1 августа 1914 года Германия объявляет войну России и генерал-майор Корнилов, предварительно сдав командование 9-й Сибирской стрелковой дивизией, отправляется на фронт. Путь оказывается долгим - от Тихого океана до Карпат. На театр военных действий Лавр Георгиевич прибывает только в августе, и тут же вступает в командование 1-й бригадой 49-й пехотной дивизии, входившей вместе с 48-й дивизией в состав XXIV армейского корпуса 8-й армии Юго-Западного фронта генерала Брусилова.

В середине августа войска фронта наступают на Львов. Бригада Корнилова принимает активное участие в захвате Галича, сильно укрепленного узла обороны противника.

За личное мужество и умелое руководство бригадой в сражениях под Львовом и Галичем Корнилов награждается орденом Святого Владимира 3-й степени с мечами.

25 августа Корнилов становится во главе 48-й дивизии, названной впоследствии “Стальной”. Вот, что об этом, в своих воспоминаниях, пишет Алексей Алексеевич Брусилов: “Корнилова я узнал в 1914 году при прибытии XXIV корпуса во вверенную мне армию. Он состоял командиром бригады, но тут же в начале военных действий, по ходатайству командира корпуса Цурикова, был мною назначен командующим 48-й пехотной дивизии. Это был очень смелый человек, решивший, очевидно, составить себе имя во время войны. Он всегда был впереди и этим привлекал к себе сердца солдат, которые его любили. Они не отдавали себе отчета в его действиях, но видели его всегда в огне и ценили его храбрость”.

Во многих операциях армии Брусилова отличилась именно 48-я дивизия.

Так, например, в ноябре 1914 года в ночном бою при Такошанах группа добровольцев под командованием Корнилова прорвала позиции неприятеля и, несмотря на свою малочисленность, захватила 1200 пленных, включая генерала Рафта, настолько потрясённого этой дерзкой вылазкой, что дало ему повод впоследствии сказать: «Корнилов -не человек, стихия».

Вскоре после этого в ходе Лимановского сражения «Стальная» дивизия, перебрасываемая на самые тяжёлые участки фронта, разбила неприятеля в боях под Гоголевым и Варжише и дошла до Карпат, где заняла Крепну. В январе 1915-го года 48-я дивизия заняла главный карпатский гребень на линии Альзопагон -Фельзадор, а в феврале Лавр Георгиевич был произведён в генерал-лейтенанты, и его имя получило широкую известность в армейской среде.

Одной из самых блестящих операций, которую осуществил во время войны Корнилов, было взятие городка Зборо, который австрийцы считали неприступным. Кроме природной труднодоступности, городок был защищён проволочными заграждениями, рядами глубоких окопов, укреплёнными огневыми точками. Взятие этой крепости являлось чрезвычайно важной целью, ибо через Зборо лежала единственная дорога для развития дальнейшего наступления.

В лоб крепость взять было невозможно, и Корнилов не спешит. Он тщательно готовит предстоящий штурм. Ежедневно, с наблюдательного пункта, рассматривает неприятельские укрепления, отмечает на карте новые данные, присутствует на допросах пленных австрийцев. Наконец план готов. В назначенный час артиллерия ураганом обрушивается на неприступную высоту, и пехота с криком “Ура” идёт на приступ. В полном соответствии с суворовским учением главные силы русских, неожиданно для австрийцев, появляются с другой стороны: обойдя высоту, они незаметно подходят к намеченному месту и атакуют врага. В рядах противника паника, переходящая в беспорядочное бегство. Зборо был взят и дорога на Венгрию открыта.

Но весной 1915 года разразилась катастрофа - на помощь теснимым австро-венгерским войскам пришла немецкая армия генерала Августа Макензена. К этому времени у русской армии был почти исчерпан запас артиллерийских снарядов, рассчитанный на непродолжительную войну. Перед великолепно вооруженными войсками Макензена русские солдаты оказались почти безоружными. 2 мая 1915 года началось "великое отступление”. Войска Юго-Западного фронта начали повсеместный отход. 48-я дивизия попадает в тяжелейшее положение. В страшных, кровопролитных боях у реки Дукла только один 191-й Ларго-Кагульский полк и батальон Очаковского полка смогли вырваться из окружения, сохранив все знамёна дивизии. Корнилов, верный себе, взяв на себя командование разрозненными частями, состоящими из полутора батальонов Измайловского и Очаковского полков, одного батальона Рымникского полка и трёх неполных артиллерийских батарей 48-й артиллерийской бригады, остаётся прикрывать отход уцелевших частей. “Стоять до конца” – отдаёт приказ командующий. Необходимо было, как можно дольше сдерживать атаки противника, чтобы основные силы смогли вырваться из окружения. Позже, в своём отчете, Лавр Георгиевич отметил: «полки дивизии отбивались на все стороны, имея целью возможно дороже отдать свою жизнь и свято выполнить свой долг перед Родиной. 48-я пехотная дивизия своею гибелью создала благополучный отход тыловых учреждений 24-го корпуса, частей 12-го корпуса и соседних с ним частей 8-й армии».

Дивизия полностью оправдала своё стальное название. От прикрывающих отход в живых осталось семь человек – пятеро солдат, санитар и сам генерал раненый в руку и с ушибленной во время падения ногой.

Командующий Юго-Западным фронтом генерал Иванов высоко оценил подвиг “Стальной” дивизии, направив Верховному Главнокомандующему Великому Князю Николаю Николаевичу ходатайство «о примерном награждении остатков доблестно пробившихся частей 48-й дивизии и, особенно её героя, начальника дивизии генерала Корнилова. 28-го апреля 1915-го года на основе Высочайшего приказа Корнилов награждается орденом Святого Георгия 3-й степени.

Но Корнилов узнает о награждении значительно позднее. Вместе с уцелевшими товарищами он четверо суток пытается выйти к своим. Не удалось. Израненных, обессиленных их взяли прочёсывающие лес австрийцы.

Лавра Георгиевича отправляют в замок Нейгенбах, расположенный недалеко от столицы Австрии и служивший пересыльным пунктом. Вынужденное бездействие сильно тяготило Лавра Георгиевича. Энергичная натура требовала дела, борьбы, и мысль о побеге целиком захватила его. Первая попытка бежать, захватив аэроплан, закончилась неудачей, и Корнилова переводят сначала в лагерь в Шлайнинге, затем в Пече, а в ноябре 1915 года он оказывается в лагере расположенном в замке князя Эстергази в селении Лек.

Здесь Лавр Георгиевич встречает своего бывшего начальника по Заамурскому округу пограничной стражи генерал-лейтенанта Мартынова, который попал в плен в самом начале войны. Бывшие сослуживцы весной 1916 года пытаются вместе совершить побег. Главное было найти надёжные документы, а это, без посторонней помощи, сделать было невозможно.

“Следовательно, -вспоминал позже генерал Мартынов, -прежде всего необходимо было найти сообщника из местных жителей, который раздобыл бы нужные документы и, по возможности, доставил бы беглецов до границы”. Выбор пал на кастеляна замка, славящегося своей жадностью. Ему, Мартыновым, было обещано 20 тысяч крон золотом, как только они доберутся до России. Но то ли тот не поверил русским, то ли страх пересилил жадность, но кастелян доложил обо всем начальству. Комнату Мартынова обыскали и нашли штатский костюм. Имя же Корнилова осталось в стороне, поскольку о нём кастелян попросту не знал. После этого надзор за пленными стал особенно тщательным.

Лавру Георгиевичу, лагерным начальством, была предложена бо́льшая свобода, вплоть до беспрепятственного передвижения по городу, при условии, что он даст честное слово не пытаться больше бежать. Пленный генерал резко отказал и просил впредь не делать ему таких предложений.

Вскоре у Корнилова возникает новый план. Он практически перестаёт спать и есть, пьёт крепчайший чай, добиваясь тем самым учащённого сердцебиения. Целью этого самоистязания был перевод в другой лагерь, и через две недели она была достигнута - его отправляют в лагерь-госпиталь в городке Кесег.

В день прибытия туда Корнилова перед охраной был зачитан приказ, где говорилось: «Военное командование видит в генерале Корнилове человека в высшей степени энергичного и твёрдого, решившегося на всё, и убеждено, что оный от замысла побега не откажется, болезнь лишь симулирует, дабы легче повторить попытку бегства. Бесспорно, что в случае удачного побега в настоящее время державы нашли бы в нём серьёзного, военным опытом богатого противника, который все свои способности и полученные в плену сведения использовал бы для блага России и вообще наших врагов. Обязанность каждого этому воспрепятствовать. Высшее военное командование приказывает генерала Корнилова, хотя и тайно, но строго охранять, каждое сношение с кем-либо запрещать, в случае попытки побега, воспрепятствовать этому любой ценой». В заключении сообщалось, что всякий, кто решиться способствовать побегу Корнилова, будет караться смертной казнью.

На счастье Лавра Георгиевича помощником аптекаря в лагере служил чешский патриот Франтишек Мрняк. Именно он стал тем человеком, который помог бежать русскому генералу.

«Я старался себе представить тот переполох, -вспоминал в 1928 году Мрняк, -если бы мы с ген. Корниловым сделали прогулку за границу. Это была только фантазия (ведь Корнилова здесь еще не было), но фантазия такая, которая в точности согласовалась с моим прежним желанием уйти, как можно дальше, из страны рабства туда… где за свободу славянских народов проливают кровь и жертвуют жизнью».

В лагере Корнилов содержится в так называемом «офицерском павильоне», на втором этаже и Мрняк делает всё для того, чтобы встретиться с пленным генералом. Наконец ему это удаётся. По предписанию доктора Гутковского, также военнопленного, он доставляет Корнилову лекарство – веронал.

Лавр Георгиевич, приняв пилюли, недоверчиво посмотрел на чеха и сказал:

-До меня дошел слух, что вы слишком заметно интересуетесь моей особой и участью. Советую вам вовремя это оставить. Иначе вы будете иметь крупные неприятности. Я знаю австрийские законы и знаю, что вас ожидает. Будьте поэтому осторожны и не подвергайте себя опасности.

На что Франтишек ответил, что будет счастлив помочь генералу в побеге. Помолчав Корнилов, сказал:

– Если вы хотите действительно быть мне помощником в этом деле, Вам за это будет обязана ваша страна и будет благодарить ваш народ. Если бы Вас постигло несчастье, я постарался бы помочь вашим родным, а я благодарю Вас, как Вам будет благодарна вся Россия.

С этими словами Корнилов обнял и поцеловал Мрняка.

Теперь дело оставалось за малым - разработать план побега и претворить его в жизнь.

Первым делом необходимо было раздобыть настоящие документы. Мрняк покупает в лавке два чистых бланка отпускных удостоверений, а затем воспользовавшись отсутствием в канцелярии дежурных унтер-офицеров (они ушли обедать) ставит на бланки печать и заполняет их - один для Корнилова на имя Стефана Латковича, другой для себя - на имя Иштвана Нэмета. И на всякий случай мастерит, используя половинку листа с настоящей печатью, удостоверение, в котором говорится, что военному полицейскому Иштвану Нэмету поручается розыск бежавших военнопленных.

Вопрос с документами был решён, осталось наметить маршрут. Решили поездом добраться до города Карансебеш, а оттуда пешком перейти румынскую границу.

Из одежды Мрняк приобрёл два не новых штатских костюма, кроме того в арсенале беглецов были: два ранца, револьвер, бинокль, карта, компас и электрический фонарик.

Решив, что всё готово, дату побега назначили на 11 августа.

И вот этот день настал. Переодевшись в штатское Лавр Георгиевич в сопровождении чеха покидает лагерь. Чтобы скрыть побег денщик Корнилова ложится в его кровать и укрывшись с головой, изображает спящего. Доктор Гутковский, в свою очередь, сославшись на ухудшение здоровья генерала, запрещает всякие посещения больного.

Справедливости ради надо сказать, что побегу способствовала целая группа русских военнопленных: фельдшер 321-го пехотного Окского полка Петр Веселов, санитар 328-го пехотного Новоузенского полка Спиридон Цесарский (денщик Корнилова), пленный русский солдат Константин Мартьянов. Большую роль сыграл врач-поляк Гутковский.

Лишь через несколько дней побег был обнаружен, и то благодаря случайности. В лагере скончался русский пленный офицер и Лавр Георгиевич не мог не присутствовать на отпевании.

Отсутствие Корнилова на церемонии вызвало подозрение и раскрыло побег. К тому же Мрняк перед уходом написал отцу письмо и в спешке позабыл его отправить. Оно было найдено при обыске.

Но к этому времени беглецы уже достигли Карансебаша и начали пеший путь в горы.

Продовольствие, припасённое в побег, закончилось, беглецы стали питаться ягодами и кореньями.

Мрняк, измученный голодом, решил зайти в ближайший населённый пункт, чтобы раздобыть еды, а Корнилов остался в лесу. Чеху не повезло, едва войдя в село он был схвачен жандармами.

Австрийцы, тут же начали прочёсывать местность, но Лавр Георгиевич смог от погони уйти. Несколько дней он скрываясь пробирается к австро-румынской границе, и в ночь на 18 августа переходит её, и, уже не скрываясь, продолжает путь на Родину.

22 августа в румынском городке Турну - Северин генерала-беглеца принимает российский военный агент Сергей Модестович Ратманов. Интересные сюрпризы преподносит иногда судьба – через полтора года тот же Ратманов станет свидетелем последних минут Корнилова.
Плен, который длился для Лавра Георгиевича 1 год, 3 месяца и 19 дней благополучно закончился. Судьба же другого участника побега сложилась менее счастливо. Франтишека Мрняка судили военным судом и приговорили к смертной казни через повешение, позже, правда, она была заменена на 25-летний тюремный срок.
Русские военнопленные, способствующие побегу, отделались сравнительно легко. Учитывая, что они выполняли приказ командира, их приговорили к дисциплинарному наказанию на восемь недель.
Корнилов, мгновенно ставший самым популярным военачальником России, возвращается на Родину героем и вновь становится в строй, не подозревая своей дальнейшей судьбы, в которой переплетутся триумф и трагедия.

Продолжение следует...

Источники, используемые в 8-й части:

1. Басханов М.К. Генерал Лавр Корнилов. London, 2000.
2. Байов А.К. Генерал Л.Г. Корнилов и его дивизия Императорской Армии // Часовой. Париж, 1930. № 35.
3. Мои воспоминания / А.А.Брусилов. - М.: РОССПЭН, 2001.
4. Хан Хаджиев о Верховном // Вестник первопоходника. Корниловский сборник. 1968. № 79-80-81. Апрель, май, июнь. С. 23, 54, 61.
5. Плетнев В.Д. Первый народный главнокомандующий генерал-лейтенант Лавр Георгиевич Корнилов. Пг.: Тип. Т-ва А.С. Суворина, 1918.
6. Мартынов Е.И. Корнилов. Попытка военного переворота". Л., 1927
7. Человек, который спас Корнилова. (О забытых славных подвигах). Статья из журнала «Часовой» №№ 88, 89, 90, 92, Париж, 1932 г.


В. Фетисов.

Источник