большевиков. Они считали это лишь «половиной дела», стремясь очистить от большевиков также Петроград, а в перспективе — и московский Кремль. По их глубочайшему убеждению, без этого мир на Земле был невозможен. Они надеялись на осознание Европой международного значения их миссии и на поддержку западных союзников, пока те самым что ни на есть бесстыдным и бессовестным образом не бросили ливенцев (да и вообще «северо-западников») на произвол судьбы.
В отличие от командования Балтийского ландесвера (огульно зачислявшего всех без разбора латышей в «красные»), А.П. Ливен постоянно стремился к поддержанию добрых отношений с «белым» латвийским Временным правительством доктора К. Ульманиса. Он неоднократно обращался к избранному Верховным правителем России адмиралу А.В. Колчаку с просьбой уважительно отнестись к стремлению латышей к независимости. Однако все предложения наталкивались на глухую стену непонимания.
Уже 31 января 1919 г. только что сформированный Ливенский отряд вступил в бой с большевиками. 24 февраля часть приняла участие в освобождении Виндавы, а 13 марта — в наступлении, приведшем ее к берегам курляндской реки Аа, к северу от Митавы. Усиленные влившейся в их состав русской ротой капитана Дыдорова, ливенцы 19 марта подошли к ожесточенно обороняемой большевиками Митаве и вступили в кровопролитное сражение с красными на Рижском шоссе.
Ротмистр барон Карл фон Ган из Балтийского ландесвера в своих воспоминаниях о боях за Митаву, опубликованных на немецком языке в изданной в Риге в 1929 г. Объединением Балтийского ландесвера «Памятной книге Балтийского ландесвера» описал отвагу ливенцев, которой он сам стал свидетелем /1/. Автор особо подчеркнул личное мужество и доблесть командира отряда Либавских стрелков.
Отряд преследовал разбитого неприятеля до Кальнецема, расположенного в двадцати двух километрах на север от Митавы. Там ливенцы оставались на позициях в течение двух месяцев. В это время отряд они получили пополнение и прошли дополнительную военную подготовку.
В описываемое время в рядах Балтийского ландесвера произошел единственный случай невыполнения боевого приказа. Виновным был баварский кавалерийский офицер Р. Гольдберг. Причиной происшествия стало отклонение прошения Гольдберга о его зачислении в состав Ливенского отряда. Князь Ливен отказал германскому офицеру из принципиальных соображений (за все время существования отряда он, как русский патриот, не принял в состав вверенной ему части ни одного «имперского немца», то есть ни одного подданного Германской Империи). Впоследствии Р. Гольдберг с частью своего кавалерийского отряда перешел на службу к «белым» латышам, принял латвийское гражданство, поселился в Латвии, а после включения Прибалтики в состав СССР был репрессирован НКВД.
16 апреля 1919 г. в Либаве произошел путч отчаянных сорвиголов из «Ударного отряда», отборного формирования Балтийского ландесвера, направленный против латвийского Временного правительства. Ситуация грозила вылиться в открытый вооруженный конфликт между «Охраной Прибалтийского края» и «белым» латвийским правительством доктора К. Ульманиса. В качестве посредника А.П. Ливен был приглашен в Либаву, куда и прибыл самолетом 20 апреля. Там ландесверовцы предложили князю и полковнику И. (Я.) Баллоду (Баллодису), командиру «белого» латышского отряда в составе Балтийского ландесвера, установить в Латвии враждебную Ульманису и поддерживавшей последнего Антанте военную диктатуру. Однако Ливен и Баллод отказались, полностью отдавая себе отчет в том, что в случае их положительного ответа, неминуемо разгорится вооруженный конфликт с латышами, составлявшими большинство населения страны.
В ночь с 21-го на 22 мая 1919 г. Балтийский ландесвер принял участие в германском наступлении на Ригу, освободившем город от террористического режима большевиков. Ливенский отряд наступал вдоль южного берега озера Бабит. Достигнув Риги с западного направления, ливенцы очистили от красных (или, выражаясь современным языком, «зачистили») городские районы у Вейдендамма и Красной Двины. На следующий день, в ходе рейда на Магнусгоф, они захватили несколько тысяч пленных и богатую военную добычу. 25 мая ливенцы продолжили своей рейд через густые леса в восточном направлении, на Мюльграбен-Роденпойс. Под Роденпойсом Светлейший князь А.П. Ливен, как обычно, ехавший верхом во главе своего отряда, попал в устроенную большевиками засаду и был тяжело ранен в бедро пулей, раздробившей кости таза. Его адъютант капитан барон Курт фон Браатц позднее жаловался, что князь, как и не раз в прошлом, слишком легкомысленно относился к опасности.
Ранение, лишившее Анатолия Павловича возможности лично предводительствовать своими войсками, крайне затруднило формирование новых белых русских войсковых частей в Курляндии. Выздоровление князя потребовало весьма продолжительного времени, а ранение оставило его на всю жизнь инвалидом. Ливену пришлось на этот период передать командование либавскими стрелками своему заместителю капитану К.И. Дыдорову, хотя князь оставил за собой политическое и организационное руководство. Однако практика показала, что его физическое состояние не позволяло ему в полной мере выполнять даже эту задачу.
К июню 1919 г. Ливенский отряд насчитывал 3500 штыков и сабель, включая три пехотных полка, стрелковый дивизион, легкую батарею капитана Зауэра (3 орудия), гаубичную батарею поручика Андерсона (4 орудия), 2 бронеавтомобиля, авиационный отряд (3 аэроплана); железнодорожный батальон, бригаду по эксплуатации железных дорог.
Русская добровольческая часть, все еще остававшаяся в составе Балтийского ландесвера, была передислоцирована в район расположенного к северо-востоку от Риги озера Егельзее (Егелзерс). Там отряд, состав которого постоянно усиливался, оставался до 1 июня, после чего начал продвижение на Венден. Тяжко страдающий от раны Светлейший князь А.П. Ливен отдал своему заместителю строжайший приказ не участвовать в неумолимо надвигавшемся военном конфликте между объявленным ударниками из Балтийского ландесвера низложенным (и смененным пастором Андрисом Недрой) латышским премьер-министром доктором К. Ульманисом и размещенными в Эстонии, до зубов вооруженными англичанами северолатышскими войсками под командованием полковника Земитанса (Заметана), с одной стороны, и «Охраной Прибалтийского края» — с другой. Князь Ливен, после некоторых колебаний, объявил свой отряд нейтральным и приказал своим батальонам отступить в район Либавы и Риги.
Главнокомандующий майор А. Флетхер, ни в коей мере не был согласен с этим решением Ливена, поскольку оно абсолютно противоречило намерениям политического и военного руководства Балтийского ландесвера окончательно очистить Лифляндию от большевиков. Флетхер и командир союзной Балтийскому ландесверу германской добровольческой «Железной» дивизии, майор Йозеф Бишоф, приняли решение продолжать наступление в глубь Лифляндии без ливенцев. Они не верили в возможность серьезного вооруженного столкновения с неприятельскими войсками, во всяком случае не с «белыми» латышскими частями полковника Земитанса и не с «белой» эстонской армией. Все попытки майора Флетхера переубедить Светлейшего князя Ливена остались безуспешными. Кстати, отчаянные сорвиголовы из «Ударного отряда» Балтийского ландесвера, не страшившиеся никаких опасностей, на этот раз высказались против предстоящей операции. Но это так, к слову…
Судя по всему, майор Флетхер так никогда и не простил А.П. Ливену этой «измены». Письмо, написанное Анатолием Павловичем в Германию Флетхеру уже после окончания войны, в качестве попытки примирения, было оставлено германским майором без ответа.
В сражении под Венденом объединенным силам «белых» эстонских и северолатышских войск полковника Земитанса удалось нанести поражение частям Балтийского ландесвера. При этом «остзейским немцам» был нанесен не только военный, но и политический смертельный удар. Коренным образом и навсегда оказалось подорвано их положение в новом латвийском государстве. Одной из причин проигрыша «остзейцами» так называемой «битвы под Венденом» были не только усталость от войны некоторых «имперских» немецких добровольческих частей, «не желавших больше воевать за баронов», но и колоссальное ослабление Балтийского ландесвера вследствие выхода из его состава Ливенского отряда и частей латышского полковника Баллода. В результате «остзейские немцы» были вынуждены, под сильнейшим английским давлением, заключить с «белыми» латышами К. Ульманиса и с «белыми» эстонцами Константина Пятса перемирие, имевшее для них тяжелейшие политические последствия.
Вольфганг Акунов
Источник |
